Безумие уничтожения жизни ✧ Отрывок из книги Людвига Клагеса «Человек и Земля» | Часть 2
В издательстве «Тотенбург» выходит книга немецкого философа Людвига Клагеса (1872-1956) «Человек и Земля». В данный сборник вошли лучшие труды, опубликованные в разные годы. Как образец немецкой консервативной мысли, рассуждения автора о человеке, личности, этике, сознании остаются актуальными и в настоящее время. Статья «Человек и Земля», давшая названию сборнику впервые появилась в 1913 году в связи со слетом Свободной немецкой молодежи в Мейсене и стала первым эко-манифестом. Литературоведческие размышления автора предстают перед нами в статьях о Гёте, Вильгельме Иордане и Конраде Фердинанде Мейере, в них автор показывает себя как апологет немецкой классики, человек живущий идеями Ницше и Шопенгауэра.
✦
Часть 1 отрывка из книги Людвига Клагеса (1872-1956) «Человек и Земля» : https://observet.livejournal.com/4208681.html
Продолжение:
...Теперь посмотрим глубже. Человек тоже часть природы, многие думают даже, что он принадлежит ей целиком, но это, как мы увидим далее, заблуждение. Но в любом случае он тоже живет, и если что-то в нем вступает в конфликт с жизнью, то это его конфликт с самим собой. В нашей цепи доказательств будет отсутствовать важнейшее звено, если мы не назовем также примеры саморазрушения человека.
Перечень потерь, который можно было бы здесь составить, чтобы назвать хотя бы важнейшие, намного превосходит список исчезнувших животных, поэтому возьмём наугад пару главных фактов. Куда делись народные праздники и священные обряды, этот не иссякавший тысячелетиями кладезь мифов и поэзии: обход полей, чтобы посевы дали урожай, свадебное шествие в Троицын день, бег с факелами по пашням? Где пестрое богатство народных костюмов, в которых каждый народ выражал свою сущность, приспосабливая ее к образу ландшафта? Всё богатство подвесок, пестроту корсетов, расшитые жилеты, тяжелые металлические пояса, легкие сандалии и похожие на тоги накидки, складчатые тюрбаны, стекающие кимоно цивилизация состригла со всей Земли, оставив мужчинам серые костюмы от Сакко, а женщинам - последнюю парижскую моду! Где, наконец, народная песня, древняя и вечно новая сокровищница песен, которая мягко, словно серебряная пряжа, обнимала всю человеческую жизнь от рождения до смерти? Свадьба и похороны, месть, война и гибель, задор попоек и бродяжий дух, рыцарская отвага, детское чувство и радость материнства дышали и струились в неисчерпаемых песнях, то разгораясь в бурные дни, то впадая в дремотное забвение. Сочиняли стихи и пели во время танцев с полными бокалами, при расставаниях и новых встречах, в полумраке прядилен, перед битвой и у гроба павшего, развлекались шутливыми песнями, устраивали соревнования певцов, доходившие до драк, обволакивали светотенью поэзии горы, источники и кустарник, домашних животных, дичь и растения, бег облаков и струи дождя. И сегодня нам это почти уже не знакомо - превращать в праздник даже работу. Пели не только в праздничные дни, но и странствуя, поднимая якоря и гребя веслами, перенося тяжелые грузы и таща бечевой корабли, набивая обручи на бочки, в такт ударам кузнечного молота, разбрасывая семена, при косьбе и молотьбе, при трепании льна, при ткачестве и вязании. Прогресс сделал жизнь не только серой - он сделал ее немой. Ах, нет, - мы забыли, он оставил избитые мотивы уличных песенок, оперетты и слащавые мелодии кабаре, старинные музыкальные инструменты, такие как испанскую гитару, итальянскую мандолину, финские кантеле, гусли южных славян и русскую балалайку он заменил фортепиано и граммофоном. Так мы все вместе пожинаем плоды прогресса! Словно всепожирающий пожар бушует он над Землей, и на выжженном им месте ничего уже больше не вырастет, пока еще есть люди! Уничтоженные виды животных и растений не появятся снова, сердечная теплота человечности остыла, засыпан внутренний источник, который питал расцвет песенного творчества и священные празднества, остался лишь угрюмо-холодный рабочий день с фальшивой мишурой шумных развлечений. Несомненно, мы живем в век гибели души.
И как в таких условиях ещё могут рождаться великие личности! Конечно, мы не принижаем ценность изобретательности мастеров техники и талантливой расчетливости хозяев крупных предприятий, но если нечто подобное поднять на одну ступень с живой творческой силой, станет ясным, что они никогда не смогут обогатить жизнь. Самая искусно сделанная машина, важна лишь служа какой-то цели, а не сама по себе, а самый большой профсоюз современности ничто на фоне тысячелетий, а песни Гомера, мудрые слова Гераклита и музыкальные произведения Бетховена - сокровища жизни, которые никогда не устареют. Но сколь печально обстоит дело теперь с мыслителями и поэтами, которых у нас некогда по праву прославляли! Кто у нас остался после того как нас покинули ветераны духа и дела в разных областях: Буркхардт, Бёклин, Бахофен, Моммзен, Бисмарк, Келлер, после того, как Ницше, которого можно сравнить с последней вспышкой древнего огня, ушел от нас бесследно и без наследников. Пусто на Парнасе, пусто в политике и философии, не говоря о совершенно прогнившем искусстве. Если же мы спустимся на уровень повседневности, выражения «личность» и «культура» раскроются нам во всей своей ничтожности.
