"Басы XXI века": лучшие басы мира говорят об опере
Фестиваль "Басы XXI века", открывшийся "Аидой" Дж.Верди, продолжается. В ближайшем будущем - не менее серьезные оперные постановки, полюбившиеся зрителям. 2 ноября на сцене Самарского академического театра оперы и балета - "Князь Игорь" А. Бородина, 29 ноября - "Борис Годунов" М.Мусоргского, 1 декабря - гала-концерт в двух отделениях.
Участники фестиваля, басы мирового уровня, поделились с нами своими мыслями о двух величайших русских операх и собственно о фестивале.
"ДЛЯ РОССИИ ЭТО ЭКСКЛЮЗИВНОЕ СОБЫТИЕ. ПРИЕЗЖАЮТ ПРЕКРАСНЫЕ БАСЫ ИЗ РАЗНЫХ РЕГИОНОВ, ПОКАЗЫВАЮТ СВОИ ВОЗМОЖНОСТИ. ПУБЛИКЕ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ СРАВНИВАТЬ, СМОТРЕТЬ НА НАСТОЯЩИХ НОРМАЛЬНЫХ МУЖИКОВ"
Солист Самарского академического театра оперы и балета, заслуженный артист России, лауреат международных конкурсов Андрей АНТОНОВ
- Что для вас фестиваль «Басы XXI века»? Насколько, на ваш взгляд, уместен фестиваль именно басовой музыки, нужна ли такая дифференциация?
- Я стоял у его истоков, с самого начала участвовал во всех фестивалях, и считаю, что для России это - эксклюзивное событие. Важно, что он проходит именно в Самаре - в городе на Волге, и бас выступает здесь как некий знак качества, поскольку для России это знаковый голос - в ассоциативном ряду Федор Шаляпин и его роли, и потому замечательно, что больше нигде нет такого фестиваля, в рамках которого к нам приезжают прекрасные басы из разных регионов, и даже из-за границы, показывают свои возможности. Публике очень нравится сравнивать, получать удовольствие от музыки… смотреть на настоящих нормальных мужиков.
- За время работы в самарском театре вы спели в действующем репертуаре все возможные басовые партии. А какая у вас любимая?
- Я, наверное, тривиально отвечу на этот вопрос, но у артиста любимая партия та, над которой он работает. Люблю все партии, которые у меня были в последнее время. Но, конечно, есть и прежние работы, которые я с ностальгией вспоминаю, и думаю, если бы сейчас эти спектакли шли, я бы добавил что-то новое в образы своих персонажей, нашел бы какие-то новые краски для них. Это, конечно, «Видения Иоанна Грозного», это «Леди Макбет Мценского уезда» - у нас в театре она не шла, но я пел там в свое время… Это работы, где есть что играть, выстраивать какой-то образ, линию… Потому что, конечно, Кончак - замечательная роль, но там всего одна ария и дуэт, и это достаточно минималистский образ.
- Галицкий и Кончак, которых вы поете, оба персонажи достаточно неоднозначные. Как вы их воспринимаете? Галицкий, наверное, в большей степени отмечен этой неоднозначностью… Какой он для вас? Кутила и интриган, или всё-таки более сложный характер?
- Я думаю, что это образ чисто русский, потому что, на мой взгляд, на Руси подобные персонажи очень часто встречаются. В этом даже есть своего рода клише. Если проводить недавние параллели, то, может и не до такой степени, но в том же Борисе Николаевиче Ельцине что-то было от Галицкого. Владимир Ярославич Галицкий - человек, который ведет разгульный образ жизни, и в то же время - мы это обсуждали с постановщиком Юрием Александровым - все-таки он такой царедворец, который мечтает занять какое-то место, но при этом он - неудачник, у него и с отцом были проблемы из-за его поступков… Галицкий, конечно, все это в себе переживает, и этот разгульный образ жизни - может быть, его способ уйти от действительности. Он о себе мнит больше того, чем является… Вспомним этот его поход к сестре в отсутствие князя - он хотя и ерничает, но все-таки прощупывает почву: если с Игорем что-то произошло, то, может быть, он сможет теперь занять его место, он пробует трон, подойдет ли тот ему?
