Тяга к разрушению
Мне повезло: в моем характере полностью отсутствует тяга к разрушительным действиям и безобразному поведению. Не могу представить, то есть примерить на себя, желание ломать, пакостить и уничтожать.
Даже когда я становлюсь случайным свидетелем нарушения целостности и, как следствие, порчи чужого имущества, мне становится не по себе. Например, чужая мелкая авария, счастливо обошедшаяся без жертв и пострадавших, но приведшая к разбитым фарам или исцарапанному кузову, болезненно задевает внутренние механизмы моей натуры, настроенной на сохранение гармонии и порядка.
В этом нет моей заслуги - просто так устроен мой внутренний мир, и я ничего не делала для этого специально.
Радость созидания мне близка и понятна. Я искренне восторгаюсь результатом своего или чужого труда, с большим удовольствием подмечаю все созидательные перемены. И все это происходит не в силу моей идеальности (я, как любой человек, состою из достоинств и недостатков), а потому что в мой личный набор качеств такие дефекты не входят.
Вот, например, наша новая прогулочная дорожка, которая пролегает вдоль авандюны.
Я не просто расцениваю ее как дополнительную возможность, но и испытываю настоящий восторг от того, как аккуратно она сделана.
И это не сдержанно-нейтральное «да, неплохо», а радость, эмоциональный порыв, которым хочется делиться.
Несколько недель назад дорожки не было - и вот она есть, а значит, есть новое удобство для отдыхающих, новые перспективы досуга, новые впечатления.
Они придуманы и созданы не с коммерческой целью, а ради повышения комфорта и украшения мира.
Не могу, совершенно не могу представить, чтобы я изуродовала надписями какую-то стену. И вовсе не из-за опасений наказания. У меня просто не поднимется рука, чтобы совершить подобное варварство.
Или сломать скамейку, наступить на цветок, пнуть ограду, оторвать ветку - не смогу. Подобные действия настолько противоречат моей внутренней организации, что они вызвали бы у меня физическое недомогание.
Но есть люди, для которых перечисленные действия либо допустимы при определенных обстоятельствах, либо обыденны. К счастью, они не относятся к большинству, но они живут рядом с нами. Мы с ними ходим по одной улице, видим один пейзаж, дышим одним воздухом, читаем одни новости, но живем совершенно по-разному. Не просто по-разному, а несопоставимо и несовместимо.
Я глубоко убеждена, что личностные свойства, лежащие в основе тяги к разрушению и тяги к созиданию и поддержанию целостности, распространяются не только на общественное имущество, но и на все сферы жизни.
Человек использует одну и ту же стратегию, когда выстраивает межличностные отношения, голосует за поправки к закону, принимает решения в рамках своей профессиональной компетенции. Человек везде оставляет одни и те же следы и следует одной и той же жизненной парадигме.
Когда я вижу что-то прекрасное, моя радость сопровождается легкой тревогой за сохранность всего, что сделано.
Например, в парке и вдоль многих улиц у нас высажены розы. Если все они расцветут, Зеленоградск станет не просто городом-садом, а городом-клумбой. И это прекрасно! Но повезет ли саженцам не быть растоптанными чьей-то жестокой ногой или выкопанными алчными ручками?
Правда, опыт уже есть: у здания полиции ежегодно распускается шикарный розарий, и все цветы остаются в полной сохранности. Но это у полиции. Ее у нас уважают.
Или вот декоративные рыбки, недавно выпущенные в наш пруд. Как сложится судьба этой затеи?
Не найдется ли какой-нибудь наглый рыболов, который нарушит запрет?
Или ландыши, заботливо огороженные палочками? Проживут?
Каждый саженец, каждая рукотворная клумба могут вызвать такие опасения.
Наш пирс, закрытый в марте-апреле, вновь принимает отдыхающих. Теперь его конец, называемый местными жителями «капитанским мостиком», приобрел новое ограждение из двойного стекла. Выглядит оно очень хорошо, и рыбакам нравится.
Надеюсь, никому не придет в голову его разбить…
К слову, кто-то предпочитает расположиться ближе к добыче и рыбачить с нижнего уровня.
На этом снимке отлично видно, что Балтика - зеленая.
