Всего 5 франков и самоубийца пройдет на руках по всему парапету (c)
Мадемуазель, медам, мсье. Неповторимый аттракцион - русский самоубийца.
Всего за 5 франков он пройдет на руках по всему парапету.
Итак, мы начинаем, господа. Проверьте ваши нервы.
Всего 5 франков и самоубийца пройдет на руках по всему парапету.
Приветствуем самоубийцу, господа! 5 франков.Первый день, считай, завершили. Без особых потерь. Теперь - не заблудиться и доехать до отеля, поселиться уже один раз, упась на кровать и уснуть, как убитым, Примерно так все у нас и получилось. О том, что гугль нам в помощь и поездки с пересадками становятся абсолютно беcпроблемными, я уже говорила. Повторюсь. Все стало элементарно просто.
Какого... я забронировала отель именно здесь? Все достаточно просто: он оказался ближайшим к остановки синей линии B этой самой электрички RER за удобоваримые деньги. А близость к остановке - это простота при отъезде, линия B идет напрямую в аэропорт. Уверена, что были варианты, но я была счастлива, найдя уже наконец этот.
Плюсом к карме оказалось то, что отель сетевой. Ибис мы знаем, ценим, и не возражаем. Итак - Ibis Styles Paris Saint Denis La Plaine. В совершенно уставшем и изнеможденном состоянии я пешком не хожу. Соответственно был найден автобус, подходящий практически к дверям отеля и почти сорок минут ожидание этого найденного автобуса даже не показались долгими.
Уже на остановке автобуса (впрочем - еще в электричке из аэропорта) появилось странное ощущение того, что мы приехали в Гарлем. Не гетто, нет, но самый настоящий цветной квартал. В отеле мы не встретили за 4 дня ни одного белого служащего (а я всегда считала, что негры раздолбаи и не работают).
Киношный дизаин уже успел набить оскомину, ну да ладно, главное, что душ работает, а постель отличная. Вот только согреваться пришлось кондиционером и, надо сказать, не очень успешно. Но с каждой стороны кровати имелись и тумбочки и розетки, это же просто праздник какой-то! А под телевизором нашелся усб слот, там мы заряжали повербанк.
Одеяло оказалось одно на двоих, да еще тонюсенькое. А вот подушки на сей раз попались пухленькие, в самый раз.
Французские завтраки мы знаем, но на фоне стен вырви глаз пищеварение работать отказывается и кусок в горло не лезет. На то, видимо, и рассчет.
Зато предлагается свежевыжатый лепесиновый сок. Из невероятно сладких лепесинов. Оно понятно, они там, в своих Марокках и Гваделупах, привыкли свежее с пальмы....
Все остальное - из разряда самообслуживания. Яицо - свари сам, хлеб - порежь с другом, нарезку отдай врагу.
Да там, собственно, и отдавать было нечего. Бедненько и скудненько. Это Франция, детка! Так и перебивались с круасанов на хамон. Но мы не в обиде. Каждое утро нас ждало столько великих дел, что завтрак быстренько усваивался уже в дороге.
На второй день у нас была запланирована большая экскурсионная программа и к месту сбора группы нужно было приехать с запасом по времени. Мы отказываемся ждать автобуса и летящей походкой добегаем до станции. Езды тут на самом деле две остановки - это меньше километра.
Со станции Ла-Плен-Сен-Дени линия B RER также предлагает прямое сообщение с аэропортами Париж-Орли и Париж-Шарль-де-Голль. Станция открылась 25 января 1998 года, к Чемпионату мира по футболу 1998 года, заменив станцию 1913 года, известную как La Plaine-Voyaguers. Станция является работой архитектора Жан-Мари Дютийоля. Конструкция станции подвешена на тросах. Архитектурный стиль станции перекликается с одноименным стадионом "Стад де Франс".
Поскольку у нас запланировано часа 2 запаса до времени сбора группы и мы успеем осмотреть главную парижскую достопримечательностъ, до которой мы вчера уже добраться не успели.
