Волонтёрские будни на плато Маньпупунёр.
А на следующее утро после волшебного заката начались волонтёрские будни.
Как я уже рассказывала, мы строили экологическую тропу от реки Печора до плато Маньпупунёр. Вернее, тот её участок, который проходит через лес.
Лес больше всего страдает от туристов, которые по нему проходят и вытаптывают дорожки. А туристы в лесу больше всего страдают от грязи, которая образуется там после дождей. Некоторые участки становятся сплошной непролазной грязью. Туристы страдают, вытаптывают в обход грязи новые тропинки. Лес страдает... И так по кругу.
Чтобы прервать эту бесконечную череду страданий и сохранить ноги туристов хотя бы относительно сухими и чистыми, а лес уберечь от вытаптывания, было решено построить экологическую тропу силами волонтёров.
Согласитесь, идея хорошая.
1.
Я знаю, что при взгляде на эту конструкцию многие уже готовы взяться за перо и изложить все свои познания в деле тропостроения.
Сразу скажу, я не специалист. Поэтому не могу оценить, как долго продержится такая тропа и насколько она правильно построена.
И вообще, будет отдельный пост про волонтёрство на Северном Урале, как мы его увидели и чем всё дело закончилось.
Когда я опубликую этот пост, вы прочитаете его и сможете написать: да, и тропа тоже дурацкая. Если захотите, конечно. Или написать: зато какое полезное дело вы сделали.
Ну, это уж вы сами решите.
Сейчас же я просто расскажу про первые пару дней нашей работы.
Как я уже писала, я совершенно случайно попала во всю эту историю со строительством тропы. А попав, решила, пока суть да дело, пока не понятно, как жить дальше, буду причинять пользу по мере своих скромных способностей.
На второй день с утра пораньше, позавтракав, я пошла прикладывать свои способности, куда скажут.
В тот день мы ждали вертолёт, который должен был привезти новую порцию строительных материалов и моих коллег-волонтёров, которые прилетали на день позже меня.
Поэтому для начала мне поручили ответственное дело - выложить камнями вертолётную площадку.
Вертолётная площадка была прямо на берегу Печоры, так что ходить никуда далеко не надо было.
2.
Ах, Печора.
Здесь мы купались (да-да, ничего, что вода ниже колена и обжигающе ледяная), из неё брали воду для еды и питья.
Волонтёрский лагерь, который так и назывался Печора - единственный лагерь, из всех по маршруту перевал Дятлова - плато Маньпупунёр, находящийся у реки. Все остальные места для стоянок расположены на возвышенностях, и там с водой проблема.
На соседней Вологодской грани надо ходить за водой 2 километра. Зато прям на исток великой реки.
У нас же вода была под боком. Благодаря этому (и наличию дров) каждый день топилась баня и можно было мыться сколько угодно.
Но я отвлеклась.
Площадку, вернее тот кусочек, который требовал ремонта, я выложила быстро и приступила к основной волонтёрской деятельности.
Заключалась она в переноске стойматериалов на большие расстояния.
Как вы уже, наверное, догадались, никакой техники при строительстве тропы не используется.
Вертолёт доставляет строительные материалы на вертолётную площадку, а дальше... Дальше они сами ходить не умеют. Приходится их носить.
3.
Начала я с того, что носила сваи от площадки до конца построенной тропы.
Свая - это железная труба весом килограмма три и длиной где-то сантиметров 70. Ржавая железная труба.
4.
Берёшь несколько труб и идёшь. Топ-топ, топ-топ. Где-то 700 метров. Потом трубы складываешь и идешь обратно.
Ходишь туда-сюда, природой любуешься.
В первый день даже прикольно.
Ближе к обеду прилетел вертолёт.
5.
6.
Вертолёт привёз доски, трубы и рюкзаки ребят-волонтёров.
Им же с плато сказали идти пешком, потому что в вертолёте кроме стройматериалов были две девушки туристки, туда же сели Роман с Ириной, и вся эта компания полетела куда-то туда, откуда начинался их поход.
Проводила глазами вертолёт. Подумала: на их месте должна была быть я. И пошла дальше трубы носить.
7.
Как уже многие заметили, тропинка эта явно небезопасна для ходьбы. Расстояния между дощечек всё время напоминают, как легко ломаются голени при попадании в такую конструкцию.