Люди в большинстве своём больше не живут, а только существуют, либо как рабы профессий, механически расходуя себя на службе крупным предприятиям, либо как рабы денег, бессознательно отдающиеся суммарному безумию акций и основания новых фирм, либо, наконец, как рабы угарных развлечений больших городов, хотя многие смутно ощущают распад и растущее недружелюбие. Еще никогда недовольство не было столь сильным и ядовитым. Группы и группировки безоглядно смыкаются во имя защиты своих особых интересов, в упорной борьбе за самосохранение жёстко сталкиваются друг с другом профессии, сословия, народы, расы, вероисповедания, а внутри каждого союза полно эгоизма и честолюбия отдельных людей. А поскольку человек всегда судит о мире по образу своего собственного состояния, он полагает что и в природе бушует борьба за власть. Воображая себя правым, отдаваясь «борьбе за существование», или представляя мир наподобие огромной машины, в которой поршни всегда только утрамбовывают, а шестерни стягивают, чтобы неизвестно зачем преобразовывать «энергию», человек хвастливо увенчивает свой взгляд т.н. монизмом, обесценивая многомиллиардное разнообразие жизни во всех созвездиях, превращая его в пьедестал для человеческого я. Если раньше прославляли любовь, отречение от мира и упоение общением с Богом, то теперь у могилы прошлого мира провозглашают веру маленьких людей, ту самую, которую Ницше пламенно осмеял, предчувствуя ее появление, его «последний человек» мигает и говорит: «Мы нашли счастье».
***
Мелкие заблуждения всех этих систем, сект и движений, конечно, проживут недолго. Природа не знает никакой «борьбы за существование», она заботится только о продлении жизни. Многие насекомые умирают сразу же после оплодотворения, столь мало значения придаёт природа сохранению жизни, для нее важно только, чтобы жизнь продолжала катиться волнами похожих форм. Если одно животное охотится за другим и убивает его, то им движет голод, а не охотничий азарт, не честолюбие и не жажда власти. Здесь разверзается бездна, мост через которую не в силах перебросить никакая логика эволюции. Никогда одни виды не истреблялись другими, так как любой избыток с одной стороны сразу же вызывал ущерб с другой, чем меньше дичи, тем меньше пищи для ее врагов, но изменения происходят через огромные промежутки времени по причинам планетарного масштаба и влекут за собой постоянное увеличение числа подвидов. Уничтожение сотен видов на протяжении нескольких человеческих поколений несравнимо с вымиранием ящеров или мамонтов.
***
Совершенно неразумен перенос многочисленных физических законов, таких как закон сохранения энергии, на вопросы жизни. В ретортах еще не создали ни одной живой клетки, если они и появляются, то не от взаимодействия «сил», а потому что химические вещества уже таят в себе жизнь. Жизнь это постоянное восстановление жизнеспособной формы, если мы уничтожаем ее, уничтожая вид, Земля на все времена становится бедней, несмотря на т.н. сохранение энергии.
***
Эти лжеучения, как уже было сказано, исчезнут, но не их следствия в реальном ходе событий, лишь мысленными тенями которого являются все ученые термины. Мнение тех, кто считает происходящее разрушение лишь побочным, преходящим явлением, за которым последует новая творческая деятельность глубоко ошибочно. Таким образом, мы приходим к пониманию смысла последовательности процессов, которую принято называть мировой историей.
Ошибаются те, кто сводит её к достижениям «чистого разума». Из этого вроде бы безобидного взгляда мы должны сделать вывод, что познание растёт само собой в среде ученых, и с каждым поколением знания и умения превышают уровень предыдущих. Из-за отсутствия у древних греков телеграфа и радио, бытует ошибочное мнение о более низком уровне их знаний в области физики. Но они строили храмы, вытесывали изображение на колоннах, вырезали геммы недостижимой для нас красоты - нам для этого требуются специальные инструменты. Не ставя опытов, опираясь лишь на восприятие повседневной действительности, они оставили нам здания мудрости, которая полтора тысячелетия полностью, а большей частью и сегодня определяет мышление западного человечества. Добродетель, которой можно научить, Сократа в более худосочном виде возродилось в категорическом императиве Канта, платоновское учение об идеях - в эстетике Шопенгауэра, основы химической атомистики были заложены Демокритом. С учетом всего этого вероятней, что они не развивались в физику, не потому что не могли, а потому что не хотели, а в их мистике сохранилось много истин, которые мы забыли.
