О культурных революциях (11)
11. «Недотитаник»
(начало)
В последней четверти Надлома центральная подсистема «заточена», уделяет внимание, прежде всего, движению исполнительного контура. Так же как во второй четверти все внимание было на контуре обратной связи, а в третьей - на стабилизирующей (третейской) подсистеме. После революционных испытаний и новой пересборки системы наступает время культурной революции, начала движения машины вместо разборок и сборок.
Однако опытная эксплуатация - это тоже испытание, пусть не форсированное, но все же рискованное предприятие. Поэтому культурная революция в четвертой четверти и является гегелевским повторением большого цикла испытаний, вынуждающим сравнивать с трагедией разрушительных «до основанья» испытаний второй четверти. Хотя страсти в завершающей четверти представления кипят нешуточные, вызывая из памяти поколений страхи и обжигающие воспоминания, желание «дуть на воду». Лишь несоответствие между степенью испуга пассажиров реальной степени риска во время «культурных» испытаний и делает это повторение фарсовым для стороннего философски настроенного наблюдателя.
Метафора с машиной потому и метафора, а не полноценная аналогия, что водителем в историческом процессе - центральной подсистемой большого сообщества тоже будет сообщество поменьше, управляющая надстройка (политический класс или элита). И эта надстройка развивается, адаптируется к ситуации испытаний или опытной эксплуатации по тем же закономерностям, через такие же фазы и узлы Надлома, что и управляемое большое сообщество или система. Внутри «пилотной» подсистемы есть свои контуры прямой, обратной и третейской связи, и они во время ходовых испытаний повторяют, так или иначе, сюжет испытаний роковых, радикальных.
Название узла Раскола между 20 и 21 стадиями Надлома предложил, на самом деле, еще Арнольд Тойнби. Точнее, он дал название повторяющемуся в истории явлению «раскол-и-палингенез», но начинается такое движение исторических сил именно с «раскола». Но что означает раскол элит не с внешней описательной, а с содержательной кибернетической точки зрения? По поводу чего может расколоться управляющее сообщество, уже едущее «в одной лодке» и не имеющее возможности свернуть с исторической колеи? Только по поводу оценок правильности и успешности движения.
Контур обратной связи центральной подсистемы - это и есть система оценок того, куда и как движется исполнительный контур системы. В случае мировой цивилизации и ее глобализирущейся надстройки исполнительный контур - это подсистема производства, а оценочный контур - это мировая финансовая система, оценивающая те или иные ресурсы (проекты), производимые игроками мирового уровня. Например, запасы нефти и проекты ее добычи оцениваются на основе неких критериев и мер стоимости. А уже на основе оценок проектов могут прогнозироваться, рейтинговаться интегральные оценки игроков, их перспективы. Денежные рынки - есть лишь частный случай, пусть даже и важнейший, технологий оценки, хотя сами деньги выполняют, кроме прочего, инструментальные функции «топлива» в сопряженной исполнительной подсистеме надстройки.
Финансовая подсистема управления развивается, как и все иные социальные процессы, на основе выработанных технологий и техник. Как и все иные системы «принимает смерть от коня своего», то есть причина возвышения - монопольное обладание технологией в конце концов становится причиной смерти. Самое парадоксальное, что по мере продвижения удачно изобретенной технологии, именно вынужденный отказ от монополии на нее становится драйвером ее успеха, расширения и возвышения связанного с ней сообщества. И чем непримиримее конкуренция между частями растущего сообщества, тем вернее оно вовлекает в свои ряды, союзники, клиенты всех вокруг, пока не достигнет пределов для экспансии. После чего начинают доминировать тенденции к монополизации, когда более сильные игроки выстраивают остальных под свои стандарты, что и ведет к загниванию, и особенно в такой деликатной сфере как оценки и прогнозы.
Вернее, именно монополизация вместо конкуренции оценок и прогнозов, как раз, и ведет в скором времени к быстрому накоплению ошибок на ошибке. И остается очень недолго ждать ситуации всеобщего «когнитивного диссонанса», когда внешняя оценка ситуации резко расходится с внутренней оценкой подсистемы управления. При этом внешняя оценка, как правило, это просто прямое отражение реального тупика в движении системы, тревожный стук снизу из машинного отделения или крики пассажиров. Однако «пилоты», «кормчие» ориентируются на свои унифицированные карты, компасы, хронометры, показывающие строго одни и те же показания. А поскольку функция монополизирована и они тут главные и единственные знающие, где и как идут дела, то на крики внимания не обращают и в лучшем случае только замедляют ход. Пока на борту не начнется самоорганизация, и кто-то, спустив спасательный плот, не сделает себе новые приборы.