8.
Объяснение этой конструкции было такое: надо для начала как можно дальше протянуть тропу, чтобы не вытаптывали незамощённые участки, а потом уже будут набиты дополнительные поперечные доски так, что расстояние между ними будет совсем маленькое.
На мой взгляд, это было не совсем логичное объяснение. Ноги-то человеческие всё-таки дороже вытаптанного леса. Даже в заповеднике.
После обеда в лагерь пришли прилетевшие новобранцы.
Теперь все были в сборе.
Дмитрий и Лера - руководители всего этого. И сын Дмитрия Михаил - большую часть времени он лежал в гамаке или печальной тенью ходил по лагерю.
Друг Дмитрия с взрослым сыном, друг друга Дмитрия - они приехали на неделю поучаствовать в строительстве тропы, чем активно и занимались.
Ну, и наша компания волонтёров, набранных по объявлению: Настя, Маша и Володя.
С Володей мы успели познакомиться ещё в Троицко-Печорске. Правда, тогда я ещё не знала, что это не просто Вова, а известный уральский фотограф Владимир Кочкин, победитель каких-то там многочисленных конкурсов, член союза фотохудожников России и прочее, прочее...
Настя приехала их Оренбурга.
В отличие от нас у неё был опыт участия в подобных волонтёрских проектах. В прошлом году она ездила во Францию, где они в какой-то деревне восстанавливали какую-то древнюю каменную мельницу. Так что таскать камни и прочие тяжести ей было не в первой.
Меня же она больше всего удивила тем, что в свободное время читала "Муми Троллей" в оригинале, чтобы в изучить шведский язык в добавок к тем, которые она уже знала. При чём книга была в ей же собственноручно сделанном очень красивом переплёте.
Маша приехала из Москвы.
В отличие от нас она не собиралась участвовать в этом строительном безумии. Она приехала волонтёром на Вологодскую грань. Там в течение месяца она должна была исполнять роль маленькой хозяйки большого дома. Встречать всех приходящих туристов, объяснять им правила, следить за порядком и прибираться в местах общественного пользования.
Опыта такой продолжительной жизни вдали от цивилизации у неё никогда не было. Но вот решил человек устроить себе перезагрузку.
Лично я теперь не представляю Вологодскую грань без Маши - жарящей оладушки, что-то рассказывающей, общающейся с людьми, создающей атмосферу уюта в том совсем неуютном уголке. Для меня она - неотъемлемая часть Вологодской грани.
Для полноты картины, пусть здесь будет эта фотография, которую мы сделали несколько дней спустя.
9.
Ребята не просто пришли. Они ещё всю дорогу с плато несли сваи. Да, те самые железные трубы, которые почему-то не загрузили в вертолёт, а попросили их донести вниз.
Идти по тропе неся в руках трубы - то ещё развлечение.
Лично я для переноски труб задействовала свой рюкзак.
Рюкзак было жалко, но себя ещё жальче.
Работали мы до самого вечера, и в тот день я уже не пошла гулять к своим любимым идолам на плато.
Немного прогулялась в сторону Вологодской грани, чтобы посмотреть, как оно там.
Оно там было приблизительно также, как в сторону плато.
10.
Разве что следов от медвежьих когтей на деревьях было больше.
11.
12.
Зато утром на следующий день, встав пораньше, побежала по знакомой тропинке на плато до завтрака поздороваться с столбами.
Заодно и пробежаться немного.
Хотела написать: побежала встретить рассвет, но нет. Северные летние ночи очень короткие. Тёмное время было буквально с 11 вечера до 2 часов ночи. А в полтретьего уже вставало солнце.
Поэтому встреча рассвета на плато пока откладывалась до лучших времён (которые, конечно же, настали).
13.
14.
15.
На плато было, мягко говоря, ветрено.
16.
Если не мягко, а по-честному, то было жуть как ветрено.
Ветер выдувал всё оставшееся от пробежки тепло и почти сбивал с ног.
17.
18.
19.
Облака проносились стройными рядами.
Но разве всё это могло остановить меня?
Нет, конечно. Поэтому я почти не останавливаясь добежала до столбов, чтобы сказать им "доброе утро!"
20.
