Диванная стратегия и стратегия реальная на примере войны 1654-67 гг.
Одно из интересных развлечений - спорить о том, какие стратегические и внешнеполитические решения были ошибочными, и как нужно было действовать. Помимо перепалки и умозрительных выводов, единично можно встретить попытки сделать выводы на основе глубокого исследования. Тем не менее, увлекательное занятие может заметить только другое увлекательно занятие. И я бы «посоветовал» альтернативщикам вначале поиграть в игру «понять почему были приняты такие решения, что зависело от точечных решений, а что от объективных обстоятельств?». Опять же - тут главное не результат, а процесс - процесс изучения деталей. Личностные симпатии/антипатии на время лучше задвинуть.
Политические деятели прошлого не читали книги по политической истории, написанных в 19-21 вв., у них была своё мировоззрение, свои идеалы, свои взгляды на способы достижения целей, свои личностные интересы. Мы не знаем мыслей даже сегодняшних «принимательных решений». Войны имели совершенно разную идеологическую окраску. Видим совершенно разные официальные причины их начала. Во всех этих субъективных факторах можно копаться до бесконечности, но есть и объективные факторы, «правила игры, которые коллективные приниматели решений понимают на практическом уровне». «Идеологизация» отдельного решения нивелируется тем, что «совокупность решений» объективно более «приземленные».
Один из важных объективных факторов - это общепринятая практика у политически активных государств «помогать слабому, чтобы сильный не стал сильнее». Он и предопределяет как создание, так и изменение коалиций. Это, как представляется, и главная сложность в «альтернативной истории» - решение, давшее быстрый эффект, усиление одного государства, обычно приводит к образованию к очередного «клуба дружим против». Можно много говорить об «эффективной дипломатии», но просто за красивые слова никто помогать не будет - нужны объективные обстоятельства для действующего союза, а дипломатия лишь повышает эффективность совместных действий (на практике видно, что страна может оказаться фактическим союзником, ведя свою войну без всяких контактов, а может стоять в стороне, не смотря на заключенные союзы). Например, можно вспомнить, что вся совершенная Венецианская дипломатия, не смотря ни на какие усилия, так и не смогла толком сколотить антиосманскую коалицию во время войны 1463-79 гг.
Разумеется, я возьму русскую военную историю 16-17 вв. - для начала войну 1654-67 гг. Это война удобна тем, что не только дошло большое число дипломатических документов, сообщений агентурной разведки и секретный предписаний, но всё это основательно изучается (например, Флоря. Б. Н. Русское государство и его западные соседи (1655-1661 гг.). М., 2010.). Опять же - мыслей «первых лиц» мы не знаем, практически нет «протоколов дискуссий» и пр. - всё это заставляет ориентироваться в первую очередь смотреть на то, «что реально делалось и что в итоге выходило».
Попробую кратко обрисовать внешнеполитическую картину перед Россией в 1653 г.
Запорожский гетман - это «неизвестный науке зверь» (с Запорожской Сечь и то проще было, с вольными казаками традиция общения уже налажена была - по факту с ней до Мазепинского мятежа глобальных проблем и не было). Получалась огромная вооружённая автономия, у которой традиции политических контактов с ханом, султаном и польскими властями.
Польша-Литва для России был единственным соседом, с которым происходила непрерывная конфронтация примерно с 1471 г. - череда войн, между которыми были пограничные конфликты. Не было ситуации «дружим против кого-то» (все попытки создать союз только дипломатическими разговорами и заканчивались). С тем же Крымским ханством конфронтация периодически разбавлялась «дружбой против Польши» (последний раз в Смуту). Но при этом Крым обычно активно выступал на стороне Польши (последний раз - в основную часть Смоленской войны, в 1632-33). Крымское ханство - уже само по себе часть Османской державы, которое контролировало её внешнюю политику, обеспечивало оборону и оказывало материальную поддержку. При этом Османы уже начали напрямую вмешиваться в начавшуюся игру - прямые переговоры с гетманом. Вокруг Азова - непосредственно владении Османов - конфронтация после Азовской казачьей эпопее так и не улеглась (ещё в 1648-49 гг. на помощь донским казакам против возможного очередного похода азовцев приходили царские солдаты и драгуны). Насколько османы будут вмешиваться в события, помимо внутренней ситуации, зависело от внешних войн. Тогда османы вели только войну на Средиземном море с Венецией и её союзниками. А были ещё традиционные противники - Австрия (последняя война закончилась в 1606 г.) и Иран (последняя война закончилась в 1639 г.). Иран мог быть отвлечён войнами со среднеазиатскими государствами и с Моголами (последний раз в 1649-53 гг.). При этом в 1651-53 гг. происходила русско-иранская война на Тереке, и была опасность возобновления конфликта.
