Цвеиг в защиту Марии Антуанетты.
"У неё больше интеллекта, чем можно было предполагать, но, к сожалению, из-за разбросанности в свои двенадцать лет она не привыкла его концентрировать. Немножко лени и много легкомыслия затрудняют занятия с нею. Шесть недель я преподавал ей основы изящной словесности, она хорошо воспринимает предмет, но мне пока не удалось заставить её глубже заинтересоваться преподанным материалом, хотя я и чувствую, что способности к этому у неё имеются. Я понял, наконец, что хорошо усваивает она лишь то, что одновременно и развлекает её" аббат ВермонКогда история, событие, время или исторический период заинтересовали, хочется информации еще и еще. Никогда бы не подумала, что меня заинтересует предреволюционная Франция и Мария антуанетта в частности. Но майская поездка в Париж потянула за некую ниточку, которая начала разматывать клубок, оказавшийся просто здоровенным. С другой стороны родная дочь матери нации Марии-Терезии просто обязана была заинтересовать уже хоть когда - нибудь. МНа детях гениев (ну или просто людей выдающихся со всех сторон) природа обычно отдыхает, факт общеизвестный. И у Матери нации при всем богатстве выбора ( столько детей в императорских семьях по-моему - просто не бывает) приличных детей-то и не было. Все какие-то со странностями. Один Иосиф чего стоил, но сейчас - не об этом. После книги Антала Серба захотелосъ продолжения и следующим номером нашей программы стал любимый мной Стефан Цвеиг. Если и читала, то настолько давно и настолько по диагонали, что напрочъ забыла, а в доме книги не обнаружила, это непорядок. И вот заказанная литература прислана и я уже вовсю наслаждаюсь историей Бурбонов. Это - словно окунаешься в то самое детство, где по самое некуда - сплошные Дрюоны, мушкетеры, лилии, миледи, проклятые короли и прочие Д´Артаньяны. И понимаешь, что забыто далеко не все, но пробелов в знаниях столько, что их заполнять и заполнять.
Подзаголовок "Портрет среднего характера" объясняет оценку Цвейгом королевы Франции, достигшей печальной славы. Если бы младшая дочь Марии Терезии Мария-Антония не стала Марией-Антуанеттой, попавшей на эшафот во время Французской революции, ее имя, вероятно, появилось бы лишь однажды как одно из многих имен в родословной Габсбургов, и этого было бы недостаточно. Чистая посредственность - вот что приписывает королеве Стефан Цвейг. Совершенно незначительная личность, которую помнят только по событиям, которые она не вызывала и на которые не влияла. Итак, если королева запомнилась только своей смертью на эшафоте, то при ее жизни в мире происходили великие перемены. Мария Антуанетта, которую в ее поверхностности интересовало только собственное удовольствие, не была заинтересована ни в одном из них: ни в Войне за независимость США, ни в разделе Польши, ни в возвышении Пруссии, ни в расширении России при Екатерине Великой. Но и об этом стоит прочитать, потому что если наследница престола, впоследствии королева, бескорыстна, то автор книги нет, но соотносит все это друг с другом, объясняет связи.
Click to viewБиографические романы Цвейга переполнены историческими фактами и правдивыми описаниями больших и малых событий. Изучение источников, а как иначе Цвейг мог бы все это собрать, должно было отнять у него огромное количество времени. То и дело он выхватывает из истории незначительную заметку и превращает ее в целое повествование, полное страсти и богатых деталей, как будто он сам - или современник - был свидетелем событий. Это всегда очень искусные рассказы о повседневной жизни или поведении людей. Первая наследница престола, а затем королева, совершенно не интересуется всем, что не служит ее собственному благополучию и развлечениям; она по-прежнему не интересуется и не понимает страну и ее народ. Постоянные наставления матери и брата-императора не приносят ей никакой пользы. Всю свою жизнь Мария Антуанетта жила под девизом, что государство должно служить ей, а не наоборот. Мы читаем о легкомысленной молодой женщине, которая не желает признавать знамения времени и медленно, но верно наживает себе врагов среди всех: при дворе, среди знати и среди населения. Примечательно в этом контексте почти пророческое предвидение ее брата, императора Иосифа II, который после своего визита во Францию наставляет сестру и пишет ей в письме фразу "Революция будет жестокой", если она не изменится.
