Головнёв А.В. Антропология движения (Древности северной Евразии)
Эта удивительная книга была издана мизерным тиражом в 2009г., но кто ищет - тот всегда найдет.
Я не специалист по этой теме, но решил почитать, во-первых, потому что мне кто-то порекомендовал эту книгу, и, во-вторых, потому что решил углубить свои поверхностные знания по древностям Евразии. Кроме того, я решил проверить, насколько мои интуитивные догадки совпадают с достижениями современной науки.
Следует заметить, что книгу читать интересно. Автор с легкостью перескакивает с финикийцев на Скандинавию, затем мыслью уходит к хунну, в Ордос и т.д. Такой географический и хронологический размах наблюдается исключительно у российских авторов. Пусть меня поправят, но звездой этой размашистой стилистики был Лев Гумилев, к которому в науке относятся скептически. «Тысячелетие вокруг Каспия» - так называлась одна из его книг, причем «вокруг» у него значило территорию от Ирландии до Японии. Головнёв продолжает эту традицию.
На 115-116 стр. он подходит к главному:«Сегодня очевидно, что циркумполярный мир был образован не одной культурой, а несколькими, и механизм его существования изначально состоял во взаимодействии разных культур» и далее: «Огромный Таймыр с его пустынными северными тундрами и «мертвым» морем был реальной преградой между урало-скандинавским и ленско-тихоокеанским культурными мирами».
Следовательно, не было никакого «циркумполярного мира»? Точнее, он существует как географическая абстракция, кабинетная иллюзия. Обнаруживаются различные мирки, «взаимодействовавшие» друг с другом, и результаты этого взаимодействия можно наблюдать, например, в кострищах эртебёлле (восточная Ютландия): расколотые человеческие кости, из которых был извлечен и съеден костный мозг.
Самая интересная часть книги - это рассказ о викингах и как кульминация всего повествования - вставная новелла о Харальде Суровом (Haraldr Sigurðarson). Вот настоящий «человек движения» - он воевал и озорничал на огромных пространствах от Норвегии до Египта, выколол глаза императору Византии, женился на Эллисив, дочери конунга Ярицлейва (т.е. на Елизавете, дочери кн. Ярослава Мудрого), завоевал Йорк в Англии, и примерно там же погиб, в битве, разумеется.
Любопытен пассаж: «Константин Багрянородный (IX, 73) упомянул единственный товар руси - закованных в цепи рабов, которых русы, охраняя от атак печенегов, вели в обход четвертого днепровского порога. Русы отправлялись в Византию или Болгарию сразу с полюдья (может быть, «полюдье» следует понимать буквально как поход по люди, будто по грибы по ягоды)». Другими словами, варяги на Руси, династия Рюриковичей, промышляли охотой на людей и работорговлей. Достойное начало «великого пути».
Любопытно разделение культур на магистральные и локальные: «Локальная культура перерастала в магистральную, когда она распространялась на большое пространство, связывая собой несколько локальных культур. Главную роль в посредничестве играла военно-политическая, жреческая или торговая элита, объединявшая своей активностью локальные культуры и создававшая тем самым новые пути контактов и новое качество взаимоотношений. Язык магистральной культуры становился, как правило, вторым языком локальных групп; нередко то же самое происходило с культом и системой власти».
Когда Россию называют «Ордой» с желанием оскорбить, то стоит задуматься, что для многих это вовсе не оскорбление, а, наверное, похвала. Всегда следует помнить замечание Н.С. Трубецкого: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу… “Свержение татарского ига” свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву». Автор с удовольствием цитирует этот пассаж и соглашается с ним.
Важнейшие и любопытные цитаты:
Сеть деятельностных схем образует общественную ткань, а элитные схемы придают ей структуру, осознаваемую как порядок, и выстраивают событийный ряд, воспринимаемый как история.
Как заметил Э. Ле Руа, в истории Земли выделяются два главных события - оживление материи и очеловечение жизни.
