"Союз Спасения", или Колода-3
Это еще кусок разбора соответствующего фильма, будет еще кусок - про 14 декабря и Север, а пока на любимую тему - о Пестеле.:) Когда-то Бобер притащил цитату, на мой взгляд, идеально описывающую некое общее место, типичный набор штампов об этом человеке, причем в версии Киянской: "Черные гориллы могут быть агрессивны, но они очень нуждаются в нашей защите". Создатели фильма от желания вступить в Гринпис и защищать горилл вполне свободны, но первую часть тезиса полностью разделяют, так что давайте поговорим об этологии.
... то есть об истории тайных обществ. Если помните, фильм называется "Союз спасения". Первая тайная организация декабристов действительно называлась так, в фильме, правда, о ней нет ни слова.
За всю историю тайных обществ в фильме отвечает одна сцена и по существу один персонаж - Павел Пестель. Павел Прилучный, играющий эту роль, вроде бы довольно известный сериальный актер. Во всяком случае, во ВКонтактике обнаружился паблик его поклонников, состоящий примерно из 80 девиц. Играет он в основном мажоров и героев-любовников, поэтому с удивлением сказал в интервью, что такая роль для него в новинку, потому что любовной линии у персонажа нет - да и не может быть. У него здесь другая задача - скрежетать зубами…
Первый раз мы его видим как раз в "сцене про тарелочку". Эпизод в фильме следует непосредственно за Семеновской историей (то есть это должен быть 1820 год). На экране титры о том, что в России «возникли десятки обществ» и некоторые из них были тайными и политическими (а остальные, видимо - анонимных алкоголиков). В каком-то помещении собираются Сергей Муравьев, Трубецкой, Пестель, Бестужев-Рюмин, Рылеев и еще какое-то количество людей, которых невозможно опознать. Некоторые из персонажей подписаны - например, так: "Сергей Трубецкой, капитан Вятского полка". Другие не подписаны никак. Да и какая, в сущности, разница? Возможно, заседание происходит на квартире Рылеева - судя по тому, что Пестель именно у него спрашивает разрешение разбить тарелку. Ну, или он пришел на заседание тайного общества со своим сервизом… Это звучит не более абсурдно, чем присутствие Рылеева на заседании тайного общества в 1820 году, поскольку вступил он в него только в 1823. Аналогичным образом на этом заседании нечего делать Бестужеву-Рюмину - и Трубецкому, потому что "кот Василий очень занят, он взял отпуск жениться", - и находится в это время в Париже. Строго говоря, в этом составе эти люди не могли собраться и не собирались никогда, потому что одновременно они находились только в Петропавловской крепости во время следствия. Но оставим уже придирки. Итак, на переднем плане - дикий, но симпатичный (то есть пьяный, но обаятельный) Бестужев-Рюмин лихо пьет. То есть предлагает присутствующим исполнить акробатический этюд - употребить бухло из перевернутого стакана. Присутствующие живо интересуются и предлагают свои версии исполнения предложенной задачи, но все они неправы. На заднем плане Сергей Муравьев и Трубецкой обсуждают Семеновскую историю. Закончив обсуждать несостоявшееся убийство Шварца семеновскими солдатами, Сергей Муравьев разрешает всеобщее недоумение и выпивает заветный стаканчик. Настоящий герой - и рюмку выпить, и мятеж усмирить!
"Могу одновременно грызть стаканы
И Шиллера читать без словаря".
Возможно, это была иллюстрация к известному всем штампу из Пушкина - "между лафитом и клико" - сделанная нарочито понятно современному зрителю, так сказать, без романтического флера.
Покончив с лафитом, герои переходят к содержательной части дружеской встречи. Справедливости ради, сцены заседания тайного общества и в "Звезде пленительного счастья" вызывали сильнейшее чувство неловкости. (Чего стоит адресованный неведомо кому вопрос тамошнего Сергея Муравьева: "Согласно ли общество Севера на самоубийство цареубийство?") Но тамошние декабристы хотя бы были трезвы. А здесь выпитый лафит еще не выветрился, что, видимо, сказывается на степени содержательности их беседы.
Сначала Пестель выпрашивает у Рылеева тарелку от сервиза. В процессе участники диалога выяснили, что у них, наверное, будет революция, причем не просто какая-нибудь гражданская, как во Франции, а прямо-таки военная. По ходу дела специалист по гражданской революции Трубецкой объясняет, что во Франции аристократов вешали на фонарях, и в таком случае всем присутствующим здесь тоже придется висеть. (Зловещий закадровый голос Намо: "Не всем".) Зловещий закадровый голос историка: "Как во Франции" - это не висеть и не на фонарях; они там такой специальный приборчик изобрели, если помните, гильотиной называется…" Вероятно, авторам сценария этот способ революционного действия неизвестен.
Дискуссию о характере грядущей революции разрешает Пестель: "Одним ударом - срубить верхушку и забрать власть!" - говорит он и разбивает тарелку об пол. Надеюсь, тарелка была не из приданого Натальи Михайловны Рылеевой…
"Союз спасения…" - тоном волка из мультфильма ("Щас спою!") подводит итог Бестужев-Рюмин.
Справедливости ради, возможно, причина неудачи подобной сцены кроется не только в беспомощности сценаристов. Мне кажется, нельзя сделать убедительной сцену разговора, в котором участвуют люди, в реальности никогда не собиравшиеся вместе, по поводу, которого никогда не было. Мы не можем себе представить, как выглядели разговоры членов тайного общества, даже если мы представляем себе тему. Встречи южан на киевских Контрактах, разговор об испанской революции в Каменке в 1823 году… Пытавшаяся писать такие разговоры М. Марич ("Северное сияние") заставила своих героев говорить цитатами из "Русской правды". Все это выглядит так же искусственно. Возможно, лучше получилось бы сочинить диалог по какому-то конкретному поводу: получение известий о смерти Александра I, сцены подготовки 14-го… Но разговор ни о чем, в котором участники обмениваются банальностями, заведомо обречен на неудачу.
Быстро проскакивая завершение Семеновской истории, после титров "Прошло пятнадцать пять лет" продолжается рассказ о Союзе Спасения на фоне белых скал, только летом. Зимой здесь будет маршировать восставший Черниговский полк.
За спиной романтической фиалки Сергея Муравьева стоит зловещий Пестель в треуголке и, как бес-искуситель, рассуждает о том, что Александр I не пропустил еще ни одного смотра. (Логично, что если смотр называется "высочайший", то его проводит император, а если не высочайший - то, как ни странно, не проводит). Сейчас он приедет с армейским командованием и великими князьями, мы начнем здесь и двинемся на столицу, а члены общества в Петербурге выступят нам навстречу (и, видимо, на Ржевской дороге и произойдет их долгожданная встреча). У этого гениального стратегического плана есть важная практическая часть: императора надо непременно убить, потому что иначе вся Россия кинется его спасать. Но не только его - еще нужно убить того, кто убьет императора…
("Рыбой вообще не питался Андрей -
Он просто любил убивать".)
