Нижний Новгород, Булгария и мордва в 1360-70-е гг.
Озадачился вопросами о татарских нападениях на нижегородские земли в 1360-70-ее гг. А какие именно татары, и с какой целью нападали именно на указанные в летописях земли? Как и в случае с нападениями на Рязань, сравнил с книгой «Селезнёв Ю. В. Русско-ордынские военные конфликты XIII-XV вв.»
В. А. Кучкин, основываясь на выписке из нижегородского летописца (список 16 в.) сделал вывод: «Если до 60-х годов XIV в. землями по правому берегу Сундовика владел мордовский феодал, есть веские основания считать, что в начале XIV в. контролируемая Нижним Новгородом территория не переходила за Сундовик. Для того времени эту реку можно считать пограничной» [1].
Вот это летописное сообщение. «В лето 6874. Создана бысть церковь камена в Новегороде в Нижнем на Почаине, во имя чюдотворца Николы великим князем Дмитреем Костянтиновичем. И в та лета благовернаго князя Костянтина Васильевича и детей его великого князя Дмитреа и старейшего брата его князя Ондреа в Новегороде в Нижнем был гость Тарасеи Петров сын, окупал многие люди из полону изо многих орд, и болши его в гостех в Новегороде в Нижнем не было. И купил он себе водчину оу Муранчика оу князя за Кудмою на речке на Сундовите шесть сел, село Салово, а в нем церковь Спас, да Городище, а в нем церковь Борис и Глеб, да Хреиовьское, да Запрудное, да Халяпчиково, да Мунарь. И как запустел Новъгород от татар и Тарасеи гость в те поры из Новагорода съехал жити к Москве, а купил себе место, где ныне Варвара святая стоит»
Т. е. сообщение записано после сообщения под 1366 г., но отнесено широко к правлению Константина Васильевича (1341-55), Андрея Константиновича (принятая датировка - 1355-65) и Дмитрия Константиновича (1365-83 гг.). Выглядит она как биографическая вставка, и, соответственно, к году она привязана условно. Кучкин предположил, что Муранчик - это мордовский князь (и это наиболее вероятный вариант; само имя похоже на тюркское). Сёла отмечены с церквами, т. е. имели русское население. Русские сёла вне русских княжеств не представляется необычным в то время. Т. е. вывод Кучкина, что до середины 14 в. граница нижегородского уезда проходила по р. Сундовите, представляется обоснованным. Следует также отметить, что последующее расширение нижегородских владений опиралось на начавшуюся ранее колонизацию.
Если пытаться связать выкуп полона с покупкой сёл, то можно подумать, что всё это относится к колонизаторской деятельности, и полоном заселяли земли. Но прямо это не сказано - буквально первыми действиями купец повышал социальный статус. Выкуп полон из имеющихся данных следует отнести к последствиям набегов 1367 и 1370-х гг.
Рогожский летописец под 1361 г., в конце описаний ордынских усобиц, «Секиз бий Запиание все пограби и, обрывся рвом, ту седе». Селезнев это называет нападение на нижегородские владения. Тот же вывод сделал и Кучкин, в доказательстве приведя сообщение о татарском нападение на Запьянье в 1375 г. Но даже если под 1375 г. это так, не факт, что так было в 1361 г. (из приведённого сообщения об этом и намека нет). Скорее наоборот - это свидетельство, что Запьянье ещё не было нижегородским. Но ситуация, когда ордынская Замятня коснулась и мордовской земли, как раз могло подвинуть нижегородцев расширить свои владения. Это расширение могло производиться, как частными и княжескими куплями, так и захватами.
Под 1364 г. в Рогожском летописце о начале мора. «в Новегороде в Нижнем и на уезд, и на Сару, и на Киши, и по странам, и по волостем». Кучкин из этого сообщения сделал вывод, что Сара и Киш (а это южная территория Запьянья) тогда принадлежала Нижнему Новгороду. Однако почему выделили только две эти далекие волости? Тут так же можно полагать, что они и были выделены, т. к. были рядом с «нижегородским уездом», но не входили в него (можно понять, что с этих земель пришёл мор в нижегородский уезд).
Затем под 1367 г. Рогожский летописец: «того же лета князь ординский именем Боулат Темирь приде ратию татарскою и пограби оуезд даже и до Волги и до Соундовити и села княжи Борисовы. Князь же Дмитреи Костянтиновичь с Борисом и с Дмитреем с своими детми, собрав воя многы, и поидоша противу его на брань, он же окаазанныи не ста на бои, но бежа за реку за Пиану, и тамо множество татар останочных избиша, а дрзии в реце на Пиане истопоша и по зажитие множьство их побиени быша, им же несть числа. А Булак Темирь отътуду бежа в Орду, гоним гневом Божьим, и тамо оубиень бысть от Азиза царя». Булат-Темир в 1366-1367 гг. правил в Наручаде, в мордовской земле, после того как прежний его владелец, Тагай (с 1361 г.), был разбит рязанским князем в 1365 г. [2] Соответственно мы видим ордынского князя, который правил в мордовской земле и направил поход узко на колонизируемые нижегородцами мордовские земли. Т. е. целью похода был не просто грабеж, а борьба за мордовские земли.
Это первое однозначное свидетельство, что нижегородские владения распространились за Сундовиту. Пьяна тут скорее выглядит как пограничная река. Примечательно, что называют только сёла Бориса Константиновича Городецкого. Осенью 1372 г. он, согласно Рогожскому летописцу, поставил город Курмыш на Суре. Т. е. колонизационное наступление на мордовские земли осуществлял именно он.
