Возник он прежде мужа, прежде дочери, прежде кандидатской диссертации. Раньше на целую кошачью жизнь с хвостиком. Дольше него я, наверное, только с мамой жила.
Гибкий, длинноногий и худой, как моя третья безответная любовь. Возник и лапу наложил - моё, моя, где шляешься, я тут. Четвероногим мы позволяем больше, чем двуногим - сдаемся без боя.
В четыре года чуть не помер от инсульта - мы его носили на капельницы и кололи страшные уколы. В лечебнице вызывали зверей с хозяевами: "котик с инсультом - пройдите, спаниель с инфарктом - следующие вы". И печальные люди заходили с драгоценными свертками.
Кошачья любовь сезонна - в жару охладевает, зимой усиливается. С наступлением холодов, он скребётся в одеяло и ныряет под коленки. летом млеет воспоминаниями о несбыточной исторической родине. Свинину, кстати, не признает.
Однажды откусил голову летучей мыши. Остальное подарил мне.
Сейчас обрюзг, отрастил неположенное породой пузо, стал сентиментален. По-прежнему жрет хлорофитум, ревнует к мужчинам. мяукает сиамским басом и теряет рассудок от запаха зубной пасты. Прямо сейчас лежит под одеялом и подрёемывает, шевеля большими ушами.
Фиме сегодня 15 лет.