Сюжет
(о тщете всего сущего)
Если говорить коротко, я не очень понимаю, что такое сюжет литературного произведения.
Есть точка зрения, что количество сюжетов ограничено, и все свежие выдумки сводятся к нескольким хорошо известным «основным» или «бродячим» сюжетам. Время от времени я встречаю людей, которые это знают точно и готовы показать на деле - привести любой сюжет к уже известным. В таких случаях я предлагаю рассказ Татьяны Толстой «Йорик» о жестяной банке с пуговицами, что пока действует безотказно.
Вместе с тем, разные авторы (Борхес, Букер, Польти) называют разное число основных сюжетов - от 4 до 36. И когда они начинают эти сюжеты перечислять, становится очевидно, что дело тут не в количестве - разные авторы называют сюжетом совершенно разные конструкции.
Причём, я бы никакие из них сюжетом не назвал, потому что для меня сюжет это определённая последовательность действий. А назвал бы темой, что ли. Во всяком случае, сюжет по Польти это настолько аморфно и призрачно, что об этом даже нельзя сказать «поворот сюжета» - кисель нельзя повернуть резко.
Хорошо, допустим, что сюжет это какая-то структура, которая есть в голове у автора или читателя. Так? Но так же как читатель видит в тексте свои собственные смыслы, которые автор, возможно, и не собирался закладывать, ровно так же он считывает и свой сюжет. Следовательно, разные читатели в одном и том же тексте могут видеть разные сюжеты.
И вот здесь интересен вопрос о заимствовании. Если речь не идёт о бездумном копировании, то использование чужой фабулы оказывается кашей из топора (каша - содержимое головы автора, топор - фабула). Случаются анекдотические казусы, когда автор приходит в редакцию каяться в плагиате, а никто не может взять в толк, что же он позаимствовал, и никто не видит в авторском тексте никаких вариаций на тему классика. Встаёт вопрос - произошло заимствование чего?
О чём это я? Да! И поскольку про сюжет я ничего не понимаю, остаётся писать как заблагорассудится, что вообще говоря я делал и раньше. Как говорил Розанов, литература это мои штаны.
Если говорить коротко, я не очень понимаю, что такое сюжет литературного произведения.
Есть точка зрения, что количество сюжетов ограничено, и все свежие выдумки сводятся к нескольким хорошо известным «основным» или «бродячим» сюжетам. Время от времени я встречаю людей, которые это знают точно и готовы показать на деле - привести любой сюжет к уже известным. В таких случаях я предлагаю рассказ Татьяны Толстой «Йорик» о жестяной банке с пуговицами, что пока действует безотказно.
Вместе с тем, разные авторы (Борхес, Букер, Польти) называют разное число основных сюжетов - от 4 до 36. И когда они начинают эти сюжеты перечислять, становится очевидно, что дело тут не в количестве - разные авторы называют сюжетом совершенно разные конструкции.
Причём, я бы никакие из них сюжетом не назвал, потому что для меня сюжет это определённая последовательность действий. А назвал бы темой, что ли. Во всяком случае, сюжет по Польти это настолько аморфно и призрачно, что об этом даже нельзя сказать «поворот сюжета» - кисель нельзя повернуть резко.
Хорошо, допустим, что сюжет это какая-то структура, которая есть в голове у автора или читателя. Так? Но так же как читатель видит в тексте свои собственные смыслы, которые автор, возможно, и не собирался закладывать, ровно так же он считывает и свой сюжет. Следовательно, разные читатели в одном и том же тексте могут видеть разные сюжеты.
И вот здесь интересен вопрос о заимствовании. Если речь не идёт о бездумном копировании, то использование чужой фабулы оказывается кашей из топора (каша - содержимое головы автора, топор - фабула). Случаются анекдотические казусы, когда автор приходит в редакцию каяться в плагиате, а никто не может взять в толк, что же он позаимствовал, и никто не видит в авторском тексте никаких вариаций на тему классика. Встаёт вопрос - произошло заимствование чего?
О чём это я? Да! И поскольку про сюжет я ничего не понимаю, остаётся писать как заблагорассудится, что вообще говоря я делал и раньше. Как говорил Розанов, литература это мои штаны.