21.
22.
А потом сразу развернулась и побежала обратно.
На обратном пути встретила Настю.
- Там ветер очень сильный
- Ничего!
- А как же завтрак?
- Да я быстро, только поздороваюсь с ними и обратно. Я успею.
Ну, а действительно, как не поздороваться. И всего-то шесть километров в туда, шесть километров обратно.
23.
За завтраком я неосторожно поинтересовалась.
- А почему вы не закупите самых дешёвых крепких рюкзаков каких-нибудь, чтобы удобно было все эти трубы и доски носить?
Лера, руководитель волонтёрского проекта, посмотрела на меня, как на человека ляпнувшего несусветную глупость и ответила:
- А зачем удобнее? Так ведь прикольнее, чтобы человек шёл, приспосабливался как-то.
Знаете, это было так странно, что я даже не нашлась, что ответить.
Но в голове прозвенел первый, пока ещё слабый звоночек.
Хотя нет. Первый звоночек прозвенел, когда мне внезапно сказали, что группы не будет и я буду заниматься строительством тропы.
А уж если разбираться до конца, такие звоночки были и раньше. Были ещё некоторые несостыковки.
Но пока всё это были ещё маленькие колокольчики сомнений. Которые забивались потоком оптимизма.
Целый день с перерывом на обед мы переносили доски с вертолётной площадки до продолжения стройки.
После того, как по дорожке пройдёшь не один десяток раз туда-сюда, ноги приспосабливаются к ступенькам. И уже не надо смотреть, куда наступить, чтобы в дырку не упасть, а можно смотреть по сторонам.
24.
Сначала, пока я носила трубы и напиленные доски для ступенек, всё было хорошо. Ну, не считая того, что каждый раз мне было очень жалко рюкзак. Но себя было ещё жальче.
После обеда остались только длинные доски. Их уже в рюкзаке не поносишь. Можно было носить или в руках или на плече.
25.
Ну, вы представьте. Вот такие доски, килограмм по 7 каждая. Не то чтобы сильно тяжёлые, но когда носишь их вот так, очень неудобно.
Мы попробовали носить с Настей по две доски вдвоём на плечах. Стало получше. Но всё равно неравномерная нагрузка на позвоночник очень быстро дала о себе знать.
Моя спина, которую я берегу и стараюсь не перегружать, стала намекать, что ещё немного и у нас будут проблемы.
- А давайте сразу внизу распилим доски на ступеньки и уже в рюкзаках будем их носить, - предложила я.
- Мы здесь строим тропу уже несколько лет и никогда так не делали. И сейчас не будем, - ответил мне Дмитрий - главный наш начальник.
После этого я сказала, что тогда доски больше носить не буду, потому что у меня больная спина. И носить я могу только то, что лежит в рюкзаке.
Но к этому времени рабочий день почти закончился.
Вечером, мне пообещали подумать, как меня к делу приспособить, чтобы спину мою больную не травмировать.
Не прошло и двух дней, а я всё чаще и чаще задавала себе вопрос.
26.
Прошу прощения, что я его иллюстрирую картинкой из туалета.
Но вот бывало зайдёшь, посмотришь и невольно спрашиваешь себя: а что я тут делаю?
Чтобы не впадать в уныние вот так прям сразу, вечером я пошла развеяться опять в сторону Вологодской грани.
На этот раз планируя подняться повыше, чтобы посмотреть, как солнце скрывается за горой.
27.
28.
По дороге ещё раз посмотрела на отметины, которые медведи оставляют на деревьях.
29.
30.
Пока всё это рассматривала и фотографировала, чуть не опоздала к заходу солнца.
31.
Выбежала из леса, когда солнце уже почти село.
32.
33.
34.
Буквально последние лучики успела зацепить.
А потом стояла и смотрела, как окрашивается небо.
35.
36.
37.
В лагере выяснилось, пока меня не было решили, что я на следующий день буду дежурить на кухне, пока меня ни к какому другому более полезному делу приспособить не удастся.
В целом я была не против. На кухне так на кухне.
Без ложной скромности скажу, что это был единственный день, когда завтрак к семи утра был готов.
Обычно дежурных не было. Считалось, что кто свободный, тот и делает. Кто раньше встал, тот завтрак и готовит.
