Победа левой идеологии на Западе?
06:27 04.04.2013
Владимир Буковский - писатель, политический и общественный деятель. Один из основателей диссидентского движения в СССР. В общей сложности в тюрьмах и на принудительном лечении провел 12 лет. В 1976 году советские власти обменяли Буковского на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана, после чего Буковский переехал в Великобританию.
Мы напоминаем, что не всегда и не во всем согласны с авторами публикуемых материалов. Об Америке
Из книги «Московский процесс» (1996)
Должен оговориться, что могу оказаться сильно необъективным: я не люблю Америку, невзлюбил ее с самой первой минуты, как там оказался. Достаточно было мне на первом же своем выступлении в одном из университетов, в феврале 1977 года, увидеть эти вечно открытые (или жующие) рты, эти не замутненные никакой мыслью, сияющие идиотским энтузиазмом глаза, как я понял, что объяснить этим людям мне никогда и ничего не удастся.
И дело тут вовсе не в том, что, как принято говорить, американцы - молодая нация, не накопившая еще своей культуры: думаю, они ее не накопят и через тысячу лет. Ибо заняты отнюдь не этим, а тем, что определено в их конституции странный выражением “pursuit of happiness”.
Даже перевести адекватно это выражение я не берусь. Во всяком случае, по-русски «погоня за счастьем» звучит слишком издевательски, предполагая полную Тщету такого занятия, и уж никак не годится для конституционного права. Точно так же можно было бы торжественно записать в конституцию священное право человека считать себя чайником.
Между тем, именно этой бессмысленной «погоней» за призраком счастья и занята вечно молодая американская нация. Это зачарованная страна, где жизнь трехмерна, а о четвертом измерении не ведают, пребывая в состоянии перманентной амнезии. Такое ощущение, будто ваши шаги не вызывают эха, а тело не отбрасывает тени. И даже при неимоверном старании вы не можете ничего изменить или хотя бы оставить за собой след, словно всю жизнь шли по песку в полосе прибоя.
А коль скоро единственная цель жизни - погоня за счастьем, за успехом сейчас и любой ценой, то не может быть у человека никаких принципов или концепций: ведь всё это существует только во времени. В самом деле, что есть репутация, если человек каждый день заново родится? Что есть концепция, если каждые пять лет мир изобретается заново? На человека, толкующего о концепциях и принципах, смотрят как на сумасшедшего. Нормально, хорошо, успешно быть «прагматиком», оппортунистом, конформистом.
Это и впрямь страна крайнего конформизма, даже стадности, управляемая постоянно возникающими эпидемиями явно истерической природы: то вдруг все начинают бегать, потому что это якобы полезно для здоровья. Неважно, что человек, придумавший эту моду, умер в 55 лет прямо во время очередной пробежки, - 40 миллионов американцев продолжают бегать, аж земля дрожит.
Или вдруг соль объявляется источником всех болезней - и ни в одном американском ресторане соли не допросишься. Попробуй попроси- на тебя посмотрят, как на самоубийцу. Как раз, когда я уезжал, начиналась еще одна истерия - «развратные действия над детьми», некий современный вариант охоты на ведьм. Десятки учителей и воспитателей детских садов оказались под следствием; сотни детей были насильно отняты у родителей.
Бред какой-то: взрослые люди, даже члены Конгресса, рыдая, публично рассказывали о том, как их якобы развращали в раннем детстве, в возрасте, о котором взрослый человек и помнить-то ничего не может. И никто не осмелился высмеять этот тошнотворный фарс. Я был просто счастлив, что уезжаю, что не буду вынужден находиться в этой стране, - уже одно пребывание там ощущалось как соучастие.
Не знаю, быть: может в начале века Америка и была «страной свободы», но слушать сегодня эти слова без смеха невозможно. Трудно представить себе нацию, более порабощенную любой, самой идиотской модой, любой горсткой ничтожнейших шарлатанов, эту моду придумавших, а в конечном итоге - своей погоней за успехом. Да ведь и успех, понимаемый столь трехмерно, вневременно, может быть лишь сугубо материальным, не выходящим за рамки известной русской присказки: «Лучше быть здоровым, но богатым, чем бедным, но больным».
