Муж Натальи Палуй выкрал двух маленьких дочерей и смог провезти их через всю Европу
Я встретилась с Натальей Палуй и ее мамой. Это две очень красивые, выдержанные и интеллигентные женщины, которые с большим мужеством переживают свое горе и делают все возможное и невозможное, чтобы вернуть своих дочек и внучек.
История Натальи Палуй
Я - несчастная мама, Наталья Палуй, которая девять месяцев не видела двух своих дочек - Виту (10 лет) и Леру (8 лет). Девочки были похищены отцом, моим бывшим мужем Александром Судаковым.
С моим бывшим супругом мы были знакомы практически всю свою жизнь, с самого детства. Учились в одной школе, в параллельных классах. Затем, правда, поступили в разные ВУЗы, но наше общение продолжалось, было много общих друзей. Мы поженились в 1999 году, когда учились на пятом курсе.
В 2000 году у нас родилась первая дочка, в 2002 году - вторая. После рождения второй дочери Александр стал уделять работе больше внимания, чем семье, и наши отношения начали стремительно портиться.
В первый раз Судаков ушел из семьи, когда дочкам было всего 2 и 4 года. Я осталась с маленькими детьми одна. Я страшно переживала, и хотела во что бы то ни стало сохранить полную семью, понимая, что это необходимо в первую очередь нашим маленьким детям. В тот раз муж вернулся в семью через 4 месяца, но вместе мы прожили недолго.
Через год все повторилось - и на этот раз Александр решил развестись уже окончательно. Перед разводом его адвокатом были приготовлены двусторонние нотариальные документы (брачный контракт, соглашение об уплате алиментов и соглашение о месте жительства детей, по которому они после развода живут с мамой). Исходя из этих документов, мировой суд развел нас осенью 2006 года.
Дочки благополучно жили со мной. Но я по-прежнему считала, что им нужен папа, и делала все возможное, чтобы они как можно чаще общались со своим отцом и родственниками с его стороны. Я была инициатором этого общения, поскольку полагала, что отсутствие отца может нанести вред психике 4-х и 6-ти летних девочек.
Но отцу дети не были особо нужны. Он активно занимался своей жизнью, строил карьеру, встречался с другими женщинами. Одну из них он даже представил девочкам как свою будущую жену (хотя так на ней и не женился, а женился совсем на другой, чем привел дочек в недоумение).
В первый раз мне стало страшно за детей из-за мужа осенью 2007 года. Мне позвонил наш общий друг, крестный отец старшей дочки (мой бывший муж был его близким другом и работал в его компаании). Я не могла сразу поверить его словам - он сказал, что А.Судаков ограбил его офис, выкрал всю технику, документы, печати и т.д. По сути, это был рейдерский захват фирмы. Я была в шоке. "Успокаивало", если можно так выразиться, только то, что пострадавший был нашим другом, а не чужим человеком, и это более или менее гарантировало безопасность детей.
Было заведено уголовное дело. Судаков А.Б. был объявлен в федеральный розыск. Где-то через месяц его нашли и заключили под стражу. В 2008 году был вынесен приговор по особо тяжкой статье (грабеж) и он получил 4,5 года строгого режима. Однако каким-то чудом, в результате кассации в Мосгорсуде статья была изменена на самоуправство, а срок на 1,5 года.
После выхода из тюрьмы Александр, конечно же, стал снова общаться с дочками, которые даже не знали, что их отец находился в местах лишения свободы. Я была категорически против того, чтобы раскрывать данный факт биографии их отца дочкам, и они думали, что их папа в командировке, и там не работает телефон.
Все время, пока отец дочек сидел в тюрьме и после выхода из тюрьмы, я одна содержала детей. Я старалась, чтобы они ни в чем не нуждались, были сыты и хорошо одеты. Я отдавала все свои силы воспитанию детей, они ходили в замечательную театрально-драматическую школу С.З. Казарновского, на дополнительные занятия по музыке (старшая играла на флейте, а младшая на скрипке) и конному спорту, посещали культурные мероприятия и спектакли...
Судаков женился через 3 месяца после освобождения, и вместе со своей новой женой Еленой Судаковой (Порхун) мог брать наших детей на выходные на дачу к бабушке и дедушке с той стороны. Я никогда этому не препятствовала. Однако вот что случилось дальше.