Кончак тоже неоднозначный персонаж. В нем сочетаются восточная хитрость и стратегия с одной стороны, а с другой стороны, я это у Покровского вычитал - тот считает, что такая линия и в «Слове о полку Игореве» прописана: они в принципе друзья с князем Игорем, их связывают какие-то общие дела в прошлом. И потому Кончак так уговаривает Игоря перейти к нему в стан: он понимает, что его собственная власть за счет этого усилится. И он по-своему даже любит Игоря.
- В сегодняшнем восприятии Путивль Галицкого выглядит веселее и ярче, чем Путивль Игоря, а стан Кончака - привлекательнее палат Ярославны, в которых царит уныние.
- Это знакомая нам из нашей истории пора безвременья, мы ее не так давно пережили, может быть даже еще не до конца, когда какая-то сильная власть уходит, и остается человек, который не знает, что с этой властью делать, и это действительно рождает ощущение полной беспомощности и катастрофы. И Бородин как истинно русский композитор, наверное, очень хорошо это себе представлял. Недаром же он перерабатывал «Слово о полку Игореве»… Он не успел собрать этот материал в единую картину, многие знаменитые композиторы после его смерти приложились к опере, и музыка, конечно, качественная, но все равно то, что представлял себе Бородин, мы до конца узнать не сможем. И недаром же режиссеры предлагают разные трактовки, тот же Покровский, или вспомним последний любимовский проект - они конструируют сюжет по-разному, в соответствии со своими представлениями, и это всё недаром, потому что опера не закончена и осталось много вопросов чисто философского характера, драматургических. Может быть, эта загадка оперы тем и хороша, что она оставляет место для размышлений - и зрителям, и постановщикам.
- А Годунов, какой он для вас?
- Образ Годунова очень интересен - и в истории, и у Пушкина, хотя у Пушкина он другой. В истории Годунов - умный политик, сумевший при Грозном удержаться у власти. У пушкинского Годунова основная черта - муки совести. Зарезал ли он Димитрия? По Пушкину - зарезал, не своими руками, но приказ он отдал. Зарезал, иначе играть там нечего! Пушкин в какой-то мере продолжил в литературе драматургию Шекспира. Шекспир все время задавал какие-то вопросы: Отелло из ревности убил Дездемонну или не из ревности, Яго завистливый или нет, то же самое у Пушкина - он берет человеческое качество и разыгрывает из него историю: в образе Сальери, в образе Скупого Рыцаря…
Пушкина нельзя воспринимать как историка, в его творчестве имеют место скорее некие символы в достаточно условной ситуации. И Мусоргский, гениальный драматург, смог перенести пушкинский текст на сцену. Пожалуй, Мусоргский - композитор, который мог бы писать оперы на сюжеты Достоевского, потому что он разрабатывает мотив с обостренным чувством вины. Муки совести - безграничная тема, один из значимых для русского человека вопросов. Я думаю, что исполнитель, который выходит в образе Годунова, должен всё-таки жалеть Бориса. Тогда будет эффект и для публики. Где-то этот персонаж конечно должен быть жестким, но отношение в целом к нему все равно должно быть сочувственное.
"НА МОМЕНТ ДЕБЮТА В ПАРТИИ БОРИСА Я ДАЖЕ НЕ ПОМНЮ, ЧТОБЫ УЧИЛ ЭТУ РОЛЬ: Я УЖЕ ВСЮ ОПЕРУ С ПЛАСТИНОК ЗНАЛ НА ПАМЯТЬ"
Солист Национальной оперы Украины им.Т.Шевченко, народный артист Украины, лауреат международных конкурсов Тарас ШТОНДА
- Что значит для вас фестиваль «Басы XXI века»?
- Скажу без всякого преувеличения, что значит немало, он занял уже значительное место в моей творческой жизни. Я с теплотой вспоминаю, что именно с Самары началась моя карьера в России: после конкурса в Баку в 2000 году, где мы встретились с Дмитрием Сибирцевым, - сыном Александра Сибирцева, который был на тот момент директором Самарского театра. Дмитрий позвал меня на первый Самарский фестиваль, который состоялся в феврале 2001 года.
