Такие дела!
Чем примитивнее была медицина, тем больше она была искусством.
В отсутствии томографов, рентгена и микроанализаторов, врач вынужден был быть умным и наблюдательным.
Что бы понять, чем страдает больной, врачу приходилось пользоваться всеми органами чувств.
Он «на глаз» оценивали походку больного, цвет кожи, выражение лица, глаз больного, состояние волос, телосложение…. И т.д. и т.п. - без счёта.
Вследствие зоркости медиков появились такие симптомы как «лицо Корвизара» ( Виолеты, Гиппократа), «львиное лицо». …
Врачи рассмотрели пальцы в виде барабанных палочек и ногти в виде часовых стёкол у больных с хроническими процессами в лёгких. Описали синдромы «крокодиловых слёз» и «кровавого пота». Знали сотни «глазных» симптомов различных заболеваний: феномен «заходящего солнца», «кукольный» феномен, «трепетание век», «смыкание век», «заячий глаз», анизокория, парез взора, нистагм, страбизм….
В «Каноне» Авиценны на сотне страницах описывается походка при различных заболеваниях.
Да и вы, други мои, вовсе не медики, но наверняка знаете походку «нога косит, рука просит» после инсульта. По научному это называется «походка Вернике-Манна», но суть - одна.
Раньше у медиков было такое состязание. Перед группой врачей проходили больные , а врачи должны были по их внешнему виду и походке поставить диагноз.
Были такие ассы, которые диагностировали верно в 100% случаев. Посадить бы сейчас таких в поликлинику!
А какой у старых врачей был слух!
С помощью уха и стетоскопа они оценивали ослабление и усиление тонов сердца, слышали ритм перепела и ритм галопа, щелчок открытия клапана и fremissement cataire (кошачье мурлыканье) и так далее и тому подобное!
Десятки звуковых феноменов врачи слышали при аускультации лёгких.
В животе оны выслушивали «небесную музыку» , «гробовую тишину» и «падающую каплю»!
А пальпация! Мне не хватит терпения писать, а Вам - читать все те симптомы, которые врач мог выявить при ощупывании (пальпации) больного.
Одних симптомов аппендицита известно более ста!
Многое говорили врачам и запахи больного.
Да что там - запахи! Старые врачи могли и лизнуть больного: вкус пота им многое мог сказать.
Я ещё застал педиатров, которые могли попробовать мочу ребёнка на вкус.
В старых книгах по нейрохирургии описывается перкуссия ( выстукивание) покровов черепа у бессознательных больных.
Больного в коме тогдашние нейрохирурги брали на операцию только на основании болезненной гримасы в ответ на постукивание определённого участка головы больного!
Пару раз и я так поступил, когда уже нечего было терять.
Вообще, раньше нейрохирургия, особенно экстренная была сродни детективу.
Всегда - лимит времени, всегда мало данных и нет дополнительных методов исследования, а те, что есть - невозможно применить. И всё - в спешке, т.к. по установкам того времени мы должны были начать оперировать больного с гематомой ( например) не позднее, чем через два часа от поступления его в больницу.
Старые врачи временем распоряжались иначе.
По легенде, Боткин ( а может и не Боткин - но кто то из «тех» врачей) не брался за осмотр больного, если он ( Боткин) не располагал , как минимум, двумя часами времени на это дело.
А Бехтерев сутками сидел у постели больного, наблюдал, выстукивал, выслушивал и только тогда выдавал диагноз не менее точный, чем компьютерный томограф.
Наш нейроофтальмолог Генрих, о котором я здесь уже не раз писал, мог заниматься одним больным весь рабочий день. И, в основном - только расспрашивал. Собирал анамнез. К концу дня он, без КТ, ангиографии и МРТ выдавал «на-гора» диагноз. Обычно- правильный.
Cейчас дистанционная диагностика доступна только мамам и, в ещё большей степени - бабушкам, которые с одного взгляда на ребёнка могут сказать: «Ой, да ты, кажется, заболел, золотой мой!».
Конечно теперь , куда как проще стало работать! Больной чаще всего поступает к нам с уже готовым диагнозом, увешенный, как ёлка, снимками и бланками с заключениями специалистов.
Но я скучаю по тем временам, когда мы «наваливались» на сложного больного всем коллективом, спорили, ссорились, предлагали свои варианты диагнозов… Эдакий «мозговой штурм».
В конце концов, это всегда шло на пользу больному, нейрохирургам и прочим специалистам.
Наш рентгенолог Алексеевич, постоянно ходил на операции и вскрытия тех больных, в диагностировании которых он принимал участие.
Из таких знающих рентгенологов потом получались хорошие специалисты по КТ и МРТ. Они знали анатомию головного мозга. Те нежные девочки, что сейчас пялятся в экраны МРТ, и сотой доли не знают того, что знали они!
Всё написанное выше никак не отменяет ценность томографических исследований. Исходы наших операций с появлением МРТ и КТ улучшились.
Но исчез, как сейчас говорят - драйв. Ушёл элемент приключения, риска, игры на грани фола.
Словом, угодить человеку невозможно: раньше я мечтал о томографах, теперь скучаю по диагностике по длине ресниц и перкуссии головы.
