ЛИЦА ХАРЬКОВСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ (часть 1)
«Жалок народ, для коего прошедшее
не существует…»
(А.С.Пушкин)
Неповторимый облик каждому городу на планете Земля придает его архитектура. Здания могут многое «рассказать» об особенностях развития города, его истории и культуре. Однако здания эти строили люди. Люди становились обитателями домов ранее, люди работают или живут в этих зданиях и сейчас. Именно местные жители чаще всего довершают законченный образ своего города…
Колорит города Одессы создавали одесситы со своим особенным говором, юмором и отношением к жизни, всему миру известны неаполитанцы с неудержимым темпераментом, недотёпы из болгарского города Габрово стали героями анекдотов, неторопливые жители Таллина стали знамениты не только в Эстонии.
Многие города могут похвастаться своими выдающимися уроженцами. Так, на-пример, небольшой город Днепродзержинск «породил» генсека Леонида Ильича Брежнева, а в малоизвестном аргентинском городе Росарио родился легендарный Че Гевара. Существует огромный список знаменитостей - москвичей: от поэта Александра Пушкина до спортивного комментатора Николая Озерова.
Прекрасно, что и с Харьковом связана жизнь многих известных и ярких персон. Здесь родились талантливая актриса Людмила Гурченко, боевая советская лётчица Валентина Гризодубова и один из старейших глав правительства СССР Николай Тихонов. В Харькове жил и работал физик-ядерщик Лев Ландау, 14 лет здесь про-жил популярный советский композитор Исаак Дунаевский, на харьковских сценах выступали Клавдия Шульженко и Владимир Высоцкий, Леонид Быков и Марк Бернес, бывали в нем и «буревестник революции» Максим Горький, и поэт-футурист «серебрянного века» Владимир Маяковский.
Любопытные факты и байки из биографий знаменитых людей, живших когда-то в Харькове, правдивые и вымышленные истории из жизни обычных и не совсем обычных харьковчан легли в основу этого повествования. Это не научный труд, ибо здесь не будет ссылок на источники информации, это экскурс для тех, кто любит Харьков и интересуется его историей.
Так уж вышло, что два последних столетия наш город являлся крупным центром промышленности, науки и культуры сначала юга Российской империи, затем Украинской республики СССР, теперь это крупнейший город востока независимой Украины. Выгодное геополитическое положение Харькова позволило создать в нём массу мощных промышленных предприятий, развитую экономическую и социальную инфраструктуру, разветвлённую транспортную сеть. Было создано большое количество культурных и учебных заведений для применения интеллектуальных и творческих сил его местных жителей и приезжих талантов. Город Харьков стал отправной точкой к известности для многих актёров, учёных, поэтов. Здесь родились, жили, работали многие знаменитости не только местного, но и мирового масштаба. Нынешним харьковчанам следует этим гордиться!
ЛИЦА ХАРЬКОВСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
«Харків, Харків, де твоє обличчя?» - восклицал когда-то поэт Павел Тычина.
У Харькова, впрочем, есть два лица и два имени, которыми горожане гордятся безмерно. Это Клава и Люся…
Первой была выдающаяся советская эстрадная певица середины ХХ века ШУЛЬЖЕНКО Клавдия Ивановна (1906-1984), появившаяся на свет и до 1929 года жившая в Харькове. Родилась будущая народная артистка Советского Союза 24 марта 1906 года в семье бухгалтера Главного управления железной дороги Харькова Ивана Ивановича Шульженко и его жены Веры Александровны.
Жили они во флигеле одноэтажного домика №45 по улице Владимирской возле железной дороги на Москалёвке - районе, бывшем тогда окраиной Харькова.
