Федор Крюков/ Михаил Шолохов «Тихий Дон» 1-2 книги
У ворот база лежали сбитые в кучу мерзлые слитки скотиньего помета, по ним топтался пушистый козел.
Я читал «Тихий Дон» лет 30 назад, и помню, что читал невнимательно. Помню, что некоторые части я буквально проглатывал, а некоторые давались мне тяжело. Конечно, я и тогда знал о том, что Шолохов, скорее всего, не был автором романа, и даже фамилию «Крюков» я тогда слышал, но не припомню, чтобы этот вопрос меня особенно занимал.
И вот теперь, земную жизнь пройдя до половины, я перечитал 1 и 2-ю книги и планирую перечитать 3 и 4-ю. На этот раз я читал внимательнее. Я нарочно не обращался к огромной литературе об авторстве «Тихого Дона», а решил прислушаться к своей читательской интуиции.
Мой вердикт:
90% первой книги и 40-50% второй книги написаны одним автором, по всей видимости, выпускником Петербургского историко-филологического института и статским советником Федором Дмитриевичем Крюковым; остальной текст - другими авторами, назовем их «шолоховыми». Именно так, во множественном числе, потому что от основного текста отслаиваются другие тексты разного качества, написанные разными авторами.
Что заставляет меня так думать?
1. Нелепости языка, точнее, ошибки, которые можно допустить только при переписывании чужого текста. Пример - фраза, вынесенная эпиграфом к этому посту. Очень сочная яркая фраза, разумеется, кроме нелепого «пушистого козла». Притом, что в романе встречается и правильный вариант: «Приехал на гости к Мохову, купцу, энтот самый сотник. Погоди, чей он прозвищем? Кубыть, Листницкий. Такой из себя тушистый, сурьезный».
2. Стилистическая неровность теста. Федор Крюков был великолепным стилистом, каждое слово он тщательно выверял. Поэтому, когда, например, в первой книге натыкаешься на эпизоды с Иосифом Давыдовичем Штокманом, насыщенные канцеляризмами и затянутыми диалогами, то сразу понимаешь - текст чужой.
3. Одни и те же персонажи в разных частях романа говорят на разных языках, точнее сказать, чужими голосами. То он говорит «по-станичному», а то вдруг через несколько страниц как будто «Краткий курс ВКП(б)» пересказывает. Например, в последней части первой книги Григорий Мелехов знакомится с Гаранжей, «умным и злым украинцем». Гаранжа говорит исключительно по-украински, а когда переходит на русский, у него это получается плохо, с ошибками. И вот через несколько десятков страниц, но уже во второй книге этот же персонаж вдруг начинает говорить на русском канцелярите, и даже вворачивает такую фразочку: «о чем свидетельствует увеличение числа дезертиров».
4. Основная идея романа. Если предположить, что Шолохов - это революционный и большевистский писатель, то почему основная идея книги не революционная и не социальная? В 1 книге есть место, которое можно назвать кульминацией, и от которого, по идее настоящего автора, Федора Крюкова, должны были расходиться важнейшие сюжетные линии. Вот оно:
«дед Гришака, простыв, страдал зубами; Сергей Платонович, перетирая в ладонях раздвоенную бороду, наедине с собой плакал и скрипел зубами, раздавленный позором; Степан вынянчивал в душе ненависть к Гришке и по ночам во сне скреб железными пальцами лоскутное одеяло; Наталья, убегая в сарай, падала на кизяки, тряслась, сжималась в комок, оплакивая заплеванное свое счастье; Христоню, пропившего на ярмарке телушку, мучила совесть; томимый ненастным предчувствием и вернувшейся болью, вздыхал Гришка; Аксинья, лаская мужа, слезами заливала негаснущую к нему ненависть».
Но скажите на милость, причем здесь социальная революция? Этим людям была нужна сексуальная революция. Ведь все их проблемы героев связаны именно с этим: с невозможностью развестись, и, наоборот, легально сойтись, они страдают из-за архаичного института девственности, которую в условиях казачьей станицы все равно невозможно было соблюсти, и т.д. Почти все страдают из-за несчастливых браков. И совершенно ясно, что социальная Революция и тем более Гражданская война этим людям были совершенно не нужны.
Любопытно, что у Крюкова нет никакой идеализации казаков. Он ими явно не любуется. Вспомним судьбу Аксиньи: изнасилована и лишена девственности пьяным пятидесятилетним отцом - брат на глазах у Аксиньи убивает отца - Аксинью выдают замуж за нелюбимого мужика, Степана - после первой ночи он «обдуманно и страшно» избивает свою жену - она начинает спать с другим мужчиной, Гришкой - потом она изменяет и ему, с сыном помещика. Можно ли любоваться или как-то восхищаться этими людьми?
Описания казачьего быта просто прекрасны: «За столом чавкали, раздирая вареную курятину руками, вытирая руки о волосы. Аникей грыз куриную кобаргу, по голому подбородку стекал на воротник желтый жир. (…) Ели основательно и долго. Запах смолистого мужского пота мешался с едким и пряным бабьим. От слежавшихся в сундуках юбок, сюртуков и шалек пахло нафталином и еще чем-то сладко-тяжелым - так пахнут старушечьи затасканные канунницы».
А вот началась и Первая мировая война. Казалось бы, патриотизм, «за царя и отечество» и т.п. Но ничего этого в романе нет. Вспомним страшную сцену группового изнасилования Франи: «Десятки глаз глядели из прокопченных окошек на лежавшую под стеной. Она лежала на спине, ножницами сводя и разводя ноги, скребла пальцами талый у стены снежок. Лица ее Григорий не видел, но слышал затаенный сап казаков, торчавших у окошек, и хруст, приятный и мягкий, сена». Зачем эти люди собрались, с кем и ради чего воюют? А люди ли они?
Стоит ли удивляться, что весь этот «народ» начал самоистребляться в Гражданскую войну? «Тучи обложили небо. Позванивал редкий дождь. На край хутора густо валили казаки и бабы. Население Пономарева, оповещенное о назначенной на шесть часов казни, шло охотно, как на редкое веселое зрелище. Казачки вырядились, будто на праздник, многие вели с собой детей». Описание казни в финале второй книги точно принадлежит Крюкову. Принадлежит ли ему фраза о массовой казни, как «о редком веселом зрелище»? Уверен, что да.
Все-таки хотелось бы почитать настоящий роман «Тихий Дон», очищенный от шелухи. Занятный был писатель - Федор Крюков. Я все же надеюсь, что когда-нибудь из недр Лубянки извлекут заветные тетради… если они сохранились.