Я на тот момент уже около 1,5 лет встречалась с мужчиной, иностранцем, живущим в Испании. Сейчас он является моим официальным мужем. Он неоднократно приезжал в Москву, чтобы познакомиться с моей семьей и в первую очередь с моими дочками. Я и дочки также летали в Испанию, чтобы между ними возникли добрые и теплые отношения. Для меня, как и для любой нормальной мамы, главным было, чтобы детям нравился мой избранник, и чтобы они смогли найти общий язык. Александр также познакомился с моим будущим мужем и понимал, что наша с ним свадьба и совместная жизнь не за горами.
В марте 2010 года мы с дочками полетели на о. Тенерифе в Испанию, чтобы провести там каникулы, получив разрешение от их отца, но решили там задержаться. У меня была возможность по работе, а детям необходимо было учить испанский язык, так как в скором времени мы рассчитывали переехать, и отец детей был об этом осведомлен. Правда, для окончательного переезда пока было еще далеко, так как нам необходимо было оформить все необходимые документы (вид на жительство и т. д.). Пока же мы находились в Испании по мультивизам, позволяющим проживать в стране до 90 дней.
О нашей задержке в Испании я незамедлительно в письменном виде сообщила А. Судакову, как это и прописано в соглашении о месте жительства детей: «При смене места жительства или временного пребывания матери одновременно меняется место жительство или временного пребывания детей. Предварительное согласие отца на такое изменение не требуется, однако Мать обязана незамедлительно извещать отца об изменении места жительства несовершеннолетних детей».
Дети общались с отцом по телефону, по скайпу, рассказывали ему, как им все нравится, что они занимаются испанским, конным спортом, плаванием, большим теннисом, что с моим мужем у них хорошие отношения и т.д.
Похоже, наше благополучие не принесло радости Александру. И у него созрел коварный план. Он сказал, что прилетит на майские праздники с женой, чтобы провести время с дочками. Я была не против, так как, повторюсь, всегда считала, что для ребенка важны оба родителя.
Александр и Елена прилетели на Тенерифе 30 апреля. Они забирали детей с ночевкой в апартаменты, которые снимали, ездили с ними по острову на экскурсии, возили на занятия. Я была очень рада тому, что все благополучно. Я даже не могла себе представить, что 8 мая 2010 года будет последним днем, когда я видела моих доченек!
Сейчас я понимаю, что мой бывший супруг планомерно вводил меня в заблуждение. С 30 апреля по 8 мая он вовремя возвращал детей домой, вел себя очень приветливо по отношению ко мне и моему мужу. И 8 мая, не имея на руках паспорта детей с визами, тайно вывез их из Испании, через Марокко и Турцию.
Когда пропали дети, я не знала, что делать, где их искать. Я бросилась в аэропорт и первым же рейсом вылетела в Москву. Сначала я пыталась договориться со своим бывшем мужем. Затем стала искать помощь у всех, кто, как я думала, мог и должен был помочь матери, у которой украли детей.
Я писала заявления в правоохранительные органы, в прокуратуру, ФСБ и даже Президенту. Но никто мне помогать не стал. Все в один голос сказали, что это гражданско-правовые отношения и мне пришлось прийти с иском в суд.
Разбирательство в районном суде длилось до ноября 2010 года.
Головинским районным судом было определено место жительства дочек со мной. По сути, было подтверждено решение мирового суда при разводе. Но я как не видела моих Виточку и Лерочку, так и продолжаю их не видеть. И не только я, но и все родственники с моей стороны. У деток осенью были дни рождения, но ни мне, ни моим родным, ни друзьям детей не удалось поздравить дочек с праздником даже по телефону. Отец полностью изолировал их от привычной им обстановки и от всех близких с моей стороны. Тоже самое было и в Новый 2011-ый год!
Судаков А.Б. подал кассацию в Мосгорсуд, которая назначена на 4 февраля 2011 года. 17 января в опеке «Коптево» представителями опеки была проведена встреча в их присутствии между мной и Судаковым А.Б. На встрече он в категоричной форме заявил, что не даст мне увидеться с детьми до решения суда в его пользу. Никакие уговоры и просьбы представителей опеки дать маме увидеть дочек на Судакова А. не действуют. Он убежден в своей правоте и продолжает портить детям психику и причинять боль всей моей семье. Мне остается надеется только на справедливое решение Мосгорсуда.
Сегодня я могу думать только об этой долгожданной встрече с моими девочками, которые вот уже 9 месяцев живут без материнской любви, ласки и заботы.