Американские масс-медиа, рассчитанные на самую низкопробную толпу, на чернь, сначала искусственно создают знаменитостей, раздувая их из ничего, а потом столь же искусственно их ниспровергают, раздувая - опять же из ничего - скандал. Всё фальшиво, поддельно, пусто, зыбко, как мираж в пустыне, и ничего реального, подлинного, незыблемого, что осталось бы существовать, даже если на минуту закрыть глаза. Или выключить телевизор.
Удивляться ли, что при всей этой погоне за счастьем американцы в массе своей - люди глубоко несчастные, не удовлетворенные своей судьбой, часто осажденные проблемами, которые они сами же и создают, бесконечно «ищущие самих себя» и ничего не находящие. Отсюда и процветание всяческих «гуру», психоаналитиков, сект и прочих спасителей людей от самих себя, без которых не может обойтись, кажется, добрая треть американского населения. Порою создается впечатление, что американцы, будучи неспособны вынести бремя свободы, просто ищут, кому бы отдаться в рабство.
Словом, это антикультура, обезьянья цивилизация, которую никакая эволюция, никакое «накопление» в культуру не превратит. В особенности же еще и оттого, что в Америке практически не существует слоя населения, обыкновенно и накапливающего культуру, - интеллигенции, а то, что ее замещает, - intеllесtuаls - есть одновременно самая безграмотная и самая омерзительная часть общества.
Не берусь судить, что там было раньше (в конце концов, эта страна дала миру в прошлом немало выдающихся писателей и ученых), но то, что застал я, было ужасно. Мало того, что обозначенные выше особенности американской антикультуры присущи им в полной мере, а то и с избытком, но - помимо этих прелестей и уж совсем безо всякого оправдания - американским «интеллектуалам» присущи все пороки европейской интеллигенции: крайняя самовлюбленность, вера в свою «просветительскую» миссию, в свое право на привилегированное, элитарное положение.
И, конечно, левизна, причем самой что ни на есть примитивной разновидности. По крайней мере, у европейской интеллигенции за ее левизной, кроме своего «классового» интереса, стоят концепции с двухсотлетней историей общественных дебатов, революций и войн, а стало быть, с ними еще можно как-то спорить. У их американских коллег нет ничего, кроме голых эмоций, доходящих зато до истерики.
Какие уж там дебаты, лишь бы глаза не выцарапали: они ведь всегда - голос совести, а значит, их оппонент по определению - враг народа. Они - сострадают, а вы - черствы и безжалостны. Только вот сострадают они почему-то весьма избирательно, отчего у них всегда, по меткому выражению Оруэлла, некоторые животные равнее других.
Думаю, коммунистическая идеология никогда не смогла бы покорить США - просто потому, что она слишком сложна, слишком концептуальна и предполагает хотя бы какое-то знание истории. Это болезнь культуры, интеллекта, а ни того, ни другого просто нет в необходимом количестве, чтобы вызвать эпидемию. Зато, однажды установившись, тоталитарная система осталась бы там навеки в силу их чудовищного конформизма.
Опять-таки сказать, верят они в эти бредни или только прикидываются, столь же трудно, как сказать, верил ли Андропов в коммунизм. Исповедовать эту веру в сегодняшней Америке выгодно, а людям интеллектуальных профессий - просто необходимо для успеха в карьере. Ибо, сколько бы ни прикидывались наши утописты бунтарями, оппозиционерами, защитниками народных интересов, они уже давно стали истеблишментом, имеющим больше власти, чем правительство.
Общность интересов превратила их в лживую, наглую клику, вцепившуюся в свое положение и привилегии не хуже советской номенклатуры. И горе смельчаку, решившемуся отстаивать свое мнение вопреки воле этой интеллектуальной мафии.
Разумеется, говоря столь нелестные вещи об американском обществе, я вовсе не утверждаю, что таковы поголовно все американцы. Это достаточно большая страна с населением, весьма разнородным этнически, с большим количеством сравнительно недавних эмигрантов, сохранивших еще свою прошлую культуру. Да и среди коренных американцев можно найти иных людей.
Забавно, что европейские левые до сих пор не поняли, до какой степени их единомышленники подчинили себе Америку, и по инерции продолжают критиковать ее за то, чем она уже давно не является. В их воображении это всё еще страна ковбоев, «сыщиков-и-воров», «крутых парней», палящих во всё, что пошевелится, в то время как там еще с 60-х восторжествовали все их левые идейки в образовании, воспитании и социальном обеспечении, причем гораздо более, чем это удалось в старой консервативной Европе…
Читать дальше »
Дневник кризиса
rss2lj
Владимир Буковский - писатель, политический и общественный деятель. Один из основателей диссидентского движения в СССР. В общей сложности в тюрьмах и на принудительном лечении провел 12 лет. В 1976 году советские власти обменяли Буковского на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана, после чего Буковский переехал в Великобританию.
