Ван Гог. Письма
Есть книги, которые читаешь с пользой, а есть книги, которые читаешь с удовольствием. Письма Ван Гога я прочел с удовольствием. Ван Гог у меня ассоциируется с поездками по очень комфортным городам Европы и США и посещением музеев. В любом хорошем музее есть несколько работ Ван Гога, и что ни работа - то открытие. А об Амстердаме и говорить нечего.
Жизнь Ван Гога напоминает жизнь современных образованных европейцев: он свободно владел несколькими языками и свободно работал в 4 странах. Да, его справедливо считают голландским художником, но не было бы ошибкой назвать его европейским художником.
Читая письма Ван Гога, я пытался проверить несколько версий о его жизни, которые мне доводилось слышать в последнее время:
1. Если бы его жизнь не оборвалась так трагически, то он вернулся бы к темам, а возможно и к стилю своего раннего периода - условно к «Едокам картофеля».
2. Характер его психического заболевания. Я слышал, что оно могло быть вызванонаследственным сифилисом, которым страдал также его брат, Тео. По другой версии, к проблемам с психикой привело безудержное употребление абсента, содержащего галлюциноген - полынь горькую.
3. Якобы он не совершил самоубийство, а к его гибели привело неосторожное обращение с оружием каких-то подростков. Эта версия обыгрывается, в частности, в фильме «Ван Гог. На пороге вечности» (2018г.) с Уиллемом Дефо в главной роли.
4. Нездоровый характер его религиозности, вызванной психическими расстройствами.
Первую версию можно точно отбросить. «Едоки картофеля», несмотря на мрачность, наполнены каким-то сопереживанием к «простым людям». Ван Гог находился под влиянием иллюзорного гуманизма, перешедшего к нему с голландской традицией. Но под конец жизни художник был отвергнут обществом и объявлен сумасшедшим. Создать коммуну художников ему не удалось. Отношения с братом были натянутыми. Другими словами, ему неоткуда было черпать душевную теплоту. «Едучи сюда (в Арль), я надеялся воспитать в здешних жителях любовь к искусству, но до сих пор не стал ни на сантиметр ближе к их сердцу». Какие уж тут «едоки картофеля».
Что касается сифилиса, то в письмах есть несколько фрагментов, которые косвенно подтверждают эту теорию. Например, в одном из писем из Гааги он писал брату: «Кое-кто болтал про меня, будто я страдаю какой-то болезнью; теперь эти люди опять примутся за свое, хотя это клевета самого худшего сорта; поэтому храни все в секрете и никому ничего не говори, когда приедешь сюда». Разумеется, это можно интерпретировать как угодно, но если они действительно болели сифилисом, то им приходилось соблюдать конспирацию.
По письмам однозначно можно сделать вывод, что после размолвки с Гогеном, Ван Гог находился на грани самоубийства и откровенно писал об этом брату. Даже в фильме 2018 года финал с непредумышленным убийством выглядит искусственно пристегнутым. На протяжении всего фильма герой приближается к страшной развязке… но погибает случайно от рук глупых подростков.
С братом у него были сложные отношения. В мое издание писем Ван Гога были включены письма к другим людям, не только к Тео. И можно уверенно сказать, что, например, с Эмилем Бернаром Ван Гог был более откровенен, чем с Тео, и тон этих писем более теплый.
Удивительно, он до конца жизни считал, что учится. Это мы сегодня можем сказать, что Ван Гог создал новую эстетику, но сам-то он так не считал, и за несколько месяцев до смерти писал брату: «Еще, может быть, годик работы, и я обрету уверенность в себе как художник».
Религиозность Ван Гога - это отдельный, большой и плохо изученный вопрос. Можно сказать, что его творчество пропитано религиозностью, это один из самых религиозных художников в истории. Это только наивные люди могут подумать, что Ван Гог изображал просто Жнецов и Сеятелей, на самом же деле это библейские сюжеты. «Сеятель», кстати, в коллекции Крёллер-Мюллер - это моя любимая картина Ван Гога. Однако картина «Церковь в Овере» всегда производила на меня гнетущее впечатление.