Польско-шведские войны велись с 1560-х гг. Последний конфликт закончился в 1635 г. Россия со Швеций имела с 1617 г. дружественные отношения, но историческое противостояние не было улажено. При определённых обстоятельствах был реален антирусский польско-шведский союз, как это случилось при Батории. Во время Смуты, в 1611-17 гг., шведы и поляки смогли разграничить сферы своего наступления в Россию (при этом на шведскую службу в значительном числе поступали отряды польско-литовских шляхтичей и черкас). Швеция в свою очередь имела конфронтацию с Данией. Последняя война была в 1644-45 гг., причём на стороне Швеции выступила флот Голландии, обозначив свои интересы в Балтийском море. Дания была обычно союзником России, но были и конфликты в Поморье - в 1621-23 гг. датский корабли нападали на Колу, а в связи с датско-шведской войной 1644-45 гг. ожидали новых нападений (в 1646 г. произошло усиление гарнизона Архангельска).
Всё это только то, что лежало на поверхности, о чём среди русских политиков было известно. К этому ещё нужно добавить то, что в Москве могли и не знать так плотно. Союз Швеции с Францией и Англией (во время Северной войны они оказывали ей материальную поддержку). Франция имела свои интересы в Польше, поддержанные определёнными контактами. Но в это время, и до 1659 г. Франция воевала с Испанией (с 1654 г. в союзе с Францией против Испании воевала Англия). Голландия с войны 1652-54 гг. находилась в конфронтации с Англией.
Кроме России, Швеции, Османов, Крымского ханства соседями Речи Посполитой были Австрия, Бранденбург, Трансильвания, Молдавия. Только Австрия была католической страной. Для неё Польша была сферой интересов - так она оказывала ей поддержу во время польско-шведской войны 1625-29 гг. Однако недавняя 30ЛВ основательно разорило австрийские владения. Бранденбург не воевал с Польшей с польско-тевтонской войны 1512-21 гг., но с 1618 г. бранденбургский курфюрст стал герцогом Пруссии, которая являлась вассалом польского короля, чего курфюрст тяготился (во время польско-шведской войны 1625-29 гг. курфюрст выступил на стороне Польши). Во время 30ЛВ Бранденбург периодически воевал то на шведской, то на австрийской стороне. Трансильвания, Молдавия и Мунтения являлись вассалами Османов, но в ряде случаев воевали против них. В 30ЛВ Трансильвания при османской поддержке активно воевала против Австрии (последняя кампания была в 1645 г.). В 1648 г. после смерти польского короля Владислава трансильванский князь захотел добыть польскую корону, но эти планы были отложены после того, как на польский трон сел Ян Казимир. Трансильвания образовал союз с Молдавией и Мунтенией.
Это только самая общая картина «ситуации рубежа 1653-54 гг.». И она не учитывает внутриполитическую ситуацию каждого из потенциальных игроков. С таким большим количеством переменных выявить оптимальный в долгосрочной перспективе вариант было весьма проблемно. От «ещё подождать, пока другие дерутся» можно было получить неблагоприятную ситуация. А так уже в начале войне оказался царский гарнизон в Киеве и Запорожское войско в подданстве, а в ВКЛ можно было рассчитывать на поддержку широких слоёв населения.
Состоялся ожидаемый союз Польши Крыма, поддержанный Османами. В компании 1654 г. к западу от Днепра на стороне польских войск даже поучаствовали молдавские войска. Тем не менее, воспользовавшись ситуацией и сосредоточив большие силы, царю в 1654-55 гг. удалось получить земли с несколькими млн. подданными (при 7 мл. старых подданных). Однако эти территории, на которых за несколько лет уже привыкли к мятежам, нужно было ещё удержать и интегрировать. Если в литовских городах стояли царские гарнизоны, дело приходилось иметь с отдельными поветами и городскими общинами (крупные магнаты бежали), то на Украйне - гарнизон только в Киеве, а во главе - гетман со своими амбициями.
