Итоги года. Российское.
Об итогах года применительно к России писать совсем уж печально, с ней произошло то, что Иван Ефремов образно называл «погружение в социальное инферно», или же, без литературных образов, - российская политическая система перешла в режим перманентного чрезвычайного положения со всеми положенными атрибутами: милитаризация, цензура, репрессии, централизация, идеологизация и так далее. Шёл, правда, этот процесс весь год с заметным напряжением и скрежетом зубовным, чувствовалось, что большинство общества вовсе не жаждет строиться колоннами и маршировать, а тем более всерьёз воевать, но куда денешься с подводной лодки.
Впрочем, и масштабного сопротивления со стороны этого большинства тоже не наблюдалось, было скорее такое вялое отбрыкивание, переходящее либо в отъезд из страны, либо в тоскливое смирение с происходящим. Разве что патриотическое меньшинство впало в лютый угар, но им не хватало сил, чтобы взбаламутить отечественное болото, да и на этом политическом фланге к концу года начали нарастать разочарование и усталость.
Тем не менее, даже при нехватке массового энтузиазма новая политическая система за год достаточно окрепла. Выработана идеология, пусть и весьма эклектичная, и нелогичная, но действующая, и эта идеология усиленно пропагандируется и внедряется в систему образования. Выработаны критерии отнесения к внутренним врагам и под это выпущено соответствующее законодательство, по которому уже есть практика применения. Точно так же сформировано законодательство и практика закрытия и цензурирования средств массовой информации, а под конец года цензура добралась и до сферы книгоиздания. Опять же, всё это делалось довольно криво, с дальнейшим разрушением и без того шатающейся правовой системы государства, тем не менее, как-то худо-бедно новая система работает, и в целом произошла если не нормализация, то по крайней мере рутинизация чрезвычайщины.
Кроме того, 2022 год показал, что пока Россия торгует своими ресурсами на внешних рынках и получает валюту, она может приобретать необходимую ей готовую продукцию, оборудование и технологии, пусть и дороже, и худшего качества, и с перебоями в поставках, и с потенциально опасной зависимостью от Китая и Турции, но в достаточной степени для того, чтобы обеспечивать функционирование экономики. А это позволяет и продолжать военные действия, и содержать мощный репрессивный аппарат (а также поддерживать на плаву не менее мощный аппарат бюрократический), и при этом осуществлять социальную поддержку населения, пусть и в несколько меньших масштабах, и с очевидной перспективой дальнейшего ухудшения, но без совсем уж полного развала.
Сколько продлится эта новая ситуация и что с ней будет в дальнейшем - это науке неизвестно. Произойдёт ли дальнейшее усиление чрезвычайных мер с постепенным привыканием к ним бюрократического аппарата и «широких народных масс»… возникнет ли активное сопротивление и «революционное подполье»… случиться ли в какой-то момент смягчение политического режима (т. н. «оттепель») с последующим новым укреплением… будет ли система постепенно разрушаться, не выдерживая внутреннего напряжения… рухнет ли она внезапно и сокрушительно… выйдет ли на некий уровень относительной стабильности, на котором будет существовать десятилетиями… можно строить любые прогнозы и любые вариантов развития событий на любой вкус. Я замечу лишь, что история России за последние сто с лишним лет выкидывал столько феерических кульбитов, что ожидать от будущего можно всего чего угодно.
Есть вот ещё один интересный вопрос - а если Россия всё-таки сможет выбраться из социального инферно, удастся ли ей хотя бы «выйти в ноль», то есть возместить те потери, которые она понесла в прошлом году и ещё понесёт в ближайшем будущем, не говоря уж о переходе к равномерному развитию (тут шансов пока не видно никаких, впрочем, такую цель перед собой не ставит ни общество, ни управленцы). Вполне возможно, что какие-то из утерянных ныне достижений Россия уже никогда не достигнет, с другой стороны, так же возможно, что через N-ое количество лет, когда общественная атмосфера в России в очередной раз кардинально переменится, откроются какие-то иные «окна роста», какая-то новая волна технологического (или, может, биологического… или кибернетического… или сингулярнологического) развития, в которую Россия сможет вписаться или даже возглавить. Но это уже настолько далёкие и несбыточные мечты, что они годятся только для фантастических романов, а не для нашей унылой реальности.