...а свиту арестовать за то, что она допустила убийство императора. Для того, чтобы зритель полнее ощутил всю чудовищность этого замысла, слова Пестеля преобразуются в видеоряд, так сказать - глюк. На фоне поля в правильном строю марширует реконская массовка. Император спрашивает: "Что это, Пух?" И правда, вид у этого полка какой-то зловещий. Императора уговаривают уйти с пути электрички - и он и правда удаляется в газебо. Следом за ним туда проникают цареубийцы. Цареубийцы, что логично, цареубивают - императора, великого князя Николая Павловича - и, кажется, кого-то еще. Мелькают ножи, льется кровь. Завершив свое черное дело, один из них покидает газебо, но на выходе его поджидает Пестель - и стреляет ему в спину. Конец видеоряда.
Амеба-Сергей Муравьев выходит из глубокой задумчивости. Его интересует вопрос количества: "Скольких вы убьете на пути к свободе?" Сколько надо, столько и убью - отвечает ему Пестель. Далее следует уже описанный разговор про желание победить героем, в ходе которого Сергей Муравьев сообщает Пестелю, что своими ахтырцами, черниговцами и полтавцами он с ним не поделится.
"Не договорились", - вздыхает на фоне белых скал Бестужев-Рюмин. "Я полковник, у меня трое детей…" - тоже вздыхает Артамон Муравьев. "Сержант Петров, двое детей, скоро в отпуск".
Второй раз закинули невод попытались авторы написать разговор двух членов тайного общества - и опять получился у них какой-то кадавр. Очень трудно написать разговор, которого не было и не могло быть. Тут ведь как? Встречались ли Сергей Муравьев с Пестелем? Да, и неоднократно. Обсуждали ли они планы выступлений, в том числе и планы выступлений на Юге? Да, неоднократно.
В зародыше этого эпизода несомненно была Киянская с ее выдуманным планом похода Пестеля на Петербург. Но даже эту гипотезу авторы сценария творчески обработали до неузнаваемости, скрестив планы начала действий на юге, приуроченные к высочайшему смотру Первой армии и исходящие как раз от Сергея Муравьева, с идеей пожертвовать цареубийцами, которую Никита Муравьев на следствии приписывал Пестелю, но даже и в этих показаниях никогда не упоминалось, что Пестель собирался лично пристрелить цареубийцу. Неудивительно, что выдуманный сценаристами план действий выглядит таким диким.
Однако деятельность Пестеля в тайном обществе продолжается. На фоне неизвестного ближе ампирного домика он ведет разговор с генерал- интендантом Второй армии Юшневским.
"Что мы знаем о лисе?
Ничего. И то не все".
Примерно столько же большинство зрителей знают о Юшневском. Из фильма они узнают о нем не больше, включая сюда фамилию и должность, поскольку он ни разу не назван и даже не подписан.
Разговор этот не менее чудесен. Сначала они обсуждают позицию Сергея Муравьева.
Юшневский: "Муравьев по-прежнему ждет сигнала из столицы?"
Пестель: "Да. Будто если дело начнет Трубецкой, государя можно будет непременно оставить в живых. Впрочем, я много лет знаю Муравьева: начнем без него - непременно примкнет. Как и Трубецкой. Побоятся прослыть предателями".
После чего переходят к планам самого Пестеля. Юшневский показывает ему какую-то бумажку, оказавшуюся картой. Мелькают названия "Тверь" и "Петербург". Оказывается, что "волшебник"(с) Юшневский рассовал по этой дороге - да, читатель, ты угадал, это снова Ржевская дорога! - провиант, и после этого действия дорога на Петербург оказалась "открыта".
И правда бесценный человек - этот Юшневский. Так вот что открывает дорогу на Петербург: вовремя сделанные заначки! Ничего не помешает, никакие враждебные военные силы, главное - равномерно закопать под кустами орехи.
Но Юшневский припадки магические способности отрицает, в порыве присущей ему скромности сообщает, что он просто армейский финансист - и рекомендует Пестелю закрыть недостачу в своем полку, а то "идут проверки", того и гляди налоговая нагрянет.
Следующая сцена этого сюжета в фильме идет подряд, без разрыва, но давайте пока задержимся на газоне у желтого домика.
Сначала - о позиции Сергея Муравьева в изложении "волшебного финансиста" и главного заговорщика. Повторим очевидную для любого специалиста вещь: Сергей Муравьев никогда не ориентировался ни на какой "сигнал из столицы". С 1823 года и до самого восстания он последовательно придерживался точки зрения, что начинать действия нужно на Юге, не ориентируясь и не ожидая поддержки от Петербурга. Логика следующей фразы про Трубецкого как гаранта безопасности государя - непостижима вообще. (Возможно, Трубецкой таким образом обеспечит-таки ему возможность выпить с государем?) Мне упорно кажется, что здесь нам сообщают, что единственной целью участия Сергея Муравьева в заговоре является обеспечение безопасности Александра I.
Впрочем, Пестель продолжает, что при правильном начале действий фиалка "Сергей Муравьев" будет прибита к правильному берегу - не к Трубецкому, а к ним, потому что они с Трубецким побоятся прослыть предателями. Я боюсь, что это все мало связано не только с реальным Сергеем Муравьевым, но и с представлениями о нем настоящих Пестеля и Юшневского.
Летом 1825 года директория Южного общества (то есть Пестель и Юшневский) считает Сергея Муравьева кем угодно, только не фиалкой. Юшневский, например, считает его авантюристом. Вообще-то при упоминании этого имени они нервно вздрагивают и только что не икают. Отношение к нему Пестеля сформулировать гораздо сложнее, это довольно сильные и, если можно так выразиться, амбивалентные чувства "люблю / хочу убить". Директория опасалась, что Сергей начнет действовать самостоятельно, не ориентируясь ни на кого, тогда, когда он сочтет нужным, и средств удержать его от выступления у них нет. Уже поздней осенью 1825 года его ввели в директорию, сделав третьим директором. (Каждый из директоров Южного общества обладал всей полнотой власти, то есть мог действовать автономно и принять любое решение, не согласовывая его с другими.) Таким образом они давали некоторое законное обоснование тому, что Сергей мог бы сделать и так, что дополнительно подтверждается последующим назначением Сергея главнокомандующим.
Что касается создания заначек на Ржевской дороге, то в исходнике здесь тоже была Киянская. В главе про Юшневского в "Южном обществе" довольно много места уделено размещению провианта на траектории Одесса - Тульчин - Балта - Каменец-Подольский. Киянская удивляется, почему провиант закупается не в Бессарабию, как в прошлом году, и находит в этом тайный смысл, свидетельствующий не иначе как о плане похода на Петербург. Однако соединив вместе эти пункты, попасть в Петербург невозможно, разве что в Одессе погрузиться на корабли и поплыть. Видимо, сценаристов это тоже смутило, поэтому на карте мелькают Петербург, Тверь и Новгород - и заначки делаются вдоль пресловутой "Ржевской" дороги. Но тут есть проблема: Вторая армия численностью не очень велика и располагается в Подольской и Херсонской губерниях и Бессарабии. Ни Тверь, ни Новгород в эти губернии не входят, и генерал-интендант Второй армии Юшневский никак не может закапывать орешки в населенных пунктах Тверской и Новгородской губернии, в том числе на Ржевской дороге. Это вне его компетенции.