Шведское вторжение в РП летом 1655 г. было прямо обусловлена принципом «не дай усилиться сильному» - изначально был прозондированный расчёт на то, что элита Польши и Литвы перейдет под шведскую власть дабы защитить от царя. Т. е. таким непрямым образом Швеция противостояла усилению России. Почти вся историческая Польша к началу 1656 г. присягнула шведскому королю, и продолжение русского наступления могло превратить эту ситуацию в активный польско-шведский союз против России. В это время в союз со Швецией после короткой войны вступил Бранденбург.
Один из самых обсуждаемых моментов - почему в 1656 г. Россия не поделили Польшу со Швеций, а начали против неё войну. Можно педалировать мысль, что царя заманили возможностью польской короны, и он поступил глупо. Но опять же - всё это в первую очередь дипломатический этикет, зондирование программы-максимум (так более приземлённая задача в дипломатической игре - распространение царской власти на оставшуюся часть ВКЛ). По факту царь уже в декабре 1655 г., до начала переговоров, прекратил военные действия (когда узнал об обязательствах шведского короля перед присягнувшими магнатами воевать против России).
Описанная ранее ситуация с потенциальными игроками (Дания, Австрия, Трансильвания с Мунтенией и Молдавией, Османы, Голландия) могла в разных комбинациях развиваться. Вариант с усилением Швеции с её прочной политической системой совсем не подходил. В России знали и о неприязни поляков-католиков к шведам-лютеранам, а от том, что Австрия готова вмешаться, о готовности Голландии отстаивать свои интересы на Балтике. Но как всё пойдёт - было непонятно. Из того, что можно было сделать - вообще не воевать, либо умеренно воевать против Швеции. Выбрали второе. Уже при роспуске войск в кампании 1655 г. планировали в конце весны собрать войска для нового наступления - соответственно изменившаяся ситуация направила это наступление против Швеции. Причём выбрали наиболее удобное направление (Ливония с Ригой) - далёкое от основных шведских сил, прилегающее к старым русским границам, удобное для удержания.
Польский король от шведов в 1655 г. бежал в австрийскую Силезию, и австрийская (а также папская) поддержка была обозначена. В начале 1656 г. началось антишведское восстание в Польше и Литве. К весне большинство шляхты и магнатов сняло с себя присягу шведскому королю. Хотя война против шведов имела заметные успехи, но шведы удерживали ключевые центры, а шведский король опять проходил Польшу насквозь. Грабя польские земли и пополняя войско иностранными наёмниками, шведский король при поддержке курфюрста в такой ситуации мог реализовать самый разный сценарий (на польский престол можно было возвести французского принца, венгерского князя или иную выгодную фигуру, прибалтийские земли с немецким населением присоединить, что помимо прочего означало контроль над внешней польской торговлей) - если только Польше не будет оказана внешняя поддержка. С другой стороны - одновременное давление со стороны шведов и русских могли толкнуть Польшу под власть Австрии.
Хотя московская дипломатия зондировала интересы и возможный союз (или нейтралитет) у польских и литовских магнатов, Дании, Бранденбурга, Курляндии, но ни с кем ни каких договорённостей заключено не было (соответственно, и не было обязательств Москвы). В мае царь выступил из Москвы - началось сосредоточение войск для похода в Ливонию. На этом этапе были получены сведения об успехе антишведского восстания, о том, что против Швеции готовы выступить Дания и Голландия. Последний вариант дал надежду, что шведский флот не сможет помочь Риге. В начале июня началось русское наступление небольшими силами на вспомогательном направлении - в Ижорской земле. Основное наступления - на Ригу и Дерпт происходили с начала июля до середины октября. Собственно, в эти три месяца и укладывались основные боевые действия русско-шведской войны. Польско-русское перемирие было заключено уже после этого, 24 октября 1656 г., и помимо самого перемирия, содержали самые общие слова о войне сторон против Швеции. Т. е. как таковой русско-польский антишведский союз так и не состоялся.
