Элевсинские мистерии
Гомер выделил два места куда попадают после смерти - Аид и Элизиум. В Аиде ходят подобно теням, лишенные разума (лишь Тиресий сохраняет память, и с ним беседует Одиссей). Ахилл же говорит, что лучше был наемником у небогатого человека на земле, чем тенью царствующей среди теней.
Гутри предположил, что в Элизиум попадают те, кто прошел посвящение в Элевсине.
Это предположение интересно уже в силу схожести звучания «Ἠλύσιον» и «Ἐλευσίς».
Можно рсавнить и с пелевинским Эльсинором.
Посвященный в Элеасинские Мистерии чувствовал себя под защитой богини Деметры. Он уже знал, о том, что будет его ждать после смерти. Сами Мистерии давали ему уже при жизни этот опыт загробного существования, как мы можем судить по отзывам оставленным античными авторами. Недаром умерших Афиняне называли «Demetrioi» - «людьми Деметры».
Что же собой представляли мистерии? Мистериальные действа (греч. τελεταί όργια) у греков, инициациации (лат. initiatio) у римлян, подразумевали обретение в мистериях неповторимого религиозного опыта, дарующего высшее знание, касаемо вопроса жизни и смерти, и достижения через него сущностно нового бытийного уровня.
У мистерий Элевсина было несколько уровней посвящения:
1. Посвящение делавшее участника мистом (греч. μύστις).
2. Посвящение (epopteia) - «созерцание», делавшее миста эпоптом. К нему допускались не менее чем через год, и по рекомендации мистагога.
Малые мистерии носили очистительный и обучающий характер. Великие мистерии давали переживание на опыте того, с чем мист познакомился в малых.
Нам не дано знать, что происходило во время мистерий, т.к. посвященные были обязаны хранить это в тайне. Но по фрагментарным сведениям из разных античных авторов и по изображению некоторых сцен на вазах, урнах, саркофагах, мы можем составить некоторую мозаику происходящего.
Инициируемые проходили очищение элементами воды, воздуха и огня.После очищения человек был готов к участию в самих Мистериях.
Инициаты, зовущиеся, мисты, вместе с их учителями - мистагогами, вступали в Храм Деметры, ее земной дом. Возможно, как это было принято у орфиков, на входе они сообщали пароль, дозволяющий им войти в Телестерион. Какое-то время инициат, уподобленный Деметре, сидел в начале ночи Мистерий в темноте Храма, покрытый вуалью, постящийся, молчаливый, подобно тому какою была Деметра, пришедшая в дом Келея.
Посвящаемые в глубоком мраке ночи совершали переходы из одной части святилища в другую; по временам разливался ослепительный свет и раздавались страшные звуки. Эти эффекты производились различного рода техническими приспособлениями, но тем не менее производили подавляющее впечатление. Страшные сцены сменялись светлыми, успокоительными: открывались двери, за которыми стояли статуи и жертвенники; при ярком свете факелов посвящаемым представлялись украшенные роскошными одеждами изображения богов.
«Ему известен конец жизни. Он также знает его начало! Трижды счастливы те смертные, кто видел эти таинства и спустится в Аид. Только они могут иметь настоящую жизнь там, где для остальных все там - страдание» - Софокл.
Испытания души, через которые она проходит непосредственно после смерти, сравниваются с тяжкими испытаниями обряда посвящения Великих мистерий: вначале душа блуждает в темноте и переживает всевозможные страхи, затем неожиданно она освещается чудесным светом и видит прекрасные поля и луга, слышит голоса, видит танцы. Мист, с венком на голове, присоединяется к «чистым и святым людям»; он видит непосвященных, теснящихся в грязи и тумане, гибнущих в своей скверне из-за того, что поддались страху смерти и не поверили в загробное блаженство.
Все это напоминает путешествие в посмертном бардо. Не о том ли все книги Антуана Володина?
Не о том ли повествует тибетская книга мертвых Бардо Тхёдол?
