кошевые люди, лезная челядь, обозники...
Не раз встречал в литературе данные, что в коннице Речи Посполитой в 17 в. на каждого жолнера приходилось в среднем не менее одной повозки и двух нонкомбатантов-обозников (лезная челядь), а в целом в полевой армии лезной челяди было не меньше боевого состава. Эти данные меня давно заинтересовали как пример доли "небоевого элемента" в армии той эпохи...
Кроме того, сразу бросился коментарий о таком числе обозников в статье Лапшова В. С. о польско-шведских войнах "Среди нее находились мастера на все руки, от кузнеца до цирюльника. Обозные добывали в окрестностях живность, дрова, сено и воду, ставили палатки, разжигали костры, готовили пищу, были водовозами, конюхами, гуртовщиками и мясниками, пасли, кормили, поили, ковали, купали, чистили, прогуливали, седлали и лечили дорогостоящих боевых коней ( в случае надобности пользовали и больных и раненых), заботились о запасах, имуществе, сбруе и платье, были для услуг и посылок. В бою они быстро поставляли шляхтичам свежих лошадей и подавали новое копье вместо сломанного, собирали трофеи и охраняли пленных, эвакуировали раненых для лечения, а убитых для погребения на родине. У пана обо всех этих хозяйственных проблемах голова не болела, а если и болела, разве после вчерашнего у полевого шинкаря, откуда в случае надобности его бережно на руках доставляли в шатер верные слуги, заботливо опохмеляя наутро. Кроме того, гетманы, генеральные обозные часто употребляли цуров для укрепления и даже обороны лагеря.
Сравнение здесь явное не в пользу состоявшей в своей массе из крестьян шведской кавалерии, хотя и имевшей в разы больший боевой состав, но очень небольшой вспомогательный, и поэтому вынужденный постоянно отвлекаться на хозяйственные дела".
Вопрос о "тьмомногочисленности" армий исследуется давно,со времен дедушки Дельбрюка, для чего он рассматривается с позиций логистики, экономики и управления. Однако при этом обычно пытаются высчитать только боевой состав, о вспомогательном только говоря в общих словах.
С точки зрения логистики, экономики и маршевого управления понятно, что учитывать нужно всех, иначе представление о военных кампаниях будет искаженной.
А вот с точки зрения военных возможностей, что говорит общая численность? Говоря о сражении бесспорно нужно пытаться сравнивать именно соотношение боевого состава, учитывая что только в некоторых обстоятельствах (при обороне укрепленного лагеря) обозники могут иметь определенную боевую ценность.
Однако война - это только в небольшой части сражение (тем более если говорим о войнах 16-17 вв., когда годами активное противостояние происходило вообще без крупных полевых столкновений). Осады - это прежде всего осадные работы и обеспечения лагерного быта.... И в принципе любая кампания - это обеспечение лагерного быта - что поесть-попить, где поспать, как согреться-укрыться, что починить-подлатать, почистить, помыть... Естественно, что при любом составе войска очень значительная часть человеко-часов будет тратиться на всю эту "небоевую" работу - поэтому и необходимо оценивать не только боевой состав войска в данной кампании, но и её общую численность, и соотносить её с общей численностью противника... Но возникают другие вопросы - об эффективности общих людских ресурсов (скажем, когда благородные воины только дрались и пр. "излишняя специализация"; когда обслуживающего персонала было слишком много; когда слишком много было женщин и детей; когда "небоевой элемент" был "слишком небоевым", т.е. когда не был готов (морально) вести осадные работы в условиях обстрела и в целом выполнять работы и службу в зоне реальной боевой опасности))... Но это также как при учете боевого состава - учитывать процент тяжелой кавалерии, учитывать сколько профессионалов, а сколько ополченцев и пр.
