После Бала (46+)
( к началу главы 46 "Не брат ты мне...")
Вряд ли при этом нам в России удастся чем-то помочь морально изувеченным романо-германцам, кроме как почти насильно согреть из заполярных источников. Отсылка к диалогу Иешуа с Пилатом, твердо обещавшим не допустить прямого общения философа с подчиненными, вполне соответствует актуальному оруэлловскому состоянию западных и прозападных масс-медиа. Поэтому единственным способом хоть как-то влиять на западные элиты остается всемирно известная русская вежливость. Западные хищники сразу чувствуют себя польщенными особым вниманием и вступают в диалог.
Как раз лет семь тому назад нам удалось найти истолкование вот этой части булгаковского пророчества: «- Куда же вы спешите? - спросил Воланд вежливо, но суховато…». Тогда речь шла о бескровной (сухой) операции российских сил специальных операций, «вежливых людей» по возвращению Крыма. По этой самой причине толкование вежливости при обращении с котами имеет вполне определенный военно-политический смысл. Хотя бы потому, что иного обращения эти довольно осторожные хищники - финансисты просто не понимают.
Поэтому и слово нерешительно в следующей фразе тоже может означать немного иную модальность при актуальном истолковании:
- Мне кажется почему-то, что вы не очень-то кот, - нерешительно ответил мастер, - меня все равно в больнице хватятся, - робко добавил он Воланду.
Здесь нужно еще пояснить разницу между участием Творческого духа истории и философского духа нашей цивилизации. Когда вежливо и суховато отвечал Воланд, речь шла о творении истории, конкретных действиях. Когда же в диалог вступает мастер, то он действует в информационном поле. И на самом деле в российском информполе со стороны отечественных публицистов, аналитиков было высказано множество сомнений в том, что британский лев и его американские родственники сохранили хватку хищника. Очередной мем от Путина про «вырвем зубы» - в общем тоже про это. Но это именно информационное воздействие, потому и нерешительно.
Кроме того, наречие почему-то опять нас призывает искать отгадки в тексте Романа. А там слово нерешительно встречается еще только раз в главе 10 «Вести из Ялты»:
- Ну, уж это чересчур, - дергаясь щекой, ответил Римский, и в глазах его горела настоящая тяжелая злоба, - ну что ж, дорого ему эта прогулка обойдется, - тут он вдруг споткнулся и нерешительно добавил: - Но как же, ведь угрозыск...
Напомним, что Римский у нас финдиректор Варьете, то есть подчиненное западным банкстерам сообщество прозападных системных либералов. В свое перестроечное время, соответствующее 10 главе, эта либеральная внешторговская элита так же злобно относилась к партийной номенклатуре, олицетворяемой Лиходеевым, как сейчас к путинскими силовикам. Хотя разница в хватке и накопленном политическом опыте между путинской и горбачевской верхушкой существенна, но фраза из 10 главы легко переносится в актуальный контекст вместе с постаревшими и утратившими хватку (как та брежневская номенклатура) либералами. Нерешительное упоминание либералами угрозыска сегодня опять стало актуальным трендом, как и до «победы демократии», она же Варьете.
Как и в перестроечные времена, внимание либералов и их западных патронов этой весной было приковано к Крыму, где проходили масштабные военные учения с участием все тех же вежливых людей. По итогам учений не только российские аналитики пришли к выводу, что кот уже не тот, но остальные решительно промолчали.
Как уже не раз замечали, обращение героев Романа напрямую к Воланду означает творческую медитацию и связано с большими праздниками, в нашем случае - с Пасхой, переходящей в День Победы. Нет сомнений, что все проявленные и латентные носители духа русской философии, он же мастер, в эти дни мысленно обращались к вечным символам и памяти предков. В том числе в достаточно робкой надежде, что после достижения глобального компромисса российское общество сохранит потребность в работе возрожденного философского сообщества. Хотя есть и опасения, что таки хватятся нас и вслед за западными «партнерами» опять погрузимся в токсичную атмосферу всеобщего потребительского дурдома, из которой едва успели вынырнуть хотя бы частично. К тому же нынешний глобальный дурдом еще и инфекционную больницу изображает, косплеит.