И вот с 2001 года я постоянный участник Басов XXI века в Самаре. В моей памяти - фестиваль 2008 года, он был обширный, я в нем пел Князя Игоря и участвовал в концертах, и в гала, для меня очень ценен прием самарской публики, мне показалось за предыдущие фестивали, что она меня любит, есть у меня уже и поклонники в Самаре: одна женщина из «украинской диаспоры» постоянно ходит на мои выступления и всегда мне дарит конфеты. Очень много самарцев, которых я уже узнаю в лицо на своих концертах - потому что действительно много было фестивалей, выступлений, - и журналистов, которые обо мне часто пишут, например, Валерий Иванов… Мне всё это очень ценно, очень люблю петь для самарской публики и ценю приглашение на этот фестиваль. Помню один такой вызов - «Приношение Шаляпину», мне сделали такую афишу, что было даже неудобно: я был точно не достоин ее на тот момент, мне кажется, она была мне дана авансом. И я постарался очень хорошо спеть, потому что хотел оправдать такую афишу, на которой значился мировой звездой. Это было, кажется, осенью 2009 года. У меня есть записи с того фестиваля, иногда я их переслушиваю и думаю, что в какой-то мере я афишу оправдал.
И самарский фестиваль Басов, хотя он и не называется шаляпинским, для меня связан именно с Шаляпиным. Потому что помимо «Приношения Шаляпину» мой репертуар вообще тяготеет к шаляпинскому, и в частности, на самарском фестивале - опера «Князь Игорь» и многие произведения, которые я пою на концертах, навеяны творчеством величайшего русского певца.
- Что для вас образ Бориса Годунова?
- В шестнадцать лет мне подарили пластинки Шаляпина - до Шаляпина я не знал такой оперы: музыкальную школу отчаянно прогуливал и не «варился» еще в музыке. Но я тогда уже немножко пел, и я просто влюбился в этот набор пластинок, в Шаляпина, и в частности - в его Бориса Годунова. Я просто жил этим образом с шестнадцати лет, сейчас мне сорок шесть, и все эти тридцать лет - начиная с прослушиваний оперы дома у себя в комнате и попыток подражать Шаляпину до профессиональной жизни - все эти тридцать лет меня сопровождает этот величайший образ всей русской музыки и наверное один из величайших в мировой музыкальной литературе. Я профессионально дебютировал в этой роли в 2005 году. Это был дебют в Киевском театре, к тому моменту я в концертах и на конкурсах уже пел много арий из «Бориса Годунова» - «Достиг я высшей власти», «Скорбит душа», песню Варлаама, и наконец в мае 2005 года, в возрасте 38-ми лет, когда за плечами уже были несколько партий в Большом театре, победа на конкурсах, я пришел к этой величайшей роли, которая во мне на тот момент уже жила многие годы. На момент дебюта в партии Бориса я даже не помню, чтобы учил эту роль: я уже всю оперу с пластинок знал на память. Оставалось только проверить моменты с длительностями и точным музыкальным прочтением, и на сцену я уже не выносил халтуру. Я пел «Бориса Годунова» в редакции Римского-Корсакова, в мире она сейчас уже практически не идет, за исключением Большого театра, принята другая редакция, затем в апреле 2007 состоялся мой дебют в Большом театре, где я пел уже в редакции Мусоргского и постановке Сокурова, и этот «Годунов» тоже оставил во мне значительный след, хотя Александр Сокуров, знаменитый кинорежиссер, говорил отбросить шаляпинские стереотипы: «Я не хочу здесь видеть Шаляпина, я хочу видеть тебя, Тарас». На первый момент мне казалось, что очень трудно сказать что-то после Шаляпина, но в новой постановке Сокурова мой Борис обогатился второй редакцией, не той, которую пел и прославил на весь мир Шаляпин. В Большом театре я три года пел Бориса, затем постоянно на гастролях в Европе с Киевским и Большим театрами - правда, в ангажементах мне пока Бориса петь не случилось - я не могу припомнить, чтобы мне пришлось где-то еще в России петь Бориса, Самара будет моим первым городом вне пределов Большого именно в России. Правда, я вспоминаю, еще до того, как я дебютировал в партии Бориса, Большой театр был на гастролях с этой оперой в Самаре, и там я пел Пимена. А Борисом тогда был прекрасный московский бас Михаил Казаков.
Теперь мне будет приятно, впитав в себя опыт не только пластинок Шаляпина, но и собственных выступлений на сцене начиная с 2005 года, с момента, как я не расстаюсь в своей профессиональной музыкальной карьере с образом Бориса, вынести что-то взращенное в своей душе в этом образе на сцену вашего прекрасного театра.
- Что планируете исполнить в рамках гала-концерта?