Разлука с детьми причиняет боль любой матери, но вдвойне больнее, когда отец очерняет мать в глазах детей. Под влиянием отца дочки, которые всю жизнь жили с мамой, начинают говорить, что «боятся маму, не хотят с ней разговаривать», пишут по просьбе и настоянию отца письма в органы опеки и попечительства, в которых просят помочь остаться с папой и т.д. Девочки стали заложниками отца, от которого они сейчас полностью зависят.
В судебном заседании была опрошена старшая дочка Вита. Когда я читала протокол опроса (я не была допущена в зал), я плакала, мне казалось, что это говорил не мой ребенок. Мне было тяжело и горько видеть эти заученные фразы и агреесию по отношению ко мне, моему новому мужу, всем родным с моей стороны, друзьям, родители которых меня поддержали, к людям, которые еще недавно были самыми близкими и родными.
К моменту опроса мои дети были отлучены от меня уже 5 месяцев. Скорее всего, такая серьезная, нечеловеческая изоляция преследовала определенную цель - зазомбировать детей, убедить их в том, что мама что-то делала не так, пообещать «золотые горы». А что в итоге? Детей прячут где-то, они не общаются ни с кем из друзей. Неизвестно учатся они или нет, занимаются ли музыкой, спортом?
Не устаю благодарить Бога за то, что их двое, и им как-то проще все это пережить. Наверное, обнимут друг друга, они у меня очень дружные, и им сразу становится легче и не так одиноко.
В новогодние каникулы мои знакомые видели детей с отцом. Они, конечно же, спросили, как у них дела. Отец начал рассказывать, что у них все хорошо, про то, как они отметили Новый Год, а маленькая Лерочка подняла глаза от тарелки (они обедали) и сказала: «Как же может быть хорошо, мы уже давно кое-кого не видели». Папа сразу сменил тему и начал рассказывать о своих командировках. Когда друзья мне рассказали об этой встрече, меня привело в шок высказывание Лерочки. Она даже боится произнести «мама», но видно, что постоянно думает обо мне.
Отец абсолютно не заботится о психологическом и моральном состоянии дочек. Они, как он сам гордо заявляет, полностью осведомлены обо всем, что происходит в судах, при этом - в его интерпретации. Бедные дети! Мало того, что их лишили мамы, бабушек, дедушки, дяди, друзей! Полностью разрушен и их привычный и благополучный мир, в котором они прожили 7 и 9 лет. Как они все это переживут, что творится в их маленьких сердцах и душах? Какой вред может нанести их будущей взрослой жизни все происходящее?
История Натальи Палуй
Я - несчастная мама, Наталья Палуй, которая девять месяцев не видела двух своих дочек - Виту (10 лет) и Леру (8 лет). Девочки были похищены отцом, моим бывшим мужем Александром Судаковым.
С моим бывшим супругом мы были знакомы практически всю свою жизнь, с самого детства. Учились в одной школе, в параллельных классах. Затем, правда, поступили в разные ВУЗы, но наше общение продолжалось, было много общих друзей. Мы поженились в 1999 году, когда учились на пятом курсе.
В 2000 году у нас родилась первая дочка, в 2002 году - вторая. После рождения второй дочери Александр стал уделять работе больше внимания, чем семье, и наши отношения начали стремительно портиться.
В первый раз Судаков ушел из семьи, когда дочкам было всего 2 и 4 года. Я осталась с маленькими детьми одна. Я страшно переживала, и хотела во что бы то ни стало сохранить полную семью, понимая, что это необходимо в первую очередь нашим маленьким детям. В тот раз муж вернулся в семью через 4 месяца, но вместе мы прожили недолго.
Через год все повторилось - и на этот раз Александр решил развестись уже окончательно. Перед разводом его адвокатом были приготовлены двусторонние нотариальные документы (брачный контракт, соглашение об уплате алиментов и соглашение о месте жительства детей, по которому они после развода живут с мамой). Исходя из этих документов, мировой суд развел нас осенью 2006 года.
Дочки благополучно жили со мной. Но я по-прежнему считала, что им нужен папа, и делала все возможное, чтобы они как можно чаще общались со своим отцом и родственниками с его стороны. Я была инициатором этого общения, поскольку полагала, что отсутствие отца может нанести вред психике 4-х и 6-ти летних девочек.
Но отцу дети не были особо нужны. Он активно занимался своей жизнью, строил карьеру, встречался с другими женщинами. Одну из них он даже представил девочкам как свою будущую жену (хотя так на ней и не женился, а женился совсем на другой, чем привел дочек в недоумение).