Мы напоминаем, что не всегда и не во всем согласны с авторами публикуемых материалов. Об Америке
Из книги «Московский процесс» (1996)
Должен оговориться, что могу оказаться сильно необъективным: я не люблю Америку, невзлюбил ее с самой первой минуты, как там оказался. Достаточно было мне на первом же своем выступлении в одном из университетов, в феврале 1977 года, увидеть эти вечно открытые (или жующие) рты, эти не замутненные никакой мыслью, сияющие идиотским энтузиазмом глаза, как я понял, что объяснить этим людям мне никогда и ничего не удастся.
И дело тут вовсе не в том, что, как принято говорить, американцы - молодая нация, не накопившая еще своей культуры: думаю, они ее не накопят и через тысячу лет. Ибо заняты отнюдь не этим, а тем, что определено в их конституции странный выражением “pursuit of happiness”.
Даже перевести адекватно это выражение я не берусь. Во всяком случае, по-русски «погоня за счастьем» звучит слишком издевательски, предполагая полную Тщету такого занятия, и уж никак не годится для конституционного права. Точно так же можно было бы торжественно записать в конституцию священное право человека считать себя чайником.
Между тем, именно этой бессмысленной «погоней» за призраком счастья и занята вечно молодая американская нация. Это зачарованная страна, где жизнь трехмерна, а о четвертом измерении не ведают, пребывая в состоянии перманентной амнезии. Такое ощущение, будто ваши шаги не вызывают эха, а тело не отбрасывает тени. И даже при неимоверном старании вы не можете ничего изменить или хотя бы оставить за собой след, словно всю жизнь шли по песку в полосе прибоя.
А коль скоро единственная цель жизни - погоня за счастьем, за успехом сейчас и любой ценой, то не может быть у человека никаких принципов или концепций: ведь всё это существует только во времени. В самом деле, что есть репутация, если человек каждый день заново родится? Что есть концепция, если каждые пять лет мир изобретается заново? На человека, толкующего о концепциях и принципах, смотрят как на сумасшедшего. Нормально, хорошо, успешно быть «прагматиком», оппортунистом, конформистом.
Это и впрямь страна крайнего конформизма, даже стадности, управляемая постоянно возникающими эпидемиями явно истерической природы: то вдруг все начинают бегать, потому что это якобы полезно для здоровья. Неважно, что человек, придумавший эту моду, умер в 55 лет прямо во время очередной пробежки, - 40 миллионов американцев продолжают бегать, аж земля дрожит.
Или вдруг соль объявляется источником всех болезней - и ни в одном американском ресторане соли не допросишься. Попробуй попроси- на тебя посмотрят, как на самоубийцу. Как раз, когда я уезжал, начиналась еще одна истерия - «развратные действия над детьми», некий современный вариант охоты на ведьм. Десятки учителей и воспитателей детских садов оказались под следствием; сотни детей были насильно отняты у родителей.
Бред какой-то: взрослые люди, даже члены Конгресса, рыдая, публично рассказывали о том, как их якобы развращали в раннем детстве, в возрасте, о котором взрослый человек и помнить-то ничего не может. И никто не осмелился высмеять этот тошнотворный фарс. Я был просто счастлив, что уезжаю, что не буду вынужден находиться в этой стране, - уже одно пребывание там ощущалось как соучастие.
Не знаю, быть: может в начале века Америка и была «страной свободы», но слушать сегодня эти слова без смеха невозможно. Трудно представить себе нацию, более порабощенную любой, самой идиотской модой, любой горсткой ничтожнейших шарлатанов, эту моду придумавших, а в конечном итоге - своей погоней за успехом. Да ведь и успех, понимаемый столь трехмерно, вневременно, может быть лишь сугубо материальным, не выходящим за рамки известной русской присказки: «Лучше быть здоровым, но богатым, чем бедным, но больным».
Американские масс-медиа, рассчитанные на самую низкопробную толпу, на чернь, сначала искусственно создают знаменитостей, раздувая их из ничего, а потом столь же искусственно их ниспровергают, раздувая - опять же из ничего - скандал. Всё фальшиво, поддельно, пусто, зыбко, как мираж в пустыне, и ничего реального, подлинного, незыблемого, что осталось бы существовать, даже если на минуту закрыть глаза. Или выключить телевизор.