Магистральными культурами разного времени и происхождения были созданы все известные истории империи и колониальные сети.
Кабинетные сценарии евразийской истории обычно настроены на идею экологического и культурного (цивилизационного) превосходства Юга над Севером. (Что, по мнению автора, полная ерунда).
Отличие от стран Скандинавии, самосознание которых начинается с понятия «север» (Norden, Nordisk, Norрurlandarбр), геопозиция России размыта по всем остальным сторонам света.
Биологическое или технологическое новшество не является априори успешным, а по отношению к традиции нередко выглядит уродством. 50 тысяч лет назад ничто не предвещало эволюционной тупиковости неандертальца; напротив, он был самым развитым и адаптивным из Homo, продвинувшимся далеко на Север и превратившимся в мощного суперхищника.
Понятие мим-адаптации - адаптивного подражания. Опыт этнографии подсказывает, что, промышляя и одомашнивая зверя, люди сами омедвеживались и оболенивались.
По своей сути мим-адаптация - игра, лучше всего удававшаяся детям. «Ребята и зверята» до сих пор находят общий язык легче…
В древности пещерный храм впечатлял не меньше, чем позднее высокая готика, а чудо оживающих в мерцании факелов зверей сопоставимо разве что с эффектом раннего синематографа, когда зрители ужасались и восторгались при виде движущегося - на них! - люмьеровского паровоза.
Отвлекшись от деталей, можно задаться ключевым вопросом: тучная матрона - физический тип палеолитической женщины, секс-идеал ледникового периода или мифо-религиозная метафора?
Выход в Арктику примечателен как достижение географического края ойкумены и адаптационного максимума культуры. Освоение Севера можно представить «циркумполярной революцией» - пиком миграционно-адаптационной стратегии, сопоставимым с успехами оседло- адаптационных стратегий Юга.
Шедшие в авангарде мигранты часто представляли собой не сирых изгоев, а решительных авантюристов, образующих на новом месте усиленный вариант прежней культуры.
1987 г. на конференции, посвященной 200-летию археологических исследований в Арктике, Л. П. Хлобыстин поверг специалистов в шок объявлением радиоуглеродных дат жоховских образцов - более 8000 лет. Старая легенда о Земле Санникова неожиданно ожила в новом, археологическом, измерении.
Каждое поколение по-своему воссоздает этничность, и каждый человек заново становится эвенком или казахом. Поскольку поколения рождаются не сплоченными шеренгами, а плавным потоком, сдвиги этничности не всегда заметны современникам.
В действительности каждая этноистория - бесконечная череда перерождений.
«Попросите десять этнографов назвать один универсальный институт, и девять из них назовут, вероятно, запрет инцеста», - Леви-Стросс.
Как сегодня в Европе все говорят, по меньшей мере, на своем наречии и языке столицы или сильного соседа, так и в древности билингвизм был обыденностью. Следовательно, расчеты языковой истории должны исходить не из формулы одного ветвящегося языка, а из ситуации локально-магистрального двуязычия (двунаречия, двухдиалектности) как элементарного механизма речевой коммуникативной сети.
Произошел сдвиг от активной природной мим-адаптации к пассивной социальной специализации
Элита уже не мыслила себя без зависимых работников, в связи с чем начался бум рабства - стремительное развитие идеологии зависимости и растянувшегося на тысячелетия промысла рабов. Его обратной стороной стало продолжающееся по сей день развитие индустрии управления
Наиболее значимым в развитии магистральных культур Северной Евразии было становление деятельностных схем «коне-людей» и «море-людей».
Ее (лошади) укрощение было сродни обузданию божества.
Финикийцы образовали экстерриториальную конфедерацию торговцев, игравшую посредническую роль в международной морской торговле. Финикия - не полоска суши, а сеть разбросанных торговых общин, сферу влияния которых определяла морская торговля, а не территория.