Рогожский летописец показывает Бориса князем в Нижнем Новгороде в 1363 г., когда тот не пустил в город старшего брата Дмитрия Суздальского; последний с московским войском ходил к Нижнему зимой 1364/65 г., принудил Бориса уступить город и дал тому Городец. В 1360 г. на княжеском съезде нижегородским князем назван Андрей Константинович (старший брат Дмитрия и Бориса). Перед этим тот отказался от ярлыка на великое княжество в пользу Дмитрия. В 1361 г. РЛ описывает, как Андрей бежал из Орды. Затем описывает как осенью 1363 г. в Нижнем Новгороде «князь Андрей» был на церковной службе, а под 2 июня 1365 г. говорится об его смерти «в черницах» и захоронении в Нижнем Новгороде. Т. о. Борис Константинович был князем нижегородским в 1363-65 гг., а возможно и с 1361 г. - в условиях, когда Андрей удалился от мирской жизни. Тогда он и мог начать присоединять мордовские земли за Сундовитой, которые остались за ним после уступки Нижнего Новгорода Дмитрию. Как отметил, Кучкин послание митрополита Алексея к священникам и прихожанам «всего предела Новгородьского и Городецьского» следует отнести к конфликту братьев 1363 г. (Рогожски летпоисец отмечает вмешательство в него митрополита), т. е. Борис контролировал и Нижний Новгород и Городец. Соответственно в 1365 г. за ним оставили Городец и колонизируемые мордовские земли.
В 1370 г. Дмитрий Константинович по приказу Мамая послал на булгарского князя Осана войско во главе с Борисом Константиновичем. Осан пошёл на переговоры, и на княженье в Болгары посадили «Салтан Бакова сына». Наручад с мордвой тоже примерно в это время должен был подчиниться Мамаю. Явно у нижегородских князей была договорённость (прямая или «по умолчанию») с Мамаем о «вознаграждении за помощь». Географически строительство Курмыша это закрепление владений между Волгой, Сундовитой, Пьяной и Сурой. В таких условиях можно ожидать расширения нижегородских владений в мордовских землях.
Опубликована«местная грамота» (места расположения князей и бояр при великом князе) Дмитрия Константиновича (список 18 в.) [3]. Это древнейшая нижегородская грамота, и по её подлинности велись долгие споры, которые официально не завершились. Существует ещё одна подобная грамота, также списка 18 в. Этот список делался несколько раньше, и представляет собой признаный фальсификат с целью вписать «тысяцкий Дмитрий Алибуртович князь Волынский» (дабы доказать определённое генеалогическое утверждение). Но это вторая грамота явно писалась с того же списка, что и первая грамота. Эта вторая грамота в разы сокращена, но совпадения в чтении первой и второй грамоты может уточнять: что наверняка было в используемом недошедшем до нас списке. Последний в любом случае вряд ли бы изначальным подлинником (назовём его условно списком 17 в.).
Как расписано ниже в комментариях, этот "список 17 в." следует признать фальсификатом, приследуемый (как и при составелении второй грамоты в 18 в.) генеалогическими интересами. Поэтому списков бояр и князей к реалиям 14 в. точно нельзя относить. Вопросы остаются с остальной информацией (если предполагать, что при составлении фальсификата в 17 в. в нижегородском Печерском монастыре использовались подлинные княжеские грамоты 14 в.).
В первой и второй грамоте есть фраза: «казначею и боярину Тарасу Петровичу Новосилцову и пожаловал его боярством за то, что он откупал ис полону государя своего дважды великого князя Дмитрея Константиновича, а в третьи выкупал княгину Марфу». (во второй грамоте- великую княгиню). Т е. видим известного по летописной вставке Тараса Петровича. Но у нас и нет намеков чтобы Дмитрий Константинович попадал в плен хотя бы один раз. А кто такая Марфа мы не знаем. Но эта вставка тоже относится к "генеалогическим раскопкам"
В первой грамоте есть дата 6876 (весна 1368 - зима 1369 г.). Во второй грамоте дата 6806 г., т. е. пропущена третья цифра (соответственно, в списке 17 в. стояла если не дата 6876, то 6886). В первой грамоте дан титул нижегородского князя «великий князь новгородский Нижнева Нова города и суздальский, и городецкой, и курмышской, и сарской, и болгарской, болемецкой, и подолской и всеа понизовой земли заволский юрту и севернова государь». Так же «по благословлению владычного Серапиона, нижегородского и городетского и курмышскаого и сарского». Во второй грамоте титул сокращен (Нижняго Новаграда и городецкой и курмышской), а у владыки тот же.
Соответственно, из данной грамоты следует, что в 1368 г. княжеская и церковная власть распространялась на земли до Суры (Курмыш), на Запьянье (Сара), а князь также считала себя владельцем Болгара, Булымера (на Волге, южнее Болгара) и соседних земель. Нижегородская епархия была отдельной от Сузадльской. Выделение Сарского епископства говорит, что там жили русские поселенцы. Но насколько это соотвествовало реалиям? Были ли у составителя грамоты соотвествующие данные из актов 14 в.?