Он пишет: «Я задумал «Жнеца», неясную, дьявольски надрывающуюся под раскаленным солнцем над нескончаемой работой фигуру, как воплощение смерти в том смысле, что человечество - это хлеб, который предстоит сжать. Следовательно, «Жнец» является, так сказать, противоположностью «Сеятелю», которого я пробовал написать раньше. Но в этом олицетворении смерти нет ничего печального - все происходит на ярком свету, под солнцем, заливающим все своими лучами цвета червонного золота».
Ван Гог восхищался Львом Толстым, особенно сказками. Но его привлекала не литература, а толстовская религиозная доктрина.
Тут мы подходим к важнейшему вопросу: а почему Ван Гог важен? Почему важна его живопись? Ответ: Потому что она имеет философскую, религиозную и мистическую глубину. Дело точно не в цвете, свете, композиции, технике и т.п. Важна глубина.
Еще любопытнее, что Ван Гога отталкивала и устрашала старина и античность. Крайне редко в его письмах можно встретить указание на такие вещи. Одно время он жил в Арле, древнем финикийском, а затем римском городе, в котором сохранился амфитеатр, римский акведук, римская арена и т.п. Но внимание он обращает только на портик Собора св. Трофима (XIIв.): «Здесь есть готический портик - портик св. Трофима, которым я начинаю восторгаться. Однако в нем есть нечто настолько жестокое, чудовищное, по-китайски кошмарное, что этот замечательный по стилю памятник кажется мне явлением из иного мира, иметь что-то общее с которым мне хочется так же мало, как с достославным миром римлянина Нерона».
Очень интересны его суждения о других художниках-несовременниках: Фабрициус, Милле, Хоббема, Делакруа, Монтичелли и др.
Цитаты:
…увереннее всего чувствует себя в мире, среди людей, тот, кто предпочитает тихо и одиноко заниматься своим делом и ограничивает себя узким кругом друзей.
Я - человек одержимый, способный и обреченный на более или менее безрассудные поступки, в которых мне приходится потом более или менее горько раскаиваться.
И почему мы, делающие все, чтобы жить, живем так мало?
«Есть картины, в которых ничего нет и тем не менее есть все». (Коро)
Говорю тебе, я сознательно избираю участь собаки: я останусь псом, я буду нищим, я буду художником, я хочу остаться человеком - человеком среди природы.
Если такая картина пахнет салом, дымом, картофельным паром - чудесно: в этом нет ничего нездорового; если хлев пахнет навозом - хорошо: так хлеву и положено; если поле пахнет спелой рожью или картошкой, гуано или навозом - это здоровый запах, особенно для городских жителей.
Его (Рубенса) красивые плачущие Магдалины или скорбящие мадонны неизменно напоминают мне красивую плачущую проститутку, которая подцепила шанкр.
Какая жалость, что, постепенно приобретая опыт, человек в то же время утрачивает молодость. Будь это не так, жизнь была бы, право, слишком хороша.
Кстати, по поводу сравнения человечества с хлебными зернами. В каждом здоровом и нормальном человеке живет то же стремление вызреть, что и в зерне. Следовательно, жизнь есть процесс вызревания. Тем же, чем для зерна является стремление вызреть, для нас является любовь.
Тоска по недостижимому идеалу настоящей жизни всегда сидит в нас и дает о себе знать в любой момент нашего художнического существования.
Мы больше не восстаем против установленного порядка вещей, хоть и не примирились с ним; мы просто чувствуем, что мы больны, что недуг наш никогда не пройдет и что излечить его невозможно.
Я все больше прихожу к убеждению, что о Боге нельзя судить по созданному им миру: это лишь неудачный этюд.
Виктор Гюго говорит: Бог - это мигающий маяк, который то вспыхивает, то гаснет; сейчас мы несомненно переживаем такое мгновение, когда он погас.
Человек должен учиться искусству жизни так же, как искусству живописи, не прибегая к помощи старых трюков и оптических иллюзий разных умников.