Другой пример. Китайцам, древнему культурному народу и сегодня оставались бы чужды все изобретения нового времени, если бы мы их им не навязали. Но раскроем книгу одного из их великих философов, жившего две с половиной тысячи лет назад, Лао-Цзы, и мы найдем в ней такую глубину мудрости, по сравнению с которой даже Гёте покажется новичком. Если у них не было науки, с помощью которой производят пушки, взрывают скалы и делают искусственное масло, можно предположить что она их не интересовала. За стремлением к познанию всегда стоят цели человечества, и только по их направленности мы можем о них судить.
Чтобы прогрессивные открытия нового времени могли найти применение, должен был произойти великий переворот в образе мыслей - способ его осуществления называют капитализмом.
В том, что блестящие достижения физики и химии служат только капиталу, ни один мыслящий человек сегодня больше не сомневается, но не трудно выявить то же самое направление и в господствующих ныне учениях. Отличительной чертой новейший науки является то, что она заменяет все видовые свойства чисто количественными отношениями, воспроизводит в познании основной закон волевого действия, которое всё сверкающее богатство душевных ценностей: крови, красоты, достоинства, усердия, привлекательности, теплоты, материнского чувства приносит в жертву ложной ценности той возомнивший о себе силы, которая измеряется денежным богатством. Для этого придумано даже слово «маммонизм», но лишь немногие осознают, что этот Маммон - реальное существо, которое превратило человечество в свое орудие для уничтожения жизни на Земле. Об этом надо рассказать подробнее, чтобы сделать должные выводы.
Если прогресс, цивилизация, капитализм всего лишь разные стороны одной и той же ориентации воли, то давайте вспомним, что её носителями являются исключительно христианские народы. Только у них одно изобретение громоздится на другое, процветают точные, т.е. выражаемые в цифрах науки, а их беспощадное стремление к расширению ведет к порабощению нехристианских рас и разбазариванию природы. Таким образом, главные причины всемирно-исторического прогресса заключены в христианстве. Хотя оно всегда проповедовало любовь, если присмотреться к этой любви поближе, мы обнаружим, что этим убеждающим словом позолочено безусловное «ты должен» и относится оно только к человеку, противопоставляемому, как божество, всей природе. Словами человечность или гуманность христианство прикрывает то, что в действительности имеет в виду: все остальная жизнь не имеет ценности, если она не служит человеку. Его любовь не мешает ему со смертельной ненавистью преследовать языческий культ природы и сегодня не мешает искоренять с пренебрежением священные обычаи народов - реликтов человеческого детства. Буддизм, как известно, запрещает убивать животных, потому что у нас с ними одна суть, а итальянец, если упрекнуть его в том, что он замучил животное до смерти, ответит: «У него же нет души» или «Зверь же не христианин», так как для верующего христианина право на существование имеют только люди. Древняя вера, которая одно время сосуществовала с этим учением и все еще дает ростки в хижинах простых людей, потеряла своих знаменосцев. В противовес ей возбудило и превратило в омрачающую мир силу ту страшную манию величия, которая считает допустимыми самые кровавые преступления по отношению к жизни, даже проповедует их, потому что главное только польза для человека. Капитализм вместе с наукой, которая прокладывала ему путь, это в действительности осуществление христианства, церковь, как и капитализм, только «союз по интересам», а «монон» обезбоженной нравственности подразумевает одну и ту же единичность враждебного жизни «Я», которое от имени единственного божества Духа объявила войну бесчисленному множеству богов мира, а сегодня только соединилась с ослепшей Вселенской Идеей, которая некогда противостояла Вселенной и грозила ей жестом судьи:
Нет цветам от холода спасенья,
Дуют ветры из страны снегов.
Чтоб один вознесся надо всеми
Должен сгинуть этот мир богов.
Тот, кто хвастается тем, что обогащается, втаптывая цветы в пыль, как теперь становится ясным, сделал человека носителем расчетливой жажды присвоения, а боги, которых он отделил от древа жизни, это вечно блуждающие души чувственного мира, который он покинул. Враждебность к изображениям, которая снедала Средневековье изнутри, как самобичевание, должна была прорваться наружу, как только она достигла своей цели: разорвала взаимосвязь между человеком и Душой Земли. В своей кровавой борьбе против всего сотворенного вместе с ним человек кончает тем, что оставляет лишь сотворенное ранее им самим: вплетение в многообразие образов и неисчерпаемая полнота жизни приносятся в жертву вознесению безродной, оторванной от мира духовности. Человек отверг планету, которая родила его и питает, вместе с круговоротом всех созвездий, потому что он одержим вампирической силой, вносящей резкий диссонанс в «музыку сфер». Теперь становится ясным, что в гораздо более древнем процессе развития христианство знаменует собой лишь одну эпоху, которая началось задолго до него, скачкообразно завершилась и одновременно обрела привлекательную для Европы форму.
Сила, которая настраивает человека против мира, столь же древняя, как и мировая история. Именуемый историей процесс развития выделяемый из круговорота событий и не имеющий аналогов в судьбе других живых существ, начался именно в тот момент, когда человек утратил райское состояние и неожиданно с отчужденным взглядом оказался в трезвом аду, оторванный от бессознательной взаимосвязи с растениями и животными, водой и облаками, скалами, ветрами и звездами. Сказания почти всех народов мира позволяют нам предположить, что уже в доисторическую эпоху шла кровавая борьба между несущими новый порядок «солнечными героями» и хтоническими силами судьбы, которые в итоге вынуждены были погрузиться в лишенный света нижний мир.