"В Валентинов день 1887 года французская газета Le Temps опубликовала своего рода любовное послание, адресованное Парижу самозваным «Комитетом трехсот». Оно содержало нападки на небывалую трехсотметровой высоты металлическую башню, которую строил тогда на Марсовом поле Гюстав Эйфель. Подписали его такие значимые в мире искусства фигуры, как писатель Ги де Мопассан, композитор, автор оперы «Ромео и Джульетта» Шарль Гуно и прилежный создатель обнаженных глянцевых дам Вильям-Адольф Бугро.
«Мы, писатели, живописцы, скульпторы, архитекторы и страстные поклонники нетронутой доныне красоты Парижа, - обличали триста подписантов, - протестуем что есть сил, со всем негодованием от имени попранного французского вкуса против установки… этой бесполезной и монструозной Эйфелевой башни».
Для этих людей конца XIX века с их тонким вкусом грандиозное достижение французского инженера было ничем иным, как «ненавистной колонной из железа и заклепок». Когда ее достроили в 1889 году - башня служила входной аркой весьма успешной Всемирной выставки, - друзья Мопассана говорили, что тот либо устраивает пикник под башней, либо обедает в одном из ресторанов наверху, так как только оттуда башня во всей своей чудовищности не видна.
Далеко не бесполезная, вопреки утверждениям «Трехсот», Эйфелева башня стала коммуникационной антенной в эпоху, когда рассказы Мопассана читали по только что изобретенному радио и когда через не так много лет телепостановки по их мотивам транслировали, да, со все той же «ненавистной колонны» Эйфеля. Более того, в начале Первой мировой войны радиопередатчик, помещенный на башню, глушил радиосвязь немецких войск, спасая Париж от вторжения. Поменял бы тогда Мопассан, воевавший солдатом в франко-прусскую войну 1870-1871 годов, свое мнение?
Может быть, но писатель умер молодым в 1893 году, унеся в могилу на кладбище Монпарнас представления XIX века о том, что является и что не является искусством. На это городское кладбище взирает с головокружительной высоты башня Монпарнас, суровый небоскреб, строительство которого завершилось в 1973 году. Здание вызвало такой шквал критики, что с тех пор в центре города не допускается строительство домов выше семи этажей. Но это событие, по крайней мере, дало шанс мопассанам конца XX века написать хоть о чем-нибудь.
Что же до Эйфелевой башни, то она не только приносит пользу, но и вызывает восхищение и даже любовь. К настоящему времени на «ненавистную колонну» поднялись по ступеням или на лифте более 250 миллионов человек, а в эпоху архитектуры хай-тек и эффективного строительно-инженерного проектирования ее исполнение вызывает только еще большее удивление. Расположение двух с половиной миллионов отверстий для заклепок в 7,5 тонн металлических элементов определены с точностью до 0,1 миллиметра, и это во времена, когда комплектующие на стройку доставляли запряженные лошадьми телеги.
На вопрос журналистов, как будет выглядеть башня, Эйфель ответил: «Разве законы природы не то же самое, что и тайные законы гармонии?» Однако, когда инженер увидел первоначальный проект башни, которой предстояло носить его имя, - «огромный столб, состоящий из четырех решетчатых балок, поставленных отдельно и сходящихся вверху, соединенных стропилами через определенные интервалы», начерченный двадцативосьмилетним Морисом Кёкленом, одним из его ассистентов, Эйфеля смутил такой бесхитростный облик. Он попросил Стефана Совестра, своего коллегу-архитектора, выполнить проект, который отвечал бы вкусам парижской публики. Совестр добавил декоративные арки к основанию и разные другие излишества, будто нарядив башню для изящной прогулки по Марсову полю.
Сначала сооружение собирались демонтировать через двадцать лет, но долговечная башня стала столь же неотъемлемой частью города, что и обожаемый Мопассаном собор Парижской Богоматери. Это веха, ориентир, радиоантенна, каждый вечер ее подсвечивают всполохи ярких цветных огней, что придают обычно суровому облику легкомысленный вид. В 1889 году многим образованным парижанам Эйфелева башня казалась эстетической ошибкой. За сто лет до гневного письма Мопассана в прессу некоторые из его соотечественников нападали на мрачность и варварство средневековых готических соборов вроде Нотр-Дам. Сегодня нам нравится и то и другое, и мы можем читать рассказы Мопассана, глядя на башню, которую так презирал его «Комитет трехсот». <....................>
"- Мне снилось, что я читаю книгу, - сказал он. - Речь в ней шла о Париже двадцатых годов. Хемингуэй, Пикассо, Вирджиния Вулф… вся компания. Но одного не хватало. Эйфелевой башни. Ее вообще не было. И, когда я кончил читать, это стало самым главным. Все анекдоты об этих художественных натурах потеряли для меня интерес из-за того, что Эйфелевой башни не было. Я буквально штудировал страницу за страницей, чтобы найти хоть малейший след Эйфелевой башни. Ее просто не было. И в конце концов я поставил книгу на полку и проснулся.