Про владыку Серапиона ничего неизвестно. Из летописного списка поставленных епископов известно, что Суздальскими владыками (которые одновременно нижегородские и городецкие) последовательно были Алексий (посажен в 1363 г., умер в 1365 г.), Даниил и Дионисий (поставлен в 1374 г. и пребыал там до 1383 г.). А здесь Серапион суздальским владыкой не назван. В своде 1418 г. (софийская первая летопись старшего извода) есть уникальное сообщение, что "зимой 6873 г." (т.е. зимой 1365/66 г. по мартовскому летоисчеслению) к посол из Орды даля ярлык на Нижний Борису, после чего митрополит от Суздальской епархии, владыкой которой был Алексий, отсоединил Нижний Новгород и Городец. Эта датировка неточная - там дальшеговорится о событии, которые Рогожский летописец отнёс к лету 1363 г.: Борис отказался ехать в Москву, после чего в Нижнем были закрыты церкви. Так же в РЛ сказано, что после этой акции Борис послал своих бояр на Москву, а конфликт начался, когда Борис не пустил приехавшего из Суздаля брата Дмитрия с семьем и владыкой Алексеем. По РЛ Алексей был посажен на Суздальскую епархию как раз в этом году. По Рогожскому летописцу и Симеоновской летописи (т. е. по своду 1408 г.) Дмитрий Константинович при московской поддержке сместил с Нижегородского престола Бориса, договорившись, зимой 1364/65 г., а затем (также этой зимой) указана на смерть епископа Алексея.
По РЛ Дионисий в 1374 г. был поставлен владыкой Суздальским, Нижегородским и Городецким. Также известно упомянутое выше послание митрополита к священникам нижегородским и городецким. Т.е. был церковный конфликт в 1363 г. В повествовании Рогожского летописца о князе Андрее на церковной службе в Нижнем Новгороде осенью 1363 г. говорится о владыке, но он имя не называется. Борис не мог сам назначить епископа - это было бы церковным расколом, событием очень громким. Но и "подарка от митрополита" в виде самостоятельной епархии никак ожидать нельзя. Отдельную епархию в Нижнем Новгороде создали в 1672 г., а вопрос этот решался очень долго. Можно предположить, что при составлении грамоты так показылась древность самостоятельной Нижегородской епархии. Наименование суздальско-нижегородских епископов «курмышский и сарский» потом не употребились.
Так же потом титулатурани у нижегородских, ни у московских князей в титуле не было «курмышской, и сарской, и болгарской, болемецкой, и подолской и всеа понизовой земли заволский юрту и севернова государь» (только Иван III был великим князем Болгарским)). Но как временное явление, в условиях, когда нижегородский князь только стал «великим», такое можно предположить. Во внутренних документах титулатура тогда не употреблялась. Да и во внешних догворах князей Северо-Восточной Руси 14 в. писали просто "великий князь" (практика писать титул по основному и дополнительным городам появилась в результе дипломатического общения с Витовтом и его приемниками). Городецким и Курмышским князем тогда должен был быть Борис Константинович. Такая титулатура могла родиться на разрочненных данных о владениях и притязаниях нижегородских князей в 14-15 вв. По итогу данный документ, даже если отражает геграфические реалии сер. 14 в., не может уточнять реальные нижегородские владения при Дмитрии Константиновиче.
В 1374 г. в Нижнем Новгороде был арестован мамаевский посол, а весной 1375 г. он был убит. С этим связывают нападение мамаевцев на нижегородские земли летом этого года. В Рогожском летописце: «того же лета приидоша татарове из Мамаевы Орды и взяша Кишь и огнем пожгоша и боярина убиша Парфениа Феодоровича и Запиание все пограбиша и пусто сотвориша и людей посекоша, а иных в полон поведоша». Затем, после описания Тверской войны: «того же лета татарвое приида за Пианою волости повоевали, а заставу Нижнего Новагорода побили, а иных множество люди потопло, а полон, бежа назад, метали». Последнее сообщение нет в Симеоновской летописи, т. е. в Рогожском летописце оно попало из тверского летописания. Есть все основания полагать, что это были сообщения разных летописей об одном и том же событии. Действительно, там и там события происходит «летом», касалось оно только Запьянья. Там и там говорится о полоне. Боярин подходит как командир нижегородской заставы (которая получается расположилась в Кише). Это, помимо местной грамоты, первое свидетельство о нижегородских владениях в Запьянье (но отсюда не видно, что помимо Киша обладали и Сарой). Наличие заставы с боярином показывает, что расширение происходило под прикрытием военной силы. Т. о. этот поход был не «месть за посла» как таковая, а вытеснение нижегородцев за Пьяну. Такое локальное мероприятие, направленное на местные интересы, говорит, что Мамай сохранял власть в мордовской земле в 1375 г.
В феврале-марте 1377 г. московско-нижегородские войска осуществили поход на Булгарию. Существует версия А. П. Григорьева (поддержанная Почекаевым), что он был сделан по приказу появившегося в 1376 г. Сарае хана Каганбека, которого мол князья признали ханом. Теория чисто умозрительная, да ещё последующие столкновения объясняющая тем, что князья в походе на Болгар превысили полномочия (грабили и брали откупы). Но возникает вопрос - а тогда Болгар признавал власть Мамайской или Сарайской Орды? После 1330-х гг. в Болгаре не чеканили монеты (возобновили в начале 15 в., уже в Новом Болгаре), т. е. по монетам нельзя определить политическую принадлежность Болгара. В марте 1377 г. в Болгаре сидел «князь болгарский Осан и Махмат Солтан». Т. е. видим того же князя Осана, что и перед подчинением Болгара Мамаю (который по общему контексту подчинился, но не был изгнан). Можно даже задуматься о тождественности Махмат Солтана и «Солтан Бакова сына» (что историки и делают [4]). Но однозначных утверждений из этого о принадлежности Булгарии в 1377 г. делать не приходится. Даже если это были те же люди, в т. ч. протеже Мамая, политическую ориентацию они могли поменять (тем более в условиях Замятни политическая зависимость была во многом номинальной). Географическое положение объективно склоняло правителей в Болгаре к тому, кто будет контролировать Нижнее Поволжье, т. е. к владельцам Сарая.
