О наших и не наших (8).
8. Старая, старая сказка
Как, с чего начать… (этно)историю, в которой слова и песни про любовь играли и до сих пор играют едва ли не самую важную роль? С коварства обольстительных жинок? Но и казакам палец в рот не клади. Они друг друга стоят как две стороны одной медали - семейной жизни на краю продуваемой ветрами истории Степи. Поэтому будем соблюдать баланс в отношениях и в нашем к ним отношении. Начнем с идиллических картин, на которых все изображены вместе. Скажем, гоголевские «Вечера на хуторе» или «Старосветские помещики» - чем не стереотип наших представлений об украинцах? А главное - их собственных представлений о сказочно идеальном житье-бытье.
Между прочим, в любимом всеми мультике «Жил-был пес» - тоже свадебная кульминация среди снежной зимы. Этно-историческую подоплеку мы уже обсуждали. Примерно ко времени праздника Рождества в степи устанавливался глубокий снежный покров, зачастую с несколькими слоями наста. Так что пришлые кочевники уже были не страшны, а «кочевники» местные и окрестные сами отдыхали душой и телом в окружении родни, справляя свадьбы, именины, ну и собственно само Рождество и так вплоть до Масленицы.
А в чем основа семейного счастья старосветских помещиков? В немереных к зиме запасах, рожденных благодатною землею, так что и при немереном же разбазаривании этих запасов своими же приказчиками и дворовыми оставалось еще столько и полстолька, и на всех гостей хватало. А еще в возможности публично проявлять воинственные амбиции без никакой необходимости подтверждать их делом.
Нужно бы добавить к идиллии, списанной Николаем Васильевичем с родительского дома, что она отражает невиданный для этих степей период покоя и достатка, наступивший после присоединения Новороссии к империи. Этакий свадебный подарок Екатерины всем казакам и казачкам в виде растянутой на полвека с лишним рождественской сказки. Эта малороссийская идиллия была прервана только явлением Чичикова - народившегося капитализма, то есть возобновлением кочевой экспансии иными, но тоже пиратскими методами. А с нею и всех бед, страхов и привычных стереотипов. Когда еще, лет через сто повторится брежневский период застойного процветания с таким же завершением.
Согласитесь, два раза по нескольку десятилетий спокойной жизни- маловато для выработки новых этнических стереотипов по сравнению с немереным числом веков и тысячелетий, державших степное население в постоянном боевом и оборонительном тонусе. Даже если приплюсовать к спокойным десятилетиям идиллически застойный «золотой век» Великой Скифии в IV в.до н.э.
Если же обратиться к аутентичным для киммерийской, скифской, сарматской, «караколпацкой», ногайской, казацкой степи периодам безвременья, то ежегодный круговорот привычных событий включал весьма напряженный период незадолго до счастливого Рождества. В конце ноября - начале декабря глубоко спрятанные погреба и хорошо замаскированные в оврагах амбары полны запасов и представляют немалый соблазн для менее удачливых и запасливых соседей. На локальном уровне эта социальная проблема устраняется как раз широкими праздниками и совместной гульбой с песнями и плясками. Но первые морозы делают после недолгой осенней распутицы степь снова проходимой для кочевников, степных пиратов и просто успевших оголодать проходимцев. Потому ноябрь (если считать по старому стилю) - месяц для украинцев традиционно тревожный. Всем, а особенно молодым парубкам и дивчинам нужно быть настороже, и при первых признаках внешней опасности успеть сховаться, замаскироваться, а то и забаррикадироваться в ближайшем заросшем овраге, лучше с болотистыми плавнями.
Между прочим, нынешний киевский Крещатик с его бульваром, проспектом и торговыми «катакомбами» не без запасов - это и есть бывший заросший овраг с Козьим болотом на месте Майдана. Так что поведение «продвинутой» киевской молодежи вполне отвечает стародавним западно-евразийским традициям. Парадоксальным в майданной активности 2004 года лично для меня был избранный цвет - оранжевый, который до этого считался цветом донецкого «Шахтера» и его болельщиков. Однако и этот феномен подсознания вполне объясним - в случае, если опасные пришельцы с востока или с запада вошли в село или городок и обосновались на господствующих высотах, не будет лишней маскировка при передвижении мелкими группами и короткими перебежками.