Зимой 1656-57 гг. Россией оказывалось некоторое содействие литовским войскам против шведов (гетману Госевскому посылались боеприпасы, в войске П. Сапеги, осаждавший Тикоцын, с января 1657 г. был собранный по приказу царя полк гродненской шляхты). В феврале 1657 г. в Москве было принято официальное решение искать мира со Швецией. В 1657 - весной 1658 гг. русские, представленые в основном местными силами, вели только локальные боевые действия по удержанию завоёванного. По факту решение о начале войны со Швецией привели к тому, что до 1661 г. во владении России была часть Шведской Эстляндии, а до 1667 г. - Латгаллия (Польская Ливония, занятая Швецией в 1655 г.), были возможности пользоваться ресурсами этих земель (с них собирали подати). При выборе нейтралитета в 1656 г., Латгаллия в 1660 г. по польско-шведскому миру возвращалась РП, и польско-литовское наступление велось бы ещё с этого удобного плацдарма.
Оптимальным для России, разумеется, была бы долгое шведско-польское противостояние. Но тут от локального вмешательства/невмешательства России мало что зависело. Решающее значение было то, что против Швеции выступили Османы, Австрия и Голландия. Способная вспыхнуть в любой момент австро-османская война ещё не началась (кстати, Швеция пыталась заключить союз с Османами). При этом союзники Швеции - Франция и Англия, связанные войной с Испанией, прямо вмешаться в конфликт или начать войну соответственно с Австрией и Голландией не могли, хотя слухи о такой возможности появлялись (новая англо-голландская война началась только в 1665 г.; продолжавшаяся до 1661 г. война Голланедии с Португалией происходила в колониях).
Летом 1656 г. на помощь полякам пришла 2-тыс. буджакская конница (прямые подданные султана), которая участвовала в Варшавской битве и в кампании в Пруссии. Голландская эскадра ещё летом 1655 г. приходила в Балтийское море, а в августе-сентябре захватили шведские колонии в Северной Америке. Во второй половине лета 1656 г. голландская эскадра оказывала помощь осаждённому шведами Данцигу (как таковых шведско-голландских столкновений не было - дело окончилось договором). Однако позиция Голландии не дала Дании начать войну. Финансовую помощь Польше оказывала Австрия. Т. е. в 1656 г. внешние игроки осуществляли ограниченные вмешательства, направленные против Швеции. Действия России в этом контексте имели двойной результат - поддержка против сильного, новые приобретения. При этом так полностью устранялась возможность антирусского польско-шведского союза (это способствовали и активные переговоры, предлагающие самые разные варианты разрешения конфликта, в т. ч. и избрание царя или его сына королём).
С другой стороны, с лета 1656 г. на стороне Швеции активно стал выступать Бранденбург, а в 1657 г. - объединённые силы трансильванского князя Ракоци, Молдавии и Мунтении. Всё это ситуацию затягивало, но кардинально не меняло - и в первой половине 1657 г. шведские армии быстро проходили Польшу насквозь, но польское сопротивление не прекращалось. С начала 1657 г. в Москве ставили вопрос о возможности продолжения войны с Польшей. Тогда не пытались запретить Богдану Хмельницкому послать своих казаков на помощь Ракоци, прямо рассчитывая таким образом оказать давление на Польшу (уже позже царский указ потребовал отозвать казачий корпус из армии Ракоци).
Кардинальный поворот случился, когда Дания, заручившись поддержкой Голландии, в июне 1657 г. напала на Швецию. Собственно, после этого шведский король свернул войну в Польше, к началу осени все шведские войска были выведены из польских земель, кроме Коронной Пруссии. С этого времени и до конца войны для Швеции главным стал Датский фронт. Ситуацию укрепило то, что Османы выступили против трансильванского князя - силами крымского ханства в июле-августе 1657 г. войска Ракоци были выбиты из Польши, а в 1658 г. османы начали войну в Трансильвании (в неё в 1659 г. на ограниченном уровне вмешались австрийцы, что в итоге привело к османскому наступлению на Австрию в 1663-64 гг.; так же с 1658 г. в этих войнах периодически участвовало крымское войско). В августе 1657 г. в Польшу вступила союзная 12-тыс. австрийская армия. В этих условиях в сентябре перед польскими войсками капитулировали бранденбургские гарнизоны в Великой Польше, а курфюрст пошёл на антишведский союз с Польшей, за что Восточная Пруссия перестала быть польским вассалом. Австрийский корпус с сентября воевал в Коронной Пруссии.