Жена с удивлением посмотрела на него.
- Понимаешь, - продолжал он. - Можно было пройти весь берег Сены, но, даже дошагав до самого Атлантического океана, так и не увидеть Эйфелевой башни.
Жена по-прежнему не отрываясь смотрела на него.
- Якоб, - сказала она. - О чем это ты говоришь?
- Об Эйфелевой башне, - сказал он. - Ее не было. Ее как ветром сдуло.
Или, скорее, ее никогда и не строили. Никлас Родстрём Эйфелева башня
А что, если бы и вправду башню не построили? подсознательно, куда бы ни смотрел в Париже, глазами ищешь башню, от нее строишь маршруты и направления, к ней привязываешь расстояния.
"- Посмотрите! - воскликнул он, указывая на Эйфелеву башню. - Ну разве она не прекрасна? Какая гармония, какое изящество! Попробуйте, проведите ее линии чуть левее или чуть правее - и все пропало. Чудо инженерного расчета!
Его патетика раздражала меня. Я хотел возразить, что, к примеру, господин до Мопассан считал башню уродством, но мне не удалось вставить ни слова.
- Но что за отвратительная нашлепка, кошмарный блин венчает это чудо! изливался он дальше. - Издевательский символ реальности, кладущей предел порыву человеческого духа, глухая стена, о которую бесплодно разбиваются наши мечты.
Обратите внимание, как грубо, как бесцеремонно оборваны линии, как нелепо, случайно проведена эта черта! А известно ли вам, что эта площадка появилась вопреки воле инженера Эйфеля? Нет? Тогда слушайте, я расскажу вам, как все было.
Был февраль 1889 года. Кончался обычный рабочий день на строительстве. И тут как гром с ясного неба разнеслось известие, что рабочие отказываются уйти с башни. Представляете: все двести человек наотрез отказались оставить работу и идти по домам! Неслыханно! Рабочие закрыли вход на строительство и отказались впустить другую смену.
Директор, некий Огюст Режан, терялся в догадках. Рабочие ничего не просили, ничего не требовали, кроме одного: чтобы им позволили работать столько, сколько они хотят. В это время Режану донесли, что сам инженер Александр Эйфель находится среди рабочих. Надеясь получить у него вразумительное объяснение, Режан отправился к башне. По его настоянию рабочие вызвали Эйфеля. Режан беседовал с ним через порог ровно три минуты, после чего удалился, убежденный, что столкнулся с беспрецедентным случаем коллективного помешательства. Эйфель объявил, что они, видите ли, будут строить башню до самой своей смерти!..
Сергей Панасенко Эйфелева башня
У нас не было ни цели , ни желания в этот приезд подниматься наверх. Возможно - в следующий раз. Неужели это говорю я? И при всей моей нелюбви к Франции собираюсь приехать еще? Вообще отношения с некоторыми странами у меня складываются весъма странно. Активно не любя Чехов и французов, я тем не менее умудряюсь посещать эти страны с завидной регулярностью.
Первоначальный договор с Эйфелем был о демонтаже башни через 20 лет после постройки. Сооружение имело потрясающий и незамедлительный успех. За шесть месяцев работы выставки посмотреть «железную даму» пришли более 2 млн посетителей. К концу года удалось возместить три четверти всех затрат на строительство. Однако творческая интеллигенция Парижа и Франции была возмущена дерзким проектом Эйфеля, и, начиная с самого начала строительства, посылала в мэрию Парижа негодования и требования прекратить постройку башни. Писатели и художники опасались, что металлическая конструкция будет подавлять архитектуру города, нарушать неповторимый стиль столицы, складывавшийся на протяжении веков. Известно, что в 1887 году 300 писателей и художников (среди них Александр Дюма-сын, Ги де Мопассан и композитор Шарль Гуно) направили протест в адрес муниципалитета, характеризуя конструкцию как «бесполезную и чудовищную», как «смехотворную башню, доминирующую над Парижем, как гигантская фабричная дымовая труба», добавляя: На протяжении 20 лет мы будем вынуждены смотреть на отвратительную тень ненавистной колонны из железа и винтов, простирающуюся над городом, как чернильная клякса.Существует исторический анекдот, что некий писатель (Уильям Моррис или Ги де Мопассан) регулярно обедал в ресторане на первом уровне башни. На вопрос, зачем он это делает, если башня ему не по душе, писатель отвечал: «Это единственное место во всём огромном Париже, откуда её не видно».
