Заметки о восточноевропейской торговле 9-10 вв. Варяги и русы (часть вторая)
В одном из недавних постов я затронул тему восточноевропейской торговли на знаменитом Волго-Балтийском пути, связывающим Северную Европу с Ближним Востоком. Собственно, пост был посвящен «развенчанию мифа», об огромной роли скандинавских купцов, открывших речные пути и организовавшие товарообмен между упомянутыми регионами. В кавычках «развенчание» потому, что как люди верили в опровергаемый исторический миф, так и будут продолжать верить. Кто-то будет заменять скандинавов на ободритов, кто-то на «балтийских русов» разной масти. Но, в целом, все останется как есть.
Здесь, в качестве продолжения, я хотел бы затронуть тему самого объекта торговли. К этой теме не раз обращались профессионалы и любители, но повторение - мать учения. Итак, что европейские субъекты торговли получали от Ближнего Востока в целом понятно - в первую очередь серебро в виде дирхемов, также популярностью пользовалось стекло, стеклянные бусы, различные предметы роскоши, драгоценные ткани, специи - стандартный набор, вобщем. Гораздо интереснее для нас, что предлагали Востоку жители Восточной Европы.
Больше всего информации у нас о русах. Ибн-Хордадбег сообщает, что русские купцы привозят «меха бобра, меха черных лисиц и мечи из отдаленных земель славян к морю Румийскому. Весьма важно, что тут нет рабов. В более подробном описании русов, т.н. «Анонимной записке» (ее сведения о русах и славянах скорее всего следует датировать второй половиной 9 века, хотя тут есть сложности), которая служила источником для трудов «школы Джайхани». Наиболее ранний из сохранившихся ее вариантов мы находим у ибн-Русте, труд которого датируется приблизительно 903-925 гг. Он описывает «Остров русов», которым правит «хакан-рус». Согласно трактату, русы нападают на славян, захватывают их в плен и продают на рынках «Хазарана и Булкара». Однако, уже в следующем абзаце сказано, что их единственное занятие - торговля мехами. Затем снова сообщается о работорговле и о хорошем отношении к рабам. Также упоминается о «сулаймановых мечах», но ничего не сказано о торговле этим ценным товаром, в отличие от ибн-Хордадбега.
В 921-922 гг. Ахмед ибн-Фадлан побывал на Средней Волге в составе посольства из Багдада к правителю Волжской Болгарии. Он встретил торговый караван русов и оставил их любопытное описание. Он сообщает, что большой ценностью у русов пользуются бусы из зеленой керамики (стекла?), за которые они отваливают огромные деньги - бусину за дирхем. Товар, который они привозят на рынки Булгара - рабыни, меха соболя.
Для сравнения, 904 годом датируется Раффельштеттенский торговый устав, регулирующий сбор пошлин со славянских купцов "от ругов и богемов", то есть из Руси и Чехии. Их товар - лошади и рабы обоих полов. В договорах Руси с Византией товары практически не затрагиваются. Указывается только, что в Византии закупаются драгоценные ткани (паволоки), а также оговаривается проблема бежавшей "челяди", очевидно рабов. Из слов Святослава следует, что из Руси в его дунайскую столицу должны поступать меха, мед, воск и "челядь" (рабы? слуги, в том числе воины?), тогда как из Венгрии и Чехии - серебро и кони, а из Византии - паволоки, золото, вино и фрукты.
Ок. 920-921 гг. составил свой труд географ ал- Балхи, который был позднее использован его коллегой и путешественником ал-Истахри (ок. 850-934). Затем эти данные с актуальными дополнениями были использованы ибн-Хаукалем, а после него ал-Мукаддаси. Эта т.н. «классическая школа» описывает русов как «три вида» или «три группы» - Куйабу, Славию и Арсанию. Ал-Истахри сообщает, что из областей русов и булгар по Волге в Хазарию попадают мед, воск, шкурки бобров. Далее сообщается, что иностранные купцы достигают Куйабы, то есть Киева, но в Арсу путь закрыт. Купцы из Арсы торгуют через Киев «по воде», привозят черных соболей и олово. Олово могли привозить из Британии, по Балтике, или с Урала, что кажется менее вероятным. Указывается, что русы торгуют с хазарами, Византией и Великим Булгаром. Хаукаль добавляет, что лучшие меха привозят русы, которые получают их у «йаджудж и маджудж», то есть, скорее всего у северных финно-угорских племен. Также ибн-Хаукаль сообщает, что ранее конечным пунктом русов был Хазаран, потом Булгар, а из последнего товары вывозили уже хорезмийцы, мимо Хазарии. Анонимный автор второй половины Х века в своей компиляции «Худуд-ал-алам», объединивший разные традиции описания русов, сообщает, что из города «Куйа.а» вывозят меха и ценные мечи, город «Сла.а» торгует во время мира со страной Булгар, а город «Артаб» вывозит ценные клинки для мечей и мечи.
