И В ПИР, И В КВИР
Вся эта суета с М и Ж - пустое, нечего волноваться и нагнетать. Такие вещи так не делаются, туалетами для неопределившихся половой расклад не изменишь, тут, батеньки, века нужны и эры.
Во-первых, это красиво. Я про женщин. Женщина - синоним красоты, а не всякое прочее. Искусство - всегда про женщин, даже в самые гомоэпохи. Поскольку красота женщины если не тавтология, то объективная истина, значит и любуются ею вне зависимости от пола собственного.
Сразу перехожу к примерам. Вчера в ресторане обратила внимание на выдающуюся пятую точку официантки. Прямо лепное изделие какое-то, структурированное и хочется пощупать - ну хочется же всем потрогать малахитовую вазу в Эрмитаже! Я существо публичное и сразу же пригласила собутыльников разделить свой восторг. Все завертели головами, повытягивали шеи и, крякая, звеня и подпрыгивая, согласились - лепота конкурсного разлива. Всех озарила блудливая улыбка - все же пятая точка, а не ваза эрмитажная.
Вот разве важно, кто сидел со мной за столом - М или Ж (все сидели)? Красивой пятой точкой любой восхитится вслух, если она, конечно, принадлежит Ж. Разве девушки не любуются на других девушек, в том числе, и голых, в мраморе и, так сказать, в мясе? Потому что красота объективна, и женское тело - сосуд ея. Ни одна падла не заподозрит в извращенстве Ж, сказавшую "Вот это Ж!" про другую Ж.
А теперь, вернувшись в ресторан, представим, что мой спутник приглашает всех полюбоваться пятой точкой официанта на букву М. Сначала сам залипает, потом просит восхищения публики. Даже в нашем развращенном искусством кругу все бы зенки вылупили, а что говорить о других, не столь морально гибких?
И дело тут не в косности-замшелости, не в отстойных установках, навязанных религией и партией, не в объективации женщин (да, вот такое слово), а в красоте, которая есть Ж. Ну, вы поняли.
И пока даме будут говорить "какая ты красивая" другие дамы, а мужикам - нет, пока Ж будут любоваться женскими Ж и прочими частями тела, включая глаза, - никакой квир-революции не случится. И красота в очередной раз спасет мир, а Достоевский как всегда смотрел в яблочко (ну или еще куда-то).