В первый раз мне стало страшно за детей из-за мужа осенью 2007 года. Мне позвонил наш общий друг, крестный отец старшей дочки (мой бывший муж был его близким другом и работал в его компаании). Я не могла сразу поверить его словам - он сказал, что А.Судаков ограбил его офис, выкрал всю технику, документы, печати и т.д. По сути, это был рейдерский захват фирмы. Я была в шоке. "Успокаивало", если можно так выразиться, только то, что пострадавший был нашим другом, а не чужим человеком, и это более или менее гарантировало безопасность детей.
Было заведено уголовное дело. Судаков А.Б. был объявлен в федеральный розыск. Где-то через месяц его нашли и заключили под стражу. В 2008 году был вынесен приговор по особо тяжкой статье (грабеж) и он получил 4,5 года строгого режима. Однако каким-то чудом, в результате кассации в Мосгорсуде статья была изменена на самоуправство, а срок на 1,5 года.
После выхода из тюрьмы Александр, конечно же, стал снова общаться с дочками, которые даже не знали, что их отец находился в местах лишения свободы. Я была категорически против того, чтобы раскрывать данный факт биографии их отца дочкам, и они думали, что их папа в командировке, и там не работает телефон.
Все время, пока отец дочек сидел в тюрьме и после выхода из тюрьмы, я одна содержала детей. Я старалась, чтобы они ни в чем не нуждались, были сыты и хорошо одеты. Я отдавала все свои силы воспитанию детей, они ходили в замечательную театрально-драматическую школу С.З. Казарновского, на дополнительные занятия по музыке (старшая играла на флейте, а младшая на скрипке) и конному спорту, посещали культурные мероприятия и спектакли...
Судаков женился через 3 месяца после освобождения, и вместе со своей новой женой Еленой Судаковой (Порхун) мог брать наших детей на выходные на дачу к бабушке и дедушке с той стороны. Я никогда этому не препятствовала. Однако вот что случилось дальше.
Я на тот момент уже около 1,5 лет встречалась с мужчиной, иностранцем, живущим в Испании. Сейчас он является моим официальным мужем. Он неоднократно приезжал в Москву, чтобы познакомиться с моей семьей и в первую очередь с моими дочками. Я и дочки также летали в Испанию, чтобы между ними возникли добрые и теплые отношения. Для меня, как и для любой нормальной мамы, главным было, чтобы детям нравился мой избранник, и чтобы они смогли найти общий язык. Александр также познакомился с моим будущим мужем и понимал, что наша с ним свадьба и совместная жизнь не за горами.
В марте 2010 года мы с дочками полетели на о. Тенерифе в Испанию, чтобы провести там каникулы, получив разрешение от их отца, но решили там задержаться. У меня была возможность по работе, а детям необходимо было учить испанский язык, так как в скором времени мы рассчитывали переехать, и отец детей был об этом осведомлен. Правда, для окончательного переезда пока было еще далеко, так как нам необходимо было оформить все необходимые документы (вид на жительство и т. д.). Пока же мы находились в Испании по мультивизам, позволяющим проживать в стране до 90 дней.
О нашей задержке в Испании я незамедлительно в письменном виде сообщила А. Судакову, как это и прописано в соглашении о месте жительства детей: «При смене места жительства или временного пребывания матери одновременно меняется место жительство или временного пребывания детей. Предварительное согласие отца на такое изменение не требуется, однако Мать обязана незамедлительно извещать отца об изменении места жительства несовершеннолетних детей».
Дети общались с отцом по телефону, по скайпу, рассказывали ему, как им все нравится, что они занимаются испанским, конным спортом, плаванием, большим теннисом, что с моим мужем у них хорошие отношения и т.д.
Похоже, наше благополучие не принесло радости Александру. И у него созрел коварный план. Он сказал, что прилетит на майские праздники с женой, чтобы провести время с дочками. Я была не против, так как, повторюсь, всегда считала, что для ребенка важны оба родителя.
Александр и Елена прилетели на Тенерифе 30 апреля. Они забирали детей с ночевкой в апартаменты, которые снимали, ездили с ними по острову на экскурсии, возили на занятия. Я была очень рада тому, что все благополучно. Я даже не могла себе представить, что 8 мая 2010 года будет последним днем, когда я видела моих доченек!
Сейчас я понимаю, что мой бывший супруг планомерно вводил меня в заблуждение. С 30 апреля по 8 мая он вовремя возвращал детей домой, вел себя очень приветливо по отношению ко мне и моему мужу. И 8 мая, не имея на руках паспорта детей с визами, тайно вывез их из Испании, через Марокко и Турцию.