Когда я предложила всё-таки назначать дежурных (ох, вечно я со своими предложениями влезала, чем уже явно начинала напрягать Дмитрия с Лерой), Лера возмущённо ответила:
- Зачем дежурные?! Это же волонтёрский лагерь. Здесь каждый должен делать всё для всех не по обязаловке, а добровольно.
Звучало красиво, на практике выливалось в какой-то не очень организованный процесс.
За завтраком Настя, огорчённая перспективой в одиночку перетаскивать кучу досок, сказала:
- Ну вы их тогда хотя бы распилить можете, чтобы я в рюкзаке носила?
- Не вопрос, распилим, - тут же ответил Дмитрий.
Сказать, что такой поворот событий немного удивлял... Ну, как бы ничего не сказать.
Доски распилили. А раз их распилили, значит и я могла участвовать в их переноске.
И снова целый день мы ходили туда-сюда. В перерывах рассматривая окружающую природу.
38.
39.
40.
Это не люди вытоптали, это мишка повалялся.
Но пока мы встречали только следы его пребывания - царапины на деревьях и вытоптанные лежанки.
41.
Тут наверняка многие после прочтения описания нашего рабочего процесса уже готовы сказать:
- Оля, какая-то хрень всё вот это, что ты рассказываешь.
Действительно, всё это начинало выглядеть всё страньше и страньше. Но это пока ещё была не хрень.
Но давайте не будем торопить события. И не будем пока заострять внимание на плохом.
Вечерело. И в этот вечер мы запланировали поход к Маше на Вологодскую грань, потому что у неё всё было не очень радужно. Но если мы были хотя бы втроём, то она там была совсем одна.
Мы и решили прогуляться к ней в гости, а заодно посмотреть закат и встретить рассвет. Да-да, тот самый, который в 2.30 ночи начинается.
42.
Вот об этом, а ещё о том, как мы бегали на плато, посмотреть останцы и закат на пупыре с пупырёнком, и о том, какие ещё закаты, рассветы и столбы выветривания мы смотрели, я и буду рассказывать в ближайшее время.
И лишь потом, под занавес нашей маньпупунёрской эпопеи расскажу, чем же она закончилась.
Как я уже рассказывала, мы строили экологическую тропу от реки Печора до плато Маньпупунёр. Вернее, тот её участок, который проходит через лес.
Лес больше всего страдает от туристов, которые по нему проходят и вытаптывают дорожки. А туристы в лесу больше всего страдают от грязи, которая образуется там после дождей. Некоторые участки становятся сплошной непролазной грязью. Туристы страдают, вытаптывают в обход грязи новые тропинки. Лес страдает... И так по кругу.
Чтобы прервать эту бесконечную череду страданий и сохранить ноги туристов хотя бы относительно сухими и чистыми, а лес уберечь от вытаптывания, было решено построить экологическую тропу силами волонтёров.
Согласитесь, идея хорошая.
1.
Я знаю, что при взгляде на эту конструкцию многие уже готовы взяться за перо и изложить все свои познания в деле тропостроения.
Сразу скажу, я не специалист. Поэтому не могу оценить, как долго продержится такая тропа и насколько она правильно построена.
И вообще, будет отдельный пост про волонтёрство на Северном Урале, как мы его увидели и чем всё дело закончилось.
Когда я опубликую этот пост, вы прочитаете его и сможете написать: да, и тропа тоже дурацкая. Если захотите, конечно. Или написать: зато какое полезное дело вы сделали.
Ну, это уж вы сами решите.
Сейчас же я просто расскажу про первые пару дней нашей работы.
Как я уже писала, я совершенно случайно попала во всю эту историю со строительством тропы. А попав, решила, пока суть да дело, пока не понятно, как жить дальше, буду причинять пользу по мере своих скромных способностей.
На второй день с утра пораньше, позавтракав, я пошла прикладывать свои способности, куда скажут.
В тот день мы ждали вертолёт, который должен был привезти новую порцию строительных материалов и моих коллег-волонтёров, которые прилетали на день позже меня.
Поэтому для начала мне поручили ответственное дело - выложить камнями вертолётную площадку.
Вертолётная площадка была прямо на берегу Печоры, так что ходить никуда далеко не надо было.
2.