Со своей стороны ханьский (империи Хань) двор разработал стратегию «пяти искушений»: (1) дать кочевникам дорогие ткани и колесницы, чтобы испортить их глаза; (2) дать им вкусную пищу, чтобы закрыть их рты; (3) усладить музыкой, чтобы закрыть их уши; (4) построить им величественные здания, хранилища для зерна и подарить рабов, чтобы успокоить их желудки; (5) преподнести богатые дары и оказать особое внимание тем, кто примет китайский протекторат. Помимо «пяти искушений», по наблюдению Н. Н. Крадина, было и шестое, деликатно опущенное конфуцианскими интеллектуалами, - спаивание вином - универсальное средство дипломатии цивилизаций разных эпох.
Норвежская экспансия началась раньше датской потому, что более плодородные почвы Дании дольше выдерживали рост населения.
Одну из самых кратких и точных характеристик викингам дал А. Стриннгольм: «Недеятельная жизнь не имела для них никакой ценности».
Столь напряженные темы, как происхождение народа и государства, побуждают науку к избыточности толкований при скудости источников.
Расхожее сравнение рабов со скотом имело не только уничижительный смысл, но и оттенок привязанности.
Как резиденция варягов Киев сложился значительно позже верхнерусских (волховских, верхнеднепровских, верхневолжских) гардов и по возрасту никак не мог быть их «матерью», как бы завораживающе ни звучала известная метафора Олега.
На Севере рождались и развивались культуры больших пространств, а не «малых народов». Антропология движения показывает, что жители Арктики обладали значительно большей мобильностью, чем обитатели юга, и редконаселенность Севера, обычно воспринимаемая как ущербность, имеет обратную проекцию - «человека пространственного».
В древнемонгольском слове нукер (nцkцr) сочетаются два разных, но парадоксально пересекающихся, значения - «друг» и «другой».
Будучи заурядным полководцем, он (Чингис-хан) виртуозно использовал войну в достижении политических целей, осознавая, что именно война в кочевом обществе служит плавильным котлом устоев и ценностей.
Орда как государственный аппарат выросла из личной охраны хана и приобрела внушительные формы благодаря его обостренной заботе о безопасности собственной персоны, гарема и ставки.
Я не специалист по этой теме, но решил почитать, во-первых, потому что мне кто-то порекомендовал эту книгу, и, во-вторых, потому что решил углубить свои поверхностные знания по древностям Евразии. Кроме того, я решил проверить, насколько мои интуитивные догадки совпадают с достижениями современной науки.
Следует заметить, что книгу читать интересно. Автор с легкостью перескакивает с финикийцев на Скандинавию, затем мыслью уходит к хунну, в Ордос и т.д. Такой географический и хронологический размах наблюдается исключительно у российских авторов. Пусть меня поправят, но звездой этой размашистой стилистики был Лев Гумилев, к которому в науке относятся скептически. «Тысячелетие вокруг Каспия» - так называлась одна из его книг, причем «вокруг» у него значило территорию от Ирландии до Японии. Головнёв продолжает эту традицию.
На 115-116 стр. он подходит к главному:«Сегодня очевидно, что циркумполярный мир был образован не одной культурой, а несколькими, и механизм его существования изначально состоял во взаимодействии разных культур» и далее: «Огромный Таймыр с его пустынными северными тундрами и «мертвым» морем был реальной преградой между урало-скандинавским и ленско-тихоокеанским культурными мирами».
Следовательно, не было никакого «циркумполярного мира»? Точнее, он существует как географическая абстракция, кабинетная иллюзия. Обнаруживаются различные мирки, «взаимодействовавшие» друг с другом, и результаты этого взаимодействия можно наблюдать, например, в кострищах эртебёлле (восточная Ютландия): расколотые человеческие кости, из которых был извлечен и съеден костный мозг.
Самая интересная часть книги - это рассказ о викингах и как кульминация всего повествования - вставная новелла о Харальде Суровом (Haraldr Sigurðarson). Вот настоящий «человек движения» - он воевал и озорничал на огромных пространствах от Норвегии до Египта, выколол глаза императору Византии, женился на Эллисив, дочери конунга Ярицлейва (т.е. на Елизавете, дочери кн. Ярослава Мудрого), завоевал Йорк в Англии, и примерно там же погиб, в битве, разумеется.