А теперь давайте переместимся в подвал. Мне упорно кажется, что этот тот самый подвал, в котором лежал связанный майор Баранов в исподнем, но коллеги хором уверяют, что подвал другой. Впрочем, мало ли на просторах нашей родины подвалов? В подвале за столом сидит какой-то малоприятный на вид офицер и ест суп. Входит Пестель и говорит ему "Деньги давай". Недаром мужик казался неприятным - это Майборода. Деньги возвращать он отказывается, и говорит, что принес много пользы тайному обществу. Мы так и не узнаем, какой, предлагается поверить ему на слово. Также он советует Пестелю что-нибудь придумать. И точно - он придумал. Куда-то отошел, вернулся с пистолетом, приставил ко лбу Майбороды и потребовал написать расписку. Майборода написал. Но, как выяснилось, не только расписку… (В следующей сцене Александр I обсуждает с генералом Дибичем донос Майбороды, причем дело происходит в Царском селе. Видимо, для этого разговора Александр воскрес и телепортировался туда из Таганрога, потому что донос Майбороды был получен только там и уже после смерти императора.)
Здесь можно только восхититься удивительным легкомыслием киношного Пестеля. Это тебе не цареубийце в спину стрелять. Вот угрожаешь ты доносчику пистолетом - а дальше? Стрелять? И после этого идти под суд? Не стрелять? То есть фактически своей рукой толкнуть его искать спасения в доносе? В общем, что и говорить, закрыл растрату в своем полку.
Коротко, чтобы не углубляться в бесконечную тему "О.И. Киянская и финансы Вятского полка". Да, после ареста Пестеля при передаче полка выявилась недостача денег. Это обычная ситуация при передаче полка, особенно, когда командир сменяется внезапно (арестован, умер, получил внезапный перевод и т.д.). Она вызвана самой системой тогдашнего армейского хозяйствования. Да, капитан Вятского пехотного полка Майборода получил в Московском комиссариате для полка 6000 казенных денег и присвоил их. (Какую еще пользу он принес тайному обществу, нам неизвестно.) А потом, опасаясь разоблачения, написал на своего полкового командира донос. Кстати, помогло, эти шесть тысяч с него никто не спрашивал - в отличие от других сумм, которые прилипали к рукам Майбороды как раньше, так и позже этой истории. Киянская очень любит эту тему и немало написала о том, как Пестель копил деньги на революцию а потом неизвестно куда девал. См. об этом 75 вордовских страниц увлекательнейшего текста Мыши "О.И. Киянская и золото партии": http://decabristy-online.ru/shapoklyk3.htm/ Но даже Киянская не додумалась до версии об угрозе Майбороде пистолетом.
Итак, Майборода написал донос. Император донос получил, отказался принимать по нему меры, но, видимо, рассчитывая перечитывать его в отпуске, взял с собой в Таганрог - судя по тому, что после того, как он там зарезался, с пола кто-то подобрал бумажку с надписью "Пестель". Но мудрый Дибич нарушил волю государя и послал на Юг какого-то Амфельта (генерала Эртеля в прошлой жизни; неужели авторов сценария смутило, что реальный Эртель к этому времени уже умер?), который, вызвав к себе всех имеющихся в сценарии южных декабристов (Сергея Муравьева, Пестеля, Юшневского, Артамона Муравьева), объявил им об отмене смотра. " Полагаю, вы понимаете, почему эту новость первым я сообщил именно вам", - говорит он. Я понимаю, да. Поскольку в фанфиках обычно действующих лиц не так много, так, несколько необходимых автору героев, чтобы изобразить нужный пейринг, и еще несколько человек, чтобы оттенять, то какие-то там еще персонажи, необходимые в реальной жизни, тут, конечно, будут опущены. Поэтому и смотр у нас, видимо, объединенный, для Первой и Второй армии - что мелочиться? А сообщают о его отмене в первую очередь заговорщикам, потому что ясно же, что во всей империи ничего больше не происходит - да и никаких людей больше нет. Император думает, магнолия ли он, а заговорщики - что надо резать, не дожидаясь перитонита.
Впрочем, император опередил их и зарезался сам.
Далее последовательность изложения событий становится уж совсем волшебной.
На фоне титров "Петербург. Ноябрь 1825 года" какие-то молодые люди бегут за Рылеевым и кричат, чтобы он сказал Трубецкому, что если он не решится действовать, то они сами выйдут. Внимание, читатель - Александр еще жив и зарежется только через один эпизод. Куда и зачем они собираются выходить?
И тут опять в дело вступает Пестель. Перед нами - заседание Северного тайного общества на фоне каких-то музейных интерьеров (вроде бы это дом Муравьевых на Старой Басманной). За столом сидят Пестель, Рылеев и Трубецкой.
Ноябрь 1825 года, Пестель в Петербурге - НО КАК? Он открыл телепортацию?
Кстати, приехал он не с пустыми руками, на столе - карта Ржевской дороги.
Нам показывают разговор как бы с середины, с реплики Трубецкого, который отвечает Пестелю, по всей видимости, на сообщение о том, что общество раскрыто, и на предложение выступить. (То есть он со своими новостями аж до Петербурга добежал!).
Трубецкой сообщает Пестелю (и нам), что сведения о том, что общество раскрыто - абсолютно не повод шевелиться, и южанам нужно просто объявить о роспуске. Ага, это очень поможет при начале арестов. ("Вот справка, что копье находится в ремонте. Во время боя вы предъявите ее господину дракону". (Е. Шварц. Дракон.))
Рылеев говорит, что он просто не верит Павлу Ивановичу, вот совсем не верит. Представим себе на минуту такой разговор. Как связана информация о доносах и вопросы веры? Или Рылеев как тот дед, "в археологов не верит"? Кстати же, и правда не верит, судя по его последующей фразе, что Пестель решил их попугать.
Впрочем, у него есть версия. Если они в Петербурге начнут, не подготовившись, то понесут большие потери. Они с Трубецким будут спичками, которые тут все подожгут да и сгорят (мощный поэтический образ). И тут придет Пестель… ("Зараз приде Вий"? Придет лесник и всех выгонит? Что будет-то?) Возможно, сценаристы не пришли к однозначному решению и не стали его формулировать.
На все сказанное Пестель обиделся, стукнул кулаком по столу и ушел, забрав карту. Вслед ему Трубецкой задает напрашивающийся вопрос: "Я одного не понимаю, если о них стало известно, то почему никто не арестован?"
И правда, почему?
Тут вообще-то нечего обсуждать. Такой сцены не было и не могло быть, хотя бы по той причине, что нуль-транспортировку не изобрели до сих пор, да и со средствами мобильной связи тогда было не очень. Страшно сказать - даже светового телеграфа еще нет.
Даже единственный имевший место в действительности жест (удар кулаком по столу во время какого-то резкого разговора при приезде Пестеля в Петербург весной 1824 года) не прибавляет этому эпизоду достоверности.
И вот теперь император наконец умер.
Дибич с полным правом рассылает курьеров во все концы, в том числе кого-то "в южные армии", чтобы "арестовать главаря заговора". (А остальные заговорщики пусть продолжают в том же духе?)