У подножия башни просторается ровное , зеленое и веселое марсово поле. В 1751 году Людовик XV принял решение о создании Военной школы для мальчиков из обедневших аристократических семей. Открытая обширная территория перед зданием новой школы была названа Марсовым полем в честь бога войны Марса и использовалась как военный плац и для парадов. Именно здесь была торжественно принесена присяга первой французской конституции 14 июля 1790 года, здесь происходили события народного восстания 17 июля 1791 года.
В 1783 году физики Жак Шарль и братья Робер проводили на Марсовом поле первые опыты по аэростатике. В 1784 году один из пионеров воздухоплавания Бланшар впервые совершил управляемый полёт на воздушном шаре. После Великой революции на Марсовом поле устраивались патриотические праздники. С 1833 по 1860 год проводились скачки. С 1867 года здесь стали регулярно проводиться всемирные выставки.
Сейчас все поле перегорожено в связи с ремонтом башни. Вполне возможно, что какие-то работы ведутся и на поле.
Мы приехали достаточно рано и первые, еще сооные, негры только плелись на работу со своими каштанами сувенирами. Потом их будет намного больше. Хотя поляна и в этом плане сильно изменилась после моего последнего визита, торговцев стало значителъно меньше и торгуют они теперь в основном мелкими сувенирами, а не объемными контрафактными сумками и ремнями.
Как бы цинично не прозвучало, но Эйфелева башня стала для парижских самоубийц излюбленным местом. Действительно, во французской столице суициды чаще происходят только от отравлений и повешений. Как подсчитали французские журналисты, за 124 года существования сооружения здесь завершили свой жизненный путь по меньшей мере 370 человек. В статистику попали и несколько несчастных случаев, но, как бы то ни было, власти приняли решение установить по всему периметру лестниц и площадок ограждения и решетки. Панацеей это, увы, не стало. Последний летальный случай, судя по новостным лентам, датирован 24 июня 2012 года. Неизвестный мужчина из Израиля забрался по внешним опорам башни на ее третий уровень (125 метров) и после двухчасовых переговоров со спасателями шагнул вниз. Аналогичный случай едва не произошел и на следующий день, но тут пожарным каким-то образом удалось связать девушку, порывавшуюся сброситься с первого, 57-метрового уровня башни. Кстати, историки выяснили и имя первого самоубийцы - им стал 23-летний француз Рене Шипон. Интересно, что он поступил гораздо проще нынешних суицидников. Побоявшись прыгать, молодой человек повесился на одной из металлических конструкций. В истории Эйфелевой башни есть несколько эпизодов, связанных с мошенничеством.
Самый громкий - продажа сооружения на металлолом, на которой заработал известный чешский аферист Виктор Люстиг. Грандиозную схему он придумал в первый же день после прибытия в Париж в 1925 году. Пролистывая в кафешке газету, он наткнулся на заметку об ужасном состоянии Эйфелевой башни и о том, что власти рассматривают вариант ее демонтажа. В тот же день он разослал письма за подписью замминистра Виктора Люстига крупнейшим торговцам металла с приглашением на секретную аудиенцию в люксовом номере самой престижной гостиницы Парижа. Там он предложил бизнесменам поучаствовать в тендере на покупку башни, а, по сути, ее стальных конструкций. Будучи хорошим психологом, Люстиг заметил, что один из приглашенных - Андре Пуассон - заинтересовался идеей не столько по финансовым соображениям, сколько из-за желания войти в историю Франции. Получилось куда масштабнее - его имя стало известно по всему миру после того, как он добровольно отдал мошеннику чек на 250 тысяч франков и еще немного денег в качестве взятки за заключение "столь выгодного" соглашения.
