Андрей Белый. Петербург
Петербург - это сон
Роман «Петербург» произвел странное впечатление. Должен сказать, что я порывался читать его в студенческие годы, но, одолев 2 страницы, забросил. И сейчас я думаю, что поступил тогда правильно: некоторые вещи начинаешь понимать и ценить с годами. Тогда я бы совсем не понял романа, а перечитывать никогда не стал бы.
Ностальгической грустью веет от романа: забытой и ненужной поэзией, потускневшими царскими червонцами, аристократическим лоском, полностью истребленным и т.д. И перед глазами возникают все эти тени дано ушедшей эпохи: Азеф, выведенный под фамилией Липпанченко, Струве, Блок, Белый, Витте… Ну что говорить - роман написан в 1913г., а события относятся к 1905г. Сказано же в самом романе: «Петербургские улицы обладают несомненнейшим свойством: превращают в тени прохожих; тени же петербургские улицы превращают в людей».
Роману повезло: он не включен в школьную программу. Классика, не включенная в школьную программу, не имеет доступа к широкой публике. А классика, включенная в школьную программу, опошливается. Включать «Петербург» в школьную программу было бы изощренным садизмом, потому что не представляю, как заставить школьника добровольно читать эти затянутые размышлизмы.
Я бы назвал «Петербург» предапокалиптическим романом: «Александр Иванович все знал наизусть: будут, будут кровавые, полные ужаса дни; и потом - все провалится; о, кружитесь, о, вейтесь, последние, ни с чем не сравнимые дни!»
Сюжет романа не имеет почти никакого значения. Что важно в романе - это мистические переносы, отсылки к литературе XIX века, ассонансы и аллитерации. Сам Белый писал о «рождении сюжета из звука» (калька из Ницше: «Рождение трагедии из звука музыки»):
«Я, например, знаю происхождение содержания «Петербурга» из «л-к-л- -пп-пп-лл», где «к» звук духоты, удушения от «пп-пп» - давления стен «Желтого Дома»; а «лл» - отблески «лаков», плоское» и «блеское» внутри «пп» - стен, или оболочки «бомбы». «Пл», носитель этой блещущей тюрьмы - Аполлон Аполлонович Аблеухов; а испытывающий удушье «к» в «я» на «л» блесках есть «К»: Николай, сын сенатора».
А вот еще один интересный пример: «Ты, Россия, как конь! В темноту, в пустоту занеслись два передних копыта; и крепко внедрились в гранитную почву - два задних». Понятно, что это отсылка к «Медному Всаднику» Пушкина и финалу «Мертвых душ» Гоголя. Но обратим внимание: передние копыта коня занеслись в темноту, в пустоту. А задние - «крепко внедрились в гранитную почву». Если представить себе такой кошмар в реальности, то этого коня просто разорвет. Что, собственно, и произошло с империей в 1917г.
Интересно, рассматривал ли кто-нибудь «Петербург» как сатирический роман. В нем очень много сатирического: глупый сенатор назван Аполлоном Аполлоновичем (опять привет Ницше), его сын, как в чаду, бегает по городу в красном домино (карнавальный плащ), стараясь произвести впечатление. Еще один дурак пытается повеситься, но гнилой потолок не выдерживает, и он с треском падает на пол. Забавно, но все же несколько скучно.
Важные цитаты:
Петербургская улица осенью проницает весь организм: леденит костный мозг и щекочет дрогнувший позвоночник; но как скоро с нее попадешь ты в теплое помещение, петербургская улица в жилах течет лихорадкой.
Перед ним сидело просто какое-то «Ы»...
…в каждой даме таится преступница: но совершись преступление, кроме святости ничего не останется в истинно дамской душе.
Нет, лучше пусть уж честный вполне человек безнаказанно тратит, например, казенные суммы, только пусть не становится он никогда на карачки, потому что после такого поступка оскверняется всё.
В часу шестьдесят минут; минута же вся состоит из секундочек; секундочки убегали, составляя минуты; грузные повалили минуты; и тащились часы.
Но солнце ему показалось громаднейшим тысячелапым тарантулом, с сумасшедшею страстностью нападавшим на землю...
Тут же мысленно он решил окончательно отмежеваться от ахинеи; если он ахинею эту не разложит сознанием тотчас же, то сознание самое разложится в ахинею.
человек, как известно, есть слякоть, зашитая в кожу
воистину чувствовал он себя обглоданным костяком, от которого отвалилась Россия.
Петербург - это сон. Коли ты во сне бывал в Петербурге, ты без сомнения знаешь тяжеловесный подъезд: там дубовые двери с зеркальными стеклами; стекла эти прохожие видят; но за стеклами этими никогда не бывают они.
Аполлону Аполлоновичу приписывали две классических фразы, произнесенных в сенате: «Россия- ледяная равнина, по которой много сот лет как зарыскал волк», и далее: «Всякая живность в тепле портится: что же будет с Россией, когда ее захватит весна?» Эти две классических фразы в свое время облетели Россию, и Россия ответила своему сыну... только хамской усмешкой.
Весь Петербург - бесконечность проспекта, возведенного в энную степень. За Петербургом же - ничего нет...
Из неоформленной глины общества хорошо лепить в вечность замечательный бюст.