Титры "Линцы. Дом Пестеля". Через какую-то музейную анфиладу бежит армейский финансист. Он приехал призвать Пестеля не ехать в Тульчин, потому что велено его арестовать из-за полученного доноса.
"Кто донес?" - удивляется Пестель. (Если для него это новость, то о каком доносе он бегал в Петербург сообщать северянам?)
"Капитан Майборода", - сообщает нам Юшневский. Видимо, эта новость стала для Пестеля полной неожиданностью. Он пытается упасть на пол, но застревает между столом и стулом, и там бьется в припадке (возможно, эпилепсии?)
Юшневский как-то пугается. Ну еще бы! Но Пестель вылезает из-под стола и объясняет ему и зрителям: «Всю неделю боли… Это из-за контузии, сейчас пройдет».
Поняв, что припадок прошел, Юшневский быстро переходит к деловому тону. Он предлагает начинать действия, предупредить Муравьева, поднимать войска, захватить штаб и т.д. Но Пестель почему-то против. Контузия сказывается? "Я вел вас к победе, а не на убой". Видимо, на убой он водит только северных заговорщиков. Он озвучивает свое решение: "Я поеду в Тульчин и сдамся. Не сумели с честью победить - надо думать, как с пользой проиграть". Заинтригованный зритель судорожно пытается понять - как это сделать-то? Зритель не одинок - Юшневский тоже не понимает: "Если сдашься ты, мы… мы все погибнем! Кто тебе дал право решать за всех?"
Но Пестель считает, что его право решать за всех неотъемлемо. Впрочем, он снисходит до объяснения своих действий. (Этот эпизод особенно восхитил О.И. Киянскую; она писала, что это единственное правдоподобное объяснение добровольной сдачи Пестеля властям.) Вообще-то оно примерно так же внятно, как и все остальные программные монологи в фильме, поэтому проще будет процитировать:
"Мы не пролили ни капли их подлой крови. И даже если нас не казнят, мы - мученики за свободу отечества, мы - первые жертвы великой войны, а это значит - война началась… Поздравляю".
В общем, и вам не хворать.
Следующий кадр - на фоне какой-то реквизитной постройки, явно фанерной, Пестель кидает в костер бумажки. Видимо, нам хотят сказать, что из искры возгорится пламя. Следующий - и последний - раз мы видим Пестеля уже под виселицей. Так что тут можно не беспокоиться - казнят.
Но давайте все-таки разберемся. Самая меньшая из проблем этой сцены - та, что Юшневский не ездил предупреждать Пестеля об угрозе ареста. Это было бы слишком опасно, ездили младшие офицеры, члены Тульчинской управы, с текущими новостями, а не с подобного рода предупреждениями. Да, идея начинать восстание силами Второй армии действительно возникала вокруг смерти императора. Кстати, принадлежала она Пестелю - вовсе не Юшневскому, но была быстро отвергнута. (Интересно, почему в этом фильме ни одно решение не принадлежит тому, кто высказывал хотя бы что-то похожее?)
Давайте попробуем перевести на нормальный русский так восхитившее Киянскую объяснение поездки под арест. То есть нужно поехать и арестоваться, чтобы арестованных заговорщиков потом казнили, потому что таким образом они окажутся невинными жертвами ("не пролили ни капли подлой крови"). Таким образом начнется война, раздуется мировой пожар… и в 1917 году победит Великая Октябрьская социалистическая революция. Отличная версия для фанфика, автор которого дочитал книжку до конца. Но как это согласуется с предыдущей репликой "Я вел вас к победе, а не на убой"? Что-то пошло не так? Как и в случае с действиями Сергея Муравьева 3 января 1826 года под Ковалевкой, у этой поездки под арест в ночь на 13 декабря 1825 года тоже есть объяснение, данное на следствии самим Пестелем:
"Решился я лучше собою жертвовать, нежели междоусобие начать, как то и сделал, когда в Главную квартиру вызван был. Сие есть совершенная истина". (22 апреля 1826 года; это его последние показания в следственном деле).
Ну и последнее, пожалуй. "Просто_Так_Болезнь" нашего заговорщика.
О.И. Киянская у себя в Твиттере написала:
"Понравился Пестель. Говорят: он скрежещет зубами и вообще нервный. Ау, ребята, он такой и был. Он несколько часов пролежал без сознания на Бородинском поле, контуженый и раненый. Чуть не умер. И всегда с собой носил яд".
https://vk.com/away.php?to=https%3A%2F%2Ftwitter.com%2Fkianoks%2Fstatus%2F1224076317076967425&cc_key=
(По ссылке все ее высказывания о фильме, очень интересно и познавательно.)
Несколько лет назад Глеза (Ю. Глезарова) написала о Сергее Муравьеве роман под названием "Мятежники". В процессе работы над этим романом она много общалась с Киянской. Потом они что-то не поделили и сотрудничество закончилось. Похоже, что сцена ранения Пестеля на Бородинском поле была придумана ими в соавторстве. Пестеля там после ранения заваливает трупами, он под ними долго лежит, а потом откапывается штыком (!). Так вот, похоже, контузия, "несколько часов валялся" и посттравматический синдром - это их с Глезой общие глюки. Хуже того - додуматься до этого Глезе помог Фред, который в давней уже интернет-дискуссии объяснил Глезе, что у Пестеля действительно были проблемы со здоровьем. Словом, это еще один случай "ликвидации безграмотности"(с) на свою голову.
Так вот, ранен он при Бородине действительно был, пулей в ногу (в голень). Никаких сведений о том, что он был брошен на поле, у нас нет. Полк отступал организованно, скорее всего, солдаты вынесли раненого офицера. Получил по итогам остеомиелит, которые следующие несколько лет очень сильно осложнял ему жизнь - и, похоже, давал о себе знать на следствии. Однако никаких сведений о каких-то рецидивах раны между 1816 и 1826 годом у нас нет. Ну, и повязка с ноги на голову не сползала, да и вообще головой он не ушибался, так что контузии (здесь, видимо, слово употреблено в бытовом, а не в медицинском смысле) у него не было, не говоря уже об эпилепсии.
Ну, и последнее. "Он такой и был". Откуда уважаемый историк это знает - лично встречалась? Тут, что называется, версия на версию. Киянская думает, что он такой, я - что нет. Кому верим? Предлагаю - никому, а ориентироваться все-таки на источники. Там разное написано, не всегда комплиментарное, так что тоже можно выбрать, что кому больше по нраву. Но одно говорят чуть ли не все в один голос - он был умный. Причем есть очень крайние высказывания - как о положительно гениальном человеке с необыкновенной памятью, энциклопедическими знаниями, кругозором. Но в общем-то можно даже и этому не верить, а взять седьмой том "Восстания декабристов" и что-нибудь оттуда почитать. Это не так страшно, как звучит! Зато представление об интеллекте составите. Особенно если представить себе, что все эти 700 страниц написал человек 32 лет, не пользуясь ни Википедией, ни гуглем и ничем другим из Интернета, и писание конституционных проектов было не единственным его занятием.