Сарайскими ханами в то время были: Каганбек в 1376 г., а 1377-1380 гг. Арабшах, которые были друг другу близкими родственниками [5]. Летом 1377 г. московско-нижегородские войска ожидали нападения на Нижний Новгород «царевича из Синей Орды Арапшу». Это может говорить, что в ответ на Булгарский поход ожидали поход от Сарайской, а не Мамаевой Орды - в таком ключе видна тяготении Булгарии с Сараю в то время. По летописи видно, что обороняться хотели у Нижнего Новгорода, куда прибыл Дмитрий Московский. Последний удалился, когда вести о наступление Арапши не подтвердились. Затем странная фраза («и посла на них воеводы своя»). На кого на них? Наиболее прямой ответ - на мордву, починять Запьянье.
Вопрос вызывает указание на то, что Арабшах в июле оказался на Волчьих Водах (приток Северского Донца, т. е. более 700 км по прямой от Нижнего Новгорода). Т. е. фактически он вторгся во владения Мамая. Вопрос: почему он ушёл? Производил разведку? Ушёл, когда выступило войско мамаевцев? Договорился с Мамаем о сферах влияния? И вопрос: откуда пришло войско мамаевцев на Пьяну? В условиях, когда в центре твоих владений стоит какой-то царевич, минимум «ещё не друг».
Ни координаций, ни враждебности мамаевцев и Арабшаха не видно. В летописной повести известие, что Арабшах стоит на Волчьих Водах отнесено к моменту нахождения русских войск на Пьяне. Но тогда, при буквальном прочтении, получается, что Дмитрий Московский ушёл в Москву и отправил войска в сторону от Нижнего Новгорода, когда известия на местонахождении Арапши ещё не было. Поэтому есть все основании видеть смещение в Повести - известие о местонахождении Арабшаха на Волчьих Водах следует отнести к моменту нахождения Дмитрия Московского в Нижнем Новгороде. Соотвественно, предположив, что Мамай и Арабшах будут воевать, Дмитрий Московский и Дмитрий Нижегородский решили провести операцию по подчинению Запьянья. Но Арабшах и мамаевцы как-то договорились - мамаевцы пошли в Мордовскую землю, а Арабшах - назад к Волге.
Мамаевцы, воспользовавшись моментом, устроили Побоище на Пьяне, а затем 5 августа сожгло Нижний и повоевало новгородские волости. Летопись между сообщением о сожжении Новгорода и сообщением о том, что «того же месяца августа и приеха князь Василий Дмитриеевич Суздаля в Новгород Нижний, посла и повеле выняти из реки из Пьяны брата своего князя Ивана» помещено сообщение о том, что «того же лета пришед прежеречный царевич Арапаша пограби Засурье и огнем пожег». Т. е. строго нападение Арапши не датировано - оно могло быть и в августе, а могло и в начале осени. Засурье - это земли восточнее Суры, населенные чувашами. Т. е. это булгарская территория. И напасть на неё можно было только обладая контролем над Булгарией, что говорит о принадлежности Булгарии в 1377 г. Сараю.
Кучкин ставя рядом сообщения о пограблении Засурья в 1374 г. и 1377 г. делает вывод, что некоторые земли по восточному берегу Суры принадлежали русским. Но если взглянуть на сообщение под 1374 г., то летопись описывает нападение ушкуйников через р. Вятку на город Болгар, а оттуда вверх по Волге «пограбише все Засурье и Маркваш». Здесь Засурье выглядит не как принадлежавшие русским князьям земли (на их владения в этом походе ушкуйники не нападали). Да и сообщение 1377 г. прямо не говорится, что Засурье принадлежала русским. В любом случае возможное русское влияние в Засурье нужно связать с Булгарским походом 1377 гг.; и в таком случае Засурский набег Арапши выглядит как вытеснения русских. Это удалось, т. к. Сура осталась пограничной рекой вплоть до 16 в. Также это сообщение также могло отражать политику Арапши по подчинению Среднего Поволжья, но тогда непонятно сообщение о нападение именно на Засурье.
Летопись сообщает, что осенью 1377 г. мордва пограбила Нижегородский уезд, а затем бежали за Пьяну, докуда их преследовал Борис Городецкий. Пьяна тут выглядит пограничной рекой (как и в событиях Побоища), а объектом набега - волости между Пьяной и Волгой. Зимой 1377/78 г. Борис Городецкий с московским воеводой совершил опустошительный поход на мордву.
24 июля 1378 г. татары изгоном сожгли Нижний Новгород, а затем «повоеваша Березово поле и уезд весь». ТПринадлежность татар не указана, но мамаевцев московское летописание выделяло (причем сразу после этого сообщения летопись сообщает о походе посланного Мамаем Бегича). Это говорит о принадлежности этих татар сарайскому хану.
Совокупность описания событий 1377-78 гг. показывает, что Запьянье русским тогда не принадлежало, т. е. поход мамаевцев в 1375 г. привёл к его потерям. Но при описании нападения едигеевых татар на нижегородские земли в 1408 г. летопись называет и Сару Великую. Т. е. к тому времени Запьянье было возвращено в состав нижегородских земель.
Ограниченный объем данных не позволяет получить детально точную картину. Походы сторон не выглядят как мероприятия «в интересах добычи» или акты мести. В первую очередь происходила борьба за передел владений в Среднем Поволжье.
[1] Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 217.
[2] Варваровский Ю .Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань, 2008. С. 84-86
[3] Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV - начала XVI вв. - М., 1964. Т. 3. С. 335.
