Гюстав Лебон. Психология народов и масс
На самом деле две книги: «Психология народов» и «Психология масс», - в русском переводе почему-то объединенные в одну книгу. В первой книге Лебон изложил свою расистскую доктрину, во второй - фашистскую. Написаны в 1894-1895 году. Это такое своеобразное предисловие к эпохе мировых войн, и неудивительно, что после 1945 года ничего подобного не пишут и, в общем, не читают.
Лебон оказал колоссальное влияние на политиков ХХ века. В числе его почитателей: Гитлер, Муссолини, Ленин, Пуанкаре, Аристид Бриан, Барту, Теодор Рузвельт и т.д. Любопытно, были ли у него почитатели среди политиков второй половины ХХ века?
О том, что Лебоном зачитывался Ленин мы узнаем из весьма любопытных воспоминаний Бажанова: «Я хотел узнать, какими книгами чаще всего пользовался Ленин. Как мне сказала Гляссер, среди этих книг была «Психология толпы» Густава Лебона. Остаётся гадать, пользовался ли ею Ленин как незаменимым практическим ключом к воздействию на массы или извлёк из замечательного труда Лебона понимание того, что, вопреки наивным теориям Руссо, то сложное вековое переплетение элементов жизни декретами фантазёров и догматиков изменить совсем не так легко (отчего после всех блестящих, революций и возвращается всегда ветер «на круги своя»).
Книга написана в жанре «Почему одни нации вырываются вперед, а другие находятся в упадке?» Лебон отвечает: важны культура и характер, а институты и декреты почти не имеют значения.
Лебон по своему стилю близок к Ницше, и своими афоризмами он иногда угадывал суть явления предельно точно. Например: «После всех революций латинских народов всегда появляется этот суровый режим, эта неизлечимая потребность быть управляемыми, потому что он представляет собой своего рода синтез инстинктов их расы». Поразительно, что это сказано в конце XIX века. Вспомним эту череду «суровых режимов» латинских народов ХХ века: Муссолини, Салазар, Франко, Дювалье, Кастро, Стресснер, Видела, Пиночет, Чаушеску, Чавес… Может, дело действительно в «синтезе инстинктов»?
В книге нет ни одного доказательства. Это просто набор ничем не подтвержденных тезисов. Например, он относил жителей Индии к «средним расам». Однако как объяснить, что в Индии так много замечательной древней архитектуры? Ответ, который дает Лебон: заимствовали из Ассирии и Египта посредством Персии. А вот у Греции ничего не смогли заимствовать, потому что греческий склад характера нисколько не согласовывался с индийским. Про Гандхару, надо полагать, он ничего не слышал?
Некоторые тезисы Лебона требует особых комментариев.
«Та столь глубоко ложная идея, что количество составляет силу армий, покрыла Европу своего рода вооруженной национальной оборонной и ведет ее к неизбежному разорению». Реализовавшееся пророчество.
«Социалистические идеи о труде, капитале, преобразовании частной собственности в государственную докончат те народы, которые избегнут гибели от постоянных армий и банкротства». Неужели это сказано о России?
«Эпидемия инфлюэнцы, унесшая несколько лет тому назад в Париже около 5000 жертв, очень мало подействовала на народное воображение. Эта настоящая гекатомба не выразилась какими-нибудь явственными образами, и на нее указывали лишь еженедельные статистические отчеты. Но какой-нибудь другой крупный несчастный случай, например, падение Эйфелевой башни, причем если погибло бы не 5000, а всего 500 человек, но зато единовременно и в общественном месте, непременно подействовал бы гораздо сильнее на воображение толпы». Это важная цитата в эпоху ковида. Как видим, за 120 лет общество сильно изменилось, и тысячи жертв ОРВИ очень мощно влияют на «народное воображение».
«Главным фактором эволюции народов никогда не была истина, но всегда заблуждение. И если социализм так могуществен в настоящее время, то лишь потому что он представляет собой единственную уцелевшую иллюзию». Поразительно, что до сих пор многие делают борьбу с социализмом и левыми идеями основанием своих программ. Но если за 120 лет социализм не перестал быть «единственной уцелевшей иллюзией», то он останется таковой навечно.
Важные цитаты:
…каждый народ обладает душевным строем столь же устойчивым, как и его анатомические особенности, и от него-то и происходят его чувства, его мысли, его учреждения, его верования и его искусства. Токвиль и другие знаменитые мыслители думали найти в учреждениях нардов причину их развития. Я же убежден в противном, и надеюсь доказать, беря примеры как раз из тех стран, которые изучал Токвиль, что учреждения имеют на развитие цивилизаций крайне слабое влияние. Они чаще всего являются следствиями, но очень редко бывают причинами…
Судьбой народа руководят в гораздо большей степени умершие поколения, чем живущие. Ими одними заложено основание расы.