Ах, Печора.
Здесь мы купались (да-да, ничего, что вода ниже колена и обжигающе ледяная), из неё брали воду для еды и питья.
Волонтёрский лагерь, который так и назывался Печора - единственный лагерь, из всех по маршруту перевал Дятлова - плато Маньпупунёр, находящийся у реки. Все остальные места для стоянок расположены на возвышенностях, и там с водой проблема.
На соседней Вологодской грани надо ходить за водой 2 километра. Зато прям на исток великой реки.
У нас же вода была под боком. Благодаря этому (и наличию дров) каждый день топилась баня и можно было мыться сколько угодно.
Но я отвлеклась.
Площадку, вернее тот кусочек, который требовал ремонта, я выложила быстро и приступила к основной волонтёрской деятельности.
Заключалась она в переноске стойматериалов на большие расстояния.
Как вы уже, наверное, догадались, никакой техники при строительстве тропы не используется.
Вертолёт доставляет строительные материалы на вертолётную площадку, а дальше... Дальше они сами ходить не умеют. Приходится их носить.
3.
Начала я с того, что носила сваи от площадки до конца построенной тропы.
Свая - это железная труба весом килограмма три и длиной где-то сантиметров 70. Ржавая железная труба.
4.
Берёшь несколько труб и идёшь. Топ-топ, топ-топ. Где-то 700 метров. Потом трубы складываешь и идешь обратно.
Ходишь туда-сюда, природой любуешься.
В первый день даже прикольно.
Ближе к обеду прилетел вертолёт.
5.
6.
Вертолёт привёз доски, трубы и рюкзаки ребят-волонтёров.
Им же с плато сказали идти пешком, потому что в вертолёте кроме стройматериалов были две девушки туристки, туда же сели Роман с Ириной, и вся эта компания полетела куда-то туда, откуда начинался их поход.
Проводила глазами вертолёт. Подумала: на их месте должна была быть я. И пошла дальше трубы носить.
7.
Как уже многие заметили, тропинка эта явно небезопасна для ходьбы. Расстояния между дощечек всё время напоминают, как легко ломаются голени при попадании в такую конструкцию.
8.
Объяснение этой конструкции было такое: надо для начала как можно дальше протянуть тропу, чтобы не вытаптывали незамощённые участки, а потом уже будут набиты дополнительные поперечные доски так, что расстояние между ними будет совсем маленькое.
На мой взгляд, это было не совсем логичное объяснение. Ноги-то человеческие всё-таки дороже вытаптанного леса. Даже в заповеднике.
После обеда в лагерь пришли прилетевшие новобранцы.
Теперь все были в сборе.
Дмитрий и Лера - руководители всего этого. И сын Дмитрия Михаил - большую часть времени он лежал в гамаке или печальной тенью ходил по лагерю.
Друг Дмитрия с взрослым сыном, друг друга Дмитрия - они приехали на неделю поучаствовать в строительстве тропы, чем активно и занимались.
Ну, и наша компания волонтёров, набранных по объявлению: Настя, Маша и Володя.
С Володей мы успели познакомиться ещё в Троицко-Печорске. Правда, тогда я ещё не знала, что это не просто Вова, а известный уральский фотограф Владимир Кочкин, победитель каких-то там многочисленных конкурсов, член союза фотохудожников России и прочее, прочее...
Настя приехала их Оренбурга.
В отличие от нас у неё был опыт участия в подобных волонтёрских проектах. В прошлом году она ездила во Францию, где они в какой-то деревне восстанавливали какую-то древнюю каменную мельницу. Так что таскать камни и прочие тяжести ей было не в первой.
Меня же она больше всего удивила тем, что в свободное время читала "Муми Троллей" в оригинале, чтобы в изучить шведский язык в добавок к тем, которые она уже знала. При чём книга была в ей же собственноручно сделанном очень красивом переплёте.
Маша приехала из Москвы.
В отличие от нас она не собиралась участвовать в этом строительном безумии. Она приехала волонтёром на Вологодскую грань. Там в течение месяца она должна была исполнять роль маленькой хозяйки большого дома. Встречать всех приходящих туристов, объяснять им правила, следить за порядком и прибираться в местах общественного пользования.