Любопытен пассаж: «Константин Багрянородный (IX, 73) упомянул единственный товар руси - закованных в цепи рабов, которых русы, охраняя от атак печенегов, вели в обход четвертого днепровского порога. Русы отправлялись в Византию или Болгарию сразу с полюдья (может быть, «полюдье» следует понимать буквально как поход по люди, будто по грибы по ягоды)». Другими словами, варяги на Руси, династия Рюриковичей, промышляли охотой на людей и работорговлей. Достойное начало «великого пути».
Любопытно разделение культур на магистральные и локальные: «Локальная культура перерастала в магистральную, когда она распространялась на большое пространство, связывая собой несколько локальных культур. Главную роль в посредничестве играла военно-политическая, жреческая или торговая элита, объединявшая своей активностью локальные культуры и создававшая тем самым новые пути контактов и новое качество взаимоотношений. Язык магистральной культуры становился, как правило, вторым языком локальных групп; нередко то же самое происходило с культом и системой власти».
Когда Россию называют «Ордой» с желанием оскорбить, то стоит задуматься, что для многих это вовсе не оскорбление, а, наверное, похвала. Всегда следует помнить замечание Н.С. Трубецкого: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу… “Свержение татарского ига” свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву». Автор с удовольствием цитирует этот пассаж и соглашается с ним.
Важнейшие и любопытные цитаты:
Сеть деятельностных схем образует общественную ткань, а элитные схемы придают ей структуру, осознаваемую как порядок, и выстраивают событийный ряд, воспринимаемый как история.
Как заметил Э. Ле Руа, в истории Земли выделяются два главных события - оживление материи и очеловечение жизни.
Магистральными культурами разного времени и происхождения были созданы все известные истории империи и колониальные сети.
Кабинетные сценарии евразийской истории обычно настроены на идею экологического и культурного (цивилизационного) превосходства Юга над Севером. (Что, по мнению автора, полная ерунда).
Отличие от стран Скандинавии, самосознание которых начинается с понятия «север» (Norden, Nordisk, Norрurlandarбр), геопозиция России размыта по всем остальным сторонам света.
Биологическое или технологическое новшество не является априори успешным, а по отношению к традиции нередко выглядит уродством. 50 тысяч лет назад ничто не предвещало эволюционной тупиковости неандертальца; напротив, он был самым развитым и адаптивным из Homo, продвинувшимся далеко на Север и превратившимся в мощного суперхищника.
Понятие мим-адаптации - адаптивного подражания. Опыт этнографии подсказывает, что, промышляя и одомашнивая зверя, люди сами омедвеживались и оболенивались.
По своей сути мим-адаптация - игра, лучше всего удававшаяся детям. «Ребята и зверята» до сих пор находят общий язык легче…
В древности пещерный храм впечатлял не меньше, чем позднее высокая готика, а чудо оживающих в мерцании факелов зверей сопоставимо разве что с эффектом раннего синематографа, когда зрители ужасались и восторгались при виде движущегося - на них! - люмьеровского паровоза.
Отвлекшись от деталей, можно задаться ключевым вопросом: тучная матрона - физический тип палеолитической женщины, секс-идеал ледникового периода или мифо-религиозная метафора?
Выход в Арктику примечателен как достижение географического края ойкумены и адаптационного максимума культуры. Освоение Севера можно представить «циркумполярной революцией» - пиком миграционно-адаптационной стратегии, сопоставимым с успехами оседло- адаптационных стратегий Юга.
Шедшие в авангарде мигранты часто представляли собой не сирых изгоев, а решительных авантюристов, образующих на новом месте усиленный вариант прежней культуры.