- Чтобы не повторяться, я не буду ничего петь из «Бориса» - тем более, что эта роль все-таки почти неотделима от костюма и от грима. Поэтому на концертах, в смокинге и бабочке, предпочитаю его не петь. Мне это не очень близко. Для гала-концерта постараюсь выбрать разноплановые вещи - если будет возможность исполнить две, то одна будет серьезная, а другая - комическая. И если серьезная ария будет русская, то комическая - иностранная, или наоборот. С арией из «Князя Игоря» я бы спел куплеты Мефистофеля. Или с Филиппом - Мельника из «Русалки» Даргомыжского. С удовольствием спел бы и знаменитое «Прощание Вотана» (но эта ария звучит почти пятнадцать минут).
"ГАЛИЦКИЙ ЦИНИЧЕН И БЕЗДУХОВЕН. МНЕ НРАВИТСЯ РЕШАТЬ ЗАДАЧУ СДЕЛАТЬ ЕГО ТАКИМ"
Солист Национального академического Большого театра оперы и балета Республики Беларусь, приглашенный солист Государственного академического Большого театра России, лауреат международного конкурса Андрей ВАЛЕНТИЙ
- Вы постоянный участник "Басов 21 века", участвуете в фестивале с его зарождения и по сей день. Что для вас этот фестиваль?
- Я очень рад, что фестиваль "Басы 21 века" уже стал традиционным! А ваши "басы-родоначальники", вместе с Дмитрием Сибирцевым, стали настолько востребованными, что собрать нас всех вместе, порой, очень трудно. Фестиваль престижный, выступать в нем почетно!Ведь планка задана высокая. Уровень требований и ожиданий со стороны публики велики. Публика в Самаре, должен сказать, очень искушенная: избалована хорошими певцами и дирижерами... Басовая конкуренция "не спит", есть очень много прекрасных певцов! Одним словом, я рад быть приглашенным снова. Рад соответствовать "планке".
- В рамках фестиваля вы исполняете партию князя Галицкого в "Князе Игоре". Каким вы видите этого персонажа? Есть и у Вас симпатия к нему?
- Партия Галицкого написана для баритонального баса.. Мне приходится специально перестраивать для нее голос, ведь я работаю, в основном, в "центральном" басовом репертуаре... Но она настолько эффектная, яркая, игровая! Что я практически всегда отказываюсь от Кончака в пользу Галицкого, если есть выбор...
А симпатия к персонажу Галицкого?! Мерзавцу и подонку? Безбожнику-насильнику... что вы! Я могу сказать, что мне нравится решать "задачу" сделать его таким! Кстати, наша публика всегда горячо благодарит "подонка-князя"! Именно актера благодарит! А вот на Западе, особенно, в Англии.... будут освистывать "негативного" персонажа даже на поклонах. Конечно, играть героя "проще". Он априори Герой.
Но если хотите мое мнение о князьях - пожалуйста! Оба мои земляки. Я ведь с Черниговщины... И я соглашусь с Александровым (в Минске тоже его постановка): когда Игорь выходит из церкви в прологе, он кажется на подпитии, такой тщеславный, переполненный гордыни!.. Он оставил границу Руси без войска, самовольно, без разрешения князей-братьев Черниговских и Киевских бросил "пост" и ушел воевать... Причем мои земляки передают из уст в уста совсем другую историю про Кончака, половцев ведь уже нет, ассимилировались... В действительности, его родственник и друг Кончак своим отрядом ворвался в бой между половцами и Игоревой дружиной и, окружив остатки русичей, спас его от гибели...
А Галицкий - "обычный" князь того времени: межусобицы, братоубийства... борьба за власть... Он очень циничен. Бездуховен. С первого выхода, с того, как он перекрестился, как ведет себя - все становится ясно... Перечитав Достоевского, я получил подсказку, у него "красной нитью": без веры русский человек - полное ничтожество"...
- Зависит ли ваше исполнение партии того или иного персонажа от партнеров по сцене, или ваши персонажи всегда самодостаточны и не подвержены влиянию?
Если партнеры рядом не работают - спят, "ковыряются в носу"... Это меня убивает! Ну, зачем ты в этой профессии?! Кстати, именно на "Князе Игоре" я нескольких коллег по работе "разбудил"! Благо, по замыслу режиссера у меня в руках батог! Списал на роль: "Извините, Галицкий... Подонок такой!"