Удивляться ли, что при всей этой погоне за счастьем американцы в массе своей - люди глубоко несчастные, не удовлетворенные своей судьбой, часто осажденные проблемами, которые они сами же и создают, бесконечно «ищущие самих себя» и ничего не находящие. Отсюда и процветание всяческих «гуру», психоаналитиков, сект и прочих спасителей людей от самих себя, без которых не может обойтись, кажется, добрая треть американского населения. Порою создается впечатление, что американцы, будучи неспособны вынести бремя свободы, просто ищут, кому бы отдаться в рабство.
Словом, это антикультура, обезьянья цивилизация, которую никакая эволюция, никакое «накопление» в культуру не превратит. В особенности же еще и оттого, что в Америке практически не существует слоя населения, обыкновенно и накапливающего культуру, - интеллигенции, а то, что ее замещает, - intеllесtuаls - есть одновременно самая безграмотная и самая омерзительная часть общества.
Не берусь судить, что там было раньше (в конце концов, эта страна дала миру в прошлом немало выдающихся писателей и ученых), но то, что застал я, было ужасно. Мало того, что обозначенные выше особенности американской антикультуры присущи им в полной мере, а то и с избытком, но - помимо этих прелестей и уж совсем безо всякого оправдания - американским «интеллектуалам» присущи все пороки европейской интеллигенции: крайняя самовлюбленность, вера в свою «просветительскую» миссию, в свое право на привилегированное, элитарное положение.
И, конечно, левизна, причем самой что ни на есть примитивной разновидности. По крайней мере, у европейской интеллигенции за ее левизной, кроме своего «классового» интереса, стоят концепции с двухсотлетней историей общественных дебатов, революций и войн, а стало быть, с ними еще можно как-то спорить. У их американских коллег нет ничего, кроме голых эмоций, доходящих зато до истерики.
Какие уж там дебаты, лишь бы глаза не выцарапали: они ведь всегда - голос совести, а значит, их оппонент по определению - враг народа. Они - сострадают, а вы - черствы и безжалостны. Только вот сострадают они почему-то весьма избирательно, отчего у них всегда, по меткому выражению Оруэлла, некоторые животные равнее других.
Думаю, коммунистическая идеология никогда не смогла бы покорить США - просто потому, что она слишком сложна, слишком концептуальна и предполагает хотя бы какое-то знание истории. Это болезнь культуры, интеллекта, а ни того, ни другого просто нет в необходимом количестве, чтобы вызвать эпидемию. Зато, однажды установившись, тоталитарная система осталась бы там навеки в силу их чудовищного конформизма.
Опять-таки сказать, верят они в эти бредни или только прикидываются, столь же трудно, как сказать, верил ли Андропов в коммунизм. Исповедовать эту веру в сегодняшней Америке выгодно, а людям интеллектуальных профессий - просто необходимо для успеха в карьере. Ибо, сколько бы ни прикидывались наши утописты бунтарями, оппозиционерами, защитниками народных интересов, они уже давно стали истеблишментом, имеющим больше власти, чем правительство.
Общность интересов превратила их в лживую, наглую клику, вцепившуюся в свое положение и привилегии не хуже советской номенклатуры. И горе смельчаку, решившемуся отстаивать свое мнение вопреки воле этой интеллектуальной мафии.
Разумеется, говоря столь нелестные вещи об американском обществе, я вовсе не утверждаю, что таковы поголовно все американцы. Это достаточно большая страна с населением, весьма разнородным этнически, с большим количеством сравнительно недавних эмигрантов, сохранивших еще свою прошлую культуру. Да и среди коренных американцев можно найти иных людей.
Забавно, что европейские левые до сих пор не поняли, до какой степени их единомышленники подчинили себе Америку, и по инерции продолжают критиковать ее за то, чем она уже давно не является. В их воображении это всё еще страна ковбоев, «сыщиков-и-воров», «крутых парней», палящих во всё, что пошевелится, в то время как там еще с 60-х восторжествовали все их левые идейки в образовании, воспитании и социальном обеспечении, причем гораздо более, чем это удалось в старой консервативной Европе…
Читать дальше »
Дневник кризиса
rss2lj