Одно дело поставить такие задачи в исследование, а другое - их осуществить. Скажем - сколько обслуживающего персонала было в русского армии того же 17 в.? Скажем в походе 1654 г. в Новгородском полку соотношение между конными поместного войска и их пешими кошевыми людьми было 5 к 1. А на по разным десятням (разных регионов и времен за 17 в.) соотношение было порядка 2-3,5 к 1. О количестве посошных людей например может служить факт, что во время осады Смоленска Шеин жаловался, что ему бы нужно 3 тыс. посошных для осадных работ, а их меньше. В целом по 17 в. достаточно документов что вырисовывалась определенная картина.
А если переходим в 16 в. Сразу обнаруживается, что тогда кошевые были конными (соотношение полковых и кошевых людей примерно 2,5-3 к 1), причем обычно с саадаком и саблей (хотя и с одним топорком было немало) - в 17 в. их посчитали бы вместе со всеми конными холопами. Таже кстати проблема с учетом татарского войска - там обозных было немало, но как-никак это полноценные наездники, хоть и могут быть вооружены одним самодельным копьем. А вот сколько было посошных людей в 16 в.? Есть только одно число - в Ливонском походе 1577 г. по разрядному наряду на 20 тыс. ратных людей (собрали 17 тыс.) было 8193 пеших и 4223 конных посошных людей при наряде. Но тут сразу бросается, что обычно соотношение конных и пеших было 1 к 1, т. е. это усиленный набор. Кампания вся состояла из осад, соответственно и набор должен был быть по максимуму. Данные по Полоцкому походу в Псковской летописи о 80900 ничего не скажут - численности ратей секретили, и в летописи данные по полной росписи не попадали. В Пскове могли знать только о численности посошных, которых они сами выставили. Скорее было 900 псковских посошных, а 80 000 - это обычная летописная "слухи-отсебятина".
О составе обслуживающего персонала можно прочитать в сочинение Курбского о взятии Казани. "Не только эти воины, но и другие со всех сторон, и со всех станов кашевары, и даже те, которые были приставлены к коням, и многие другие, что привезли товары продавать, - все они побежали в город. Но не для ратного дела, а подгоняемые большой корыстью". Кроме коноводов и кашеваров (т.е. тех самых кошевых людей) видим и торговцев, известных и по другим источникам. Численность последних не должна была быть значительной
Кроме того, сразу бросился коментарий о таком числе обозников в статье Лапшова В. С. о польско-шведских войнах "Среди нее находились мастера на все руки, от кузнеца до цирюльника. Обозные добывали в окрестностях живность, дрова, сено и воду, ставили палатки, разжигали костры, готовили пищу, были водовозами, конюхами, гуртовщиками и мясниками, пасли, кормили, поили, ковали, купали, чистили, прогуливали, седлали и лечили дорогостоящих боевых коней ( в случае надобности пользовали и больных и раненых), заботились о запасах, имуществе, сбруе и платье, были для услуг и посылок. В бою они быстро поставляли шляхтичам свежих лошадей и подавали новое копье вместо сломанного, собирали трофеи и охраняли пленных, эвакуировали раненых для лечения, а убитых для погребения на родине. У пана обо всех этих хозяйственных проблемах голова не болела, а если и болела, разве после вчерашнего у полевого шинкаря, откуда в случае надобности его бережно на руках доставляли в шатер верные слуги, заботливо опохмеляя наутро. Кроме того, гетманы, генеральные обозные часто употребляли цуров для укрепления и даже обороны лагеря.
Сравнение здесь явное не в пользу состоявшей в своей массе из крестьян шведской кавалерии, хотя и имевшей в разы больший боевой состав, но очень небольшой вспомогательный, и поэтому вынужденный постоянно отвлекаться на хозяйственные дела".
Вопрос о "тьмомногочисленности" армий исследуется давно,со времен дедушки Дельбрюка, для чего он рассматривается с позиций логистики, экономики и управления. Однако при этом обычно пытаются высчитать только боевой состав, о вспомогательном только говоря в общих словах.