Продолжение следует
Вряд ли при этом нам в России удастся чем-то помочь морально изувеченным романо-германцам, кроме как почти насильно согреть из заполярных источников. Отсылка к диалогу Иешуа с Пилатом, твердо обещавшим не допустить прямого общения философа с подчиненными, вполне соответствует актуальному оруэлловскому состоянию западных и прозападных масс-медиа. Поэтому единственным способом хоть как-то влиять на западные элиты остается всемирно известная русская вежливость. Западные хищники сразу чувствуют себя польщенными особым вниманием и вступают в диалог.
Как раз лет семь тому назад нам удалось найти истолкование вот этой части булгаковского пророчества: «- Куда же вы спешите? - спросил Воланд вежливо, но суховато…». Тогда речь шла о бескровной (сухой) операции российских сил специальных операций, «вежливых людей» по возвращению Крыма. По этой самой причине толкование вежливости при обращении с котами имеет вполне определенный военно-политический смысл. Хотя бы потому, что иного обращения эти довольно осторожные хищники - финансисты просто не понимают.
Поэтому и слово нерешительно в следующей фразе тоже может означать немного иную модальность при актуальном истолковании:
- Мне кажется почему-то, что вы не очень-то кот, - нерешительно ответил мастер, - меня все равно в больнице хватятся, - робко добавил он Воланду.
Здесь нужно еще пояснить разницу между участием Творческого духа истории и философского духа нашей цивилизации. Когда вежливо и суховато отвечал Воланд, речь шла о творении истории, конкретных действиях. Когда же в диалог вступает мастер, то он действует в информационном поле. И на самом деле в российском информполе со стороны отечественных публицистов, аналитиков было высказано множество сомнений в том, что британский лев и его американские родственники сохранили хватку хищника. Очередной мем от Путина про «вырвем зубы» - в общем тоже про это. Но это именно информационное воздействие, потому и нерешительно.
Кроме того, наречие почему-то опять нас призывает искать отгадки в тексте Романа. А там слово нерешительно встречается еще только раз в главе 10 «Вести из Ялты»:
- Ну, уж это чересчур, - дергаясь щекой, ответил Римский, и в глазах его горела настоящая тяжелая злоба, - ну что ж, дорого ему эта прогулка обойдется, - тут он вдруг споткнулся и нерешительно добавил: - Но как же, ведь угрозыск...
Напомним, что Римский у нас финдиректор Варьете, то есть подчиненное западным банкстерам сообщество прозападных системных либералов. В свое перестроечное время, соответствующее 10 главе, эта либеральная внешторговская элита так же злобно относилась к партийной номенклатуре, олицетворяемой Лиходеевым, как сейчас к путинскими силовикам. Хотя разница в хватке и накопленном политическом опыте между путинской и горбачевской верхушкой существенна, но фраза из 10 главы легко переносится в актуальный контекст вместе с постаревшими и утратившими хватку (как та брежневская номенклатура) либералами. Нерешительное упоминание либералами угрозыска сегодня опять стало актуальным трендом, как и до «победы демократии», она же Варьете.
Как и в перестроечные времена, внимание либералов и их западных патронов этой весной было приковано к Крыму, где проходили масштабные военные учения с участием все тех же вежливых людей. По итогам учений не только российские аналитики пришли к выводу, что кот уже не тот, но остальные решительно промолчали.
Как уже не раз замечали, обращение героев Романа напрямую к Воланду означает творческую медитацию и связано с большими праздниками, в нашем случае - с Пасхой, переходящей в День Победы. Нет сомнений, что все проявленные и латентные носители духа русской философии, он же мастер, в эти дни мысленно обращались к вечным символам и памяти предков. В том числе в достаточно робкой надежде, что после достижения глобального компромисса российское общество сохранит потребность в работе возрожденного философского сообщества. Хотя есть и опасения, что таки хватятся нас и вслед за западными «партнерами» опять погрузимся в токсичную атмосферу всеобщего потребительского дурдома, из которой едва успели вынырнуть хотя бы частично. К тому же нынешний глобальный дурдом еще и инфекционную больницу изображает, косплеит.
Продолжение следует