Однако при всем богатстве деталей Цвейг всегда оставляет достаточно места для своих личных взглядов. Будь то Мария Антуанетта или Людовик XV, будь то Дюбарри или император Иосиф II, будь то Фридрих Великий или Мария Терезия: как лично Цвейг видит роль этих действующих лиц в драме, как он оценивает их характер или поведение, он всегда прямо сообщает об этом своим читателям. Есть две темы, которые Стефан Цвейг освещает очень подробно:
Бремя происхождения: воспитание Марии-Антуанетты и внушенное ей сознание того, что она принадлежит к древнему, неприкасаемому роду, приводит к тому, что незадолго до конца она не может по-настоящему осознать изменившиеся обстоятельства в стране. Революция, которая с неудержимой скоростью развивается от желания перемен и справедливости до кровожадного трибунала против всего и всех. Однако, на мой взгляд, Цвейг несколько преувеличивает, пытаясь найти причину неустойчивого образа жизни Марии-Антуанетты. Считается, что именно семь долгих лет тщетных попыток произвести на свет наследника престола вывели из равновесия психику Марии-Антуанетты (хотя даже Марии-Антуанетте было совершенно ясно, что причиной тому было физическое недомогание Людовика XVI). Впрочем - пойди пойми этих эрцгерцогинь рококошных. <..................................>
В этой биографии Стефану Цвейгу удалось создать яркий образ Марии-Антуанетты. Она не была ни благородной королевой, заботившейся о своем народе, ни бессовестной неверной женой, за что ее и осуждали в народе. Наибольшее впечатление Цвейг производит, когда дело доходит до горького, унизительного конца: даже те, кто никогда не видел (воссозданную) темницу в парижском Консьержери, где прошли последние часы королевы, будут глубоко тронуты трагедией этого "среднего персонажа".
Странно, что самой яркой фигурой считается не Марат, не Робеспьер, не Дантон, а вот эта вот избалованная и глупая даже ни разу не личность.
Мария Антуанетта (1755 г. в Вене - 1793 г. в Париже) была известна как Мария Антония Жозефа Иоганна эрцгерцогиня Австрийская, а также принцесса Венгрии, Богемии, Тосканы и т.д. и происходила из Габсбург-Лотарингского дома. В браке с Людовиком XVI она стала сначала дофиной, а затем королевой Франции и Наварры. Она считается одной из самых ярких фигур Французской революции и разделила судьбу своего мужа, попав на эшафот через девять месяцев после его смерти. Странно, что самой яркой фигурой считается не Марат, не Робеспьер, не Дантон, а вот эта вот избалованная и глупая даже ни разу не личность.
Цвеиг великолепен. Во всем, что им было написано, но почему именно биография Марии Антуанетты начинает так раздражать уже с середины книги? Видимо Цвеиг здесь ни при чем, я просто усиленно пытаюсь понять, зачем мы разбираем по косточкам никчемную тетку, которая просто попала под колесо историии, которая во многом сама нарисовала себе судьбу? Ни дел, ни идей, ни наследия. Нет, ну роккоко - это, конечно, важно, но сама по себе изнеженная, глупая и вздорная бабенка -то чем заслужила такого внимания к своей персоне? При всем при том, что она - габсбургская эрцгерцогиня. "Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь" (с) Впрочем кто же знал, что это нечто так развернется и начнет совать свой нос в большую политику? Ну и раз уж меня сама персона так раздражает, то вполне естественно, что разбор полетов в плане - изменяла-не изменяла, а если изменяла, то - с кем и сколько раз тоже несколько утомил. Зачем Цвеиг так дотошно пытался разобраться в этом вопросе и зачем вообще столько народу этим занято - выше моего понимания. Людовик 15 со своми Пампадурами и Дюбарри - дело другое, там фаворитки сами по себе - персонажи и личности вполне достойные попадания в исторические анналы, а тут... Ну - одна из очень немногих венценосных, погибших от рук народа, и что? Занимается ли кто-то исследованиями оставщихсай немногих? ПОдсчитывает ли кто их промахи и ошибки? Вообще Франции с австрийскими эрцгерцогинями не сильно везло. Ни одна из них не стоила мессы и ни одна из них не имела хоть какого-никакого влияния на политику. Интриги, ссоры, балы, таины мадридского двора и марлезонский балет. К сожалению не было у австрии по тем временам других возможных союзников. С Россией дружить не хотели вот и стелились под кого попало. Герои и гении рождаются крайне редко, где ж на всех набраться.
По ходу дела выяснила отметила для себя, что Бомарше, невзирая на многие таланты, был отъявленной сволочью, продававшей всех и вся, если дело приносило дивиденды.
Ну и пара вопросов, которыми задается Цвеиг: кто стоял за каждым шагом хорошо срежиссированого спектакля начала революции в Париже? Кто подавал патроны, подливал масла в огонь, подсказывал направление и суфлировал, оставаясь в тени?