В ряде восточных трактатов (ибн-Фадлан, Гарнати, Канон Масуда) описывается торговля купцов из Волжской Болгарии со странами Вису и Йура, откуда добывают меха. Из известия Хаукаля следует, что эту торговлю после 921 года перехватили русы.
Хазары и волжские булгары, как следует из восточных источников, играли роль в качестве посредников. О хазарах известно, что они также производили рыбий клей и это был их единственный экспорт. Часто можно встретить пренебрежительное отношение о этой статье импорта, но на самом деле, еще в 18 веке рыбий клей был, например, одним из стратегических товаров, который вывозила в Европу Россия. Так что, Хазария наверняка не прибеднялась по этому поводу.
Судя по кладам арабского серебра, важными участниками торговли с Востоком были также славянские данники Хазарии - севера и вятичи. Вятичи, живущие в лесной зоне могли поставлять часть мехов на рынки Востока. С северой сложнее. В лесостепной зоне едва ли можно было добыть большое количество пушнины, чтобы заработать такое количество серебра. Археолог А.В. Григорьев пришел к выводу, что этот народ земледельцев продавал в Хазарию и на Восток зерно. Согласно его наблюдению зерновые Северская земля в 9-10 вв. явно заготавливала на экспорт. Причем размеры зерновых ям в целом соответствуют кладам серебра.
В предыдущем посте мы пришли к выводу, что скандинавские посредники не могли участвовать активно в торговых операциях на Волге, так как с русами их отождествить не очень получается по той причине, что сами русы жили где-то на юге Восточной Европы. Более того, до Х века, когда русы монополизировали доставку северных мехов из Приуралья на рынки Волжской Булгарии, не заметно какого-то посреднического участия в торговле. Скорее торговля носила «каботажный» характер - булгары торговали с вепсами - вепсы со своими соседями и т.д. Изменения связаны, опять же, только с расширением границ Русского государства в Восточной Европе в Х веке. В связи с этим, логично предположить, что, как и рассказывается в скандинавских сагах, далее Ладоги и Восточной Прибалтики они не продвинулись. Ладога превращается в важнейший перевалочный пункт между Волжским путем и Балтийским регионом. За такой кусок можно было побороться местным с варягами. Именно такие отношения мы наблюдаем в приключенческих сагах о древних временах, посвященных Ладоге (Сага о Хальфдане сыне Эйстена, Сага о Хрольве Пешеходе, Сага о Стюрлауге Трудолюбивом). Отголосок того же сюжета мы видим в летописном предании об изгнании и призвании варягов. Косвенное подтверждение борьбе за Ладогу можно найти в археологических материалах.
А теперь, зададимся вопросом - какие товары скандинавские и славянские купцы с Балтики могли предложить в обмен на восточное серебро? Весьма скептически отвечал на этот вопрос историк-любитель Звягин, посвятивший интереснейшую книгу «пути из варяг в греки». Однако, не все так печально. Будущая Новгородская земля, которая представляется большинству современных историков колыбелью Русского государства, созданного якобы варягами, демонстрирует нам массу изделий, явно происходящих из Циркумбалтийского региона: мечи франкской работы, гребешки фризской работы, керамика из земель балтийских славян, янтарь, мужские и женские украшения в скандинавском стиле, в том числе знаменитые «молоточки Тора», которые оказывается производили в промышленных масштабах в городах Померании и находят в большом количестве в областях средневековой Венгрии. В 9 веке эти категории товаров широко распространяются по Приильменью, затем появляются в Гнездово, Тимирево, на Сарском городище, со второй половины Х века в Киеве и Среднем Поднепровье. «Скандинавская вуаль» отмечается в материалах Прикарпатья. Со времен Владимира «скандинавская вуаль» широко покрывает русскую территорию. Традиционно эти артефакты выдаются за следы массового присутствия (колонизации, завоевания) скандинавов. При этом часто удивляются тому обстоятельству, что там, где письменные источники надежно фиксируют скандинавское присутствие (Британия, Нормандия, Ирландия) такого изобилия не встречается. При этом, не устаю я повторять, именно на Западе лингвистами фиксируются следы скандинавских наречий - влияние на английский язык, топонимика на Британских островах и в Нормандии. На Руси же, как ни странно, ничего подобного нет. А археологического материала - полно. Только материла какой-то странный. Женские украшения в мужских погребениях, никаких или почти никаких традиционных этнических маркеров, признаваемых археологической наукой (по крайней мере, тех, которым меня учили на лекциях по археологии). Большинство погребений, которые выдаются за скандинавские, в самой Скандинавии не являются этномаркерами, характерными для местной культуры. Вобщем, все как-то не так, как представляется при чтении книжек про норманнскую колонизацию Восточной Европы. Не то, чтобы я на что-то намекал. Просто самому разобраться хочется.
