Очередное книжное
Читала "Люди среди деревьев" Янагихары. Конечно. Как было не взглянуть на первую книгу, когда вторая - такая.
И это, конечно, совершенно не дилогия - ни персонажи, ни сеттинг, ни сюжет и проблематика не имеют ничего общего, кроме сквозной темы child abuse, рассмотренной, правда, с очень разных сторон, но... Это как в трюмо - зеркала, поставленные друг против друга - эффект дополнительного объема, безусловно, достигается. Так что в каком-то смысле - диптих, да.
Изумительный экзотический мир, в который проваливаешься с головой, как и герой книги. И просто потрясающие фигуры умолчания на месте всех людей, окружающих рассказчика. Те, к которым он равнодушен (а их большинство) - плоские и характеризуемые однозначно и одномерно на протяжении всей истории. А некоторые и вовсе отсутствуют - как обжигает, например, не-упоминание Роберта Кубодеры, при том, что он далеко не последнее лицо, двигающее сюжет. Те же, к которым Нортон неравнодушен... они - энигма. Оуэн, Виктор, и, конечно, самый непознаваемый из всех - Таллент. [Spoiler (click to open)]В общем, блестящее описание психопата от первого лица. Потрясно, мастерски сделанное. Вспоминался "Коллекционер" Фаулза, причем не однажды, и так же, как и с ним, на середине непереносимо, тянуще, до дурноты хотелось бросить и дальше не читать, [Spoiler (click to open)]причем это случилось задолго до развязки - еще на сцене с поимкой черепахи. Мне тут, пожалуй, было страшнее, безысходнее и очевиднее, чем потом, с людьми.
К слову, увидев здесь мастерство автора в найденной ею интонации рассказчика, отчасти взглянула другими глазами и на "Маленькую жизнь". Не то, чтобы это было моей претензией - мне это вполне зашло за особенность, тем более, что задачу свою книга и при такой подаче выполняет на ура. Но да, там обращаешь внимание на то, что все второстепенные герои книги - в том числе и те, кто близко к эпицентру, собственно - все, кроме главных четверых, даже, в общем-то, троих - они, как бы это сказать... не то чтобы плоски, но их жизнь - мы видим ее только постольку, поскольку на нее падает свет софитов, обращенных на главных персонажей. Джулия, Гарольд, даже Эдди - сколько бы раз ни появлялись они в повествовании, как бы близко к героям ни стояли - они показаны только в отношении, в соотношении с "мальчиками из Худа" - и только.
Где-то когда-то я прочитала прекрасную классификацию романов - они делились на "полные" и "пустые". Классический пример "полного" романа - "Война и мир". Там персонажи второго, третьего, десятого плана - полнокровные люди с полнокровными историями, которые, конечно, попадают в роман лишь частично, на определенном этапе повествования - но вполне можно представить себе еще десяток густонаселенных томов "удаленных сцен" с их житиями. В качестве же примера романа "пустого" приводилась классическая "Сага о Форсайтах" - там, кроме Форсайтов, в сущности, никого и нет. Вот "Маленькая жизнь" - тоже такой образцовый "пустой" роман. Мне кажется, именно с этим связаны претензии тех, кто называет его фанфиком ;) Я, в общем, по сути ничего не имею возразить - он и правда написан как фанфик - удивительно простой, доходчивой, эмоционально-ясной интонацией, и вот эта "пустота" его, при изумительной атмосферности, играет туда же. Теперь же, убедившись, что автор много и мастерски умеет про интонацию рассказчика, я поняла, что это тоже, видимо, было сделано сознательно, мастерски и тонко. Это тоже интонация рассказчика. Только это не сразу понимаешь.
В поездке, за два вечера в поезде прочитала "Вторую жизнь Уве" - и ухохоталась, и обрыдалась. Потери, проживание горя, и просто жизнь, которая вторгается, куда не просят. Немножко комиксовая, но хороша. Очень скандинавская, сильно напомнила детские книжки Марии Парр - "Вафельное сердце" и "Тоню Глиммердал". Юмор очень Лёнин, прямо зачитывала мальчику вслух, особенно про кота. Хотела дать ему почитать, но что-то немного в сомнениях. Все-таки большую часть книги товарищ разнообразно пытается наложить на себя руки, ругается совсем не по-детски, да и пара геев на периферии сюжета - семья меня точно убьет за такое чтение для 12-летнего мальчика из моих рук. Одна надежда - если не заметят ;)
"Одна история" - свеженький Барнс, и мой первый опыт с ним. Тягостная, местами очень щемящая, грустная история об умирании любви. О том, как наши выборы, наша история, наши мысли, люди и события, которые с нами случились, делают нас такими, какие мы есть, и временами это сильно напоминает бонсай. О переосмыслении юношеских убеждений, о взрослости и взрослении. О любви и разделенности, об одиночестве и отчуждении, о зависимости и созависимости. Хорошая книга, и много обжигающего узнавания.
Да, а у Ивлина Во из всего, что я читала, само лучшее - "Мерзкая плоть" и "Возвращение в Брайдсхед". "Мерзкая плоть" уже названием говорит сама за себя :) Апология очаровательных безнравственных мерзавцев, которые милы сердцу автора настолько, что и твое читательское сердце пропускает удар, когда за поворотом комедии положений тебя поджидает очередная житейская трагедия. И когда неизбежно на последних страницах начинается война. Щемящая, как весь Во. А "Брайдсхед" перечитывала сейчас - и он такой же прекрасный как был.
