МИССИЯ ВЫПОЛНИМА
Экклезиология миссии: императивы и практическая реализация миссионерских императивов, исходящих от священноначалия Русской Православной Церкви, прежде всего в лице Святейшего Патриарха, требует объективной оценки тех возможностей, которые существуют в епархиях и приходах. В течение последнего года были заданы цели и задачи церковной миссии, обозначены проблемные вопросы, выявлены полярные и, часто непримиримые позиции относительно методологии и технологий православного миссионерства. Однако, несмотря на всю разницу подходов и позиций, участники дискуссий едины в одном: миссия становится магистральным направлением церковной жизни, той сферой, где Церковь может окончательно победить или потерпеть свое последнее поражение.
Поэтому так важно определить практические условия применения миссионерских императивов к эмпирической реальности церковного бытия, увидеть те проблемы, с которыми миссия, по объективным причинам, может столкнуться в процессе всеобщей реализации.
Одной из проблем является неадекватное понимание значительной частью духовенства места и значения миссионерства в церковной жизни. Трудно отделаться от ощущения того, что в глазах многих миссия, катехизация, социальное служение и работа с молодежью являются дополнительными, факультативными, а порой и эксклюзивными функциями жизни Церкви, в отличие от богослужения, управления и хозяйственной жизни. Многие полагают, что миссионерством должен заниматься исключительно миссионерский отдел, а задачи приходов находятся совершенно иной сфере. Отдельной темой является почти повсеместное отождествление функций миссионерских отделов с антисектанской деятельностью, работой важной и нужной, но не выражающей полноту православного понимания миссии. Получается, что работой с молодежью должен заниматься молодежный отдел, катехизацией - отдел религиозного образования и катехизации и.т.д. Значит ли это, что приходы этим заниматься не должны. Конечно нет! Но на практике мы чаще всего видим отношение к миссионерству как к второстепенному направлению работы на приходе. Это связано еще и с тем, что в системе ценностей среднестатистического священнослужителя богослужение занимает несравненно более высокое место, чем миссионерство и социальное служение. Это можно понять, поскольку в богослужении заключено сердце пастыря и христианина, однако нужно помнить о том, что апостольская миссия и служение милосердия исторически предшествуют формированию собственно христианского богослужения. Можно сказать, что миссия является одним из духовных и исторических источников богослужения. Поэтому их аксиологическое разделение и даже противопоставление не соответствует самой природе Церкви.
Приходское устройство является богословски обоснованной и исторически обусловленной основой нашей церковной жизни. Однако, часто ли мы задаем себе вопрос, насколько ныне существующие приходские структуры соответствуют изначальному церковному представлению о приходе и какова их эффективность в деле миссии. Решения Епархиального собрания г. Москвы о введении штатных должностей катехизатора, социального работника и молодежного миссионера, поддержанные Архиерейским Совещанием открывают новую страницу в жизни православных приходов, однако эта страница явно не является последней. Приходские структуры, существующие на данной момент, в большинстве своем, отражают религиозную географию и демографию начала ХХ века. За прошедшее столетие в этой области произошли слишком большие изменения, чтобы считать нынешнюю географию приходов адекватной реальному распределению народонаселения. Налицо ситуация, когда целые микрорайоны, возникшие в советский и постсоветский период, населенные десятками и сотнями тысяч людей по совершенно объективным причинам оказываются лишенными полноценного пастырского окормления. Эта проблема особенно актуальна в Москве, однако не является специфически московской, проявляясь в жизни многих российских городов. Традиционное решение этой проблемы часто видится в строительстве новых храмов, однако, это слишком долгий и трудный процесс. Сегодня у нас нет времени на отсрочку миссии. Одним из решений этой проблемы может стать строительство быстровозводимых храмов шаговой доступности. Впрочем, этот проект может столкнуться с двумя, по меньшей мере, препятствиями. С одной стороны совершенно неочевидно, что во всех крупных городах России его удастся реализовать. Различие в отношении региональных властей к Церкви, проблемы землеотвода, интересы тех или иных коммерческих структур, необходимость поиска финансирования могут затруднить строительство быстровозводимых храмов в обозримые сроки. С другой стороны на повестку дня встает кадровая проблема. Уже сегодня во многих городах наблюдается катастрофическая нехватка священнослужителей даже для ежедневного совершения богослужений.
Иная картина наблюдается в сельской местности. К северу от Москвы можно часто увидеть две очень различные, но в тоже время, очень схожие картины. Иногда это совершенно разрушенный храм, при котором зарегистрирован приход. Настоятель совершает богослужения в нечеловеческих условиях, на службе присутствуют 5-10 человек. В другом случае это храм, полностью восстановленный на средства благодетелей. На воскресном богослужении присутствуют те же 5-10 прихожан. Возможно, что некоторых эта картина умиляет. Действительно действующий храм на фоне развалившегося колхоза и опустевшего села - зримый знак победы веры над безбожием. Однако этой ли победы мы хотели? Велик подвиг пастыря, преодолевающего огромные трудности ради служения нескольким старушкам, отдающего всю свою жизнь ради утешения немногих. Понятна забота правящего архиерея о тех, кто сохранил веру в тяжкую годину гонений. Но какова цена этого подвига? Мы оставляем целое стадо во имя одной потерянной овцы, но обретя эту овцу, мы не должны оставаться только с ней. Пастырь должен вернуться к стаду, чтобы все овцы не разбежались, и не пришлось бы их вновь собирать поодиночке, оставляя все новые и новые стада. Особенно, когда вокруг так много волков. Ценой подвига становится упущенная возможность служения там, где действительно есть много людей, жаждущих Христа и не могущих эту жажду утолить. Налицо неравномерность распределения кадров священнослужителей, очевидная диспропорция, следствием которой является неэффективность кадровой политики. Некоторые полагают, что на сельских приходах служат пастыри, неспособные к служению в городах, однако это далеко не так. Очень часто настоятелями сельских приходов служат образованные и инициативные священнослужители, некоторые из которых обрели в экстремальных условиях совершенно уникальный пастырский опыт. При этом нередко именно в городах служат люди совершенно не готовые для этой миссии по своему образованию и пастырской мотивации.