Один иезуит, искусно и поучительно перевернув ход событий, объявил миф о подвигах греческого Геракла сделанной заранее кражей истории жизни христианского Спасителя! Но повсюду один и тот же смысл имеет любое новшество, с которого начинается история: над Душой возвышается Дух, надо сном - сознательное бодрствование, над жизнью с ее становлением и преходящим характером - действие, цель которого - постоянство. В начавшемся несколько тысячелетий назад процессе развития духа - христианство только последний, решающий толчок, вследствие которого развитие вышло из состояния еще бессильного познания - состояния «прикованного Прометея», которого освободил Геракл! - прониклось волей и в убийствах, которыми с тех пор непрерывно полнится история народов для каждого, кто еще не совсем слеп, откроется истина: внемирная сила вторглась в сферу жизни.
Открыть на это глаза - единственное, что мы можем. Мы должны, наконец, перестать смешивать то, что глубоко чуждо: силы жизни и души с силами разума и воли. Мы должны понять: то, что относится к сущности «рациональной» воли разрывает в клочки «покрывало Майи», а человечество, которое отдается такой воле, в слепой ярости опустошает собственную мать Землю, пока не обратит в ничто всю жизнь и в конечном счете самое себя.
Ни одно учение не вернёт нам того, что однажды потеряно. Повороту к лучшему могло бы помочь внутреннее изменение жизни, но вызвать его - не в человеческих силах. Мы уже говорили выше, что древние народы не проявляли интереса к открытию тайн природы посредством опытов, к порабощению её машинами и к победе над ней хитростью; теперь мы добавим - для них это была бы αςεβεια, гнусность. Леса и источники, скалы и гроты были для них полны священной жизни, с вершин высоких гор боги посылали ливни (поэтому, а не из-за отсутствия «чувства природы», на них не поднимались!), бурями и градами они угрожали или сулили победу в битвах. Когда греки строили мост через реку, они просили у речного бога прощения за своеволие человека и приносили ему в жертву напитки, у древних германцев преступление против дерева было смертным грехом. Отчужденный от планетарных потоков, современный человек видит в этом лишь детские суеверия, он забыл, что цветы, от которых исходили фантастические толкования, росли на древе внутренней жизни, забыл знания, более глубокие, чем вся его наука, забыл о созидающей мир силе всеобъемлющей любви. Только если она снова возродится в человечестве, могут зарубцеваться раны, который нанес его матери Дух.
Почти сто лет прошло с тех пор, как она словно из тайных источников в глубине многих сердец действительно возродилась в незабываемых мечтах тех молодых мудрецов и поэтов, которых из-за неверного понимания называют «романтиками». Надежды их обманули, буря утихла, их знания забыты, поток стал мелким, «пустыня растет». Но, как и они, мы готовы поверить в чудо, надеясь, что будущее поколение увидит осуществленным то, о рождении чего словами провидца говорил Эйхендорф, так описав их в своем произведении «Предчувствие и современность»: «Мне кажется, наше время можно сравнить с долгими, неясными сумерками. Свет и тени ожесточенно сражаются друг с другом чудесными массами, еще не разделившись, между ними с роковой тяжестью пролетают темные облака, и неизвестно, несут они смерть или благословение, а мир лежит внизу в долгом, угрюмом ожидании. Снова показываются кометы и чудесные небесные знаки, снова ночами бродят призраки, сказочные сирены снова всплывают, словно перед близкой бурей, на поверхность моря и поют, всё указывает предупреждающим, окровавленным пальцем на большую, неизбежную беду. Нашу молодежь не радуют больше беззаботные, легкие игры, она не испытывает радостного спокойствия, как наши отцы, и рано осознаёт серьёзность жизни. В борьбе мы родились, в борьбе живём и, побежденными или победителями погибнем. Из волшебного дыма нашего образования возникает призрак войны, в доспехах, с бледным лицом мертвеца и окровавленными волосами; его глаза привыкли к одиночеству, а теперь он уже видит, как в чудесных облаках дыма тихо строятся, готовясь к борьбе, боевые порядки. Погибнет тот, кто встретит это время неподготовленным и не вооруженным. И как многие, мягкие, предрасположенные к веселью и радостной поэзии, неверно представляющие себе мир, он скажет самому себе, как принц Гамлет: Горе тому, кто пришел в мир, чтобы его обустроить! Потому что мир опять трещит по всем швам, начинается неслыханная борьба между старым и новым, страсти, которые сейчас тайно ползают, сбросят свои личины и, пылая безумием, бросятся с зажженными факелами в хаос и словно разверзнется ад, правые и неправые, обе партии в слепой ярости будут меняться местами. В конце концов, ради праведных произойдут чудеса, новое и вечно старое солнце прорвется сквозь ужасы, гром будет греметь только в дальних горах, белый голубь полетит по синему небу и заплаканная Земля поднимется как освобожденная Красавица в новой славе».