Другое дело, что в 2004 году Янукович в последний момент перехватил у Кучмы информационную инициативу и вместо образа опасных донецких бандитов начал и не без успеха рисовать образ Деда Мороза, сурового, но справедливого. Бело-голубая елка на бурлящем и запуганном «оранжевом» Майдане возвышалась как символ успокоения и будущей рождественской идиллии, готовности «страшного врага» играть по правилам и украинским традициям. Разумеется, кроме елки была еще и соответствующая риторика, в которой Янукович уже тогда переиграл Ющенко, игравшего только на страхах.
Девять лет спустя, уже на самом старте «евромайдана» соперники, памятуя о большой символической роли Рождественской Ёлки, поспешили напасть на нее и разрушить. И тем самым на подсознательном уровне позиционировали себя как противников настоящей украинской мечты, а символический статус Януковича как «Деда Мороза», готового смотаться на Север за рождественскими подарками этим только укрепили.
Вопрос для домашней работы по украинской этно-истории: Кого из соседей на этот раз больше всего опасались молодые и не очень участники Майдана, если на этот раз он был не оранжевым, а сине-зведных цветов Евросоюза и красно-черных бандеровских цветов? Наводящий вопрос: И могло ли быть по-другому, если и Янукович и Путин до этого на протяжении двух-трех лет демонстрировали отчужденность двух стран, а обманное по факту движение в сторону евроинтеграции виделось безальтернативным?
Одно можно утверждать уверенно: стародавний, еще скифский стратегический маневр - заманить грозного соперника притворным отступлением поглубже в степь, а затем водить по кругу там, где уже все вытоптано и подъедено, опять сработал. А западные соседи снова по природной жадности, в который уже раз наступили на привычные грабли. Впрочем, скоро только сказка сказывается, а это в новейшей украинской истории была пока и вовсе только присказка.
Продолжение следует
Как, с чего начать… (этно)историю, в которой слова и песни про любовь играли и до сих пор играют едва ли не самую важную роль? С коварства обольстительных жинок? Но и казакам палец в рот не клади. Они друг друга стоят как две стороны одной медали - семейной жизни на краю продуваемой ветрами истории Степи. Поэтому будем соблюдать баланс в отношениях и в нашем к ним отношении. Начнем с идиллических картин, на которых все изображены вместе. Скажем, гоголевские «Вечера на хуторе» или «Старосветские помещики» - чем не стереотип наших представлений об украинцах? А главное - их собственных представлений о сказочно идеальном житье-бытье.
Между прочим, в любимом всеми мультике «Жил-был пес» - тоже свадебная кульминация среди снежной зимы. Этно-историческую подоплеку мы уже обсуждали. Примерно ко времени праздника Рождества в степи устанавливался глубокий снежный покров, зачастую с несколькими слоями наста. Так что пришлые кочевники уже были не страшны, а «кочевники» местные и окрестные сами отдыхали душой и телом в окружении родни, справляя свадьбы, именины, ну и собственно само Рождество и так вплоть до Масленицы.
А в чем основа семейного счастья старосветских помещиков? В немереных к зиме запасах, рожденных благодатною землею, так что и при немереном же разбазаривании этих запасов своими же приказчиками и дворовыми оставалось еще столько и полстолька, и на всех гостей хватало. А еще в возможности публично проявлять воинственные амбиции без никакой необходимости подтверждать их делом.
Нужно бы добавить к идиллии, списанной Николаем Васильевичем с родительского дома, что она отражает невиданный для этих степей период покоя и достатка, наступивший после присоединения Новороссии к империи. Этакий свадебный подарок Екатерины всем казакам и казачкам в виде растянутой на полвека с лишним рождественской сказки. Эта малороссийская идиллия была прервана только явлением Чичикова - народившегося капитализма, то есть возобновлением кочевой экспансии иными, но тоже пиратскими методами. А с нею и всех бед, страхов и привычных стереотипов. Когда еще, лет через сто повторится брежневский период застойного процветания с таким же завершением.