1987 г. на конференции, посвященной 200-летию археологических исследований в Арктике, Л. П. Хлобыстин поверг специалистов в шок объявлением радиоуглеродных дат жоховских образцов - более 8000 лет. Старая легенда о Земле Санникова неожиданно ожила в новом, археологическом, измерении.
Каждое поколение по-своему воссоздает этничность, и каждый человек заново становится эвенком или казахом. Поскольку поколения рождаются не сплоченными шеренгами, а плавным потоком, сдвиги этничности не всегда заметны современникам.
В действительности каждая этноистория - бесконечная череда перерождений.
«Попросите десять этнографов назвать один универсальный институт, и девять из них назовут, вероятно, запрет инцеста», - Леви-Стросс.
Как сегодня в Европе все говорят, по меньшей мере, на своем наречии и языке столицы или сильного соседа, так и в древности билингвизм был обыденностью. Следовательно, расчеты языковой истории должны исходить не из формулы одного ветвящегося языка, а из ситуации локально-магистрального двуязычия (двунаречия, двухдиалектности) как элементарного механизма речевой коммуникативной сети.
Произошел сдвиг от активной природной мим-адаптации к пассивной социальной специализации
Элита уже не мыслила себя без зависимых работников, в связи с чем начался бум рабства - стремительное развитие идеологии зависимости и растянувшегося на тысячелетия промысла рабов. Его обратной стороной стало продолжающееся по сей день развитие индустрии управления
Наиболее значимым в развитии магистральных культур Северной Евразии было становление деятельностных схем «коне-людей» и «море-людей».
Ее (лошади) укрощение было сродни обузданию божества.
Финикийцы образовали экстерриториальную конфедерацию торговцев, игравшую посредническую роль в международной морской торговле. Финикия - не полоска суши, а сеть разбросанных торговых общин, сферу влияния которых определяла морская торговля, а не территория.
Со своей стороны ханьский (империи Хань) двор разработал стратегию «пяти искушений»: (1) дать кочевникам дорогие ткани и колесницы, чтобы испортить их глаза; (2) дать им вкусную пищу, чтобы закрыть их рты; (3) усладить музыкой, чтобы закрыть их уши; (4) построить им величественные здания, хранилища для зерна и подарить рабов, чтобы успокоить их желудки; (5) преподнести богатые дары и оказать особое внимание тем, кто примет китайский протекторат. Помимо «пяти искушений», по наблюдению Н. Н. Крадина, было и шестое, деликатно опущенное конфуцианскими интеллектуалами, - спаивание вином - универсальное средство дипломатии цивилизаций разных эпох.
Норвежская экспансия началась раньше датской потому, что более плодородные почвы Дании дольше выдерживали рост населения.
Одну из самых кратких и точных характеристик викингам дал А. Стриннгольм: «Недеятельная жизнь не имела для них никакой ценности».
Столь напряженные темы, как происхождение народа и государства, побуждают науку к избыточности толкований при скудости источников.
Расхожее сравнение рабов со скотом имело не только уничижительный смысл, но и оттенок привязанности.
Как резиденция варягов Киев сложился значительно позже верхнерусских (волховских, верхнеднепровских, верхневолжских) гардов и по возрасту никак не мог быть их «матерью», как бы завораживающе ни звучала известная метафора Олега.
На Севере рождались и развивались культуры больших пространств, а не «малых народов». Антропология движения показывает, что жители Арктики обладали значительно большей мобильностью, чем обитатели юга, и редконаселенность Севера, обычно воспринимаемая как ущербность, имеет обратную проекцию - «человека пространственного».
В древнемонгольском слове нукер (nцkцr) сочетаются два разных, но парадоксально пересекающихся, значения - «друг» и «другой».
Будучи заурядным полководцем, он (Чингис-хан) виртуозно использовал войну в достижении политических целей, осознавая, что именно война в кочевом обществе служит плавильным котлом устоев и ценностей.
Орда как государственный аппарат выросла из личной охраны хана и приобрела внушительные формы благодаря его обостренной заботе о безопасности собственной персоны, гарема и ставки.