(1913)
Начало - Часть 1 отрывка из книги Людвига Клагеса (1872-1956) «Человек и Земля» : https://observet.livejournal.com/4208681.html
Источник: https://zavtra.ru/blogs/pochemu_smertel_no_opasno_podnimat_pokrov_statui_isidi
✦
Часть 1 отрывка из книги Людвига Клагеса (1872-1956) «Человек и Земля» : https://observet.livejournal.com/4208681.html
Продолжение:
...Теперь посмотрим глубже. Человек тоже часть природы, многие думают даже, что он принадлежит ей целиком, но это, как мы увидим далее, заблуждение. Но в любом случае он тоже живет, и если что-то в нем вступает в конфликт с жизнью, то это его конфликт с самим собой. В нашей цепи доказательств будет отсутствовать важнейшее звено, если мы не назовем также примеры саморазрушения человека.
Перечень потерь, который можно было бы здесь составить, чтобы назвать хотя бы важнейшие, намного превосходит список исчезнувших животных, поэтому возьмём наугад пару главных фактов. Куда делись народные праздники и священные обряды, этот не иссякавший тысячелетиями кладезь мифов и поэзии: обход полей, чтобы посевы дали урожай, свадебное шествие в Троицын день, бег с факелами по пашням? Где пестрое богатство народных костюмов, в которых каждый народ выражал свою сущность, приспосабливая ее к образу ландшафта? Всё богатство подвесок, пестроту корсетов, расшитые жилеты, тяжелые металлические пояса, легкие сандалии и похожие на тоги накидки, складчатые тюрбаны, стекающие кимоно цивилизация состригла со всей Земли, оставив мужчинам серые костюмы от Сакко, а женщинам - последнюю парижскую моду! Где, наконец, народная песня, древняя и вечно новая сокровищница песен, которая мягко, словно серебряная пряжа, обнимала всю человеческую жизнь от рождения до смерти? Свадьба и похороны, месть, война и гибель, задор попоек и бродяжий дух, рыцарская отвага, детское чувство и радость материнства дышали и струились в неисчерпаемых песнях, то разгораясь в бурные дни, то впадая в дремотное забвение. Сочиняли стихи и пели во время танцев с полными бокалами, при расставаниях и новых встречах, в полумраке прядилен, перед битвой и у гроба павшего, развлекались шутливыми песнями, устраивали соревнования певцов, доходившие до драк, обволакивали светотенью поэзии горы, источники и кустарник, домашних животных, дичь и растения, бег облаков и струи дождя. И сегодня нам это почти уже не знакомо - превращать в праздник даже работу. Пели не только в праздничные дни, но и странствуя, поднимая якоря и гребя веслами, перенося тяжелые грузы и таща бечевой корабли, набивая обручи на бочки, в такт ударам кузнечного молота, разбрасывая семена, при косьбе и молотьбе, при трепании льна, при ткачестве и вязании. Прогресс сделал жизнь не только серой - он сделал ее немой. Ах, нет, - мы забыли, он оставил избитые мотивы уличных песенок, оперетты и слащавые мелодии кабаре, старинные музыкальные инструменты, такие как испанскую гитару, итальянскую мандолину, финские кантеле, гусли южных славян и русскую балалайку он заменил фортепиано и граммофоном. Так мы все вместе пожинаем плоды прогресса! Словно всепожирающий пожар бушует он над Землей, и на выжженном им месте ничего уже больше не вырастет, пока еще есть люди! Уничтоженные виды животных и растений не появятся снова, сердечная теплота человечности остыла, засыпан внутренний источник, который питал расцвет песенного творчества и священные празднества, остался лишь угрюмо-холодный рабочий день с фальшивой мишурой шумных развлечений. Несомненно, мы живем в век гибели души.
И как в таких условиях ещё могут рождаться великие личности! Конечно, мы не принижаем ценность изобретательности мастеров техники и талантливой расчетливости хозяев крупных предприятий, но если нечто подобное поднять на одну ступень с живой творческой силой, станет ясным, что они никогда не смогут обогатить жизнь. Самая искусно сделанная машина, важна лишь служа какой-то цели, а не сама по себе, а самый большой профсоюз современности ничто на фоне тысячелетий, а песни Гомера, мудрые слова Гераклита и музыкальные произведения Бетховена - сокровища жизни, которые никогда не устареют. Но сколь печально обстоит дело теперь с мыслителями и поэтами, которых у нас некогда по праву прославляли! Кто у нас остался после того как нас покинули ветераны духа и дела в разных областях: Буркхардт, Бёклин, Бахофен, Моммзен, Бисмарк, Келлер, после того, как Ницше, которого можно сравнить с последней вспышкой древнего огня, ушел от нас бесследно и без наследников. Пусто на Парнасе, пусто в политике и философии, не говоря о совершенно прогнившем искусстве. Если же мы спустимся на уровень повседневности, выражения «личность» и «культура» раскроются нам во всей своей ничтожности.
