Делюсь новостями и опытом
Пока мое исковое заявление к СК «Райффайзен Лайф» находится на рассмотрении в Симоновском суде, я «прописалась» в государственной медицине и теперь состою в двух диспансерах (ЦОАП): на ул. Медиков (по РШМ) и на Загородном шоссе (по миндалине).
В ЦОАП на Загородном шоссе получилось всё быстро: после приёма у химиотерапевта сразу оформили льготу на Китруду, затем консилиум (17 января), и мои документы были переданы на Дурова, где располагается дневной стационар.
А после этого начался затык. По словам химиотерапевта, мне должны были позвонить и проинформировать насчет дальнейших действий. Прождав несколько дней, я сама дозвонилась в справочную ГКОБ 1, объяснила ситуацию, мое сообщение записали и оператор уверила меня, что передаст информацию с пометкой «срочно!», и мне обязательно перезвонят. Это было в четверг (20 января).
В понедельник я снова позвонила в справочную, разговаривала с оператором и снова услышала уверения в том, что мне позвонят. К пяти вечера я поняла, что никто мне не позвонит и надо что-то делать, так как меня поджимали сроки (последний курс двойной дозы Китруды был 15 декабря, соответственно, следующий должен был состояться 26-27 января). Поэтому я решила позвонить на горячую линию для онкопациентов, чтобы спросить совета: а что делать-то? Есть решение консилиума, документы переданы и получены, но оттуда, где должен быть следующий этап, ни ответа, ни привета. Первое, что выпало в поисковике, оказалась ассоциация онкопациентов «Здравствуй», туда и позвонила, обрисовав сотруднику свою ситуацию. После чего состоялась еще одна серия звонков (из ассоциации звонили в ГКОБ, потом я разговаривала с ассоциацией, потом с еще раз с оператором клиники), в результате до меня дошла простая вещь: надо ехать на Дурова и разбираться на месте (хотя оператор клиники убеждал меня этого не делать, а подождать «еще немножко»).
Однако я понимала, что ехать с пустыми руками не годится, что наверняка должны быть какие-то нормативы и инструкции, регулирующие сроки оказания помощи онкобольным. Поэтому я зашла на страницу Светы Неретиной во «Вконтакте», где она выкладывает нормативные документы. И прошерстила два из них: 1) Постановление Правительства РФ № 2505, где на странице 44 черным по белому написано, что срок от даты проведения консилиума до оказания помощи не должен превышать 7 рабочих дней. Это означало, что раз консилиум был 17 января, значит, во вторник этот срок истекает. И там же, абзацем ниже говорится о том, что пациент включается в лист ожидания, а лечебное учреждение обязано проинформировать его о сроках ожидания.
2) Приказ Депздрава Москвы № 16 от 2020 г., п. 12 которого устанавливает срок в 5 рабочих дней (от даты консилиума до оказания помощи).
Вооруженная этими двумя документами я отправилась на Дурова. В регистратуре отделения химиотерапии, сотрудник ГКОБ, приняв мой полис, сказала: так вы записаны сегодня на прием, вам же звонили (!!! да, именно так). Я говорю: то есть как? Я с четверга сама звоню, слышу только, что нужно ждать, добралась до ассоциации онкопациентов, приехала сама, чтобы разобраться с тем, что происходит. Как итог, переписали меня на более позднее время, и в тот же день я получила свои 200 мг. (ура-ура!) и запись на следующий курс.
Какие выводы: 1) нужно понимать, что получение онкопомощи по ОМС - вещь очень нормированная и бюрократизированная, у всего есть свой документ. Это означает, в частности, что когда нам кажется, что наши права как пациентов нарушаются, скорее всего, за этим стоит нарушение нормативных документов, что для лечебной организации может обернуться проблемой.
2) есть организации, готовые помочь действием. В России, где социальная жизнь устроена таким образом, что индивид не виден, не замечаем, поддержка организации очень важна. Весьма возможно, что в том, как обернулась моя ситуация, определенную роль сыграл звонок из ассоциации онкопациентов.