Т. о. с осени 1657 г. ТВД Северной войны стал ограничиваться Балтикой, а на общем фоне действий союзников (Австрия, Дания, Голландия, Бранденбург) РП уже не нужно задействовать свои основные силы. Это и позволило уже осенью 1658 г. послать крупные силы против России. С другой стороны - то, как Швеция в 1657-60 гг. одновременно воевала с РП, Данией, Австрией, Бранденбургом, Голландией подтверждает, что усиление такого крепкого соседа для России было весьма нежелательно.
Нередко задаются вопросом - если бы Россия не начала войну со Швецией, то польско-шведская война затянулась бы, что было выгодно для России. Действительно, действия России сковали часть шведских сил, и это объективно было на пользу РП. Однако нейтралитет России в 1656 г. мог быть компенсирован тем, что другие внешние игроки активизировали поддержку Польше.
Для России самой сложной точкой был запорожский гетман. Ситуация, когда осенью 1657 г. новым гетманом стал Выговский, а в Запорожском войске началась внутренняя борьба, была совершенно непонятной. В условиях, когда гетман мог призвать на помощь и крымцев, и поляков, а среди казачьих лидеров было брожение, поспешное прямое вмешательство могло только усугубить ситуацию. В апреле 1658 г. при Выговском уже находились крымские силы, при помощи которых он и справился со своими противниками. В августе выговцы и крымцы напали на силы киевского гарнизона. В сентябре выговцы (прежде всего, чауский полковник Нечай) пошли на литовско-белорусские земли с юга, а литовское войско - с запада. Их поддержали поднявшие мятежи шляхтичи и «покозачившиеся» крестьяне. Можно ли было избежать такой ситуации? Из послезнаний можно, разумеется, сделать «предложение» - уже с начала 1658 г. выступить против Выговского, пока крымские силы были отвлечены (в феврале-апреле калга ходил в поход в Мунтению, затем хан совершил поход в Трансильванию), низложить гетмана, оставить гарнизоны в ряде городов, ввести войска на территорию полка Нечая. Проблемы с шатостью старшины и казаков это не ликвидировало бы (тем более такие бы жесткие действия, произведённые до открытого мятежа, подтолкнули многих к этой самой шатости, к переговорам с поляками и татарами). Но таким образом предотвращался централизованный мятеж второй половины 1658 г.
Но опять же - это всё послезнания, а в первой половине 1658 г. готовились к войне с РП и резонно было хотеть договориться с гетманом. По факты к концу 1659 г., не смотря на все мятежи и разгром под Конотопом (правда в ситуации, когда крымское войско с калгой осенью-зимой 1659 г. совершило поход в Мунтению и Молдавию) удалось удержать Литву, разбить и пленить Нечая, изгнать Выговского, посадить царских воевод в Переяславле, Нежине, Чернигове, Брацлавле и Умани. Однако объективная реальность - шатость и склонность к мятежам среди новых подданных в Литве и Гетманьщине, а особенно неусточивость гетмана - проявилась уже в 1660 г. (но в данном случае - после тяжёлых поражений в сражениях).
Если взять послезнания, то теоретически нужно было решать с Гетманщиной ещё в 1656-57 гг. В Москве и так понимали опасность большой вооруженной автономии, знали о самовольных политических коньактах гетманов. Однако «ускоренная интеграция новых подданных», с применением силы, так быстро, тем более без видимого повода, была неприемлема (по крайне мере, в истории так обычно не практиковали, разве что в локальных случаях).
Можно сказать, что эта «объективная реальность» с одной стороны привела к огромным приобретениям 1654-55 гг., а с другой - мешала их удержать в условиях продолжающейся войны с РП и Крымским ханством
В 1660-62 гг. польского-литовские войска заняли большую часть Литвы. Однако дальше продвинуться они не могли - царские гарнизоны прочно удерживали смоленские города, Полоцк, Витебск, Латгаллию, Велиж, Невель, Себеж. Полоцк и Латгаллия позволяли контролировать торговый путь по Двине, что было очень важно для ВКЛ (но толкало её за борьбу за эти земли). С 1659 г. главным ТВД была Украйна. Там 1660-х гг. происходили мятежи и метания гетманов, полковников и городов между польско-крымской и русской сторонами. В условиях постоянного вмешательства и РП, и Крыма с Османами государева власть не могла прочно укрепиться в Гетманьщине. После окончания австро-османской войны в 1664 г. татары полностью освободили свои силы для противостояния России. Стали активней вмешиваться в дело Османы, власть которых в 1666 г. признал правобережный гетман Дорошенко. В 1666 г. царские гарнизоны находились в городах Левобережья и в Киеве, а польские войска на Правобережье находились в Чигирине, Белой Церкви, Умани, Корсуни. В 1660-х гг. активизровалось влияние Франции в Польше, были проекты появления французского принца на польском престоле, образования союза из Франции, РП и Швеции.