Люди в большинстве своём больше не живут, а только существуют, либо как рабы профессий, механически расходуя себя на службе крупным предприятиям, либо как рабы денег, бессознательно отдающиеся суммарному безумию акций и основания новых фирм, либо, наконец, как рабы угарных развлечений больших городов, хотя многие смутно ощущают распад и растущее недружелюбие. Еще никогда недовольство не было столь сильным и ядовитым. Группы и группировки безоглядно смыкаются во имя защиты своих особых интересов, в упорной борьбе за самосохранение жёстко сталкиваются друг с другом профессии, сословия, народы, расы, вероисповедания, а внутри каждого союза полно эгоизма и честолюбия отдельных людей. А поскольку человек всегда судит о мире по образу своего собственного состояния, он полагает что и в природе бушует борьба за власть. Воображая себя правым, отдаваясь «борьбе за существование», или представляя мир наподобие огромной машины, в которой поршни всегда только утрамбовывают, а шестерни стягивают, чтобы неизвестно зачем преобразовывать «энергию», человек хвастливо увенчивает свой взгляд т.н. монизмом, обесценивая многомиллиардное разнообразие жизни во всех созвездиях, превращая его в пьедестал для человеческого я. Если раньше прославляли любовь, отречение от мира и упоение общением с Богом, то теперь у могилы прошлого мира провозглашают веру маленьких людей, ту самую, которую Ницше пламенно осмеял, предчувствуя ее появление, его «последний человек» мигает и говорит: «Мы нашли счастье».
***
Мелкие заблуждения всех этих систем, сект и движений, конечно, проживут недолго. Природа не знает никакой «борьбы за существование», она заботится только о продлении жизни. Многие насекомые умирают сразу же после оплодотворения, столь мало значения придаёт природа сохранению жизни, для нее важно только, чтобы жизнь продолжала катиться волнами похожих форм. Если одно животное охотится за другим и убивает его, то им движет голод, а не охотничий азарт, не честолюбие и не жажда власти. Здесь разверзается бездна, мост через которую не в силах перебросить никакая логика эволюции. Никогда одни виды не истреблялись другими, так как любой избыток с одной стороны сразу же вызывал ущерб с другой, чем меньше дичи, тем меньше пищи для ее врагов, но изменения происходят через огромные промежутки времени по причинам планетарного масштаба и влекут за собой постоянное увеличение числа подвидов. Уничтожение сотен видов на протяжении нескольких человеческих поколений несравнимо с вымиранием ящеров или мамонтов.
***
Совершенно неразумен перенос многочисленных физических законов, таких как закон сохранения энергии, на вопросы жизни. В ретортах еще не создали ни одной живой клетки, если они и появляются, то не от взаимодействия «сил», а потому что химические вещества уже таят в себе жизнь. Жизнь это постоянное восстановление жизнеспособной формы, если мы уничтожаем ее, уничтожая вид, Земля на все времена становится бедней, несмотря на т.н. сохранение энергии.
***
Эти лжеучения, как уже было сказано, исчезнут, но не их следствия в реальном ходе событий, лишь мысленными тенями которого являются все ученые термины. Мнение тех, кто считает происходящее разрушение лишь побочным, преходящим явлением, за которым последует новая творческая деятельность глубоко ошибочно. Таким образом, мы приходим к пониманию смысла последовательности процессов, которую принято называть мировой историей.
Ошибаются те, кто сводит её к достижениям «чистого разума». Из этого вроде бы безобидного взгляда мы должны сделать вывод, что познание растёт само собой в среде ученых, и с каждым поколением знания и умения превышают уровень предыдущих. Из-за отсутствия у древних греков телеграфа и радио, бытует ошибочное мнение о более низком уровне их знаний в области физики. Но они строили храмы, вытесывали изображение на колоннах, вырезали геммы недостижимой для нас красоты - нам для этого требуются специальные инструменты. Не ставя опытов, опираясь лишь на восприятие повседневной действительности, они оставили нам здания мудрости, которая полтора тысячелетия полностью, а большей частью и сегодня определяет мышление западного человечества. Добродетель, которой можно научить, Сократа в более худосочном виде возродилось в категорическом императиве Канта, платоновское учение об идеях - в эстетике Шопенгауэра, основы химической атомистики были заложены Демокритом. С учетом всего этого вероятней, что они не развивались в физику, не потому что не могли, а потому что не хотели, а в их мистике сохранилось много истин, которые мы забыли.
Другой пример. Китайцам, древнему культурному народу и сегодня оставались бы чужды все изобретения нового времени, если бы мы их им не навязали. Но раскроем книгу одного из их великих философов, жившего две с половиной тысячи лет назад, Лао-Цзы, и мы найдем в ней такую глубину мудрости, по сравнению с которой даже Гёте покажется новичком. Если у них не было науки, с помощью которой производят пушки, взрывают скалы и делают искусственное масло, можно предположить что она их не интересовала. За стремлением к познанию всегда стоят цели человечества, и только по их направленности мы можем о них судить.