Таким образом, эффективным средством решения кадровых проблем может стать оптимальное перераспределение священнослужителей внутри епархий. Это возможно на пути укрупнения сельских приходов, которые могут включать несколько храмов и открытие новых направлений городского служения. Сельские священники могут быть востребованы не только для совершения богослужений в городских храмах в будние дни, но и для реализации инновационных миссионерских и социальных проектов Церкви. В любом случае они могут взять на себя чреду совершения богослужения, давая возможность другим клирикам уделять больше времени и сил миссионерству.
Мы привыкли ставить знак равенства между приходом и храмом, однако при ближайшем рассмотрении это отождествление представляется не столь очевидным. Приход в сельской местности может объединять несколько храмов, а при крупных городских храмах возможно существование нескольких приходов. Кроме того, совершенно естественной представляется ситуация, когда приход в новом микрорайоне создается до строительства храма и осуществляет свои социальные функции по территориальному принципу, совершая богослужения в одном из крупных храмов соседнего района. В таких случаях, возможно, размышлять над ситуацией, когда наряду с настоятелем храма функционируют настоятели приписанных к храму приходов. В подобных подходах ничего нового нет. Это тот самый случай, когда новым оказывается хорошо забытое старое. В дореволюционной России приходская жизнь строилась именно по территориальному принципу. Другое дело, что территориальная структура приходского деления почти всегда совпадала с географией расположения храмов. Но точно также она совпадала с демографической картиной общества. В любом случае формирование социального сообщества верующих людей (прихода) исторически предшествовало строительству храма, которое чаще всего осуществлялась силами этого сообщества. В конечном итоге знак равенства сохранится, ибо такова наша традиция, но, похоже, это будет более сложное уравнение, решение которого нам еще предстоит.
Территориальная организация приходской жизни имеет много плюсов и всего один минус. Речь идет о проблемах с совершением богослужений. Однако даже в этом случае, собственное приходское богослужение становится целью, способной мотивировать прихожан на сверхусилия по строительству быстровозводимого храма шаговой доступности. Если же размышлять о конкретных шагах по реализации принципа территориальности, представляется целесообразным следующее. На начальном этапе необходимо разделить территорию города на приходские участки, оценить демографическую ситуацию, транспортные возможности и миссионерский потенциал. Далее необходимо определить лиц, ответственных за данную работу. Таковыми могут стать уже появляющиеся приходские катехизаторы, социальные работники и молодежные миссионеры, деятельность которых по своей природе не может быть ограничена стенами храма. Вслед за мирянами, осуществляющими миссионерскую сегментацию территорий должны прийти священнослужители, осуществляющие пастырское окормление населения. Возможно закрепление конкретного священнослужителя за определенным участком миссионерской ответственности с перспективой последующего формирования прихода и строительства храма. Если в нашем обществе существуют участковые врачи, почему нельзя быть участковым священникам? Можно активно задействовать потенциал низовых структур территориального местного самоуправления, синхронизировав их с зарождающимися приходами. В рамках этой деятельности возможно формирование списков прихожан, что позволит более эффективно учитывать их потребности и привлекать к участию в активной церковной жизни.
Некоторые из вновь создаваемых приходов приобретут отчетливые миссионерские очертания. Возможно ли существование именно миссионерских приходов? Сама постановка вопроса порождает ответ. В современных условиях каждый приход обязан стать миссионерским! Однако на практике далеко не каждый из ныне существующих готов стать таковым. Это заставляет задуматься о статусе миссионерских инициатив в рамках существующего порядка епархиального и приходского управления. А размышления о данном вопросе заставляет перейти к рассмотрению миссии по существу.
Сейчас уже можно говорить об экклезиологии миссии как о чрезвычайно актуальной теме богословских исследований. Каковы проблемные параметры этой темы в контексте практической реализации миссионерских императивов? Иначе говоря, существуют ли теоретические проблемы, оказывающие влияние на развитие православной миссии в целом. Если рассматривать миссию по существу неизбежно приходишь к осознанию фундаментальной антиномии, присутствующей в самой основе экклезиологии православного миссионерства.
С одной стороны, по своей природе, миссия не имеет границ. Христианское благовестие является универсальным и абсолютным. Сам Господь наш Иисус Христос призывает апостолом проповедовать Евангелие Царствия во все концы Вселенной. Императивность миссии вытекает из самой сути евангельского провозвестия и обосновывается учением Церкви. Очевидно, что в данном вопросе первостепенное значение имеет не каноническая нормативность, а сотериологическая императивность экклезиологии.
С другой стороны, Церковь имеет поместное устроение, и принцип поместности проявляется на всех уровнях организации церковной жизни. Реализуя миссионерские императивы невозможно игнорировать реально существующее устройство церковной жизни, как на епархиальном, так и на приходском уровне. Но это устройство может, как способствовать, так и тормозить дело миссии. Мы не можем менять абсолютные императивы нашего церковного бытия, а вот конкретная реальность церковной жизни по природе своей изменчива, поскольку стремится к совершенству. В этом стремлении миссионерское возрождение может послужить делу возрождения приходской жизни во многих епархиях.