Так вот, картинка, которая у меня складывается при сравнении археологических и письменных источников, скорее указывает не на массовое вторжение скандинавов (или балтийских славян, хотя для этого основания все такие какие-то есть), а скорее о культурной экспансии - северные товары пользуются огромной популярностью у словен и мери, а потом у их южных соседей. Показательно, что именно так объясняет «главный по Мере» археолог Леонтьев появление «скандинавских предметов» на Сарском на раннем этапе - это результат торговли со словенами! Потом, он все равно считает, что на Сарском появляется «варяжская дружина» (ПВЛ этому не противоречит, к слову). Аналогичным образом А.В. Григорьев объясняет «скандинавскую вуаль» на вятичском городище Супруты. Там, где его ретивые коллеги видят варяжскую заставу, он, отмечая, что «скандинавские» вещи, во-первых, не преобладают, во-вторых вперемежку с салтовскими и славянскими вещами, видит просто результат торговых и культурных связей. Полагаю, что при внимательном рассмотрении «скандинавская вуаль» окажется с такими дырками в большом количестве. Просто восточноевропейской знати «зашел» «модный» стиль, сложившийся у их коллег на Балтике. Учитывая, сколько платили русские купцы за «зеленые керамические бусы» на рынках Волжской Болгарии, модные бирюльки с Балтики были вполне ликвидным товаром для обмена на меха и арабское серебро. Кроме этого, были конечно и другие товары, вроде моржовой кости и т.д., которую скандинавские купцы сбывали на рынках Западной Европы.
Здесь, в качестве продолжения, я хотел бы затронуть тему самого объекта торговли. К этой теме не раз обращались профессионалы и любители, но повторение - мать учения. Итак, что европейские субъекты торговли получали от Ближнего Востока в целом понятно - в первую очередь серебро в виде дирхемов, также популярностью пользовалось стекло, стеклянные бусы, различные предметы роскоши, драгоценные ткани, специи - стандартный набор, вобщем. Гораздо интереснее для нас, что предлагали Востоку жители Восточной Европы.
Больше всего информации у нас о русах. Ибн-Хордадбег сообщает, что русские купцы привозят «меха бобра, меха черных лисиц и мечи из отдаленных земель славян к морю Румийскому. Весьма важно, что тут нет рабов. В более подробном описании русов, т.н. «Анонимной записке» (ее сведения о русах и славянах скорее всего следует датировать второй половиной 9 века, хотя тут есть сложности), которая служила источником для трудов «школы Джайхани». Наиболее ранний из сохранившихся ее вариантов мы находим у ибн-Русте, труд которого датируется приблизительно 903-925 гг. Он описывает «Остров русов», которым правит «хакан-рус». Согласно трактату, русы нападают на славян, захватывают их в плен и продают на рынках «Хазарана и Булкара». Однако, уже в следующем абзаце сказано, что их единственное занятие - торговля мехами. Затем снова сообщается о работорговле и о хорошем отношении к рабам. Также упоминается о «сулаймановых мечах», но ничего не сказано о торговле этим ценным товаром, в отличие от ибн-Хордадбега.
В 921-922 гг. Ахмед ибн-Фадлан побывал на Средней Волге в составе посольства из Багдада к правителю Волжской Болгарии. Он встретил торговый караван русов и оставил их любопытное описание. Он сообщает, что большой ценностью у русов пользуются бусы из зеленой керамики (стекла?), за которые они отваливают огромные деньги - бусину за дирхем. Товар, который они привозят на рынки Булгара - рабыни, меха соболя.
