Профессор Лопатников
Удивил таки. После избиения Кашина написал: "Избили гаденыша Олега Кашина. Избили качественно. Правильно. Мое пожелание: пусть сдохнет..." (цитата отсюда)
Сам его журнал уже закрыт. Профессор малость обделался.
Эх, профессор! Вот за это вас интеллигентов и не любят. Вроде книжки читаете, а замашки шпаны.
Как-то давно еще я у него в ЖЖ сделал комментарий, кажется, по экономике. Уж, как он на меня сразу набросился, мол: "идиот", "да, конечно же, идиот!" Прямо, как профессор Преображенский на Шарикова, с таким радостным самомнением, пользуясь тем, что я отвечал ему вежливо, а не грубо.
И он тогда мне напомнил другого дореволюционного профессора-правоведа - Таганцева Николая Степановича. Тот тоже был с бородой - седой и окладистой, весь в орденах, член Государственного Совета Российской империи. Но оригинальности ради придерживался либеральных взглядов.
Подарили мне как-то его двухтомник, и я читал его с возмущением - как же человек, получивший все блага от государства, его, как "свинья под дубом" подтачивал!
Но, наконец, "доподтачивался" - "грянула революция", и бывший член Госсовета впал в элементарный голод, о чем он много жалуется в своих послереволюционных дневниках, опубликованных в той же книге в качестве приложения.
Но неблагодарная богиня Фемида была неумолима к нему. И перед своей голодной смертью он еще и узнал, что сын его расстрелян в ЧК.
Вот как об этом говорят скупые строки Википедии:
<"Принимал экзамен у Владимира Ульянова (Ленина) в Петербургском университете. Безуспешно хлопотал за оставление в живых своего сына Владимира, обвинённого в попытке вооружённого свержения власти большевиков (Дело Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева). Согласно Евгению Сомову (Нева, 2005), письмо Таганцева к Ленину осталось без ответа.">
Сам его журнал уже закрыт. Профессор малость обделался.
Эх, профессор! Вот за это вас интеллигентов и не любят. Вроде книжки читаете, а замашки шпаны.
Как-то давно еще я у него в ЖЖ сделал комментарий, кажется, по экономике. Уж, как он на меня сразу набросился, мол: "идиот", "да, конечно же, идиот!" Прямо, как профессор Преображенский на Шарикова, с таким радостным самомнением, пользуясь тем, что я отвечал ему вежливо, а не грубо.
И он тогда мне напомнил другого дореволюционного профессора-правоведа - Таганцева Николая Степановича. Тот тоже был с бородой - седой и окладистой, весь в орденах, член Государственного Совета Российской империи. Но оригинальности ради придерживался либеральных взглядов.
Подарили мне как-то его двухтомник, и я читал его с возмущением - как же человек, получивший все блага от государства, его, как "свинья под дубом" подтачивал!
Но, наконец, "доподтачивался" - "грянула революция", и бывший член Госсовета впал в элементарный голод, о чем он много жалуется в своих послереволюционных дневниках, опубликованных в той же книге в качестве приложения.
Но неблагодарная богиня Фемида была неумолима к нему. И перед своей голодной смертью он еще и узнал, что сын его расстрелян в ЧК.
Вот как об этом говорят скупые строки Википедии:
<"Принимал экзамен у Владимира Ульянова (Ленина) в Петербургском университете. Безуспешно хлопотал за оставление в живых своего сына Владимира, обвинённого в попытке вооружённого свержения власти большевиков (Дело Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева). Согласно Евгению Сомову (Нева, 2005), письмо Таганцева к Ленину осталось без ответа.">