Опыта такой продолжительной жизни вдали от цивилизации у неё никогда не было. Но вот решил человек устроить себе перезагрузку.
Лично я теперь не представляю Вологодскую грань без Маши - жарящей оладушки, что-то рассказывающей, общающейся с людьми, создающей атмосферу уюта в том совсем неуютном уголке. Для меня она - неотъемлемая часть Вологодской грани.
Для полноты картины, пусть здесь будет эта фотография, которую мы сделали несколько дней спустя.
9.
Ребята не просто пришли. Они ещё всю дорогу с плато несли сваи. Да, те самые железные трубы, которые почему-то не загрузили в вертолёт, а попросили их донести вниз.
Идти по тропе неся в руках трубы - то ещё развлечение.
Лично я для переноски труб задействовала свой рюкзак.
Рюкзак было жалко, но себя ещё жальче.
Работали мы до самого вечера, и в тот день я уже не пошла гулять к своим любимым идолам на плато.
Немного прогулялась в сторону Вологодской грани, чтобы посмотреть, как оно там.
Оно там было приблизительно также, как в сторону плато.
10.
Разве что следов от медвежьих когтей на деревьях было больше.
11.
12.
Зато утром на следующий день, встав пораньше, побежала по знакомой тропинке на плато до завтрака поздороваться с столбами.
Заодно и пробежаться немного.
Хотела написать: побежала встретить рассвет, но нет. Северные летние ночи очень короткие. Тёмное время было буквально с 11 вечера до 2 часов ночи. А в полтретьего уже вставало солнце.
Поэтому встреча рассвета на плато пока откладывалась до лучших времён (которые, конечно же, настали).
13.
14.
15.
На плато было, мягко говоря, ветрено.
16.
Если не мягко, а по-честному, то было жуть как ветрено.
Ветер выдувал всё оставшееся от пробежки тепло и почти сбивал с ног.
17.
18.
19.
Облака проносились стройными рядами.
Но разве всё это могло остановить меня?
Нет, конечно. Поэтому я почти не останавливаясь добежала до столбов, чтобы сказать им "доброе утро!"
20.
21.
22.
А потом сразу развернулась и побежала обратно.
На обратном пути встретила Настю.
- Там ветер очень сильный
- Ничего!
- А как же завтрак?
- Да я быстро, только поздороваюсь с ними и обратно. Я успею.
Ну, а действительно, как не поздороваться. И всего-то шесть километров в туда, шесть километров обратно.
23.
За завтраком я неосторожно поинтересовалась.
- А почему вы не закупите самых дешёвых крепких рюкзаков каких-нибудь, чтобы удобно было все эти трубы и доски носить?
Лера, руководитель волонтёрского проекта, посмотрела на меня, как на человека ляпнувшего несусветную глупость и ответила:
- А зачем удобнее? Так ведь прикольнее, чтобы человек шёл, приспосабливался как-то.
Знаете, это было так странно, что я даже не нашлась, что ответить.
Но в голове прозвенел первый, пока ещё слабый звоночек.
Хотя нет. Первый звоночек прозвенел, когда мне внезапно сказали, что группы не будет и я буду заниматься строительством тропы.
А уж если разбираться до конца, такие звоночки были и раньше. Были ещё некоторые несостыковки.
Но пока всё это были ещё маленькие колокольчики сомнений. Которые забивались потоком оптимизма.
Целый день с перерывом на обед мы переносили доски с вертолётной площадки до продолжения стройки.
После того, как по дорожке пройдёшь не один десяток раз туда-сюда, ноги приспосабливаются к ступенькам. И уже не надо смотреть, куда наступить, чтобы в дырку не упасть, а можно смотреть по сторонам.
24.
Сначала, пока я носила трубы и напиленные доски для ступенек, всё было хорошо. Ну, не считая того, что каждый раз мне было очень жалко рюкзак. Но себя было ещё жальче.
После обеда остались только длинные доски. Их уже в рюкзаке не поносишь. Можно было носить или в руках или на плече.
25.
Ну, вы представьте. Вот такие доски, килограмм по 7 каждая. Не то чтобы сильно тяжёлые, но когда носишь их вот так, очень неудобно.
Мы попробовали носить с Настей по две доски вдвоём на плечах. Стало получше. Но всё равно неравномерная нагрузка на позвоночник очень быстро дала о себе знать.