Чтобы прогрессивные открытия нового времени могли найти применение, должен был произойти великий переворот в образе мыслей - способ его осуществления называют капитализмом.
В том, что блестящие достижения физики и химии служат только капиталу, ни один мыслящий человек сегодня больше не сомневается, но не трудно выявить то же самое направление и в господствующих ныне учениях. Отличительной чертой новейший науки является то, что она заменяет все видовые свойства чисто количественными отношениями, воспроизводит в познании основной закон волевого действия, которое всё сверкающее богатство душевных ценностей: крови, красоты, достоинства, усердия, привлекательности, теплоты, материнского чувства приносит в жертву ложной ценности той возомнивший о себе силы, которая измеряется денежным богатством. Для этого придумано даже слово «маммонизм», но лишь немногие осознают, что этот Маммон - реальное существо, которое превратило человечество в свое орудие для уничтожения жизни на Земле. Об этом надо рассказать подробнее, чтобы сделать должные выводы.
Если прогресс, цивилизация, капитализм всего лишь разные стороны одной и той же ориентации воли, то давайте вспомним, что её носителями являются исключительно христианские народы. Только у них одно изобретение громоздится на другое, процветают точные, т.е. выражаемые в цифрах науки, а их беспощадное стремление к расширению ведет к порабощению нехристианских рас и разбазариванию природы. Таким образом, главные причины всемирно-исторического прогресса заключены в христианстве. Хотя оно всегда проповедовало любовь, если присмотреться к этой любви поближе, мы обнаружим, что этим убеждающим словом позолочено безусловное «ты должен» и относится оно только к человеку, противопоставляемому, как божество, всей природе. Словами человечность или гуманность христианство прикрывает то, что в действительности имеет в виду: все остальная жизнь не имеет ценности, если она не служит человеку. Его любовь не мешает ему со смертельной ненавистью преследовать языческий культ природы и сегодня не мешает искоренять с пренебрежением священные обычаи народов - реликтов человеческого детства. Буддизм, как известно, запрещает убивать животных, потому что у нас с ними одна суть, а итальянец, если упрекнуть его в том, что он замучил животное до смерти, ответит: «У него же нет души» или «Зверь же не христианин», так как для верующего христианина право на существование имеют только люди. Древняя вера, которая одно время сосуществовала с этим учением и все еще дает ростки в хижинах простых людей, потеряла своих знаменосцев. В противовес ей возбудило и превратило в омрачающую мир силу ту страшную манию величия, которая считает допустимыми самые кровавые преступления по отношению к жизни, даже проповедует их, потому что главное только польза для человека. Капитализм вместе с наукой, которая прокладывала ему путь, это в действительности осуществление христианства, церковь, как и капитализм, только «союз по интересам», а «монон» обезбоженной нравственности подразумевает одну и ту же единичность враждебного жизни «Я», которое от имени единственного божества Духа объявила войну бесчисленному множеству богов мира, а сегодня только соединилась с ослепшей Вселенской Идеей, которая некогда противостояла Вселенной и грозила ей жестом судьи:
Нет цветам от холода спасенья,
Дуют ветры из страны снегов.
Чтоб один вознесся надо всеми
Должен сгинуть этот мир богов.
Тот, кто хвастается тем, что обогащается, втаптывая цветы в пыль, как теперь становится ясным, сделал человека носителем расчетливой жажды присвоения, а боги, которых он отделил от древа жизни, это вечно блуждающие души чувственного мира, который он покинул. Враждебность к изображениям, которая снедала Средневековье изнутри, как самобичевание, должна была прорваться наружу, как только она достигла своей цели: разорвала взаимосвязь между человеком и Душой Земли. В своей кровавой борьбе против всего сотворенного вместе с ним человек кончает тем, что оставляет лишь сотворенное ранее им самим: вплетение в многообразие образов и неисчерпаемая полнота жизни приносятся в жертву вознесению безродной, оторванной от мира духовности. Человек отверг планету, которая родила его и питает, вместе с круговоротом всех созвездий, потому что он одержим вампирической силой, вносящей резкий диссонанс в «музыку сфер». Теперь становится ясным, что в гораздо более древнем процессе развития христианство знаменует собой лишь одну эпоху, которая началось задолго до него, скачкообразно завершилась и одновременно обрела привлекательную для Европы форму.
Сила, которая настраивает человека против мира, столь же древняя, как и мировая история. Именуемый историей процесс развития выделяемый из круговорота событий и не имеющий аналогов в судьбе других живых существ, начался именно в тот момент, когда человек утратил райское состояние и неожиданно с отчужденным взглядом оказался в трезвом аду, оторванный от бессознательной взаимосвязи с растениями и животными, водой и облаками, скалами, ветрами и звездами. Сказания почти всех народов мира позволяют нам предположить, что уже в доисторическую эпоху шла кровавая борьба между несущими новый порядок «солнечными героями» и хтоническими силами судьбы, которые в итоге вынуждены были погрузиться в лишенный света нижний мир.