Ну, а какой он был еще? Ну, в общем-то разный. Резкий, мягко говоря, вспыльчивый (темперамент там семейный), язвительный, добрый, заботливый, обаятельный. Разный. Ничего этого нет в фильме. Есть пустой и глупый дежурный злодей, сыгранный в одной краске, возможно, призванный воплощать все пороки заговорщиков. Или просто назначенный пускать пену и скрежетать зубами.
... то есть об истории тайных обществ. Если помните, фильм называется "Союз спасения". Первая тайная организация декабристов действительно называлась так, в фильме, правда, о ней нет ни слова.
За всю историю тайных обществ в фильме отвечает одна сцена и по существу один персонаж - Павел Пестель. Павел Прилучный, играющий эту роль, вроде бы довольно известный сериальный актер. Во всяком случае, во ВКонтактике обнаружился паблик его поклонников, состоящий примерно из 80 девиц. Играет он в основном мажоров и героев-любовников, поэтому с удивлением сказал в интервью, что такая роль для него в новинку, потому что любовной линии у персонажа нет - да и не может быть. У него здесь другая задача - скрежетать зубами…
Первый раз мы его видим как раз в "сцене про тарелочку". Эпизод в фильме следует непосредственно за Семеновской историей (то есть это должен быть 1820 год). На экране титры о том, что в России «возникли десятки обществ» и некоторые из них были тайными и политическими (а остальные, видимо - анонимных алкоголиков). В каком-то помещении собираются Сергей Муравьев, Трубецкой, Пестель, Бестужев-Рюмин, Рылеев и еще какое-то количество людей, которых невозможно опознать. Некоторые из персонажей подписаны - например, так: "Сергей Трубецкой, капитан Вятского полка". Другие не подписаны никак. Да и какая, в сущности, разница? Возможно, заседание происходит на квартире Рылеева - судя по тому, что Пестель именно у него спрашивает разрешение разбить тарелку. Ну, или он пришел на заседание тайного общества со своим сервизом… Это звучит не более абсурдно, чем присутствие Рылеева на заседании тайного общества в 1820 году, поскольку вступил он в него только в 1823. Аналогичным образом на этом заседании нечего делать Бестужеву-Рюмину - и Трубецкому, потому что "кот Василий очень занят, он взял отпуск жениться", - и находится в это время в Париже. Строго говоря, в этом составе эти люди не могли собраться и не собирались никогда, потому что одновременно они находились только в Петропавловской крепости во время следствия. Но оставим уже придирки. Итак, на переднем плане - дикий, но симпатичный (то есть пьяный, но обаятельный) Бестужев-Рюмин лихо пьет. То есть предлагает присутствующим исполнить акробатический этюд - употребить бухло из перевернутого стакана. Присутствующие живо интересуются и предлагают свои версии исполнения предложенной задачи, но все они неправы. На заднем плане Сергей Муравьев и Трубецкой обсуждают Семеновскую историю. Закончив обсуждать несостоявшееся убийство Шварца семеновскими солдатами, Сергей Муравьев разрешает всеобщее недоумение и выпивает заветный стаканчик. Настоящий герой - и рюмку выпить, и мятеж усмирить!
"Могу одновременно грызть стаканы
И Шиллера читать без словаря".
Возможно, это была иллюстрация к известному всем штампу из Пушкина - "между лафитом и клико" - сделанная нарочито понятно современному зрителю, так сказать, без романтического флера.
Покончив с лафитом, герои переходят к содержательной части дружеской встречи. Справедливости ради, сцены заседания тайного общества и в "Звезде пленительного счастья" вызывали сильнейшее чувство неловкости. (Чего стоит адресованный неведомо кому вопрос тамошнего Сергея Муравьева: "Согласно ли общество Севера на самоубийство цареубийство?") Но тамошние декабристы хотя бы были трезвы. А здесь выпитый лафит еще не выветрился, что, видимо, сказывается на степени содержательности их беседы.
Сначала Пестель выпрашивает у Рылеева тарелку от сервиза. В процессе участники диалога выяснили, что у них, наверное, будет революция, причем не просто какая-нибудь гражданская, как во Франции, а прямо-таки военная. По ходу дела специалист по гражданской революции Трубецкой объясняет, что во Франции аристократов вешали на фонарях, и в таком случае всем присутствующим здесь тоже придется висеть. (Зловещий закадровый голос Намо: "Не всем".) Зловещий закадровый голос историка: "Как во Франции" - это не висеть и не на фонарях; они там такой специальный приборчик изобрели, если помните, гильотиной называется…" Вероятно, авторам сценария этот способ революционного действия неизвестен.
Дискуссию о характере грядущей революции разрешает Пестель: "Одним ударом - срубить верхушку и забрать власть!" - говорит он и разбивает тарелку об пол. Надеюсь, тарелка была не из приданого Натальи Михайловны Рылеевой…
"Союз спасения…" - тоном волка из мультфильма ("Щас спою!") подводит итог Бестужев-Рюмин.
Справедливости ради, возможно, причина неудачи подобной сцены кроется не только в беспомощности сценаристов. Мне кажется, нельзя сделать убедительной сцену разговора, в котором участвуют люди, в реальности никогда не собиравшиеся вместе, по поводу, которого никогда не было. Мы не можем себе представить, как выглядели разговоры членов тайного общества, даже если мы представляем себе тему. Встречи южан на киевских Контрактах, разговор об испанской революции в Каменке в 1823 году… Пытавшаяся писать такие разговоры М. Марич ("Северное сияние") заставила своих героев говорить цитатами из "Русской правды". Все это выглядит так же искусственно. Возможно, лучше получилось бы сочинить диалог по какому-то конкретному поводу: получение известий о смерти Александра I, сцены подготовки 14-го… Но разговор ни о чем, в котором участники обмениваются банальностями, заведомо обречен на неудачу.
Быстро проскакивая завершение Семеновской истории, после титров "Прошло пятнадцать пять лет" продолжается рассказ о Союзе Спасения на фоне белых скал, только летом. Зимой здесь будет маршировать восставший Черниговский полк.
За спиной романтической фиалки Сергея Муравьева стоит зловещий Пестель в треуголке и, как бес-искуситель, рассуждает о том, что Александр I не пропустил еще ни одного смотра. (Логично, что если смотр называется "высочайший", то его проводит император, а если не высочайший - то, как ни странно, не проводит). Сейчас он приедет с армейским командованием и великими князьями, мы начнем здесь и двинемся на столицу, а члены общества в Петербурге выступят нам навстречу (и, видимо, на Ржевской дороге и произойдет их долгожданная встреча). У этого гениального стратегического плана есть важная практическая часть: императора надо непременно убить, потому что иначе вся Россия кинется его спасать. Но не только его - еще нужно убить того, кто убьет императора…
("Рыбой вообще не питался Андрей -
Он просто любил убивать".)
...а свиту арестовать за то, что она допустила убийство императора. Для того, чтобы зритель полнее ощутил всю чудовищность этого замысла, слова Пестеля преобразуются в видеоряд, так сказать - глюк. На фоне поля в правильном строю марширует реконская массовка. Император спрашивает: "Что это, Пух?" И правда, вид у этого полка какой-то зловещий. Императора уговаривают уйти с пути электрички - и он и правда удаляется в газебо. Следом за ним туда проникают цареубийцы. Цареубийцы, что логично, цареубивают - императора, великого князя Николая Павловича - и, кажется, кого-то еще. Мелькают ножи, льется кровь. Завершив свое черное дело, один из них покидает газебо, но на выходе его поджидает Пестель - и стреляет ему в спину. Конец видеоряда.