Когда пропали дети, я не знала, что делать, где их искать. Я бросилась в аэропорт и первым же рейсом вылетела в Москву. Сначала я пыталась договориться со своим бывшем мужем. Затем стала искать помощь у всех, кто, как я думала, мог и должен был помочь матери, у которой украли детей.
Я писала заявления в правоохранительные органы, в прокуратуру, ФСБ и даже Президенту. Но никто мне помогать не стал. Все в один голос сказали, что это гражданско-правовые отношения и мне пришлось прийти с иском в суд.
Разбирательство в районном суде длилось до ноября 2010 года.
Головинским районным судом было определено место жительства дочек со мной. По сути, было подтверждено решение мирового суда при разводе. Но я как не видела моих Виточку и Лерочку, так и продолжаю их не видеть. И не только я, но и все родственники с моей стороны. У деток осенью были дни рождения, но ни мне, ни моим родным, ни друзьям детей не удалось поздравить дочек с праздником даже по телефону. Отец полностью изолировал их от привычной им обстановки и от всех близких с моей стороны. Тоже самое было и в Новый 2011-ый год!
Судаков А.Б. подал кассацию в Мосгорсуд, которая назначена на 4 февраля 2011 года. 17 января в опеке «Коптево» представителями опеки была проведена встреча в их присутствии между мной и Судаковым А.Б. На встрече он в категоричной форме заявил, что не даст мне увидеться с детьми до решения суда в его пользу. Никакие уговоры и просьбы представителей опеки дать маме увидеть дочек на Судакова А. не действуют. Он убежден в своей правоте и продолжает портить детям психику и причинять боль всей моей семье. Мне остается надеется только на справедливое решение Мосгорсуда.
Сегодня я могу думать только об этой долгожданной встрече с моими девочками, которые вот уже 9 месяцев живут без материнской любви, ласки и заботы.
Разлука с детьми причиняет боль любой матери, но вдвойне больнее, когда отец очерняет мать в глазах детей. Под влиянием отца дочки, которые всю жизнь жили с мамой, начинают говорить, что «боятся маму, не хотят с ней разговаривать», пишут по просьбе и настоянию отца письма в органы опеки и попечительства, в которых просят помочь остаться с папой и т.д. Девочки стали заложниками отца, от которого они сейчас полностью зависят.
В судебном заседании была опрошена старшая дочка Вита. Когда я читала протокол опроса (я не была допущена в зал), я плакала, мне казалось, что это говорил не мой ребенок. Мне было тяжело и горько видеть эти заученные фразы и агреесию по отношению ко мне, моему новому мужу, всем родным с моей стороны, друзьям, родители которых меня поддержали, к людям, которые еще недавно были самыми близкими и родными.
К моменту опроса мои дети были отлучены от меня уже 5 месяцев. Скорее всего, такая серьезная, нечеловеческая изоляция преследовала определенную цель - зазомбировать детей, убедить их в том, что мама что-то делала не так, пообещать «золотые горы». А что в итоге? Детей прячут где-то, они не общаются ни с кем из друзей. Неизвестно учатся они или нет, занимаются ли музыкой, спортом?
Не устаю благодарить Бога за то, что их двое, и им как-то проще все это пережить. Наверное, обнимут друг друга, они у меня очень дружные, и им сразу становится легче и не так одиноко.
В новогодние каникулы мои знакомые видели детей с отцом. Они, конечно же, спросили, как у них дела. Отец начал рассказывать, что у них все хорошо, про то, как они отметили Новый Год, а маленькая Лерочка подняла глаза от тарелки (они обедали) и сказала: «Как же может быть хорошо, мы уже давно кое-кого не видели». Папа сразу сменил тему и начал рассказывать о своих командировках. Когда друзья мне рассказали об этой встрече, меня привело в шок высказывание Лерочки. Она даже боится произнести «мама», но видно, что постоянно думает обо мне.
Отец абсолютно не заботится о психологическом и моральном состоянии дочек. Они, как он сам гордо заявляет, полностью осведомлены обо всем, что происходит в судах, при этом - в его интерпретации. Бедные дети! Мало того, что их лишили мамы, бабушек, дедушки, дяди, друзей! Полностью разрушен и их привычный и благополучный мир, в котором они прожили 7 и 9 лет. Как они все это переживут, что творится в их маленьких сердцах и душах? Какой вред может нанести их будущей взрослой жизни все происходящее?