Здесь и началось её творчество. Ещё девочкой Клава любила открыть настежь окно и петь. На улице собирались соседи и прохожие, слушали и аплодировали. Любовь и жизненную потребность к музыке Клавдии Ивановне привил папа, который играл на духовом инструменте в любительском оркестре, а иногда и пел соло в концертах. И первое художественное впечатление юной Клавдии Шульженко было связано именно с отцом. От него девочка впервые услышала украинские народные песни. Его красивый грудной баритон, его выступления приводили девочку в неописуемый восторг. Клавдия Шульженко постоянно принимала участие в художественной самодеятельности, в спектаклях, которые шли на сцене, сделанной прямо посреди двора. Было поставлено множество пьес, чаще всего инсценировались сказки. Безусловно, в каждом спектакле были песни и танцы, и девочка обязательно пела - либо по ходу пьесы, либо в концертном отделении. С самого детства Клава мечтала стать актрисой драматического театра. Эта мечта зародилась у неё ещё до того, как она впервые побывала в настоящем театре. Тем не менее, ничто не предвещало тогда Клавдии Ивановне песенной судьбы. В гимназии Драшковской, где она училась, любимым предметом была словесность. Будущая эстрадная певица учила наизусть стихи русских поэтов, которые с восторгом декламировала и на уроках, и в пансионе подругам по комнате. Весной 1923 года, когда Клавдия достигает возраста 16-ти лет, она решает поступить в артистки и идёт в Харьковский драматический театр (руководителем театра в то время был Синельников Н. Н., впоследствии народный артист РСФСР). С Николаем Николаевичем Клавдия Ивановна проработала до лета 1925-го года пока не перешла в Краснозаводской драматический театр (сегодня Дворец культуры ХЭМЗ). Это произошло по причине отказа родителей отпускать Клавдию на гастроли с труппой Синельникова. Они считали, что она слишком молода. На заре театральной карьеры Клавдия Ивановна не получала драматические роли. Ей поручали те роли, в которых требовалось исполнять песни. Очень быстро Клавдию Шульженко заметил благодарный харьковский зритель. Она стала в Харькове популярной. Об этом может свидетельствовать такой случай: ещё в театре Синельникова как-то была репетиция спектакля под названием «Казнь». Пьеска эта шла вот уже несколько десятилетий на подмостках многих провинциальных театров. Примитивный сюжет из жизни артистов кабаре имел постоянный успех. Шульженко не была занята в этом спектакле и очень удивилась, когда ей сообщили, чтобы она пришла на репетицию. Синельников предложил ей маленькую роль певицы кафешантана. Спектакль прошел успешно. Однако самое неожиданное случилось в последнем акте, когда Клава исполнила романс «Снился мне сад в подвенечном уборе». По ходу пьесы главная героиня слушает певичку из кафешантана и вспоминает себя в молодости. Те, кто слышит пение, вежливо аплодируют, и пьеса катится дальше в соответствии с сюжетом. Шульженко спела, и спела хорошо. Артисты на сцене в соответствии с ремаркой вежливо поаплодировали, но тут зал неожиданно разразился бурными аплодисментами. Клава растерялась и поклонилась залу, что не было предусмотрено мизансценой, а исполнительница главной роли, заносчивая и высокомерная Соня Баранская, подошла и расцеловала Клаву, что также не было в режиссёрском замысле, на что зал ответил ещё более громкими рукоплесканиями. После спектакля, как всегда, был дивертисмент. Клава спела не-сколько романсов и была, что называется, в ударе. Она решила «зубами рвать занавес» и так заламывала руки и закатывала глаза, совершала такие вздохи с надрывом, что Синельников, а с ним и вся публика, хохотали до слез. Нет, Клава на следующий день не проснулась знаменитой, как обычно бывает после шумного успеха. Но её стали узнавать в городе, что было чрезвычайно приятно. Однако полный восторг вызвала у неё программка, в которой типографским шрифтом в конце было написано: "Певица из кафешантана - К. Шульженко".
Помимо театра Клавдия Ивановна мечтает о сольной карьере эстрадной певицы.
В 1927-ом году Клавдия Шульженко знакомится со своим первым аккомпаниатором Елизаветой Анисимовной Резниковой. Она предложила Клавдии поехать в Ленинград, попробовать там свои творческие силы в Мариинском театре, а в 1929 году её уже пригласили в Ленинградский мюзик-холл. Со временем Клавдия Шульженко превращается в звезду советской эстрады и живет в Москве, но время от времени продолжает бывать в родном Харькове, как с гастролями, так и просто по случаю. Умерла Клавдия Ивановна 17 июня 1984 года в своей московской квартире, где стоит рояль, который выдающийся композитор Дмитрий Шостакович проиграл когда-то ей в преферанс. Шульженко была воистину народной артисткой.
