Без мадонн
Тень ковида нависла над каждым думающим-чувствующим. Все как бы и так знали, что умрут, и может, даже скоро, может, внезапно, может, ужасно. Но откладывали на потом, обкладываясь мемами, пословицами и религиями.
Но тут дунуло - и озноб ощутили многие. Вот оно, рядом - такое бессмысленное, быстрое, одинокое - заведомо одинокое! - умирание.
Кого зазнобило, а кого и пришпорило. Вот меня, например. Некогда стало анализировать все мировые проблемы, захотелось вычленить главную.
Глаза разбегаются от изобилия кандидатов на главного палача цивилизации. Tут и наука, беспечная и бессмысленная, - мой любимый претендент на роль врага, и демократия - такая плавающая на поверхности, такой мальчик для битья, назовем мальчика, конечно же, Паша С., и бабло - о, это бабло, на знаменах которого начертаны самые дебильные фомулы современности - "Ничего личного" und "Не надо считать чужие деньги", и аккуратно упакованные ребятки-середнячки - разные там пошлости-мещанства, большинства-меньшинства.[главное расстройство]
Подхлестываемая вирусом, панически всматриваясь в лики зла обостренным глазом жертвы, я решила пойти по стопам Париса, выбравшего из всех дам Венеру. Tолько наоборот.
Мне кажется, что именно обрушение женщины как синонима красоты, расцветшее антиэстетическое начало, заигрывания с естественностью и уродством, насилие над внешними проявлениями женственности (например, скромностью, достоинством, аккуратностью, стремлением понравиться) - вот настоящая причина конца концов. Пишу и сама ужасаюсь, как вяло, как домостроевски, как отстойно это звучит. Скромность. Стремление понравиться. Пфуй.
Разве не мы зажигали и разжигали? Разве мы и многие до нас не поучаствовали в ниспровержении того, на чем строилась цивилизация? Да я самая первая, можно сказать. Дерзость, руки в брюки, хиппарство в анамнезе, презрение к холеным дамам в настоящем. Кто там пишет, что "от женщины должно пахнуть свежестью"? Кто там продвигает хорошие манеры? Всех в пень или ко мне на расправу. Собаку я съела на этих расправах.
И только мой бедный желудок, которым я отличаю хорошее от плохого (а чем еще? Уж не мозгом ли?) сигнализиpует о выходе из берегов мирового уродства. Оно во всем - в голых людях на улицах, в орущих и дерущихся женщинах, в вываливании интимного на демонстрациях и в демонстрации собственных несовершенств (это я мягко).
И это еще если не говорить про искусство.
Как только ушел образ женщины как высшего существа, того, чего надо добиваться и охранять, - сразу же грохнулась оземь и вся тема особой роли красоты. А и действительно, в чем красота-то? А!! она в глазах смотрящего. И дело с концом.
Поэтому я к новому сексизму или как это называется, отношусь гораздо серьезней, чем, например, к расовым вывертам. Tакого пересмотра в истории еще не было. Да, бились за права, за возможности, за социальные роли. Но чтоб бились за уродство?
Мне скажут, что тысячи модных новшеств от платьев без корсета до мини-юбки казались большинству вызовом и уродством. А я отвечу - ну, во-первых, решает меньшинство. А во-вторых - все эти крутые виражи в женском внешнем облике всегда ставили перед собой цель нравиться, подчеркнуть красоту или сексуальность. Что там на выходе получалось - у всех по-разному. Но сейчас цель - естественность. Естественность для человека, собственно, есть синоним распущенности. "Что естественно, то не стыдно" - даже в юности эта приговорочка вызывала у меня рвотный рефлекс.
И вот эта естественность-распущенность выходит на улицы. Жарко? Ну разве не естественно снять футболку, окунуться в фонтан, подуть подруге в подмышки? В туалет хочется - терпеть вредно, а надобность вполне естественная. Весишь 150 кило, а хочется походить по Эрмитажу в розовых шортиках? не проблема, даже здорово!
Как мы восхищались разноцветно одетыми каптуристами - всем за 80, все в шортах. Запад, прогресс! Но кажется именно тогда были запущены первые стрелы бодипозитива, уничтожающего идеалы красоты.
Викторианская леди предпочла утонуть вместе с кораблем, лишь бы не снимать свои сложные одежды и не предстать в непристойном виде. Смешно и печально, да? Зряшная гибель, трагедия для близких. А я бы памятник ей поставила. Потому что любое выстраивание себя - духовно, душевно, физически - это большая работа над собой, делающая человека человеком. Ни одно животное не стремится улучшаться. Ни одно не поставит себя сознательно в самоограничивающие рамки. А женщины во все века были флагманами самоограничения - от обязательного платка на голове до диет.
Но с этим покончено. Tеперь внешность не важна, важно самоощущение. И здоровье. Зачем оно? Чтобы дольше жить. А зачем? Никто не знает, но это другой вопрос. Зато все знают, что женщина не обязана больше быть красивой, не должна хотеть нравиться, а недоступна должна быть не более мужчин.
Вроде бы небольшая поправка к современному миру, а для меня - реальный конец тысячелетней культуры, построенной на контрасте и гармонии между мужчиной и женщиной, между силой и красотой. Вставать при входе в комнату женщины? Извиняться за грубость при ней? Спрашивать разрешение покурить? Да, это было, но, похоже, больше не вернется. Мадонна, Прекрасная дама, Ваше величество Женщина, чистейшей прелести чистейший образец - все в топку, какой еще образец, когда каждый хорош по-своему.
И мужчины восстали вслед за женщиной. Чего это она на пьедестале? Чего это она вообще хочет? Пусть идет и зарабатывает, мало ли что женщина. Забывается уже, что и жену всегда себе выбирали получше, чем сами были - почище душой, часто пообразованней, подобрей. И покрасивей. И смотрели на девушку как на икону, влюблялись в локон, профиль, походку. Было понятие облагораживающей роли женщины. "Она казалась мне богиней" - сколько таких воспоминаний за жизнь человечества? И где теперь богини? Все товарищи, все как хотела Коллонтай.
Для отдельных людей так, конечно, и лучше. Меньше несчастных, больше счастливых. Ведь больше счастливых, да? Ну раз можно в розовых трусах, с волосатыми ногами - да в Эрмитаж? Но для человечества в целом потеря роли женщины как гения красоты - ни с чем не сравнимая потеря.
Одна надежда на инстинкты. На вас, альфа-самцы, которые будут биться за самых красивых девушек, на вас, девушек, рыдающих из-за лишнего килограмма.
Именно вам мы с Достоевским доверяем спасти мир.