Амеба-Сергей Муравьев выходит из глубокой задумчивости. Его интересует вопрос количества: "Скольких вы убьете на пути к свободе?" Сколько надо, столько и убью - отвечает ему Пестель. Далее следует уже описанный разговор про желание победить героем, в ходе которого Сергей Муравьев сообщает Пестелю, что своими ахтырцами, черниговцами и полтавцами он с ним не поделится.
"Не договорились", - вздыхает на фоне белых скал Бестужев-Рюмин. "Я полковник, у меня трое детей…" - тоже вздыхает Артамон Муравьев. "Сержант Петров, двое детей, скоро в отпуск".
Второй раз закинули невод попытались авторы написать разговор двух членов тайного общества - и опять получился у них какой-то кадавр. Очень трудно написать разговор, которого не было и не могло быть. Тут ведь как? Встречались ли Сергей Муравьев с Пестелем? Да, и неоднократно. Обсуждали ли они планы выступлений, в том числе и планы выступлений на Юге? Да, неоднократно.
В зародыше этого эпизода несомненно была Киянская с ее выдуманным планом похода Пестеля на Петербург. Но даже эту гипотезу авторы сценария творчески обработали до неузнаваемости, скрестив планы начала действий на юге, приуроченные к высочайшему смотру Первой армии и исходящие как раз от Сергея Муравьева, с идеей пожертвовать цареубийцами, которую Никита Муравьев на следствии приписывал Пестелю, но даже и в этих показаниях никогда не упоминалось, что Пестель собирался лично пристрелить цареубийцу. Неудивительно, что выдуманный сценаристами план действий выглядит таким диким.
Однако деятельность Пестеля в тайном обществе продолжается. На фоне неизвестного ближе ампирного домика он ведет разговор с генерал- интендантом Второй армии Юшневским.
"Что мы знаем о лисе?
Ничего. И то не все".
Примерно столько же большинство зрителей знают о Юшневском. Из фильма они узнают о нем не больше, включая сюда фамилию и должность, поскольку он ни разу не назван и даже не подписан.
Разговор этот не менее чудесен. Сначала они обсуждают позицию Сергея Муравьева.
Юшневский: "Муравьев по-прежнему ждет сигнала из столицы?"
Пестель: "Да. Будто если дело начнет Трубецкой, государя можно будет непременно оставить в живых. Впрочем, я много лет знаю Муравьева: начнем без него - непременно примкнет. Как и Трубецкой. Побоятся прослыть предателями".
После чего переходят к планам самого Пестеля. Юшневский показывает ему какую-то бумажку, оказавшуюся картой. Мелькают названия "Тверь" и "Петербург". Оказывается, что "волшебник"(с) Юшневский рассовал по этой дороге - да, читатель, ты угадал, это снова Ржевская дорога! - провиант, и после этого действия дорога на Петербург оказалась "открыта".
И правда бесценный человек - этот Юшневский. Так вот что открывает дорогу на Петербург: вовремя сделанные заначки! Ничего не помешает, никакие враждебные военные силы, главное - равномерно закопать под кустами орехи.
Но Юшневский припадки магические способности отрицает, в порыве присущей ему скромности сообщает, что он просто армейский финансист - и рекомендует Пестелю закрыть недостачу в своем полку, а то "идут проверки", того и гляди налоговая нагрянет.
Следующая сцена этого сюжета в фильме идет подряд, без разрыва, но давайте пока задержимся на газоне у желтого домика.
Сначала - о позиции Сергея Муравьева в изложении "волшебного финансиста" и главного заговорщика. Повторим очевидную для любого специалиста вещь: Сергей Муравьев никогда не ориентировался ни на какой "сигнал из столицы". С 1823 года и до самого восстания он последовательно придерживался точки зрения, что начинать действия нужно на Юге, не ориентируясь и не ожидая поддержки от Петербурга. Логика следующей фразы про Трубецкого как гаранта безопасности государя - непостижима вообще. (Возможно, Трубецкой таким образом обеспечит-таки ему возможность выпить с государем?) Мне упорно кажется, что здесь нам сообщают, что единственной целью участия Сергея Муравьева в заговоре является обеспечение безопасности Александра I.
Впрочем, Пестель продолжает, что при правильном начале действий фиалка "Сергей Муравьев" будет прибита к правильному берегу - не к Трубецкому, а к ним, потому что они с Трубецким побоятся прослыть предателями. Я боюсь, что это все мало связано не только с реальным Сергеем Муравьевым, но и с представлениями о нем настоящих Пестеля и Юшневского.
Летом 1825 года директория Южного общества (то есть Пестель и Юшневский) считает Сергея Муравьева кем угодно, только не фиалкой. Юшневский, например, считает его авантюристом. Вообще-то при упоминании этого имени они нервно вздрагивают и только что не икают. Отношение к нему Пестеля сформулировать гораздо сложнее, это довольно сильные и, если можно так выразиться, амбивалентные чувства "люблю / хочу убить". Директория опасалась, что Сергей начнет действовать самостоятельно, не ориентируясь ни на кого, тогда, когда он сочтет нужным, и средств удержать его от выступления у них нет. Уже поздней осенью 1825 года его ввели в директорию, сделав третьим директором. (Каждый из директоров Южного общества обладал всей полнотой власти, то есть мог действовать автономно и принять любое решение, не согласовывая его с другими.) Таким образом они давали некоторое законное обоснование тому, что Сергей мог бы сделать и так, что дополнительно подтверждается последующим назначением Сергея главнокомандующим.
Что касается создания заначек на Ржевской дороге, то в исходнике здесь тоже была Киянская. В главе про Юшневского в "Южном обществе" довольно много места уделено размещению провианта на траектории Одесса - Тульчин - Балта - Каменец-Подольский. Киянская удивляется, почему провиант закупается не в Бессарабию, как в прошлом году, и находит в этом тайный смысл, свидетельствующий не иначе как о плане похода на Петербург. Однако соединив вместе эти пункты, попасть в Петербург невозможно, разве что в Одессе погрузиться на корабли и поплыть. Видимо, сценаристов это тоже смутило, поэтому на карте мелькают Петербург, Тверь и Новгород - и заначки делаются вдоль пресловутой "Ржевской" дороги. Но тут есть проблема: Вторая армия численностью не очень велика и располагается в Подольской и Херсонской губерниях и Бессарабии. Ни Тверь, ни Новгород в эти губернии не входят, и генерал-интендант Второй армии Юшневский никак не может закапывать орешки в населенных пунктах Тверской и Новгородской губернии, в том числе на Ржевской дороге. Это вне его компетенции.