[4] Варваровский Ю. Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань, 2008. С. 84-86
[5] Варваровский Ю. Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань, 2008. С. 101.
В. А. Кучкин, основываясь на выписке из нижегородского летописца (список 16 в.) сделал вывод: «Если до 60-х годов XIV в. землями по правому берегу Сундовика владел мордовский феодал, есть веские основания считать, что в начале XIV в. контролируемая Нижним Новгородом территория не переходила за Сундовик. Для того времени эту реку можно считать пограничной» [1].
Вот это летописное сообщение. «В лето 6874. Создана бысть церковь камена в Новегороде в Нижнем на Почаине, во имя чюдотворца Николы великим князем Дмитреем Костянтиновичем. И в та лета благовернаго князя Костянтина Васильевича и детей его великого князя Дмитреа и старейшего брата его князя Ондреа в Новегороде в Нижнем был гость Тарасеи Петров сын, окупал многие люди из полону изо многих орд, и болши его в гостех в Новегороде в Нижнем не было. И купил он себе водчину оу Муранчика оу князя за Кудмою на речке на Сундовите шесть сел, село Салово, а в нем церковь Спас, да Городище, а в нем церковь Борис и Глеб, да Хреиовьское, да Запрудное, да Халяпчиково, да Мунарь. И как запустел Новъгород от татар и Тарасеи гость в те поры из Новагорода съехал жити к Москве, а купил себе место, где ныне Варвара святая стоит»
Т. е. сообщение записано после сообщения под 1366 г., но отнесено широко к правлению Константина Васильевича (1341-55), Андрея Константиновича (принятая датировка - 1355-65) и Дмитрия Константиновича (1365-83 гг.). Выглядит она как биографическая вставка, и, соответственно, к году она привязана условно. Кучкин предположил, что Муранчик - это мордовский князь (и это наиболее вероятный вариант; само имя похоже на тюркское). Сёла отмечены с церквами, т. е. имели русское население. Русские сёла вне русских княжеств не представляется необычным в то время. Т. е. вывод Кучкина, что до середины 14 в. граница нижегородского уезда проходила по р. Сундовите, представляется обоснованным. Следует также отметить, что последующее расширение нижегородских владений опиралось на начавшуюся ранее колонизацию.
Если пытаться связать выкуп полона с покупкой сёл, то можно подумать, что всё это относится к колонизаторской деятельности, и полоном заселяли земли. Но прямо это не сказано - буквально первыми действиями купец повышал социальный статус. Выкуп полон из имеющихся данных следует отнести к последствиям набегов 1367 и 1370-х гг.
Рогожский летописец под 1361 г., в конце описаний ордынских усобиц, «Секиз бий Запиание все пограби и, обрывся рвом, ту седе». Селезнев это называет нападение на нижегородские владения. Тот же вывод сделал и Кучкин, в доказательстве приведя сообщение о татарском нападение на Запьянье в 1375 г. Но даже если под 1375 г. это так, не факт, что так было в 1361 г. (из приведённого сообщения об этом и намека нет). Скорее наоборот - это свидетельство, что Запьянье ещё не было нижегородским. Но ситуация, когда ордынская Замятня коснулась и мордовской земли, как раз могло подвинуть нижегородцев расширить свои владения. Это расширение могло производиться, как частными и княжескими куплями, так и захватами.
Под 1364 г. в Рогожском летописце о начале мора. «в Новегороде в Нижнем и на уезд, и на Сару, и на Киши, и по странам, и по волостем». Кучкин из этого сообщения сделал вывод, что Сара и Киш (а это южная территория Запьянья) тогда принадлежала Нижнему Новгороду. Однако почему выделили только две эти далекие волости? Тут так же можно полагать, что они и были выделены, т. к. были рядом с «нижегородским уездом», но не входили в него (можно понять, что с этих земель пришёл мор в нижегородский уезд).
Затем под 1367 г. Рогожский летописец: «того же лета князь ординский именем Боулат Темирь приде ратию татарскою и пограби оуезд даже и до Волги и до Соундовити и села княжи Борисовы. Князь же Дмитреи Костянтиновичь с Борисом и с Дмитреем с своими детми, собрав воя многы, и поидоша противу его на брань, он же окаазанныи не ста на бои, но бежа за реку за Пиану, и тамо множество татар останочных избиша, а дрзии в реце на Пиане истопоша и по зажитие множьство их побиени быша, им же несть числа. А Булак Темирь отътуду бежа в Орду, гоним гневом Божьим, и тамо оубиень бысть от Азиза царя». Булат-Темир в 1366-1367 гг. правил в Наручаде, в мордовской земле, после того как прежний его владелец, Тагай (с 1361 г.), был разбит рязанским князем в 1365 г. [2] Соответственно мы видим ордынского князя, который правил в мордовской земле и направил поход узко на колонизируемые нижегородцами мордовские земли. Т. е. целью похода был не просто грабеж, а борьба за мордовские земли.
Это первое однозначное свидетельство, что нижегородские владения распространились за Сундовиту. Пьяна тут скорее выглядит как пограничная река. Примечательно, что называют только сёла Бориса Константиновича Городецкого. Осенью 1372 г. он, согласно Рогожскому летописцу, поставил город Курмыш на Суре. Т. е. колонизационное наступление на мордовские земли осуществлял именно он.