Один иезуит, искусно и поучительно перевернув ход событий, объявил миф о подвигах греческого Геракла сделанной заранее кражей истории жизни христианского Спасителя! Но повсюду один и тот же смысл имеет любое новшество, с которого начинается история: над Душой возвышается Дух, надо сном - сознательное бодрствование, над жизнью с ее становлением и преходящим характером - действие, цель которого - постоянство. В начавшемся несколько тысячелетий назад процессе развития духа - христианство только последний, решающий толчок, вследствие которого развитие вышло из состояния еще бессильного познания - состояния «прикованного Прометея», которого освободил Геракл! - прониклось волей и в убийствах, которыми с тех пор непрерывно полнится история народов для каждого, кто еще не совсем слеп, откроется истина: внемирная сила вторглась в сферу жизни.
Открыть на это глаза - единственное, что мы можем. Мы должны, наконец, перестать смешивать то, что глубоко чуждо: силы жизни и души с силами разума и воли. Мы должны понять: то, что относится к сущности «рациональной» воли разрывает в клочки «покрывало Майи», а человечество, которое отдается такой воле, в слепой ярости опустошает собственную мать Землю, пока не обратит в ничто всю жизнь и в конечном счете самое себя.
Ни одно учение не вернёт нам того, что однажды потеряно. Повороту к лучшему могло бы помочь внутреннее изменение жизни, но вызвать его - не в человеческих силах. Мы уже говорили выше, что древние народы не проявляли интереса к открытию тайн природы посредством опытов, к порабощению её машинами и к победе над ней хитростью; теперь мы добавим - для них это была бы αςεβεια, гнусность. Леса и источники, скалы и гроты были для них полны священной жизни, с вершин высоких гор боги посылали ливни (поэтому, а не из-за отсутствия «чувства природы», на них не поднимались!), бурями и градами они угрожали или сулили победу в битвах. Когда греки строили мост через реку, они просили у речного бога прощения за своеволие человека и приносили ему в жертву напитки, у древних германцев преступление против дерева было смертным грехом. Отчужденный от планетарных потоков, современный человек видит в этом лишь детские суеверия, он забыл, что цветы, от которых исходили фантастические толкования, росли на древе внутренней жизни, забыл знания, более глубокие, чем вся его наука, забыл о созидающей мир силе всеобъемлющей любви. Только если она снова возродится в человечестве, могут зарубцеваться раны, который нанес его матери Дух.
Почти сто лет прошло с тех пор, как она словно из тайных источников в глубине многих сердец действительно возродилась в незабываемых мечтах тех молодых мудрецов и поэтов, которых из-за неверного понимания называют «романтиками». Надежды их обманули, буря утихла, их знания забыты, поток стал мелким, «пустыня растет». Но, как и они, мы готовы поверить в чудо, надеясь, что будущее поколение увидит осуществленным то, о рождении чего словами провидца говорил Эйхендорф, так описав их в своем произведении «Предчувствие и современность»: «Мне кажется, наше время можно сравнить с долгими, неясными сумерками. Свет и тени ожесточенно сражаются друг с другом чудесными массами, еще не разделившись, между ними с роковой тяжестью пролетают темные облака, и неизвестно, несут они смерть или благословение, а мир лежит внизу в долгом, угрюмом ожидании. Снова показываются кометы и чудесные небесные знаки, снова ночами бродят призраки, сказочные сирены снова всплывают, словно перед близкой бурей, на поверхность моря и поют, всё указывает предупреждающим, окровавленным пальцем на большую, неизбежную беду. Нашу молодежь не радуют больше беззаботные, легкие игры, она не испытывает радостного спокойствия, как наши отцы, и рано осознаёт серьёзность жизни. В борьбе мы родились, в борьбе живём и, побежденными или победителями погибнем. Из волшебного дыма нашего образования возникает призрак войны, в доспехах, с бледным лицом мертвеца и окровавленными волосами; его глаза привыкли к одиночеству, а теперь он уже видит, как в чудесных облаках дыма тихо строятся, готовясь к борьбе, боевые порядки. Погибнет тот, кто встретит это время неподготовленным и не вооруженным. И как многие, мягкие, предрасположенные к веселью и радостной поэзии, неверно представляющие себе мир, он скажет самому себе, как принц Гамлет: Горе тому, кто пришел в мир, чтобы его обустроить! Потому что мир опять трещит по всем швам, начинается неслыханная борьба между старым и новым, страсти, которые сейчас тайно ползают, сбросят свои личины и, пылая безумием, бросятся с зажженными факелами в хаос и словно разверзнется ад, правые и неправые, обе партии в слепой ярости будут меняться местами. В конце концов, ради праведных произойдут чудеса, новое и вечно старое солнце прорвется сквозь ужасы, гром будет греметь только в дальних горах, белый голубь полетит по синему небу и заплаканная Земля поднимется как освобожденная Красавица в новой славе».
(1913)
Начало - Часть 1 отрывка из книги Людвига Клагеса (1872-1956) «Человек и Земля» : https://observet.livejournal.com/4208681.html
Источник: https://zavtra.ru/blogs/pochemu_smertel_no_opasno_podnimat_pokrov_statui_isidi