Подлинно народной, ибо поклонниками её таланта были не только простые советские граждане - солдаты, матросы, шахтеры, строители, рабочие, сельские труженики, но и корифеи эстрады Исаак Дунаевский, Аркадий Райкин, Леонид Утесов. А харьковчанка Людмила Гурченко, во время вручения ей премии имени Клавдии Шульженко сказала: «У меня много разных наград, но эта - всех дороже». В память о знаменитой землячке в Харькове основан единственный на территории бывшего СССР музей легенды советской эстрады. Дом-музей народной артистки СССР Клавдии Ивановны Шульженко с ее личными вещами разместился в одном из коттеджей «рабочего поселка» Харькова в Байкальском переулке, 1. Подобные дома здесь строили в 20-х годах прошлого века, как бы облагораживая бедный «пролетарский» район. Сама великая певица в этом доме не проживала, хотя настоящий дом семьи Клавдии Шульженко - неказистое одноэтажное здание на Москалевке, где в семье бухгалтера железной дороги росла будущая звезда, сохранился и поныне.
Ну, кто сейчас не знает знаменитую харьковчанку Люсю Гурченко? Пожалуй, самым известным человеком, рождённым в Харькове, была именно эта выдающаяся советская и российская актриса театра и кино, эстрадная певица и кинорежиссёр, почетный гражданин Харькова. ГУРЧЕНКО Людмила Марковна (1935-2011) появилась на свет 12 ноября 1935 года в семье Марка Гавриловича Гурченко (настоящая фамилия - Гурченков) и Елены Александровны Симоновой-Гурченко. По словам актрисы, её мать происходит из дворян, а отец - из батраков. Родилась она в музыкальной семье: папа будущей актрисы виртуозно играл на баяне, а мама помогала ему проводить развлекательные мероприятия. Людмила Марковна в одном из интервью призналась, что имя своё она получила практически за два часа до рождения. Именем Людмила её назвал отец, посмотрев шедший в то время на экранах кинофильм «Акулы Нью-Йорка». Правда, изначально он хотел назвать девочку Люси, но такого имени не было в СССР, а ближе всех по звучанию было имя Людмила.
С раннего детства девочка любила показывать родным и близким представления, а благодаря хорошему голосу Люся постоянно пела на различных домашних праздниках. Именно в Харькове она впервые вышла на сцену и испытала первый восторг от зрительских аплодисментов. Уже тогда малышка с большими бантами чувствовала себя актрисой, которая «всю себя отдаёт людям». Со дня рождения до начала Великой Отечественной войны Люся жила вместе с родителями в однокомнатной полуподвальной квартире по адресу Мордвиновский переулок №17 (ныне этот дом по переулку Кравцова, 17 разрушен). Но разве в детстве так уж важно, где ты живешь, в хоромах или в чулане? Главное - маленькую Люсю очень любили родители, особенно отец, и она тоже его обожала, называла «папусик», а отец называл Люсю «клюкувкой».
Оккупация Харькова в 1941 году была тяжёлым временем. Из дома, где жила семья Гурченко, всех выселили - там расквартировали немецкую часть. Но найти другое жильё в опустевшем городе было не очень сложно, и Люся вместе с матерью (отец ушел на фронт) вскоре оказалась в квартире на четвёртом этаже соседнего дома №7 по переулку Кравцова, где познакомилась с женщиной, оставившей неизгладимый след в её памяти. Звали новую соседку тётей Валей, она была яркой, эксцентричной и была примером женственности, которую не может сломить даже война. Она красила волосы, носила бантики, могла за ночь сшить шляпку, а однажды умудрилась сшить себе из коврика туфли. Кажется, именно тогда Людмила Гурченко поняла, какой она хочет стать, когда вырастет. Тем более что тётя Валя сама имела отношение к театру (она была костюмершей) и очень скоро сказала матери будущей звезды: «Наша доця будет артисткой, Лёля. У меня глаз набитый. Я ведь тоже артистка. О! Если бы не война. Хо-хо!».
Маленькая Люся быстро научилась отличать злых немцев от хороших по взгляду и всегда знала, к кому можно подойти, а от кого надо прятаться. Неподалеку от дома, на территории школы находилась немецкая ремонтная часть. Оттуда всегда доносились звуки губной гармошки и вкусно пахло едой. Однажды у солдатской столовой она спела «Катюшу» и немецкую рождественскую песню «O Tannenbaum». Успех был выше всех ожиданий - Люсе налили полную кастрюльку супа, а главное, её после этого запомнили и вскоре уже сами ждали к обеду маленькую «Лючию шаушпиллер». Много позже Людмила Марковна, наконец, узнала значение той её «фамилии» - Шаушпиллер, что означало по-немецки «актриса».