Согласитесь, два раза по нескольку десятилетий спокойной жизни- маловато для выработки новых этнических стереотипов по сравнению с немереным числом веков и тысячелетий, державших степное население в постоянном боевом и оборонительном тонусе. Даже если приплюсовать к спокойным десятилетиям идиллически застойный «золотой век» Великой Скифии в IV в.до н.э.
Если же обратиться к аутентичным для киммерийской, скифской, сарматской, «караколпацкой», ногайской, казацкой степи периодам безвременья, то ежегодный круговорот привычных событий включал весьма напряженный период незадолго до счастливого Рождества. В конце ноября - начале декабря глубоко спрятанные погреба и хорошо замаскированные в оврагах амбары полны запасов и представляют немалый соблазн для менее удачливых и запасливых соседей. На локальном уровне эта социальная проблема устраняется как раз широкими праздниками и совместной гульбой с песнями и плясками. Но первые морозы делают после недолгой осенней распутицы степь снова проходимой для кочевников, степных пиратов и просто успевших оголодать проходимцев. Потому ноябрь (если считать по старому стилю) - месяц для украинцев традиционно тревожный. Всем, а особенно молодым парубкам и дивчинам нужно быть настороже, и при первых признаках внешней опасности успеть сховаться, замаскироваться, а то и забаррикадироваться в ближайшем заросшем овраге, лучше с болотистыми плавнями.
Между прочим, нынешний киевский Крещатик с его бульваром, проспектом и торговыми «катакомбами» не без запасов - это и есть бывший заросший овраг с Козьим болотом на месте Майдана. Так что поведение «продвинутой» киевской молодежи вполне отвечает стародавним западно-евразийским традициям. Парадоксальным в майданной активности 2004 года лично для меня был избранный цвет - оранжевый, который до этого считался цветом донецкого «Шахтера» и его болельщиков. Однако и этот феномен подсознания вполне объясним - в случае, если опасные пришельцы с востока или с запада вошли в село или городок и обосновались на господствующих высотах, не будет лишней маскировка при передвижении мелкими группами и короткими перебежками.
Другое дело, что в 2004 году Янукович в последний момент перехватил у Кучмы информационную инициативу и вместо образа опасных донецких бандитов начал и не без успеха рисовать образ Деда Мороза, сурового, но справедливого. Бело-голубая елка на бурлящем и запуганном «оранжевом» Майдане возвышалась как символ успокоения и будущей рождественской идиллии, готовности «страшного врага» играть по правилам и украинским традициям. Разумеется, кроме елки была еще и соответствующая риторика, в которой Янукович уже тогда переиграл Ющенко, игравшего только на страхах.
Девять лет спустя, уже на самом старте «евромайдана» соперники, памятуя о большой символической роли Рождественской Ёлки, поспешили напасть на нее и разрушить. И тем самым на подсознательном уровне позиционировали себя как противников настоящей украинской мечты, а символический статус Януковича как «Деда Мороза», готового смотаться на Север за рождественскими подарками этим только укрепили.
Вопрос для домашней работы по украинской этно-истории: Кого из соседей на этот раз больше всего опасались молодые и не очень участники Майдана, если на этот раз он был не оранжевым, а сине-зведных цветов Евросоюза и красно-черных бандеровских цветов? Наводящий вопрос: И могло ли быть по-другому, если и Янукович и Путин до этого на протяжении двух-трех лет демонстрировали отчужденность двух стран, а обманное по факту движение в сторону евроинтеграции виделось безальтернативным?
Одно можно утверждать уверенно: стародавний, еще скифский стратегический маневр - заманить грозного соперника притворным отступлением поглубже в степь, а затем водить по кругу там, где уже все вытоптано и подъедено, опять сработал. А западные соседи снова по природной жадности, в который уже раз наступили на привычные грабли. Впрочем, скоро только сказка сказывается, а это в новейшей украинской истории была пока и вовсе только присказка.
Продолжение следует