Правда, слава пришла к Пуассону не сразу - он уже и сам к этому не стремился, опасаясь выглядеть посмешищем. Его позже имя раскрыл Люстиг, который, потеряв всякий страх, вскоре вернулся в Париж из Вены, чтобы провернуть еще одну сделку. На этот раз ему попался более осторожный клиент, заявивший в полицию. Бывший "замминистра" сбежал в США, но там был пойман и получил 20-летний срок заключения, который отбыть до конца из-за смерти от пневмонии ему не удалось. Между тем, у Люстига были и предшественники и последователи. Так, в 1960 году англичанин Дэвид Сэмс заинтересовал дешевым металлоломом голландскую фирму, но воспользоваться полученными деньгами не успел, угодив за решетку. Другую, более интересную мошенническую схему предложил шведский аферист, который нашел соинвесторов на покраску Эйфелевой башни специальной антикоррозийной краской - они помогли ему "приобрести" 50 тонн специального красителя за миллион франков. Ни краски, ни денег, ни хитроумного шведа больше никто не видел. И, наконец, относительно свежая история - в 2007 году была выявлена афера с продажей входных билетов на башню. Целая команда из 15 кассиров обнаружила, что при определенных манипуляциях с принтерами и компьютером система выпускала лишний талон, который не учитывался бухгалтерией. В итоге группу француженок обвинили в хищении и перепродаже более 112 тысяч таких билетов в период с 1996 по 2002 год на общую сумму около миллиона евро. <..........................>
Масса металлической конструкции - около 7300 тонн. Фундамент выведен из бетонных массивов. Колебания башни во время бурь не превышают 15 см. Нижний этаж представляет собой пирамиду (129,3 м каждая сторона в основании), образуемую 4 колоннами, соединяющимися на высоте 57,63 м арочным сводом; на своде покоится первая платформа Эйфелевой башни. Платформа представляет собой квадрат (65 метров в поперечнике).На этой платформе поднимается вторая пирамида-башня, образуемая также 4 колоннами, соединяющимися сводом, на котором находится (на высоте 115,73 м) вторая платформа (квадрат в 35 м в поперечнике). Четыре колонны, возвышающиеся на второй платформе, пирамидально сближаясь и постепенно переплетаясь, образуют колоссальную пирамидальную колонну (190 м), несущую на себе третью платформу (на высоте 276,13 м), также квадратной формы (16,5 м в поперечнике); на ней высится маяк с куполом, над которым на высоте 300 м находится площадка (1,4 м в поперечнике). На башню ведут лестницы (1792 ступени) и лифты. На первой платформе были возведены залы ресторана; на второй платформе помещались резервуары с машинным маслом для гидравлической подъёмной машины (лифта) и ресторан в стеклянной галерее. На третьей платформе размещались астрономическая и метеорологическая обсерватории и физический кабинет. Эйфелева башня не особо страдает от ветра. Даже самый сильный ветер, случившийся в Париже (примерно 180 км/ч), отклонил верхушку башни лишь на 12 см. Значительно сильнее на неё действует Солнце: солнечная сторона башни расширяется от жары так, что верхушка отклоняется в сторону на 18 см. Не особо страдает - может быть. На смотровой площадке на самом верху каждое дуновение ветра ощущается, как национальная катастрофа
"В Париже, говорят, в определенное время года цветут каштаны. Влюбленные целуются там прямо на улице, не обращая внимания на ГАИ, а китайские императоры сыплют им на головы сухие иероглифы, точно опускают в кипяток короткие черные чаинки, отчего воздух вокруг приобретает коричневый оттенок. У нас влюбленные целуются в кинотеатрах, подъездах и кооперативных квартирах, когда хозяев нет дома. Я смотрел как она удаляется, похожая уже на персонаж мультфильма, со сложенными на спине крыльями плаща, и думал, что наша встреча, вероятно, последняя в нынешней геологической эпохе." Александр Житинский: Эйфелева башня
Я от мыслей ночных устану
И гитарный возьму аккорд,
А в Париже цветут каштаны
Возле площади Ля Конкорд.