А теперь давайте переместимся в подвал. Мне упорно кажется, что этот тот самый подвал, в котором лежал связанный майор Баранов в исподнем, но коллеги хором уверяют, что подвал другой. Впрочем, мало ли на просторах нашей родины подвалов? В подвале за столом сидит какой-то малоприятный на вид офицер и ест суп. Входит Пестель и говорит ему "Деньги давай". Недаром мужик казался неприятным - это Майборода. Деньги возвращать он отказывается, и говорит, что принес много пользы тайному обществу. Мы так и не узнаем, какой, предлагается поверить ему на слово. Также он советует Пестелю что-нибудь придумать. И точно - он придумал. Куда-то отошел, вернулся с пистолетом, приставил ко лбу Майбороды и потребовал написать расписку. Майборода написал. Но, как выяснилось, не только расписку… (В следующей сцене Александр I обсуждает с генералом Дибичем донос Майбороды, причем дело происходит в Царском селе. Видимо, для этого разговора Александр воскрес и телепортировался туда из Таганрога, потому что донос Майбороды был получен только там и уже после смерти императора.)
Здесь можно только восхититься удивительным легкомыслием киношного Пестеля. Это тебе не цареубийце в спину стрелять. Вот угрожаешь ты доносчику пистолетом - а дальше? Стрелять? И после этого идти под суд? Не стрелять? То есть фактически своей рукой толкнуть его искать спасения в доносе? В общем, что и говорить, закрыл растрату в своем полку.
Коротко, чтобы не углубляться в бесконечную тему "О.И. Киянская и финансы Вятского полка". Да, после ареста Пестеля при передаче полка выявилась недостача денег. Это обычная ситуация при передаче полка, особенно, когда командир сменяется внезапно (арестован, умер, получил внезапный перевод и т.д.). Она вызвана самой системой тогдашнего армейского хозяйствования. Да, капитан Вятского пехотного полка Майборода получил в Московском комиссариате для полка 6000 казенных денег и присвоил их. (Какую еще пользу он принес тайному обществу, нам неизвестно.) А потом, опасаясь разоблачения, написал на своего полкового командира донос. Кстати, помогло, эти шесть тысяч с него никто не спрашивал - в отличие от других сумм, которые прилипали к рукам Майбороды как раньше, так и позже этой истории. Киянская очень любит эту тему и немало написала о том, как Пестель копил деньги на революцию а потом неизвестно куда девал. См. об этом 75 вордовских страниц увлекательнейшего текста Мыши "О.И. Киянская и золото партии": http://decabristy-online.ru/shapoklyk3.htm/ Но даже Киянская не додумалась до версии об угрозе Майбороде пистолетом.
Итак, Майборода написал донос. Император донос получил, отказался принимать по нему меры, но, видимо, рассчитывая перечитывать его в отпуске, взял с собой в Таганрог - судя по тому, что после того, как он там зарезался, с пола кто-то подобрал бумажку с надписью "Пестель". Но мудрый Дибич нарушил волю государя и послал на Юг какого-то Амфельта (генерала Эртеля в прошлой жизни; неужели авторов сценария смутило, что реальный Эртель к этому времени уже умер?), который, вызвав к себе всех имеющихся в сценарии южных декабристов (Сергея Муравьева, Пестеля, Юшневского, Артамона Муравьева), объявил им об отмене смотра. " Полагаю, вы понимаете, почему эту новость первым я сообщил именно вам", - говорит он. Я понимаю, да. Поскольку в фанфиках обычно действующих лиц не так много, так, несколько необходимых автору героев, чтобы изобразить нужный пейринг, и еще несколько человек, чтобы оттенять, то какие-то там еще персонажи, необходимые в реальной жизни, тут, конечно, будут опущены. Поэтому и смотр у нас, видимо, объединенный, для Первой и Второй армии - что мелочиться? А сообщают о его отмене в первую очередь заговорщикам, потому что ясно же, что во всей империи ничего больше не происходит - да и никаких людей больше нет. Император думает, магнолия ли он, а заговорщики - что надо резать, не дожидаясь перитонита.
Впрочем, император опередил их и зарезался сам.
Далее последовательность изложения событий становится уж совсем волшебной.
На фоне титров "Петербург. Ноябрь 1825 года" какие-то молодые люди бегут за Рылеевым и кричат, чтобы он сказал Трубецкому, что если он не решится действовать, то они сами выйдут. Внимание, читатель - Александр еще жив и зарежется только через один эпизод. Куда и зачем они собираются выходить?
И тут опять в дело вступает Пестель. Перед нами - заседание Северного тайного общества на фоне каких-то музейных интерьеров (вроде бы это дом Муравьевых на Старой Басманной). За столом сидят Пестель, Рылеев и Трубецкой.
Ноябрь 1825 года, Пестель в Петербурге - НО КАК? Он открыл телепортацию?
Кстати, приехал он не с пустыми руками, на столе - карта Ржевской дороги.
Нам показывают разговор как бы с середины, с реплики Трубецкого, который отвечает Пестелю, по всей видимости, на сообщение о том, что общество раскрыто, и на предложение выступить. (То есть он со своими новостями аж до Петербурга добежал!).
Трубецкой сообщает Пестелю (и нам), что сведения о том, что общество раскрыто - абсолютно не повод шевелиться, и южанам нужно просто объявить о роспуске. Ага, это очень поможет при начале арестов. ("Вот справка, что копье находится в ремонте. Во время боя вы предъявите ее господину дракону". (Е. Шварц. Дракон.))
Рылеев говорит, что он просто не верит Павлу Ивановичу, вот совсем не верит. Представим себе на минуту такой разговор. Как связана информация о доносах и вопросы веры? Или Рылеев как тот дед, "в археологов не верит"? Кстати же, и правда не верит, судя по его последующей фразе, что Пестель решил их попугать.
Впрочем, у него есть версия. Если они в Петербурге начнут, не подготовившись, то понесут большие потери. Они с Трубецким будут спичками, которые тут все подожгут да и сгорят (мощный поэтический образ). И тут придет Пестель… ("Зараз приде Вий"? Придет лесник и всех выгонит? Что будет-то?) Возможно, сценаристы не пришли к однозначному решению и не стали его формулировать.
На все сказанное Пестель обиделся, стукнул кулаком по столу и ушел, забрав карту. Вслед ему Трубецкой задает напрашивающийся вопрос: "Я одного не понимаю, если о них стало известно, то почему никто не арестован?"
И правда, почему?
Тут вообще-то нечего обсуждать. Такой сцены не было и не могло быть, хотя бы по той причине, что нуль-транспортировку не изобрели до сих пор, да и со средствами мобильной связи тогда было не очень. Страшно сказать - даже светового телеграфа еще нет.
Даже единственный имевший место в действительности жест (удар кулаком по столу во время какого-то резкого разговора при приезде Пестеля в Петербург весной 1824 года) не прибавляет этому эпизоду достоверности.
И вот теперь император наконец умер.
Дибич с полным правом рассылает курьеров во все концы, в том числе кого-то "в южные армии", чтобы "арестовать главаря заговора". (А остальные заговорщики пусть продолжают в том же духе?)
Титры "Линцы. Дом Пестеля". Через какую-то музейную анфиладу бежит армейский финансист. Он приехал призвать Пестеля не ехать в Тульчин, потому что велено его арестовать из-за полученного доноса.