Вообще необходимо заметить, что в Зеленоградске с варварством дела обстоят благополучно: его практически нет. Во многом заслуга принадлежит системе видеонаблюдения, обеспечивающей справедливое возмездие всем негодяям. И общий настрой здесь менее разрушительный, чем, например, в Москве, где выживают преимущественно антивандальные проекты.
Так, как в Зеленоградске, дела с варварством обстоят не везде.
И вот возникает вопрос: как можно достичь всеобщего согласия, если одна часть общества нацелена на созидание и сохранение, а другая - на потребление и разрушение?
Каким образом могут быть уравновешены и совмещены две противоположные тенденции?
Разумеется, я противопоставляю созиданию то разрушение, которое совершается ради разрушения, а не является закономерным этапом - расчисткой площадки под будущее строительство чего-либо. Такой демонтаж - часть монтажа. Нельзя не разбить скорлупу при приготовлении омлета, это очевидно, но бить яйца просто так или ради наслаждения, которое варвар испытывает от своих деструктивных действий - это совершенно другое.
В природе распад и рождение являются сопряженными процессами, но мой пост не о столь глобальных и изначально детермированных вещах. Он об уродливых граффити на стенах, о разбитых качелях, о раздавленных клумбах, о перевернутых урнах.
Если некто ломает скамейку в городском парке, произведенное им разрушение никак нельзя считать неотъемлемой частью развития или этапом трансформации. Это просто пакость, которую один человек делает другим.
И людей, совершающих или способных совершить подобные пакости при определенных условиях (безнаказанность, подстрекательство, мнимое чувство товарищества и др.), к сожалению, немало. Точное их число никому неизвестно, но достаточно взглянуть на некоторые общественные пространства, чтобы убедиться в том, что они есть, и ужаснуться тому извращенному наслаждению, которое они испытывают от своих деяний.
Я не настроена обсуждать вопрос нормальности разрушительного поведения, поскольку ответ очевиден.
Вопрос: как нам уживаться вместе? Как принимать законы, которые распространяются на всех, но осмысляются со столь разных жизненных позиций?
В любой двойственности должен быть какой-то смысл. Для чего, с какой пользой нашему обществу даны разрушители? Не может быть, чтобы они являлись исключительно бесполезным балластом, правда?
Даже когда я становлюсь случайным свидетелем нарушения целостности и, как следствие, порчи чужого имущества, мне становится не по себе. Например, чужая мелкая авария, счастливо обошедшаяся без жертв и пострадавших, но приведшая к разбитым фарам или исцарапанному кузову, болезненно задевает внутренние механизмы моей натуры, настроенной на сохранение гармонии и порядка.
В этом нет моей заслуги - просто так устроен мой внутренний мир, и я ничего не делала для этого специально.
Радость созидания мне близка и понятна. Я искренне восторгаюсь результатом своего или чужого труда, с большим удовольствием подмечаю все созидательные перемены. И все это происходит не в силу моей идеальности (я, как любой человек, состою из достоинств и недостатков), а потому что в мой личный набор качеств такие дефекты не входят.
Вот, например, наша новая прогулочная дорожка, которая пролегает вдоль авандюны.
Я не просто расцениваю ее как дополнительную возможность, но и испытываю настоящий восторг от того, как аккуратно она сделана.
И это не сдержанно-нейтральное «да, неплохо», а радость, эмоциональный порыв, которым хочется делиться.
Несколько недель назад дорожки не было - и вот она есть, а значит, есть новое удобство для отдыхающих, новые перспективы досуга, новые впечатления.
Они придуманы и созданы не с коммерческой целью, а ради повышения комфорта и украшения мира.
Не могу, совершенно не могу представить, чтобы я изуродовала надписями какую-то стену. И вовсе не из-за опасений наказания. У меня просто не поднимется рука, чтобы совершить подобное варварство.
Или сломать скамейку, наступить на цветок, пнуть ограду, оторвать ветку - не смогу. Подобные действия настолько противоречат моей внутренней организации, что они вызвали бы у меня физическое недомогание.
Но есть люди, для которых перечисленные действия либо допустимы при определенных обстоятельствах, либо обыденны. К счастью, они не относятся к большинству, но они живут рядом с нами. Мы с ними ходим по одной улице, видим один пейзаж, дышим одним воздухом, читаем одни новости, но живем совершенно по-разному. Не просто по-разному, а несопоставимо и несовместимо.