Рогожский летописец показывает Бориса князем в Нижнем Новгороде в 1363 г., когда тот не пустил в город старшего брата Дмитрия Суздальского; последний с московским войском ходил к Нижнему зимой 1364/65 г., принудил Бориса уступить город и дал тому Городец. В 1360 г. на княжеском съезде нижегородским князем назван Андрей Константинович (старший брат Дмитрия и Бориса). Перед этим тот отказался от ярлыка на великое княжество в пользу Дмитрия. В 1361 г. РЛ описывает, как Андрей бежал из Орды. Затем описывает как осенью 1363 г. в Нижнем Новгороде «князь Андрей» был на церковной службе, а под 2 июня 1365 г. говорится об его смерти «в черницах» и захоронении в Нижнем Новгороде. Т. о. Борис Константинович был князем нижегородским в 1363-65 гг., а возможно и с 1361 г. - в условиях, когда Андрей удалился от мирской жизни. Тогда он и мог начать присоединять мордовские земли за Сундовитой, которые остались за ним после уступки Нижнего Новгорода Дмитрию. Как отметил, Кучкин послание митрополита Алексея к священникам и прихожанам «всего предела Новгородьского и Городецьского» следует отнести к конфликту братьев 1363 г. (Рогожски летпоисец отмечает вмешательство в него митрополита), т. е. Борис контролировал и Нижний Новгород и Городец. Соответственно в 1365 г. за ним оставили Городец и колонизируемые мордовские земли.
В 1370 г. Дмитрий Константинович по приказу Мамая послал на булгарского князя Осана войско во главе с Борисом Константиновичем. Осан пошёл на переговоры, и на княженье в Болгары посадили «Салтан Бакова сына». Наручад с мордвой тоже примерно в это время должен был подчиниться Мамаю. Явно у нижегородских князей была договорённость (прямая или «по умолчанию») с Мамаем о «вознаграждении за помощь». Географически строительство Курмыша это закрепление владений между Волгой, Сундовитой, Пьяной и Сурой. В таких условиях можно ожидать расширения нижегородских владений в мордовских землях.
Опубликована«местная грамота» (места расположения князей и бояр при великом князе) Дмитрия Константиновича (список 18 в.) [3]. Это древнейшая нижегородская грамота, и по её подлинности велись долгие споры, которые официально не завершились. Существует ещё одна подобная грамота, также списка 18 в. Этот список делался несколько раньше, и представляет собой признаный фальсификат с целью вписать «тысяцкий Дмитрий Алибуртович князь Волынский» (дабы доказать определённое генеалогическое утверждение). Но это вторая грамота явно писалась с того же списка, что и первая грамота. Эта вторая грамота в разы сокращена, но совпадения в чтении первой и второй грамоты может уточнять: что наверняка было в используемом недошедшем до нас списке. Последний в любом случае вряд ли бы изначальным подлинником (назовём его условно списком 17 в.).
Как расписано ниже в комментариях, этот "список 17 в." следует признать фальсификатом, приследуемый (как и при составелении второй грамоты в 18 в.) генеалогическими интересами. Поэтому списков бояр и князей к реалиям 14 в. точно нельзя относить. Вопросы остаются с остальной информацией (если предполагать, что при составлении фальсификата в 17 в. в нижегородском Печерском монастыре использовались подлинные княжеские грамоты 14 в.).
В первой и второй грамоте есть фраза: «казначею и боярину Тарасу Петровичу Новосилцову и пожаловал его боярством за то, что он откупал ис полону государя своего дважды великого князя Дмитрея Константиновича, а в третьи выкупал княгину Марфу». (во второй грамоте- великую княгиню). Т е. видим известного по летописной вставке Тараса Петровича. Но у нас и нет намеков чтобы Дмитрий Константинович попадал в плен хотя бы один раз. А кто такая Марфа мы не знаем. Но эта вставка тоже относится к "генеалогическим раскопкам"
В первой грамоте есть дата 6876 (весна 1368 - зима 1369 г.). Во второй грамоте дата 6806 г., т. е. пропущена третья цифра (соответственно, в списке 17 в. стояла если не дата 6876, то 6886). В первой грамоте дан титул нижегородского князя «великий князь новгородский Нижнева Нова города и суздальский, и городецкой, и курмышской, и сарской, и болгарской, болемецкой, и подолской и всеа понизовой земли заволский юрту и севернова государь». Так же «по благословлению владычного Серапиона, нижегородского и городетского и курмышскаого и сарского». Во второй грамоте титул сокращен (Нижняго Новаграда и городецкой и курмышской), а у владыки тот же.
Соответственно, из данной грамоты следует, что в 1368 г. княжеская и церковная власть распространялась на земли до Суры (Курмыш), на Запьянье (Сара), а князь также считала себя владельцем Болгара, Булымера (на Волге, южнее Болгара) и соседних земель. Нижегородская епархия была отдельной от Сузадльской. Выделение Сарского епископства говорит, что там жили русские поселенцы. Но насколько это соотвествовало реалиям? Были ли у составителя грамоты соотвествующие данные из актов 14 в.?