Покойники суть единственные неоспоримые господа живых. Мы несем тяжесть их ошибок, мы получаем награду за их добродетели.
Индусы, китайцы, европейцы мало отличаются своими средними слоями и в то же время значительно разнятся высшими.
Народ может потерять очень многое, претерпевать всевозможные катастрофы и быть еще в состоянии подняться. Но им все потеряно, и ему уже никогда не подняться, если он потерял свою душу.
Итак, история цивилизации состоит из медленных приспособлений, из ничтожных постепенных изменений. Если они нам кажутся внезапными и значительными, то потому, что мы, как в геологии, пропускаем промежуточные фазы и рассматриваем только крайние.
Больше всего времени требуется какому-нибудь народу для прохождения не высших этапов цивилизации, а низших.
Когда после более или менее долгого периода блужданий, переделок, пропаганды какая-нибудь идея приобрела определенную форму и проникла в душу масс, то она образует догмат, т.е. одну из тех абсолютных истин, которые уже не оспариваются.
Социалистические идеи о труде, капитале, преобразовании частной собственности в государственную докончат те народы, которые избегнут гибели от постоянных армий и банкротства.
Нет ничего более разрушительного, чем прах умерших богов.
В политике настоящие великие люди те, которые предвидят зарождающиеся потребности, события, подготовленные прошлым, и указывают путь, которого следует держаться.
Чтобы быть государственным человеком, нужно уметь проникать в душу толпы, понять ее мечты и оставить для нее философские абстракции. Вещи сами по себе не меняются.
Кажется, что массы жадно добиваются свободы; в действительности же они ее всегда отталкивают и беспрестанно требуют от государства, чтобы оно ковало для них цепи. Они слепо повинуются самым темным сектантам и самым ограниченным деспотам.
Мы живем в один из тех исторических периодов, когда на время небеса остаются пустыми. В силу одного этого должен измениться мир.
Обладая преувеличенными чувствами, толпа способна подчиняться влиянию только таких же преувеличенных чувств. Оратор, желающий увлечь ее, должен злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями - вот способы аргументации, хорошо известные всем ораторам публичных собраний.
Начиная с самой зари цивилизации, толпа постоянно подпадала под влияние иллюзий. Наибольшее число храмов, статуй и алтарей было воздвигнуто именно творцам иллюзий.
Переход от варварства к цивилизации в погоне за мечтой, затем постепенное ослабление и умирание, как только мечта эта будет потеряна вот в чем заключается цикл жизни каждого народа.
Лебон оказал колоссальное влияние на политиков ХХ века. В числе его почитателей: Гитлер, Муссолини, Ленин, Пуанкаре, Аристид Бриан, Барту, Теодор Рузвельт и т.д. Любопытно, были ли у него почитатели среди политиков второй половины ХХ века?
О том, что Лебоном зачитывался Ленин мы узнаем из весьма любопытных воспоминаний Бажанова: «Я хотел узнать, какими книгами чаще всего пользовался Ленин. Как мне сказала Гляссер, среди этих книг была «Психология толпы» Густава Лебона. Остаётся гадать, пользовался ли ею Ленин как незаменимым практическим ключом к воздействию на массы или извлёк из замечательного труда Лебона понимание того, что, вопреки наивным теориям Руссо, то сложное вековое переплетение элементов жизни декретами фантазёров и догматиков изменить совсем не так легко (отчего после всех блестящих, революций и возвращается всегда ветер «на круги своя»).
Книга написана в жанре «Почему одни нации вырываются вперед, а другие находятся в упадке?» Лебон отвечает: важны культура и характер, а институты и декреты почти не имеют значения.
Лебон по своему стилю близок к Ницше, и своими афоризмами он иногда угадывал суть явления предельно точно. Например: «После всех революций латинских народов всегда появляется этот суровый режим, эта неизлечимая потребность быть управляемыми, потому что он представляет собой своего рода синтез инстинктов их расы». Поразительно, что это сказано в конце XIX века. Вспомним эту череду «суровых режимов» латинских народов ХХ века: Муссолини, Салазар, Франко, Дювалье, Кастро, Стресснер, Видела, Пиночет, Чаушеску, Чавес… Может, дело действительно в «синтезе инстинктов»?
В книге нет ни одного доказательства. Это просто набор ничем не подтвержденных тезисов. Например, он относил жителей Индии к «средним расам». Однако как объяснить, что в Индии так много замечательной древней архитектуры? Ответ, который дает Лебон: заимствовали из Ассирии и Египта посредством Персии. А вот у Греции ничего не смогли заимствовать, потому что греческий склад характера нисколько не согласовывался с индийским. Про Гандхару, надо полагать, он ничего не слышал?