Кстати, очень наглядный умозрительный контрпример - представьте себе, что Колумб или какой иной мореплаватель берет с собой три дежурных хронометра для гарантированной точной оценки времени, а с его помощью и всего остального. А потом вдруг, чтобы не допустить разногласий приказывает два из трех механизмов выбросить и как-то соединить стрелки всех трех хронометров с оставшимся «наилучшим». Далеко ли он уплывет с такой оценочной системой? Нет, какое-то время будет плыть, но это зависит от числа и масштабов встретившихся на пути бурь. Но, между прочим, в современной мировой финансовой системе недавно провели именно такую операцию соединения сразу нескольких «хронометров» воедино с долларовым механизмом. Пять валют присоединились к согласованному механизму эмиссии, хотя функции оценки и прогнозов были монополизированы еще намного раньше.
Нет, конечно, в современном мире все немного сложнее и политики все же обращают внимание на тряску и недовольство избирателей, хотя и все меньшее. Поскольку для успокоения публики оптимистичные оценки широко транслируются по всем экранам, между рядами бегают улыбающиеся стюарды и аниматоры, отвлекающие пассажиров на горячие споры о сексуальных предпочтениях знаменитостей. А самое главное, тряска, скрежет и прочие эффекты истолковываются специально назначенными нобелевскими экспертами и хором обвиняются в этом назначенные «враги системы» из «осей зла».
И все равно, сколько веревочке не виться, а нарастание когнитивного диссонанса в системе идет, и он таки прорывается, но не в виде низового бунта, а в виде раскола элит. Не все в элитной команде еще забыли времена до монополии, кто-то сохранил на всякий случай рабочий механизм от запасного «хронометра». А главное, срабатывают не только амбиции некоторых по случаю явного шанса в возобновлении конкуренции, но и инстинкты самосохранения у многих остальных. Вот поэтому раскол элит неизбежен, причем открыто выступившие против на палубе первого класса опираются на скрытую поддержку тех, кто в рубке, а то и возле руля. Потому кроме беспечно-рекламных и гламурно-скандальных роликов и новостей среди многих экранов палубы среднего класса находятся и такие, что транслируют силуэты приближающихся айсбергов или рифов. А сам корабль в результате раскола в управляющей надстройке все-таки избежит трагического исхода испытания.
Возможно, я снова немного забегаю вперед, но мне так показалось, что юбилейный парад в Москве как и шествие «Бессмертного полка» - это и есть тот самый бунт на корабле мировой финансовой системы, призванный затормозить движение к глобальной катастрофе. И что рулевые и их подручные как-то очень быстро откликнулись на этот бунт, дежурно поругивая Россию, изображая ее как виновника вынужденных маневров, а вовсе не нависшую угрозу мирового кризиса.
Продолжение следует
(начало)
В последней четверти Надлома центральная подсистема «заточена», уделяет внимание, прежде всего, движению исполнительного контура. Так же как во второй четверти все внимание было на контуре обратной связи, а в третьей - на стабилизирующей (третейской) подсистеме. После революционных испытаний и новой пересборки системы наступает время культурной революции, начала движения машины вместо разборок и сборок.
Однако опытная эксплуатация - это тоже испытание, пусть не форсированное, но все же рискованное предприятие. Поэтому культурная революция в четвертой четверти и является гегелевским повторением большого цикла испытаний, вынуждающим сравнивать с трагедией разрушительных «до основанья» испытаний второй четверти. Хотя страсти в завершающей четверти представления кипят нешуточные, вызывая из памяти поколений страхи и обжигающие воспоминания, желание «дуть на воду». Лишь несоответствие между степенью испуга пассажиров реальной степени риска во время «культурных» испытаний и делает это повторение фарсовым для стороннего философски настроенного наблюдателя.
Метафора с машиной потому и метафора, а не полноценная аналогия, что водителем в историческом процессе - центральной подсистемой большого сообщества тоже будет сообщество поменьше, управляющая надстройка (политический класс или элита). И эта надстройка развивается, адаптируется к ситуации испытаний или опытной эксплуатации по тем же закономерностям, через такие же фазы и узлы Надлома, что и управляемое большое сообщество или система. Внутри «пилотной» подсистемы есть свои контуры прямой, обратной и третейской связи, и они во время ходовых испытаний повторяют, так или иначе, сюжет испытаний роковых, радикальных.
Название узла Раскола между 20 и 21 стадиями Надлома предложил, на самом деле, еще Арнольд Тойнби. Точнее, он дал название повторяющемуся в истории явлению «раскол-и-палингенез», но начинается такое движение исторических сил именно с «раскола». Но что означает раскол элит не с внешней описательной, а с содержательной кибернетической точки зрения? По поводу чего может расколоться управляющее сообщество, уже едущее «в одной лодке» и не имеющее возможности свернуть с исторической колеи? Только по поводу оценок правильности и успешности движения.