По миру 1667 г. Полоцк, Витебск, Латгаллию возвращались РП, Киев обязались через время отдать, из-за чего потом пришлось платить крупный выкуп и отдать (в 1678 г.) Невель, Себеж, Велиж. Можно задаться вопросом - нельзя ли было оставить эти территории, которые вполне успешно удерживали? Теоретически возможно и да. Мир с РП кардинально повернул ситуацию на Украйне. В условиях приближения русско-польского мира, в декабре 1666 г. крымское войско выступило на стороне Дорошенко, и союзники стали воевать против РП. По миру октября 1667 г. Польша Дорошенко номинально признавал власть короля, а коронных войск на территории казачьих полков не было (сохранился гарнизон в Белой Церкви). В 1668-69 гг. российские войска подавили очередной мятеж на Левобережье, поддержанный ханом и Дорошенко. В 1670-х гг. для противодействия Османам и Крыма на Украйне находились крупные группировки царских войск (в 1668 г. отмечены первые союзные России действия польско-литовских войск, направленные против мятежных казаков - рейд литовского полковника А. Мурашко из Гомеля под Чернигов в июне, коронный полковник Ян Пиво был послан в Дымир взаимодействовать с русскими войсками, получил царское жалованье в из Киева, участвовал в походе Петра Измайлова на Осетр). В итоге царская власть на Левобережье принципиально усилилась -гетманов стали ставить по царскому указанию, до начала 18 в. мятежей больше не было (да и тогда с Мазепой пошли в основном не городовые казаки, а его наёмники и сечевики). Начавшаяся в 1671 г. война впервые с середины 15 в. сделали Польско-Литовское и Русское государство действующими союзниками - против Османов и их вассалов (хотя прямого стратегического взаимодействия не было организовано).
Можно посмотреть на итоги войн 1654-81 гг. для России, совокупность результатов использования своих ресурсов и использования ситуаций. Прочные приобретения- смоленские и левобережные города, Киев, Сечь, а упрочнение в Слободской Украйны (завершилось строительством Изюмской черты в 1679-80 гг.). К этому - масса переселенцев с Правобережья и Белоруссии (так же - православного населения с принадлежавших шведам земель). Война затягивали большие ресурсы, но подавляющая часть военных действий велась вне границ 1653 г. РП, основному историческому противнику, был нанесён буквально смертельный удар разорительными войнами 1648-99 гг. на своей территории, территориальными потерями и ослаблением центральной власти. Швеции не удалось усилиться за счёт РП. Первая Северная война для Швеции была последней войной, в которой она вышла победителем (сделала приобретения у Дании, правда потеряла свои заморские колонии). Османы в ходе войны 1671-76 гг. захватили у РП южное Правобережье и Подолию. По Бахчисарайскому договору 1681 г. опустошенные к тому времени земли между Днепром и Бугом не подлежали заселению, но османская строна этот пункт не ратифицировала.Тем не менее, малолюдные, они уже не могли использоваться в качестве польского или османского плацдарма для наступления на государевы земли
Изложенные примеры «правильных решений» и «полученных выгод», разумеется, не говорят, что нельзя было при тех же возможностях добиться лучшего результата. Это в первую очередь показывает, что даже окрашенные в высокую идеологию решения и действия обычно имели прагматичный фундамент. Что бы судить о них, для начала нужно очень и очень тщательно разузнать про все детали.
Как кажется, зачастую слишком сильно завышают значение «ошибочного решения». Да, из-за недостатка информации или плохой её проработки может быть принято «плохое решение». Однако это играет во все стороны - все могут принять «ошибочное решение». Одно плохое рушение компенсируется другим, «удачным»... Главное - значение «разового решения» не может идти ни в какое сравнение с десятилетиями военного и государственного строительства. Тут даже «послезнания» кардинально вряд ли что могут поменять - число переменных обычно слишком велико.