Впрочем, и масштабного сопротивления со стороны этого большинства тоже не наблюдалось, было скорее такое вялое отбрыкивание, переходящее либо в отъезд из страны, либо в тоскливое смирение с происходящим. Разве что патриотическое меньшинство впало в лютый угар, но им не хватало сил, чтобы взбаламутить отечественное болото, да и на этом политическом фланге к концу года начали нарастать разочарование и усталость.
Тем не менее, даже при нехватке массового энтузиазма новая политическая система за год достаточно окрепла. Выработана идеология, пусть и весьма эклектичная, и нелогичная, но действующая, и эта идеология усиленно пропагандируется и внедряется в систему образования. Выработаны критерии отнесения к внутренним врагам и под это выпущено соответствующее законодательство, по которому уже есть практика применения. Точно так же сформировано законодательство и практика закрытия и цензурирования средств массовой информации, а под конец года цензура добралась и до сферы книгоиздания. Опять же, всё это делалось довольно криво, с дальнейшим разрушением и без того шатающейся правовой системы государства, тем не менее, как-то худо-бедно новая система работает, и в целом произошла если не нормализация, то по крайней мере рутинизация чрезвычайщины.
Кроме того, 2022 год показал, что пока Россия торгует своими ресурсами на внешних рынках и получает валюту, она может приобретать необходимую ей готовую продукцию, оборудование и технологии, пусть и дороже, и худшего качества, и с перебоями в поставках, и с потенциально опасной зависимостью от Китая и Турции, но в достаточной степени для того, чтобы обеспечивать функционирование экономики. А это позволяет и продолжать военные действия, и содержать мощный репрессивный аппарат (а также поддерживать на плаву не менее мощный аппарат бюрократический), и при этом осуществлять социальную поддержку населения, пусть и в несколько меньших масштабах, и с очевидной перспективой дальнейшего ухудшения, но без совсем уж полного развала.
Сколько продлится эта новая ситуация и что с ней будет в дальнейшем - это науке неизвестно. Произойдёт ли дальнейшее усиление чрезвычайных мер с постепенным привыканием к ним бюрократического аппарата и «широких народных масс»… возникнет ли активное сопротивление и «революционное подполье»… случиться ли в какой-то момент смягчение политического режима (т. н. «оттепель») с последующим новым укреплением… будет ли система постепенно разрушаться, не выдерживая внутреннего напряжения… рухнет ли она внезапно и сокрушительно… выйдет ли на некий уровень относительной стабильности, на котором будет существовать десятилетиями… можно строить любые прогнозы и любые вариантов развития событий на любой вкус. Я замечу лишь, что история России за последние сто с лишним лет выкидывал столько феерических кульбитов, что ожидать от будущего можно всего чего угодно.
Есть вот ещё один интересный вопрос - а если Россия всё-таки сможет выбраться из социального инферно, удастся ли ей хотя бы «выйти в ноль», то есть возместить те потери, которые она понесла в прошлом году и ещё понесёт в ближайшем будущем, не говоря уж о переходе к равномерному развитию (тут шансов пока не видно никаких, впрочем, такую цель перед собой не ставит ни общество, ни управленцы). Вполне возможно, что какие-то из утерянных ныне достижений Россия уже никогда не достигнет, с другой стороны, так же возможно, что через N-ое количество лет, когда общественная атмосфера в России в очередной раз кардинально переменится, откроются какие-то иные «окна роста», какая-то новая волна технологического (или, может, биологического… или кибернетического… или сингулярнологического) развития, в которую Россия сможет вписаться или даже возглавить. Но это уже настолько далёкие и несбыточные мечты, что они годятся только для фантастических романов, а не для нашей унылой реальности.