Некоторые тезисы Лебона требует особых комментариев.
«Та столь глубоко ложная идея, что количество составляет силу армий, покрыла Европу своего рода вооруженной национальной оборонной и ведет ее к неизбежному разорению». Реализовавшееся пророчество.
«Социалистические идеи о труде, капитале, преобразовании частной собственности в государственную докончат те народы, которые избегнут гибели от постоянных армий и банкротства». Неужели это сказано о России?
«Эпидемия инфлюэнцы, унесшая несколько лет тому назад в Париже около 5000 жертв, очень мало подействовала на народное воображение. Эта настоящая гекатомба не выразилась какими-нибудь явственными образами, и на нее указывали лишь еженедельные статистические отчеты. Но какой-нибудь другой крупный несчастный случай, например, падение Эйфелевой башни, причем если погибло бы не 5000, а всего 500 человек, но зато единовременно и в общественном месте, непременно подействовал бы гораздо сильнее на воображение толпы». Это важная цитата в эпоху ковида. Как видим, за 120 лет общество сильно изменилось, и тысячи жертв ОРВИ очень мощно влияют на «народное воображение».
«Главным фактором эволюции народов никогда не была истина, но всегда заблуждение. И если социализм так могуществен в настоящее время, то лишь потому что он представляет собой единственную уцелевшую иллюзию». Поразительно, что до сих пор многие делают борьбу с социализмом и левыми идеями основанием своих программ. Но если за 120 лет социализм не перестал быть «единственной уцелевшей иллюзией», то он останется таковой навечно.
Важные цитаты:
…каждый народ обладает душевным строем столь же устойчивым, как и его анатомические особенности, и от него-то и происходят его чувства, его мысли, его учреждения, его верования и его искусства. Токвиль и другие знаменитые мыслители думали найти в учреждениях нардов причину их развития. Я же убежден в противном, и надеюсь доказать, беря примеры как раз из тех стран, которые изучал Токвиль, что учреждения имеют на развитие цивилизаций крайне слабое влияние. Они чаще всего являются следствиями, но очень редко бывают причинами…
Судьбой народа руководят в гораздо большей степени умершие поколения, чем живущие. Ими одними заложено основание расы.
Покойники суть единственные неоспоримые господа живых. Мы несем тяжесть их ошибок, мы получаем награду за их добродетели.
Индусы, китайцы, европейцы мало отличаются своими средними слоями и в то же время значительно разнятся высшими.
Народ может потерять очень многое, претерпевать всевозможные катастрофы и быть еще в состоянии подняться. Но им все потеряно, и ему уже никогда не подняться, если он потерял свою душу.
Итак, история цивилизации состоит из медленных приспособлений, из ничтожных постепенных изменений. Если они нам кажутся внезапными и значительными, то потому, что мы, как в геологии, пропускаем промежуточные фазы и рассматриваем только крайние.
Больше всего времени требуется какому-нибудь народу для прохождения не высших этапов цивилизации, а низших.
Когда после более или менее долгого периода блужданий, переделок, пропаганды какая-нибудь идея приобрела определенную форму и проникла в душу масс, то она образует догмат, т.е. одну из тех абсолютных истин, которые уже не оспариваются.
Социалистические идеи о труде, капитале, преобразовании частной собственности в государственную докончат те народы, которые избегнут гибели от постоянных армий и банкротства.
Нет ничего более разрушительного, чем прах умерших богов.
В политике настоящие великие люди те, которые предвидят зарождающиеся потребности, события, подготовленные прошлым, и указывают путь, которого следует держаться.
Чтобы быть государственным человеком, нужно уметь проникать в душу толпы, понять ее мечты и оставить для нее философские абстракции. Вещи сами по себе не меняются.
Кажется, что массы жадно добиваются свободы; в действительности же они ее всегда отталкивают и беспрестанно требуют от государства, чтобы оно ковало для них цепи. Они слепо повинуются самым темным сектантам и самым ограниченным деспотам.
Мы живем в один из тех исторических периодов, когда на время небеса остаются пустыми. В силу одного этого должен измениться мир.
Обладая преувеличенными чувствами, толпа способна подчиняться влиянию только таких же преувеличенных чувств. Оратор, желающий увлечь ее, должен злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями - вот способы аргументации, хорошо известные всем ораторам публичных собраний.
Начиная с самой зари цивилизации, толпа постоянно подпадала под влияние иллюзий. Наибольшее число храмов, статуй и алтарей было воздвигнуто именно творцам иллюзий.
Переход от варварства к цивилизации в погоне за мечтой, затем постепенное ослабление и умирание, как только мечта эта будет потеряна вот в чем заключается цикл жизни каждого народа.