"Кто донес?" - удивляется Пестель. (Если для него это новость, то о каком доносе он бегал в Петербург сообщать северянам?)
"Капитан Майборода", - сообщает нам Юшневский. Видимо, эта новость стала для Пестеля полной неожиданностью. Он пытается упасть на пол, но застревает между столом и стулом, и там бьется в припадке (возможно, эпилепсии?)
Юшневский как-то пугается. Ну еще бы! Но Пестель вылезает из-под стола и объясняет ему и зрителям: «Всю неделю боли… Это из-за контузии, сейчас пройдет».
Поняв, что припадок прошел, Юшневский быстро переходит к деловому тону. Он предлагает начинать действия, предупредить Муравьева, поднимать войска, захватить штаб и т.д. Но Пестель почему-то против. Контузия сказывается? "Я вел вас к победе, а не на убой". Видимо, на убой он водит только северных заговорщиков. Он озвучивает свое решение: "Я поеду в Тульчин и сдамся. Не сумели с честью победить - надо думать, как с пользой проиграть". Заинтригованный зритель судорожно пытается понять - как это сделать-то? Зритель не одинок - Юшневский тоже не понимает: "Если сдашься ты, мы… мы все погибнем! Кто тебе дал право решать за всех?"
Но Пестель считает, что его право решать за всех неотъемлемо. Впрочем, он снисходит до объяснения своих действий. (Этот эпизод особенно восхитил О.И. Киянскую; она писала, что это единственное правдоподобное объяснение добровольной сдачи Пестеля властям.) Вообще-то оно примерно так же внятно, как и все остальные программные монологи в фильме, поэтому проще будет процитировать:
"Мы не пролили ни капли их подлой крови. И даже если нас не казнят, мы - мученики за свободу отечества, мы - первые жертвы великой войны, а это значит - война началась… Поздравляю".
В общем, и вам не хворать.
Следующий кадр - на фоне какой-то реквизитной постройки, явно фанерной, Пестель кидает в костер бумажки. Видимо, нам хотят сказать, что из искры возгорится пламя. Следующий - и последний - раз мы видим Пестеля уже под виселицей. Так что тут можно не беспокоиться - казнят.
Но давайте все-таки разберемся. Самая меньшая из проблем этой сцены - та, что Юшневский не ездил предупреждать Пестеля об угрозе ареста. Это было бы слишком опасно, ездили младшие офицеры, члены Тульчинской управы, с текущими новостями, а не с подобного рода предупреждениями. Да, идея начинать восстание силами Второй армии действительно возникала вокруг смерти императора. Кстати, принадлежала она Пестелю - вовсе не Юшневскому, но была быстро отвергнута. (Интересно, почему в этом фильме ни одно решение не принадлежит тому, кто высказывал хотя бы что-то похожее?)
Давайте попробуем перевести на нормальный русский так восхитившее Киянскую объяснение поездки под арест. То есть нужно поехать и арестоваться, чтобы арестованных заговорщиков потом казнили, потому что таким образом они окажутся невинными жертвами ("не пролили ни капли подлой крови"). Таким образом начнется война, раздуется мировой пожар… и в 1917 году победит Великая Октябрьская социалистическая революция. Отличная версия для фанфика, автор которого дочитал книжку до конца. Но как это согласуется с предыдущей репликой "Я вел вас к победе, а не на убой"? Что-то пошло не так? Как и в случае с действиями Сергея Муравьева 3 января 1826 года под Ковалевкой, у этой поездки под арест в ночь на 13 декабря 1825 года тоже есть объяснение, данное на следствии самим Пестелем:
"Решился я лучше собою жертвовать, нежели междоусобие начать, как то и сделал, когда в Главную квартиру вызван был. Сие есть совершенная истина". (22 апреля 1826 года; это его последние показания в следственном деле).
Ну и последнее, пожалуй. "Просто_Так_Болезнь" нашего заговорщика.
О.И. Киянская у себя в Твиттере написала:
"Понравился Пестель. Говорят: он скрежещет зубами и вообще нервный. Ау, ребята, он такой и был. Он несколько часов пролежал без сознания на Бородинском поле, контуженый и раненый. Чуть не умер. И всегда с собой носил яд".
https://vk.com/away.php?to=https%3A%2F%2Ftwitter.com%2Fkianoks%2Fstatus%2F1224076317076967425&cc_key=
(По ссылке все ее высказывания о фильме, очень интересно и познавательно.)
Несколько лет назад Глеза (Ю. Глезарова) написала о Сергее Муравьеве роман под названием "Мятежники". В процессе работы над этим романом она много общалась с Киянской. Потом они что-то не поделили и сотрудничество закончилось. Похоже, что сцена ранения Пестеля на Бородинском поле была придумана ими в соавторстве. Пестеля там после ранения заваливает трупами, он под ними долго лежит, а потом откапывается штыком (!). Так вот, похоже, контузия, "несколько часов валялся" и посттравматический синдром - это их с Глезой общие глюки. Хуже того - додуматься до этого Глезе помог Фред, который в давней уже интернет-дискуссии объяснил Глезе, что у Пестеля действительно были проблемы со здоровьем. Словом, это еще один случай "ликвидации безграмотности"(с) на свою голову.
Так вот, ранен он при Бородине действительно был, пулей в ногу (в голень). Никаких сведений о том, что он был брошен на поле, у нас нет. Полк отступал организованно, скорее всего, солдаты вынесли раненого офицера. Получил по итогам остеомиелит, которые следующие несколько лет очень сильно осложнял ему жизнь - и, похоже, давал о себе знать на следствии. Однако никаких сведений о каких-то рецидивах раны между 1816 и 1826 годом у нас нет. Ну, и повязка с ноги на голову не сползала, да и вообще головой он не ушибался, так что контузии (здесь, видимо, слово употреблено в бытовом, а не в медицинском смысле) у него не было, не говоря уже об эпилепсии.
Ну, и последнее. "Он такой и был". Откуда уважаемый историк это знает - лично встречалась? Тут, что называется, версия на версию. Киянская думает, что он такой, я - что нет. Кому верим? Предлагаю - никому, а ориентироваться все-таки на источники. Там разное написано, не всегда комплиментарное, так что тоже можно выбрать, что кому больше по нраву. Но одно говорят чуть ли не все в один голос - он был умный. Причем есть очень крайние высказывания - как о положительно гениальном человеке с необыкновенной памятью, энциклопедическими знаниями, кругозором. Но в общем-то можно даже и этому не верить, а взять седьмой том "Восстания декабристов" и что-нибудь оттуда почитать. Это не так страшно, как звучит! Зато представление об интеллекте составите. Особенно если представить себе, что все эти 700 страниц написал человек 32 лет, не пользуясь ни Википедией, ни гуглем и ничем другим из Интернета, и писание конституционных проектов было не единственным его занятием.
Ну, а какой он был еще? Ну, в общем-то разный. Резкий, мягко говоря, вспыльчивый (темперамент там семейный), язвительный, добрый, заботливый, обаятельный. Разный. Ничего этого нет в фильме. Есть пустой и глупый дежурный злодей, сыгранный в одной краске, возможно, призванный воплощать все пороки заговорщиков. Или просто назначенный пускать пену и скрежетать зубами.