Для сравнения, 904 годом датируется Раффельштеттенский торговый устав, регулирующий сбор пошлин со славянских купцов "от ругов и богемов", то есть из Руси и Чехии. Их товар - лошади и рабы обоих полов. В договорах Руси с Византией товары практически не затрагиваются. Указывается только, что в Византии закупаются драгоценные ткани (паволоки), а также оговаривается проблема бежавшей "челяди", очевидно рабов. Из слов Святослава следует, что из Руси в его дунайскую столицу должны поступать меха, мед, воск и "челядь" (рабы? слуги, в том числе воины?), тогда как из Венгрии и Чехии - серебро и кони, а из Византии - паволоки, золото, вино и фрукты.
Ок. 920-921 гг. составил свой труд географ ал- Балхи, который был позднее использован его коллегой и путешественником ал-Истахри (ок. 850-934). Затем эти данные с актуальными дополнениями были использованы ибн-Хаукалем, а после него ал-Мукаддаси. Эта т.н. «классическая школа» описывает русов как «три вида» или «три группы» - Куйабу, Славию и Арсанию. Ал-Истахри сообщает, что из областей русов и булгар по Волге в Хазарию попадают мед, воск, шкурки бобров. Далее сообщается, что иностранные купцы достигают Куйабы, то есть Киева, но в Арсу путь закрыт. Купцы из Арсы торгуют через Киев «по воде», привозят черных соболей и олово. Олово могли привозить из Британии, по Балтике, или с Урала, что кажется менее вероятным. Указывается, что русы торгуют с хазарами, Византией и Великим Булгаром. Хаукаль добавляет, что лучшие меха привозят русы, которые получают их у «йаджудж и маджудж», то есть, скорее всего у северных финно-угорских племен. Также ибн-Хаукаль сообщает, что ранее конечным пунктом русов был Хазаран, потом Булгар, а из последнего товары вывозили уже хорезмийцы, мимо Хазарии. Анонимный автор второй половины Х века в своей компиляции «Худуд-ал-алам», объединивший разные традиции описания русов, сообщает, что из города «Куйа.а» вывозят меха и ценные мечи, город «Сла.а» торгует во время мира со страной Булгар, а город «Артаб» вывозит ценные клинки для мечей и мечи.
В ряде восточных трактатов (ибн-Фадлан, Гарнати, Канон Масуда) описывается торговля купцов из Волжской Болгарии со странами Вису и Йура, откуда добывают меха. Из известия Хаукаля следует, что эту торговлю после 921 года перехватили русы.
Хазары и волжские булгары, как следует из восточных источников, играли роль в качестве посредников. О хазарах известно, что они также производили рыбий клей и это был их единственный экспорт. Часто можно встретить пренебрежительное отношение о этой статье импорта, но на самом деле, еще в 18 веке рыбий клей был, например, одним из стратегических товаров, который вывозила в Европу Россия. Так что, Хазария наверняка не прибеднялась по этому поводу.
Судя по кладам арабского серебра, важными участниками торговли с Востоком были также славянские данники Хазарии - севера и вятичи. Вятичи, живущие в лесной зоне могли поставлять часть мехов на рынки Востока. С северой сложнее. В лесостепной зоне едва ли можно было добыть большое количество пушнины, чтобы заработать такое количество серебра. Археолог А.В. Григорьев пришел к выводу, что этот народ земледельцев продавал в Хазарию и на Восток зерно. Согласно его наблюдению зерновые Северская земля в 9-10 вв. явно заготавливала на экспорт. Причем размеры зерновых ям в целом соответствуют кладам серебра.
