Снег летает, летает, кружится...
Вот так всегда: весна лишь кокетливо прогнулась, от чего пытливый взгляд смог оценить изысканность белья (или шалость его отсутствия), и снова исчезла за поворотом (или скрылась в салоне какой-нибудь иномарки с непроизносимым названием). Снова идет снег. Волшебный. Рождественский.
Вот только почему именно «волшебный», и именно «рождественский»? Речь идет всенепременно о популяризированном фильмами католическом рождестве. Когда всенепременно в финале падает снег (крупный план, чтобы показать, насколько он пушист), ГГ или ГГня страдальчески моргают и… и происходит чудо. Именно оттуда и пошло (по крайней мере, у нас): «Ох, выгляни в окно, там рождественский снег!» Простое заимствование в сокращении: при слове «рождественский» сразу всплывает ассоциативный ряд: «волшебный», «пушистый», «кружится». И не надо говорить, описывая, по сути, мало кому нужный снег. Достаточно сказать «рождественский», и удовлетворенно убедится, что собеседник тебя понимает.
Вот только почему именно «волшебный», и именно «рождественский»? Речь идет всенепременно о популяризированном фильмами католическом рождестве. Когда всенепременно в финале падает снег (крупный план, чтобы показать, насколько он пушист), ГГ или ГГня страдальчески моргают и… и происходит чудо. Именно оттуда и пошло (по крайней мере, у нас): «Ох, выгляни в окно, там рождественский снег!» Простое заимствование в сокращении: при слове «рождественский» сразу всплывает ассоциативный ряд: «волшебный», «пушистый», «кружится». И не надо говорить, описывая, по сути, мало кому нужный снег. Достаточно сказать «рождественский», и удовлетворенно убедится, что собеседник тебя понимает.