В тяжёлый период войны Люсе приходилось подворовывать продукты на Благовещенском рынке, но для голодного ребёнка такой способ добычи еды казался не хуже других. За всю оккупацию Харькова Людмиле Гурченко пришлось многое повидать и пережить. После войны её семья снова переселилась недалеко от Мордвиновского переулка в полуподвал дома на Клочковской, 38 (дом этот уже снесен), а Люся пошла в украинскую школу (ныне гимназия №6) по улице Рымарской, 11. По иронии судьбы Гурченко ходила в ту самую школу, на территории которой стояла немецкая часть, делившаяся супом. Харьковская школа стала для Людмилы Гурченко первой путёвкой в артистическую жизнь. Людмила Марковна рассказывала, что выступала во многих огромных и прекрасных залах Европы, но лучшим для нее был зал родной школы, где она сделала свои первые артистические шаги. Люся Гурченко была стопроцентным гуманитарием - сочинения ей давались легко, а вот математика хромала. Могла не подготовиться к уроку после танцевальных репетиций или спевок. Потом второпях навёрстывала упущенное. Со смехом вспоминала ответ учительницы истории на вопрос о том, кто такая куртизанка (нашлось же такое слово в романе Джованьоли «Спартак»): «это партизанка, но в Древнем Риме». После уроков Люся бежала в кинотеатр «Ампир» на улице Сумской, 5. Благодаря тому, что её мама работала в нём ведущей «джаз-оркестра», игравшего перед сеансом, она могла ходить в кино бесчисленное количество раз, да ещё и одноклассников с собой водила. Кроме кинотеатра, было ещё одно место, где Люся обязательно бывала каждый день - госпиталь. Она пела для раненых, танцевала, смешила их, рассказывала новости, выполняла разные мелкие поручения. Ей аплодировали, угощали чем-нибудь, заказывали новые песни. И она уходила из госпиталя счастливой, чувствуя себя настоящей артисткой, посвятившей себя служению людям и искусству. А однажды Люся отправилась с мамой в Лубны за покупками в вагоне пригородного поезда, где своими песнями заработала целых 600 рублей и поняла, что обязательно станет артисткой.
Осенью 1944 года Людмила Гурченко поступила в музыкальную школу имени Бетховена, в класс «по охране детского голоса». Естественно, все дети на экзамене пели детские песенки, а юная артистка Люся, чувствуя себя опытным профессионалом, исполнила несколько песен из своего репертуара, с которым выступала в госпитале. Да ещё и с жестикуляцией - это был такой изобретённый ею способ исполнения, который она так и называла «песня с жестикуляцией». Комиссия рыдала от смеха, и, разумеется, её тут же приняли. После войны родители Людмилы Марковны работали во Дворце пионеров, который на тот момент располагался в здании нынешнего Театра кукол на площади Конституции (тогда Тевелева). Отец был аккомпаниатором (играл на аккордеоне), а мама - прекрасным культорганизатором (массовиком-затейником), умела увлечь сотни детей. Во дворце Люсю, часто бегавшую к родителям на работу, называли «козой».
В 1953 году, после окончания десятилетки, Людмила Гурченко поехала в Москву и поступила «на артистку» во ВГИК. Самой большой проблемой Людмилы Гурченко во ВГИКе был её харьковский выговор. Как она сама говорила, для актёра харьковский или одесский говорок - всё равно, что инвалидность, настолько он ограничивает его возможности. Говор по-харьковски ей искоренить со временем удалось, а вот любовь к городу своего детства, где, по словам актрисы, она прожила «огромную семнадцатилетнюю жизнь», осталась навсегда.
Людмила Гурченко когда-то писала: «Спасибо тебе, Харьков, за высокую честь быть твоим гражданином». Людмила Марковна любила свой город и гордилась тем, что она харьковчанка. О родном Харькове и о семье она замечательно написала в книге «Моё взрослое детство», а одно из последних её обращений к харьковчанам было таким: «…чтобы не ставили мне никаких памятников ни при жизни, ни после. А мой родной город пусть останется в книжках. Город, с которым я вместе пережила войну, двойную оккупацию, с кото-рым поднималась и возрождалась. Город, где на улице Клочковской в полуподвале рождалась и крепла мечта быть актрисой. Прощай, любимый город».