Он (Христос) прожил чистую жизнь и был величайшим из художников, ибо пренебрег и мрамором, и глиной, и краской, а работал над живой плотью.
Она (проститутка) - наша подруга и сестра, потому что, подобно нам, художникам, изгнана из общества и отвержена им.
Жизнь Ван Гога напоминает жизнь современных образованных европейцев: он свободно владел несколькими языками и свободно работал в 4 странах. Да, его справедливо считают голландским художником, но не было бы ошибкой назвать его европейским художником.
Читая письма Ван Гога, я пытался проверить несколько версий о его жизни, которые мне доводилось слышать в последнее время:
1. Если бы его жизнь не оборвалась так трагически, то он вернулся бы к темам, а возможно и к стилю своего раннего периода - условно к «Едокам картофеля».
2. Характер его психического заболевания. Я слышал, что оно могло быть вызванонаследственным сифилисом, которым страдал также его брат, Тео. По другой версии, к проблемам с психикой привело безудержное употребление абсента, содержащего галлюциноген - полынь горькую.
3. Якобы он не совершил самоубийство, а к его гибели привело неосторожное обращение с оружием каких-то подростков. Эта версия обыгрывается, в частности, в фильме «Ван Гог. На пороге вечности» (2018г.) с Уиллемом Дефо в главной роли.
4. Нездоровый характер его религиозности, вызванной психическими расстройствами.
Первую версию можно точно отбросить. «Едоки картофеля», несмотря на мрачность, наполнены каким-то сопереживанием к «простым людям». Ван Гог находился под влиянием иллюзорного гуманизма, перешедшего к нему с голландской традицией. Но под конец жизни художник был отвергнут обществом и объявлен сумасшедшим. Создать коммуну художников ему не удалось. Отношения с братом были натянутыми. Другими словами, ему неоткуда было черпать душевную теплоту. «Едучи сюда (в Арль), я надеялся воспитать в здешних жителях любовь к искусству, но до сих пор не стал ни на сантиметр ближе к их сердцу». Какие уж тут «едоки картофеля».
Что касается сифилиса, то в письмах есть несколько фрагментов, которые косвенно подтверждают эту теорию. Например, в одном из писем из Гааги он писал брату: «Кое-кто болтал про меня, будто я страдаю какой-то болезнью; теперь эти люди опять примутся за свое, хотя это клевета самого худшего сорта; поэтому храни все в секрете и никому ничего не говори, когда приедешь сюда». Разумеется, это можно интерпретировать как угодно, но если они действительно болели сифилисом, то им приходилось соблюдать конспирацию.
По письмам однозначно можно сделать вывод, что после размолвки с Гогеном, Ван Гог находился на грани самоубийства и откровенно писал об этом брату. Даже в фильме 2018 года финал с непредумышленным убийством выглядит искусственно пристегнутым. На протяжении всего фильма герой приближается к страшной развязке… но погибает случайно от рук глупых подростков.
С братом у него были сложные отношения. В мое издание писем Ван Гога были включены письма к другим людям, не только к Тео. И можно уверенно сказать, что, например, с Эмилем Бернаром Ван Гог был более откровенен, чем с Тео, и тон этих писем более теплый.
Удивительно, он до конца жизни считал, что учится. Это мы сегодня можем сказать, что Ван Гог создал новую эстетику, но сам-то он так не считал, и за несколько месяцев до смерти писал брату: «Еще, может быть, годик работы, и я обрету уверенность в себе как художник».
Религиозность Ван Гога - это отдельный, большой и плохо изученный вопрос. Можно сказать, что его творчество пропитано религиозностью, это один из самых религиозных художников в истории. Это только наивные люди могут подумать, что Ван Гог изображал просто Жнецов и Сеятелей, на самом же деле это библейские сюжеты. «Сеятель», кстати, в коллекции Крёллер-Мюллер - это моя любимая картина Ван Гога. Однако картина «Церковь в Овере» всегда производила на меня гнетущее впечатление.