В предыдущем посте мы пришли к выводу, что скандинавские посредники не могли участвовать активно в торговых операциях на Волге, так как с русами их отождествить не очень получается по той причине, что сами русы жили где-то на юге Восточной Европы. Более того, до Х века, когда русы монополизировали доставку северных мехов из Приуралья на рынки Волжской Булгарии, не заметно какого-то посреднического участия в торговле. Скорее торговля носила «каботажный» характер - булгары торговали с вепсами - вепсы со своими соседями и т.д. Изменения связаны, опять же, только с расширением границ Русского государства в Восточной Европе в Х веке. В связи с этим, логично предположить, что, как и рассказывается в скандинавских сагах, далее Ладоги и Восточной Прибалтики они не продвинулись. Ладога превращается в важнейший перевалочный пункт между Волжским путем и Балтийским регионом. За такой кусок можно было побороться местным с варягами. Именно такие отношения мы наблюдаем в приключенческих сагах о древних временах, посвященных Ладоге (Сага о Хальфдане сыне Эйстена, Сага о Хрольве Пешеходе, Сага о Стюрлауге Трудолюбивом). Отголосок того же сюжета мы видим в летописном предании об изгнании и призвании варягов. Косвенное подтверждение борьбе за Ладогу можно найти в археологических материалах.
А теперь, зададимся вопросом - какие товары скандинавские и славянские купцы с Балтики могли предложить в обмен на восточное серебро? Весьма скептически отвечал на этот вопрос историк-любитель Звягин, посвятивший интереснейшую книгу «пути из варяг в греки». Однако, не все так печально. Будущая Новгородская земля, которая представляется большинству современных историков колыбелью Русского государства, созданного якобы варягами, демонстрирует нам массу изделий, явно происходящих из Циркумбалтийского региона: мечи франкской работы, гребешки фризской работы, керамика из земель балтийских славян, янтарь, мужские и женские украшения в скандинавском стиле, в том числе знаменитые «молоточки Тора», которые оказывается производили в промышленных масштабах в городах Померании и находят в большом количестве в областях средневековой Венгрии. В 9 веке эти категории товаров широко распространяются по Приильменью, затем появляются в Гнездово, Тимирево, на Сарском городище, со второй половины Х века в Киеве и Среднем Поднепровье. «Скандинавская вуаль» отмечается в материалах Прикарпатья. Со времен Владимира «скандинавская вуаль» широко покрывает русскую территорию. Традиционно эти артефакты выдаются за следы массового присутствия (колонизации, завоевания) скандинавов. При этом часто удивляются тому обстоятельству, что там, где письменные источники надежно фиксируют скандинавское присутствие (Британия, Нормандия, Ирландия) такого изобилия не встречается. При этом, не устаю я повторять, именно на Западе лингвистами фиксируются следы скандинавских наречий - влияние на английский язык, топонимика на Британских островах и в Нормандии. На Руси же, как ни странно, ничего подобного нет. А археологического материала - полно. Только материла какой-то странный. Женские украшения в мужских погребениях, никаких или почти никаких традиционных этнических маркеров, признаваемых археологической наукой (по крайней мере, тех, которым меня учили на лекциях по археологии). Большинство погребений, которые выдаются за скандинавские, в самой Скандинавии не являются этномаркерами, характерными для местной культуры. Вобщем, все как-то не так, как представляется при чтении книжек про норманнскую колонизацию Восточной Европы. Не то, чтобы я на что-то намекал. Просто самому разобраться хочется.
Так вот, картинка, которая у меня складывается при сравнении археологических и письменных источников, скорее указывает не на массовое вторжение скандинавов (или балтийских славян, хотя для этого основания все такие какие-то есть), а скорее о культурной экспансии - северные товары пользуются огромной популярностью у словен и мери, а потом у их южных соседей. Показательно, что именно так объясняет «главный по Мере» археолог Леонтьев появление «скандинавских предметов» на Сарском на раннем этапе - это результат торговли со словенами! Потом, он все равно считает, что на Сарском появляется «варяжская дружина» (ПВЛ этому не противоречит, к слову). Аналогичным образом А.В. Григорьев объясняет «скандинавскую вуаль» на вятичском городище Супруты. Там, где его ретивые коллеги видят варяжскую заставу, он, отмечая, что «скандинавские» вещи, во-первых, не преобладают, во-вторых вперемежку с салтовскими и славянскими вещами, видит просто результат торговых и культурных связей. Полагаю, что при внимательном рассмотрении «скандинавская вуаль» окажется с такими дырками в большом количестве. Просто восточноевропейской знати «зашел» «модный» стиль, сложившийся у их коллег на Балтике. Учитывая, сколько платили русские купцы за «зеленые керамические бусы» на рынках Волжской Болгарии, модные бирюльки с Балтики были вполне ликвидным товаром для обмена на меха и арабское серебро. Кроме этого, были конечно и другие товары, вроде моржовой кости и т.д., которую скандинавские купцы сбывали на рынках Западной Европы.