"...даже на небесах я буду пинать тебя в задницу"
На подводной лодке командир отвечает за все и за всех.
Он никогда не несет вахту, потому что весь поход для него превращается в нее лишь с перерывами на сон. Но даже перед сном он должен быть уверен, что пока спит, все под контролем. Иначе может случиться такое, о чем повествует Вольфганг Лют:
«Во время одного их походов у меня был очаровашка штурман, который, однако, имел постоянную привычку торопиться. Когда мы проходили через одно из наших минных полей, я сказал ему, что завтра утром в 03:00 он должен перейти на зигзаг, потому что когда рассветет, то мы можем стать мишенью для вражеских подводных лодок. Я добавил, что завтра в 05:00 мы изменим наш курс с 300 градусов на 290. В 05:00 утра я вышел на мостик и увидел, что он уже изменил курс без меня. Что произошло? В 03:00 он перешел на зигзаг и изменил курс с 300 градусов на 290, а после того, как некоторое время лодка шла новым курсом, перепутал левый борт с правым бортом и уклонился с нужного курса на курс 240 градусов. В результате мы два часа шли по минному полю, потому что за два часа отклонились от нужного курса. Это было крайне неприятное чувство ожидать подрыва на минах из-за чьей-то глупости. Я не мог удержаться от того, чтобы не сказать: «Если мы сейчас подорвемся и затонем, даже на небесах я буду пинать тебя в задницу». Мы сразу развернулись и пошли обратно по тому же курсу. Какая польза от того, что командир думает о том, чья это вина, что лодка подорвалась? Нет, он должен проверить все сам, пока не стало слишком поздно».
Видимо, Лют не сказал экипажу о случившемся, иначе бы штурман на базу бы не вернулся.
Он никогда не несет вахту, потому что весь поход для него превращается в нее лишь с перерывами на сон. Но даже перед сном он должен быть уверен, что пока спит, все под контролем. Иначе может случиться такое, о чем повествует Вольфганг Лют:
«Во время одного их походов у меня был очаровашка штурман, который, однако, имел постоянную привычку торопиться. Когда мы проходили через одно из наших минных полей, я сказал ему, что завтра утром в 03:00 он должен перейти на зигзаг, потому что когда рассветет, то мы можем стать мишенью для вражеских подводных лодок. Я добавил, что завтра в 05:00 мы изменим наш курс с 300 градусов на 290. В 05:00 утра я вышел на мостик и увидел, что он уже изменил курс без меня. Что произошло? В 03:00 он перешел на зигзаг и изменил курс с 300 градусов на 290, а после того, как некоторое время лодка шла новым курсом, перепутал левый борт с правым бортом и уклонился с нужного курса на курс 240 градусов. В результате мы два часа шли по минному полю, потому что за два часа отклонились от нужного курса. Это было крайне неприятное чувство ожидать подрыва на минах из-за чьей-то глупости. Я не мог удержаться от того, чтобы не сказать: «Если мы сейчас подорвемся и затонем, даже на небесах я буду пинать тебя в задницу». Мы сразу развернулись и пошли обратно по тому же курсу. Какая польза от того, что командир думает о том, чья это вина, что лодка подорвалась? Нет, он должен проверить все сам, пока не стало слишком поздно».
Видимо, Лют не сказал экипажу о случившемся, иначе бы штурман на базу бы не вернулся.