Он пишет: «Я задумал «Жнеца», неясную, дьявольски надрывающуюся под раскаленным солнцем над нескончаемой работой фигуру, как воплощение смерти в том смысле, что человечество - это хлеб, который предстоит сжать. Следовательно, «Жнец» является, так сказать, противоположностью «Сеятелю», которого я пробовал написать раньше. Но в этом олицетворении смерти нет ничего печального - все происходит на ярком свету, под солнцем, заливающим все своими лучами цвета червонного золота».
Ван Гог восхищался Львом Толстым, особенно сказками. Но его привлекала не литература, а толстовская религиозная доктрина.
Тут мы подходим к важнейшему вопросу: а почему Ван Гог важен? Почему важна его живопись? Ответ: Потому что она имеет философскую, религиозную и мистическую глубину. Дело точно не в цвете, свете, композиции, технике и т.п. Важна глубина.
Еще любопытнее, что Ван Гога отталкивала и устрашала старина и античность. Крайне редко в его письмах можно встретить указание на такие вещи. Одно время он жил в Арле, древнем финикийском, а затем римском городе, в котором сохранился амфитеатр, римский акведук, римская арена и т.п. Но внимание он обращает только на портик Собора св. Трофима (XIIв.): «Здесь есть готический портик - портик св. Трофима, которым я начинаю восторгаться. Однако в нем есть нечто настолько жестокое, чудовищное, по-китайски кошмарное, что этот замечательный по стилю памятник кажется мне явлением из иного мира, иметь что-то общее с которым мне хочется так же мало, как с достославным миром римлянина Нерона».
Очень интересны его суждения о других художниках-несовременниках: Фабрициус, Милле, Хоббема, Делакруа, Монтичелли и др.
Цитаты:
…увереннее всего чувствует себя в мире, среди людей, тот, кто предпочитает тихо и одиноко заниматься своим делом и ограничивает себя узким кругом друзей.
Я - человек одержимый, способный и обреченный на более или менее безрассудные поступки, в которых мне приходится потом более или менее горько раскаиваться.
И почему мы, делающие все, чтобы жить, живем так мало?
«Есть картины, в которых ничего нет и тем не менее есть все». (Коро)
Говорю тебе, я сознательно избираю участь собаки: я останусь псом, я буду нищим, я буду художником, я хочу остаться человеком - человеком среди природы.
Если такая картина пахнет салом, дымом, картофельным паром - чудесно: в этом нет ничего нездорового; если хлев пахнет навозом - хорошо: так хлеву и положено; если поле пахнет спелой рожью или картошкой, гуано или навозом - это здоровый запах, особенно для городских жителей.
Его (Рубенса) красивые плачущие Магдалины или скорбящие мадонны неизменно напоминают мне красивую плачущую проститутку, которая подцепила шанкр.
Какая жалость, что, постепенно приобретая опыт, человек в то же время утрачивает молодость. Будь это не так, жизнь была бы, право, слишком хороша.
Кстати, по поводу сравнения человечества с хлебными зернами. В каждом здоровом и нормальном человеке живет то же стремление вызреть, что и в зерне. Следовательно, жизнь есть процесс вызревания. Тем же, чем для зерна является стремление вызреть, для нас является любовь.
Тоска по недостижимому идеалу настоящей жизни всегда сидит в нас и дает о себе знать в любой момент нашего художнического существования.
Мы больше не восстаем против установленного порядка вещей, хоть и не примирились с ним; мы просто чувствуем, что мы больны, что недуг наш никогда не пройдет и что излечить его невозможно.
Я все больше прихожу к убеждению, что о Боге нельзя судить по созданному им миру: это лишь неудачный этюд.
Виктор Гюго говорит: Бог - это мигающий маяк, который то вспыхивает, то гаснет; сейчас мы несомненно переживаем такое мгновение, когда он погас.
Человек должен учиться искусству жизни так же, как искусству живописи, не прибегая к помощи старых трюков и оптических иллюзий разных умников.
Он (Христос) прожил чистую жизнь и был величайшим из художников, ибо пренебрег и мрамором, и глиной, и краской, а работал над живой плотью.
Она (проститутка) - наша подруга и сестра, потому что, подобно нам, художникам, изгнана из общества и отвержена им.