Не для того же разве ныряют в лимбо персонажи романов Пелевина? Чтобы еще при жизни испытать опыт послесмертия?
Гутри предположил, что в Элизиум попадают те, кто прошел посвящение в Элевсине.
Это предположение интересно уже в силу схожести звучания «Ἠλύσιον» и «Ἐλευσίς».
Можно рсавнить и с пелевинским Эльсинором.
Посвященный в Элеасинские Мистерии чувствовал себя под защитой богини Деметры. Он уже знал, о том, что будет его ждать после смерти. Сами Мистерии давали ему уже при жизни этот опыт загробного существования, как мы можем судить по отзывам оставленным античными авторами. Недаром умерших Афиняне называли «Demetrioi» - «людьми Деметры».
Что же собой представляли мистерии? Мистериальные действа (греч. τελεταί όργια) у греков, инициациации (лат. initiatio) у римлян, подразумевали обретение в мистериях неповторимого религиозного опыта, дарующего высшее знание, касаемо вопроса жизни и смерти, и достижения через него сущностно нового бытийного уровня.
У мистерий Элевсина было несколько уровней посвящения:
1. Посвящение делавшее участника мистом (греч. μύστις).
2. Посвящение (epopteia) - «созерцание», делавшее миста эпоптом. К нему допускались не менее чем через год, и по рекомендации мистагога.
Малые мистерии носили очистительный и обучающий характер. Великие мистерии давали переживание на опыте того, с чем мист познакомился в малых.
Нам не дано знать, что происходило во время мистерий, т.к. посвященные были обязаны хранить это в тайне. Но по фрагментарным сведениям из разных античных авторов и по изображению некоторых сцен на вазах, урнах, саркофагах, мы можем составить некоторую мозаику происходящего.
Инициируемые проходили очищение элементами воды, воздуха и огня.После очищения человек был готов к участию в самих Мистериях.
Инициаты, зовущиеся, мисты, вместе с их учителями - мистагогами, вступали в Храм Деметры, ее земной дом. Возможно, как это было принято у орфиков, на входе они сообщали пароль, дозволяющий им войти в Телестерион. Какое-то время инициат, уподобленный Деметре, сидел в начале ночи Мистерий в темноте Храма, покрытый вуалью, постящийся, молчаливый, подобно тому какою была Деметра, пришедшая в дом Келея.
Посвящаемые в глубоком мраке ночи совершали переходы из одной части святилища в другую; по временам разливался ослепительный свет и раздавались страшные звуки. Эти эффекты производились различного рода техническими приспособлениями, но тем не менее производили подавляющее впечатление. Страшные сцены сменялись светлыми, успокоительными: открывались двери, за которыми стояли статуи и жертвенники; при ярком свете факелов посвящаемым представлялись украшенные роскошными одеждами изображения богов.
«Ему известен конец жизни. Он также знает его начало! Трижды счастливы те смертные, кто видел эти таинства и спустится в Аид. Только они могут иметь настоящую жизнь там, где для остальных все там - страдание» - Софокл.
Испытания души, через которые она проходит непосредственно после смерти, сравниваются с тяжкими испытаниями обряда посвящения Великих мистерий: вначале душа блуждает в темноте и переживает всевозможные страхи, затем неожиданно она освещается чудесным светом и видит прекрасные поля и луга, слышит голоса, видит танцы. Мист, с венком на голове, присоединяется к «чистым и святым людям»; он видит непосвященных, теснящихся в грязи и тумане, гибнущих в своей скверне из-за того, что поддались страху смерти и не поверили в загробное блаженство.
Все это напоминает путешествие в посмертном бардо. Не о том ли все книги Антуана Володина?
Не о том ли повествует тибетская книга мертвых Бардо Тхёдол?
Не для того же разве ныряют в лимбо персонажи романов Пелевина? Чтобы еще при жизни испытать опыт послесмертия?