Контур обратной связи центральной подсистемы - это и есть система оценок того, куда и как движется исполнительный контур системы. В случае мировой цивилизации и ее глобализирущейся надстройки исполнительный контур - это подсистема производства, а оценочный контур - это мировая финансовая система, оценивающая те или иные ресурсы (проекты), производимые игроками мирового уровня. Например, запасы нефти и проекты ее добычи оцениваются на основе неких критериев и мер стоимости. А уже на основе оценок проектов могут прогнозироваться, рейтинговаться интегральные оценки игроков, их перспективы. Денежные рынки - есть лишь частный случай, пусть даже и важнейший, технологий оценки, хотя сами деньги выполняют, кроме прочего, инструментальные функции «топлива» в сопряженной исполнительной подсистеме надстройки.
Финансовая подсистема управления развивается, как и все иные социальные процессы, на основе выработанных технологий и техник. Как и все иные системы «принимает смерть от коня своего», то есть причина возвышения - монопольное обладание технологией в конце концов становится причиной смерти. Самое парадоксальное, что по мере продвижения удачно изобретенной технологии, именно вынужденный отказ от монополии на нее становится драйвером ее успеха, расширения и возвышения связанного с ней сообщества. И чем непримиримее конкуренция между частями растущего сообщества, тем вернее оно вовлекает в свои ряды, союзники, клиенты всех вокруг, пока не достигнет пределов для экспансии. После чего начинают доминировать тенденции к монополизации, когда более сильные игроки выстраивают остальных под свои стандарты, что и ведет к загниванию, и особенно в такой деликатной сфере как оценки и прогнозы.
Вернее, именно монополизация вместо конкуренции оценок и прогнозов, как раз, и ведет в скором времени к быстрому накоплению ошибок на ошибке. И остается очень недолго ждать ситуации всеобщего «когнитивного диссонанса», когда внешняя оценка ситуации резко расходится с внутренней оценкой подсистемы управления. При этом внешняя оценка, как правило, это просто прямое отражение реального тупика в движении системы, тревожный стук снизу из машинного отделения или крики пассажиров. Однако «пилоты», «кормчие» ориентируются на свои унифицированные карты, компасы, хронометры, показывающие строго одни и те же показания. А поскольку функция монополизирована и они тут главные и единственные знающие, где и как идут дела, то на крики внимания не обращают и в лучшем случае только замедляют ход. Пока на борту не начнется самоорганизация, и кто-то, спустив спасательный плот, не сделает себе новые приборы.
Кстати, очень наглядный умозрительный контрпример - представьте себе, что Колумб или какой иной мореплаватель берет с собой три дежурных хронометра для гарантированной точной оценки времени, а с его помощью и всего остального. А потом вдруг, чтобы не допустить разногласий приказывает два из трех механизмов выбросить и как-то соединить стрелки всех трех хронометров с оставшимся «наилучшим». Далеко ли он уплывет с такой оценочной системой? Нет, какое-то время будет плыть, но это зависит от числа и масштабов встретившихся на пути бурь. Но, между прочим, в современной мировой финансовой системе недавно провели именно такую операцию соединения сразу нескольких «хронометров» воедино с долларовым механизмом. Пять валют присоединились к согласованному механизму эмиссии, хотя функции оценки и прогнозов были монополизированы еще намного раньше.
Нет, конечно, в современном мире все немного сложнее и политики все же обращают внимание на тряску и недовольство избирателей, хотя и все меньшее. Поскольку для успокоения публики оптимистичные оценки широко транслируются по всем экранам, между рядами бегают улыбающиеся стюарды и аниматоры, отвлекающие пассажиров на горячие споры о сексуальных предпочтениях знаменитостей. А самое главное, тряска, скрежет и прочие эффекты истолковываются специально назначенными нобелевскими экспертами и хором обвиняются в этом назначенные «враги системы» из «осей зла».
И все равно, сколько веревочке не виться, а нарастание когнитивного диссонанса в системе идет, и он таки прорывается, но не в виде низового бунта, а в виде раскола элит. Не все в элитной команде еще забыли времена до монополии, кто-то сохранил на всякий случай рабочий механизм от запасного «хронометра». А главное, срабатывают не только амбиции некоторых по случаю явного шанса в возобновлении конкуренции, но и инстинкты самосохранения у многих остальных. Вот поэтому раскол элит неизбежен, причем открыто выступившие против на палубе первого класса опираются на скрытую поддержку тех, кто в рубке, а то и возле руля. Потому кроме беспечно-рекламных и гламурно-скандальных роликов и новостей среди многих экранов палубы среднего класса находятся и такие, что транслируют силуэты приближающихся айсбергов или рифов. А сам корабль в результате раскола в управляющей надстройке все-таки избежит трагического исхода испытания.
Возможно, я снова немного забегаю вперед, но мне так показалось, что юбилейный парад в Москве как и шествие «Бессмертного полка» - это и есть тот самый бунт на корабле мировой финансовой системы, призванный затормозить движение к глобальной катастрофе. И что рулевые и их подручные как-то очень быстро откликнулись на этот бунт, дежурно поругивая Россию, изображая ее как виновника вынужденных маневров, а вовсе не нависшую угрозу мирового кризиса.
Продолжение следует