Про владыку Серапиона ничего неизвестно. Из летописного списка поставленных епископов известно, что Суздальскими владыками (которые одновременно нижегородские и городецкие) последовательно были Алексий (посажен в 1363 г., умер в 1365 г.), Даниил и Дионисий (поставлен в 1374 г. и пребыал там до 1383 г.). А здесь Серапион суздальским владыкой не назван. В своде 1418 г. (софийская первая летопись старшего извода) есть уникальное сообщение, что "зимой 6873 г." (т.е. зимой 1365/66 г. по мартовскому летоисчеслению) к посол из Орды даля ярлык на Нижний Борису, после чего митрополит от Суздальской епархии, владыкой которой был Алексий, отсоединил Нижний Новгород и Городец. Эта датировка неточная - там дальшеговорится о событии, которые Рогожский летописец отнёс к лету 1363 г.: Борис отказался ехать в Москву, после чего в Нижнем были закрыты церкви. Так же в РЛ сказано, что после этой акции Борис послал своих бояр на Москву, а конфликт начался, когда Борис не пустил приехавшего из Суздаля брата Дмитрия с семьем и владыкой Алексеем. По РЛ Алексей был посажен на Суздальскую епархию как раз в этом году. По Рогожскому летописцу и Симеоновской летописи (т. е. по своду 1408 г.) Дмитрий Константинович при московской поддержке сместил с Нижегородского престола Бориса, договорившись, зимой 1364/65 г., а затем (также этой зимой) указана на смерть епископа Алексея.
По РЛ Дионисий в 1374 г. был поставлен владыкой Суздальским, Нижегородским и Городецким. Также известно упомянутое выше послание митрополита к священникам нижегородским и городецким. Т.е. был церковный конфликт в 1363 г. В повествовании Рогожского летописца о князе Андрее на церковной службе в Нижнем Новгороде осенью 1363 г. говорится о владыке, но он имя не называется. Борис не мог сам назначить епископа - это было бы церковным расколом, событием очень громким. Но и "подарка от митрополита" в виде самостоятельной епархии никак ожидать нельзя. Отдельную епархию в Нижнем Новгороде создали в 1672 г., а вопрос этот решался очень долго. Можно предположить, что при составлении грамоты так показылась древность самостоятельной Нижегородской епархии. Наименование суздальско-нижегородских епископов «курмышский и сарский» потом не употребились.
Так же потом титулатурани у нижегородских, ни у московских князей в титуле не было «курмышской, и сарской, и болгарской, болемецкой, и подолской и всеа понизовой земли заволский юрту и севернова государь» (только Иван III был великим князем Болгарским)). Но как временное явление, в условиях, когда нижегородский князь только стал «великим», такое можно предположить. Во внутренних документах титулатура тогда не употреблялась. Да и во внешних догворах князей Северо-Восточной Руси 14 в. писали просто "великий князь" (практика писать титул по основному и дополнительным городам появилась в результе дипломатического общения с Витовтом и его приемниками). Городецким и Курмышским князем тогда должен был быть Борис Константинович. Такая титулатура могла родиться на разрочненных данных о владениях и притязаниях нижегородских князей в 14-15 вв. По итогу данный документ, даже если отражает геграфические реалии сер. 14 в., не может уточнять реальные нижегородские владения при Дмитрии Константиновиче.
В 1374 г. в Нижнем Новгороде был арестован мамаевский посол, а весной 1375 г. он был убит. С этим связывают нападение мамаевцев на нижегородские земли летом этого года. В Рогожском летописце: «того же лета приидоша татарове из Мамаевы Орды и взяша Кишь и огнем пожгоша и боярина убиша Парфениа Феодоровича и Запиание все пограбиша и пусто сотвориша и людей посекоша, а иных в полон поведоша». Затем, после описания Тверской войны: «того же лета татарвое приида за Пианою волости повоевали, а заставу Нижнего Новагорода побили, а иных множество люди потопло, а полон, бежа назад, метали». Последнее сообщение нет в Симеоновской летописи, т. е. в Рогожском летописце оно попало из тверского летописания. Есть все основания полагать, что это были сообщения разных летописей об одном и том же событии. Действительно, там и там события происходит «летом», касалось оно только Запьянья. Там и там говорится о полоне. Боярин подходит как командир нижегородской заставы (которая получается расположилась в Кише). Это, помимо местной грамоты, первое свидетельство о нижегородских владениях в Запьянье (но отсюда не видно, что помимо Киша обладали и Сарой). Наличие заставы с боярином показывает, что расширение происходило под прикрытием военной силы. Т. о. этот поход был не «месть за посла» как таковая, а вытеснение нижегородцев за Пьяну. Такое локальное мероприятие, направленное на местные интересы, говорит, что Мамай сохранял власть в мордовской земле в 1375 г.
В феврале-марте 1377 г. московско-нижегородские войска осуществили поход на Булгарию. Существует версия А. П. Григорьева (поддержанная Почекаевым), что он был сделан по приказу появившегося в 1376 г. Сарае хана Каганбека, которого мол князья признали ханом. Теория чисто умозрительная, да ещё последующие столкновения объясняющая тем, что князья в походе на Болгар превысили полномочия (грабили и брали откупы). Но возникает вопрос - а тогда Болгар признавал власть Мамайской или Сарайской Орды? После 1330-х гг. в Болгаре не чеканили монеты (возобновили в начале 15 в., уже в Новом Болгаре), т. е. по монетам нельзя определить политическую принадлежность Болгара. В марте 1377 г. в Болгаре сидел «князь болгарский Осан и Махмат Солтан». Т. е. видим того же князя Осана, что и перед подчинением Болгара Мамаю (который по общему контексту подчинился, но не был изгнан). Можно даже задуматься о тождественности Махмат Солтана и «Солтан Бакова сына» (что историки и делают [4]). Но однозначных утверждений из этого о принадлежности Булгарии в 1377 г. делать не приходится. Даже если это были те же люди, в т. ч. протеже Мамая, политическую ориентацию они могли поменять (тем более в условиях Замятни политическая зависимость была во многом номинальной). Географическое положение объективно склоняло правителей в Болгаре к тому, кто будет контролировать Нижнее Поволжье, т. е. к владельцам Сарая.