Такие дела! (с).
В отсутствии томографов, рентгена и микроанализаторов, врач вынужден был быть умным и наблюдательным.
Что бы понять, чем страдает больной, врачу приходилось пользоваться всеми органами чувств.
Он «на глаз» оценивали походку больного, цвет кожи, выражение лица, глаз больного, состояние волос, телосложение…. И т.д. и т.п. - без счёта.
Вследствие зоркости медиков появились такие симптомы как «лицо Корвизара» ( Виолеты, Гиппократа), «львиное лицо». …
Врачи рассмотрели пальцы в виде барабанных палочек и ногти в виде часовых стёкол у больных с хроническими процессами в лёгких. Описали синдромы «крокодиловых слёз» и «кровавого пота». Знали сотни «глазных» симптомов различных заболеваний: феномен «заходящего солнца», «кукольный» феномен, «трепетание век», «смыкание век», «заячий глаз», анизокория, парез взора, нистагм, страбизм….
В «Каноне» Авиценны на сотне страницах описывается походка при различных заболеваниях.
Да и вы, други мои, вовсе не медики, но наверняка знаете походку «нога косит, рука просит» после инсульта. По научному это называется «походка Вернике-Манна», но суть - одна.
Раньше у медиков было такое состязание. Перед группой врачей проходили больные , а врачи должны были по их внешнему виду и походке поставить диагноз.
Были такие ассы, которые диагностировали верно в 100% случаев. Посадить бы сейчас таких в поликлинику!
А какой у старых врачей был слух!
С помощью уха и стетоскопа они оценивали ослабление и усиление тонов сердца, слышали ритм перепела и ритм галопа, щелчок открытия клапана и fremissement cataire (кошачье мурлыканье) и так далее и тому подобное!
Десятки звуковых феноменов врачи слышали при аускультации лёгких.
В животе оны выслушивали «небесную музыку» , «гробовую тишину» и «падающую каплю»!
А пальпация! Мне не хватит терпения писать, а Вам - читать все те симптомы, которые врач мог выявить при ощупывании (пальпации) больного.
Одних симптомов аппендицита известно более ста!
Многое говорили врачам и запахи больного.
Да что там - запахи! Старые врачи могли и лизнуть больного: вкус пота им многое мог сказать.
Я ещё застал педиатров, которые могли попробовать мочу ребёнка на вкус.
В старых книгах по нейрохирургии описывается перкуссия ( выстукивание) покровов черепа у бессознательных больных.
Больного в коме тогдашние нейрохирурги брали на операцию только на основании болезненной гримасы в ответ на постукивание определённого участка головы больного!
Пару раз и я так поступил, когда уже нечего было терять.
Вообще, раньше нейрохирургия, особенно экстренная была сродни детективу.
Всегда - лимит времени, всегда мало данных и нет дополнительных методов исследования, а те, что есть - невозможно применить. И всё - в спешке, т.к. по установкам того времени мы должны были начать оперировать больного с гематомой ( например) не позднее, чем через два часа от поступления его в больницу.
Старые врачи временем распоряжались иначе.
По легенде, Боткин ( а может и не Боткин - но кто то из «тех» врачей) не брался за осмотр больного, если он ( Боткин) не располагал , как минимум, двумя часами времени на это дело.
А Бехтерев сутками сидел у постели больного, наблюдал, выстукивал, выслушивал и только тогда выдавал диагноз не менее точный, чем компьютерный томограф.
Наш нейроофтальмолог Генрих, о котором я здесь уже не раз писал, мог заниматься одним больным весь рабочий день. И, в основном - только расспрашивал. Собирал анамнез. К концу дня он, без КТ, ангиографии и МРТ выдавал «на-гора» диагноз. Обычно- правильный.
Cейчас дистанционная диагностика доступна только мамам и, в ещё большей степени - бабушкам, которые с одного взгляда на ребёнка могут сказать: «Ой, да ты, кажется, заболел, золотой мой!».
Конечно теперь , куда как проще стало работать! Больной чаще всего поступает к нам с уже готовым диагнозом, увешенный, как ёлка, снимками и бланками с заключениями специалистов.
Но я скучаю по тем временам, когда мы «наваливались» на сложного больного всем коллективом, спорили, ссорились, предлагали свои варианты диагнозов… Эдакий «мозговой штурм».
В конце концов, это всегда шло на пользу больному, нейрохирургам и прочим специалистам.
Наш рентгенолог Алексеевич, постоянно ходил на операции и вскрытия тех больных, в диагностировании которых он принимал участие.
Из таких знающих рентгенологов потом получались хорошие специалисты по КТ и МРТ. Они знали анатомию головного мозга. Те нежные девочки, что сейчас пялятся в экраны МРТ, и сотой доли не знают того, что знали они!
Всё написанное выше никак не отменяет ценность томографических исследований. Исходы наших операций с появлением МРТ и КТ улучшились.
Но исчез, как сейчас говорят - драйв. Ушёл элемент приключения, риска, игры на грани фола.
Словом, угодить человеку невозможно: раньше я мечтал о томографах, теперь скучаю по диагностике по длине ресниц и перкуссии головы.
Такие дела! (с).