Моя спина, которую я берегу и стараюсь не перегружать, стала намекать, что ещё немного и у нас будут проблемы.
- А давайте сразу внизу распилим доски на ступеньки и уже в рюкзаках будем их носить, - предложила я.
- Мы здесь строим тропу уже несколько лет и никогда так не делали. И сейчас не будем, - ответил мне Дмитрий - главный наш начальник.
После этого я сказала, что тогда доски больше носить не буду, потому что у меня больная спина. И носить я могу только то, что лежит в рюкзаке.
Но к этому времени рабочий день почти закончился.
Вечером, мне пообещали подумать, как меня к делу приспособить, чтобы спину мою больную не травмировать.
Не прошло и двух дней, а я всё чаще и чаще задавала себе вопрос.
26.
Прошу прощения, что я его иллюстрирую картинкой из туалета.
Но вот бывало зайдёшь, посмотришь и невольно спрашиваешь себя: а что я тут делаю?
Чтобы не впадать в уныние вот так прям сразу, вечером я пошла развеяться опять в сторону Вологодской грани.
На этот раз планируя подняться повыше, чтобы посмотреть, как солнце скрывается за горой.
27.
28.
По дороге ещё раз посмотрела на отметины, которые медведи оставляют на деревьях.
29.
30.
Пока всё это рассматривала и фотографировала, чуть не опоздала к заходу солнца.
31.
Выбежала из леса, когда солнце уже почти село.
32.
33.
34.
Буквально последние лучики успела зацепить.
А потом стояла и смотрела, как окрашивается небо.
35.
36.
37.
В лагере выяснилось, пока меня не было решили, что я на следующий день буду дежурить на кухне, пока меня ни к какому другому более полезному делу приспособить не удастся.
В целом я была не против. На кухне так на кухне.
Без ложной скромности скажу, что это был единственный день, когда завтрак к семи утра был готов.
Обычно дежурных не было. Считалось, что кто свободный, тот и делает. Кто раньше встал, тот завтрак и готовит.
Когда я предложила всё-таки назначать дежурных (ох, вечно я со своими предложениями влезала, чем уже явно начинала напрягать Дмитрия с Лерой), Лера возмущённо ответила:
- Зачем дежурные?! Это же волонтёрский лагерь. Здесь каждый должен делать всё для всех не по обязаловке, а добровольно.
Звучало красиво, на практике выливалось в какой-то не очень организованный процесс.
За завтраком Настя, огорчённая перспективой в одиночку перетаскивать кучу досок, сказала:
- Ну вы их тогда хотя бы распилить можете, чтобы я в рюкзаке носила?
- Не вопрос, распилим, - тут же ответил Дмитрий.
Сказать, что такой поворот событий немного удивлял... Ну, как бы ничего не сказать.
Доски распилили. А раз их распилили, значит и я могла участвовать в их переноске.
И снова целый день мы ходили туда-сюда. В перерывах рассматривая окружающую природу.
38.
39.
40.
Это не люди вытоптали, это мишка повалялся.
Но пока мы встречали только следы его пребывания - царапины на деревьях и вытоптанные лежанки.
41.
Тут наверняка многие после прочтения описания нашего рабочего процесса уже готовы сказать:
- Оля, какая-то хрень всё вот это, что ты рассказываешь.
Действительно, всё это начинало выглядеть всё страньше и страньше. Но это пока ещё была не хрень.
Но давайте не будем торопить события. И не будем пока заострять внимание на плохом.
Вечерело. И в этот вечер мы запланировали поход к Маше на Вологодскую грань, потому что у неё всё было не очень радужно. Но если мы были хотя бы втроём, то она там была совсем одна.
Мы и решили прогуляться к ней в гости, а заодно посмотреть закат и встретить рассвет. Да-да, тот самый, который в 2.30 ночи начинается.
42.
Вот об этом, а ещё о том, как мы бегали на плато, посмотреть останцы и закат на пупыре с пупырёнком, и о том, какие ещё закаты, рассветы и столбы выветривания мы смотрели, я и буду рассказывать в ближайшее время.
И лишь потом, под занавес нашей маньпупунёрской эпопеи расскажу, чем же она закончилась.