Сарайскими ханами в то время были: Каганбек в 1376 г., а 1377-1380 гг. Арабшах, которые были друг другу близкими родственниками [5]. Летом 1377 г. московско-нижегородские войска ожидали нападения на Нижний Новгород «царевича из Синей Орды Арапшу». Это может говорить, что в ответ на Булгарский поход ожидали поход от Сарайской, а не Мамаевой Орды - в таком ключе видна тяготении Булгарии с Сараю в то время. По летописи видно, что обороняться хотели у Нижнего Новгорода, куда прибыл Дмитрий Московский. Последний удалился, когда вести о наступление Арапши не подтвердились. Затем странная фраза («и посла на них воеводы своя»). На кого на них? Наиболее прямой ответ - на мордву, починять Запьянье.
Вопрос вызывает указание на то, что Арабшах в июле оказался на Волчьих Водах (приток Северского Донца, т. е. более 700 км по прямой от Нижнего Новгорода). Т. е. фактически он вторгся во владения Мамая. Вопрос: почему он ушёл? Производил разведку? Ушёл, когда выступило войско мамаевцев? Договорился с Мамаем о сферах влияния? И вопрос: откуда пришло войско мамаевцев на Пьяну? В условиях, когда в центре твоих владений стоит какой-то царевич, минимум «ещё не друг».
Ни координаций, ни враждебности мамаевцев и Арабшаха не видно. В летописной повести известие, что Арабшах стоит на Волчьих Водах отнесено к моменту нахождения русских войск на Пьяне. Но тогда, при буквальном прочтении, получается, что Дмитрий Московский ушёл в Москву и отправил войска в сторону от Нижнего Новгорода, когда известия на местонахождении Арапши ещё не было. Поэтому есть все основании видеть смещение в Повести - известие о местонахождении Арабшаха на Волчьих Водах следует отнести к моменту нахождения Дмитрия Московского в Нижнем Новгороде. Соотвественно, предположив, что Мамай и Арабшах будут воевать, Дмитрий Московский и Дмитрий Нижегородский решили провести операцию по подчинению Запьянья. Но Арабшах и мамаевцы как-то договорились - мамаевцы пошли в Мордовскую землю, а Арабшах - назад к Волге.
Мамаевцы, воспользовавшись моментом, устроили Побоище на Пьяне, а затем 5 августа сожгло Нижний и повоевало новгородские волости. Летопись между сообщением о сожжении Новгорода и сообщением о том, что «того же месяца августа и приеха князь Василий Дмитриеевич Суздаля в Новгород Нижний, посла и повеле выняти из реки из Пьяны брата своего князя Ивана» помещено сообщение о том, что «того же лета пришед прежеречный царевич Арапаша пограби Засурье и огнем пожег». Т. е. строго нападение Арапши не датировано - оно могло быть и в августе, а могло и в начале осени. Засурье - это земли восточнее Суры, населенные чувашами. Т. е. это булгарская территория. И напасть на неё можно было только обладая контролем над Булгарией, что говорит о принадлежности Булгарии в 1377 г. Сараю.
Кучкин ставя рядом сообщения о пограблении Засурья в 1374 г. и 1377 г. делает вывод, что некоторые земли по восточному берегу Суры принадлежали русским. Но если взглянуть на сообщение под 1374 г., то летопись описывает нападение ушкуйников через р. Вятку на город Болгар, а оттуда вверх по Волге «пограбише все Засурье и Маркваш». Здесь Засурье выглядит не как принадлежавшие русским князьям земли (на их владения в этом походе ушкуйники не нападали). Да и сообщение 1377 г. прямо не говорится, что Засурье принадлежала русским. В любом случае возможное русское влияние в Засурье нужно связать с Булгарским походом 1377 гг.; и в таком случае Засурский набег Арапши выглядит как вытеснения русских. Это удалось, т. к. Сура осталась пограничной рекой вплоть до 16 в. Также это сообщение также могло отражать политику Арапши по подчинению Среднего Поволжья, но тогда непонятно сообщение о нападение именно на Засурье.
Летопись сообщает, что осенью 1377 г. мордва пограбила Нижегородский уезд, а затем бежали за Пьяну, докуда их преследовал Борис Городецкий. Пьяна тут выглядит пограничной рекой (как и в событиях Побоища), а объектом набега - волости между Пьяной и Волгой. Зимой 1377/78 г. Борис Городецкий с московским воеводой совершил опустошительный поход на мордву.
24 июля 1378 г. татары изгоном сожгли Нижний Новгород, а затем «повоеваша Березово поле и уезд весь». ТПринадлежность татар не указана, но мамаевцев московское летописание выделяло (причем сразу после этого сообщения летопись сообщает о походе посланного Мамаем Бегича). Это говорит о принадлежности этих татар сарайскому хану.
Совокупность описания событий 1377-78 гг. показывает, что Запьянье русским тогда не принадлежало, т. е. поход мамаевцев в 1375 г. привёл к его потерям. Но при описании нападения едигеевых татар на нижегородские земли в 1408 г. летопись называет и Сару Великую. Т. е. к тому времени Запьянье было возвращено в состав нижегородских земель.
Ограниченный объем данных не позволяет получить детально точную картину. Походы сторон не выглядят как мероприятия «в интересах добычи» или акты мести. В первую очередь происходила борьба за передел владений в Среднем Поволжье.
[1] Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 217.
[2] Варваровский Ю .Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань, 2008. С. 84-86
[3] Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV - начала XVI вв. - М., 1964. Т. 3. С. 335.
[4] Варваровский Ю. Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань, 2008. С. 84-86
[5] Варваровский Ю. Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань, 2008. С. 101.