Я глубоко убеждена, что личностные свойства, лежащие в основе тяги к разрушению и тяги к созиданию и поддержанию целостности, распространяются не только на общественное имущество, но и на все сферы жизни.
Человек использует одну и ту же стратегию, когда выстраивает межличностные отношения, голосует за поправки к закону, принимает решения в рамках своей профессиональной компетенции. Человек везде оставляет одни и те же следы и следует одной и той же жизненной парадигме.
Когда я вижу что-то прекрасное, моя радость сопровождается легкой тревогой за сохранность всего, что сделано.
Например, в парке и вдоль многих улиц у нас высажены розы. Если все они расцветут, Зеленоградск станет не просто городом-садом, а городом-клумбой. И это прекрасно! Но повезет ли саженцам не быть растоптанными чьей-то жестокой ногой или выкопанными алчными ручками?
Правда, опыт уже есть: у здания полиции ежегодно распускается шикарный розарий, и все цветы остаются в полной сохранности. Но это у полиции. Ее у нас уважают.
Или вот декоративные рыбки, недавно выпущенные в наш пруд. Как сложится судьба этой затеи?
Не найдется ли какой-нибудь наглый рыболов, который нарушит запрет?
Или ландыши, заботливо огороженные палочками? Проживут?
Каждый саженец, каждая рукотворная клумба могут вызвать такие опасения.
Наш пирс, закрытый в марте-апреле, вновь принимает отдыхающих. Теперь его конец, называемый местными жителями «капитанским мостиком», приобрел новое ограждение из двойного стекла. Выглядит оно очень хорошо, и рыбакам нравится.
Надеюсь, никому не придет в голову его разбить…
К слову, кто-то предпочитает расположиться ближе к добыче и рыбачить с нижнего уровня.
На этом снимке отлично видно, что Балтика - зеленая.
Вообще необходимо заметить, что в Зеленоградске с варварством дела обстоят благополучно: его практически нет. Во многом заслуга принадлежит системе видеонаблюдения, обеспечивающей справедливое возмездие всем негодяям. И общий настрой здесь менее разрушительный, чем, например, в Москве, где выживают преимущественно антивандальные проекты.
Так, как в Зеленоградске, дела с варварством обстоят не везде.
И вот возникает вопрос: как можно достичь всеобщего согласия, если одна часть общества нацелена на созидание и сохранение, а другая - на потребление и разрушение?
Каким образом могут быть уравновешены и совмещены две противоположные тенденции?
Разумеется, я противопоставляю созиданию то разрушение, которое совершается ради разрушения, а не является закономерным этапом - расчисткой площадки под будущее строительство чего-либо. Такой демонтаж - часть монтажа. Нельзя не разбить скорлупу при приготовлении омлета, это очевидно, но бить яйца просто так или ради наслаждения, которое варвар испытывает от своих деструктивных действий - это совершенно другое.
В природе распад и рождение являются сопряженными процессами, но мой пост не о столь глобальных и изначально детермированных вещах. Он об уродливых граффити на стенах, о разбитых качелях, о раздавленных клумбах, о перевернутых урнах.
Если некто ломает скамейку в городском парке, произведенное им разрушение никак нельзя считать неотъемлемой частью развития или этапом трансформации. Это просто пакость, которую один человек делает другим.
И людей, совершающих или способных совершить подобные пакости при определенных условиях (безнаказанность, подстрекательство, мнимое чувство товарищества и др.), к сожалению, немало. Точное их число никому неизвестно, но достаточно взглянуть на некоторые общественные пространства, чтобы убедиться в том, что они есть, и ужаснуться тому извращенному наслаждению, которое они испытывают от своих деяний.
Я не настроена обсуждать вопрос нормальности разрушительного поведения, поскольку ответ очевиден.
Вопрос: как нам уживаться вместе? Как принимать законы, которые распространяются на всех, но осмысляются со столь разных жизненных позиций?
В любой двойственности должен быть какой-то смысл. Для чего, с какой пользой нашему обществу даны разрушители? Не может быть, чтобы они являлись исключительно бесполезным балластом, правда?