И это, конечно, совершенно не дилогия - ни персонажи, ни сеттинг, ни сюжет и проблематика не имеют ничего общего, кроме сквозной темы child abuse, рассмотренной, правда, с очень разных сторон, но... Это как в трюмо - зеркала, поставленные друг против друга - эффект дополнительного объема, безусловно, достигается. Так что в каком-то смысле - диптих, да.
Изумительный экзотический мир, в который проваливаешься с головой, как и герой книги. И просто потрясающие фигуры умолчания на месте всех людей, окружающих рассказчика. Те, к которым он равнодушен (а их большинство) - плоские и характеризуемые однозначно и одномерно на протяжении всей истории. А некоторые и вовсе отсутствуют - как обжигает, например, не-упоминание Роберта Кубодеры, при том, что он далеко не последнее лицо, двигающее сюжет. Те же, к которым Нортон неравнодушен... они - энигма. Оуэн, Виктор, и, конечно, самый непознаваемый из всех - Таллент. [Spoiler (click to open)]В общем, блестящее описание психопата от первого лица. Потрясно, мастерски сделанное. Вспоминался "Коллекционер" Фаулза, причем не однажды, и так же, как и с ним, на середине непереносимо, тянуще, до дурноты хотелось бросить и дальше не читать, [Spoiler (click to open)]причем это случилось задолго до развязки - еще на сцене с поимкой черепахи. Мне тут, пожалуй, было страшнее, безысходнее и очевиднее, чем потом, с людьми.
К слову, увидев здесь мастерство автора в найденной ею интонации рассказчика, отчасти взглянула другими глазами и на "Маленькую жизнь". Не то, чтобы это было моей претензией - мне это вполне зашло за особенность, тем более, что задачу свою книга и при такой подаче выполняет на ура. Но да, там обращаешь внимание на то, что все второстепенные герои книги - в том числе и те, кто близко к эпицентру, собственно - все, кроме главных четверых, даже, в общем-то, троих - они, как бы это сказать... не то чтобы плоски, но их жизнь - мы видим ее только постольку, поскольку на нее падает свет софитов, обращенных на главных персонажей. Джулия, Гарольд, даже Эдди - сколько бы раз ни появлялись они в повествовании, как бы близко к героям ни стояли - они показаны только в отношении, в соотношении с "мальчиками из Худа" - и только.
Где-то когда-то я прочитала прекрасную классификацию романов - они делились на "полные" и "пустые". Классический пример "полного" романа - "Война и мир". Там персонажи второго, третьего, десятого плана - полнокровные люди с полнокровными историями, которые, конечно, попадают в роман лишь частично, на определенном этапе повествования - но вполне можно представить себе еще десяток густонаселенных томов "удаленных сцен" с их житиями. В качестве же примера романа "пустого" приводилась классическая "Сага о Форсайтах" - там, кроме Форсайтов, в сущности, никого и нет. Вот "Маленькая жизнь" - тоже такой образцовый "пустой" роман. Мне кажется, именно с этим связаны претензии тех, кто называет его фанфиком ;) Я, в общем, по сути ничего не имею возразить - он и правда написан как фанфик - удивительно простой, доходчивой, эмоционально-ясной интонацией, и вот эта "пустота" его, при изумительной атмосферности, играет туда же. Теперь же, убедившись, что автор много и мастерски умеет про интонацию рассказчика, я поняла, что это тоже, видимо, было сделано сознательно, мастерски и тонко. Это тоже интонация рассказчика. Только это не сразу понимаешь.
В поездке, за два вечера в поезде прочитала "Вторую жизнь Уве" - и ухохоталась, и обрыдалась. Потери, проживание горя, и просто жизнь, которая вторгается, куда не просят. Немножко комиксовая, но хороша. Очень скандинавская, сильно напомнила детские книжки Марии Парр - "Вафельное сердце" и "Тоню Глиммердал". Юмор очень Лёнин, прямо зачитывала мальчику вслух, особенно про кота. Хотела дать ему почитать, но что-то немного в сомнениях. Все-таки большую часть книги товарищ разнообразно пытается наложить на себя руки, ругается совсем не по-детски, да и пара геев на периферии сюжета - семья меня точно убьет за такое чтение для 12-летнего мальчика из моих рук. Одна надежда - если не заметят ;)
"Одна история" - свеженький Барнс, и мой первый опыт с ним. Тягостная, местами очень щемящая, грустная история об умирании любви. О том, как наши выборы, наша история, наши мысли, люди и события, которые с нами случились, делают нас такими, какие мы есть, и временами это сильно напоминает бонсай. О переосмыслении юношеских убеждений, о взрослости и взрослении. О любви и разделенности, об одиночестве и отчуждении, о зависимости и созависимости. Хорошая книга, и много обжигающего узнавания.
Да, а у Ивлина Во из всего, что я читала, само лучшее - "Мерзкая плоть" и "Возвращение в Брайдсхед". "Мерзкая плоть" уже названием говорит сама за себя :) Апология очаровательных безнравственных мерзавцев, которые милы сердцу автора настолько, что и твое читательское сердце пропускает удар, когда за поворотом комедии положений тебя поджидает очередная житейская трагедия. И когда неизбежно на последних страницах начинается война. Щемящая, как весь Во. А "Брайдсхед" перечитывала сейчас - и он такой же прекрасный как был.