С точки зрения логистики, экономики и маршевого управления понятно, что учитывать нужно всех, иначе представление о военных кампаниях будет искаженной.
А вот с точки зрения военных возможностей, что говорит общая численность? Говоря о сражении бесспорно нужно пытаться сравнивать именно соотношение боевого состава, учитывая что только в некоторых обстоятельствах (при обороне укрепленного лагеря) обозники могут иметь определенную боевую ценность.
Однако война - это только в небольшой части сражение (тем более если говорим о войнах 16-17 вв., когда годами активное противостояние происходило вообще без крупных полевых столкновений). Осады - это прежде всего осадные работы и обеспечения лагерного быта.... И в принципе любая кампания - это обеспечение лагерного быта - что поесть-попить, где поспать, как согреться-укрыться, что починить-подлатать, почистить, помыть... Естественно, что при любом составе войска очень значительная часть человеко-часов будет тратиться на всю эту "небоевую" работу - поэтому и необходимо оценивать не только боевой состав войска в данной кампании, но и её общую численность, и соотносить её с общей численностью противника... Но возникают другие вопросы - об эффективности общих людских ресурсов (скажем, когда благородные воины только дрались и пр. "излишняя специализация"; когда обслуживающего персонала было слишком много; когда слишком много было женщин и детей; когда "небоевой элемент" был "слишком небоевым", т.е. когда не был готов (морально) вести осадные работы в условиях обстрела и в целом выполнять работы и службу в зоне реальной боевой опасности))... Но это также как при учете боевого состава - учитывать процент тяжелой кавалерии, учитывать сколько профессионалов, а сколько ополченцев и пр.
Одно дело поставить такие задачи в исследование, а другое - их осуществить. Скажем - сколько обслуживающего персонала было в русского армии того же 17 в.? Скажем в походе 1654 г. в Новгородском полку соотношение между конными поместного войска и их пешими кошевыми людьми было 5 к 1. А на по разным десятням (разных регионов и времен за 17 в.) соотношение было порядка 2-3,5 к 1. О количестве посошных людей например может служить факт, что во время осады Смоленска Шеин жаловался, что ему бы нужно 3 тыс. посошных для осадных работ, а их меньше. В целом по 17 в. достаточно документов что вырисовывалась определенная картина.
А если переходим в 16 в. Сразу обнаруживается, что тогда кошевые были конными (соотношение полковых и кошевых людей примерно 2,5-3 к 1), причем обычно с саадаком и саблей (хотя и с одним топорком было немало) - в 17 в. их посчитали бы вместе со всеми конными холопами. Таже кстати проблема с учетом татарского войска - там обозных было немало, но как-никак это полноценные наездники, хоть и могут быть вооружены одним самодельным копьем. А вот сколько было посошных людей в 16 в.? Есть только одно число - в Ливонском походе 1577 г. по разрядному наряду на 20 тыс. ратных людей (собрали 17 тыс.) было 8193 пеших и 4223 конных посошных людей при наряде. Но тут сразу бросается, что обычно соотношение конных и пеших было 1 к 1, т. е. это усиленный набор. Кампания вся состояла из осад, соответственно и набор должен был быть по максимуму. Данные по Полоцкому походу в Псковской летописи о 80900 ничего не скажут - численности ратей секретили, и в летописи данные по полной росписи не попадали. В Пскове могли знать только о численности посошных, которых они сами выставили. Скорее было 900 псковских посошных, а 80 000 - это обычная летописная "слухи-отсебятина".
О составе обслуживающего персонала можно прочитать в сочинение Курбского о взятии Казани. "Не только эти воины, но и другие со всех сторон, и со всех станов кашевары, и даже те, которые были приставлены к коням, и многие другие, что привезли товары продавать, - все они побежали в город. Но не для ратного дела, а подгоняемые большой корыстью". Кроме коноводов и кашеваров (т.е. тех самых кошевых людей) видим и торговцев, известных и по другим источникам. Численность последних не должна была быть значительной