Невесомые эти свечки,
Что прохожих лишают сна
Хороши, но недолговечны,
Как и наша с тобой весна
В юность собственную под старость
Не воротишься, хоть умри,
А в Париже цветут каштаны
Над дорожками Тюильри.
Над московскою снежной крупкой,
За которой придут дожди,
Я кричу безнадежно в трубку:
«Подожди меня, подожди»!
А зачем меня ждать напрасно
У столетий на рубеже?
Мне на этот веселый праздник
За тобой не поспеть уже.
А в Париже речная пристань,
Разноцветная карусель,
И везут катера туристов
У подножия Тур Эффель.
На двора проходного дно,
Где моя возрастная группа
Соревнуется в домино,
А в Париже летит по кругу
Нескончаемый хоровод,
И целует студент подругу,
И никто никого не ждет.
ПАРИЖСКИЕ КАШТАНЫ 2002 Александр Городницкий
На повороте от марсова поля на Av. de Suffren обнаружился не просто красивый в смысле архитектуры дом. На углу, в небольшом садике, - несметное количество благоухающих роз.
Пока мы принюхивались и млели от удовольствия обнаружилась еще одна интересная особенность этого здания.
Возле торцевого окна нашлась вписанная в камень табличка с именем архитектора, прочитав которую, я чуть не подпрыгнула.
К сожалению информацию о товарище найти не смогла нигде. Жаль.
Сверим часы. Анналогично (с). Мы вполне можем позволить себе немного разгильдяйства. Тем более, что до места сбора группы - метров 500 по прямой.
Времени еще было достаточно. И тут вдруг на глаза попалосъ уютное кафе, на плетеные стулья которого мы и приземлились с определенным желанием испить кофею. И только уже усевшись, сообразили, что место - весьма значимое.
Кафе де Флор (фр. Café de Flore) расположено в квартале Сен-Жермен-де-Пре на углу бульвара Сен-Жермен и улицы Сен-Бенуа (VI округ Парижа). Знаменито тем, что со времени своего открытия в 1887 году притягивало интеллектуальную публику. Название получило от статуи богини Флоры, находившейся на другой стороне бульвара. Интерьер кафе практически не менялся со времён Второй мировой войны. Стены и сиденья облицованы красным деревом в манере ар-деко. Как и его извечный конкурент, кафе «Два маго», оно стало пристанищем интеллектуальной и творческой публики, одним из символов парижской богемы.
В кафе проходили знаменитые «Парижские вечера» Гийома Аполлинера. Позже здесь стали собираться ультраправые монархисты из «Аксьон франсез». Затем «Флору», наоборот, облюбовали левые, которые переместились сюда из соседнего кафе «Два маго», так как тут царила более либеральная атмосфера.
Завсегдатаями кафе были Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар, Андре Бретон. Здесь в разное время бывали Эрнест Хемингуэй, Трумэн Капоте, Альбер Камю, Лоренс Даррелл, Макс Жакоб, Луи Арагон, Пабло Пикассо, Симона Синьоре. Начиная с 1994 года здесь проводится церемония вручения литературной «Премии Флоры», учреждённой Фредериком Бегбедером. В годы Второй мировой войны «Флора» славилась тем, что при общем дефиците продуктов в её рационе всегда были свежие яйца. До сих пор блюда из яиц составляют особый раздел в меню кафе.
Ирландский кофе подали очень удачный. что еще нужно для счастъя? Солнышко, тепло, кофе и время в запасе.
По дороге к месту сбора мы прошли еще мимо множества кафе, но нигде не было так уютно, чем там, где мы пили кофе.
Ну вот и пришли. Pullman Paris Tour Eiffel. Отель Pullman Paris расположен на левом берегу Сены, всего в 5 минутах ходьбы от Эйфелевой башни. Станция метро Bir-Hakeim (линия 6) находится в 600 метрах от отеля. Отсюда можно дойти прямо до Триумфальной арки, Елисейских полей и Лувра.
Помнится, я останавливалась здесь в последний приезд. Осталась сильно недовольна. Но может быть товарищи сделали ремонт? Вообще с первого приезда в Париж я поняла, что раздача звезд во Франции не поддается никаким объяснениям и правилам. Поэтому на звездность вообще обращать внимания не следует. В общем - мы присели на пенек на перекрестке с видом на башню и начинаем ждать.
