Вишенки
Вишенки - важная часть комаровского пейзажа... хотя можно ли назвать комаровские пейзажи пейзажами? Комарово это, скорее, большая зеленая квартира, где наша крыша небо голубое, ванная - Щучка, а залив - летняя терраса. Так что речь идет о явлении Вишенок в комаровских интерьерах.
[не красотки, нет]Две сестренки неявного возраста и крайне простонародного вида живут здесь круглый год, и никто еще не видел их порознь. Куда бы ты не пошел, они либо едут навстречу на старых великах, либо обгоняют тебя сзади, либо выходят с корзинками из леса, либо заседают в привокзальном шалмане с пивком-мороженым. И говорят, говорят без роздыху.
Разговоры сестренок представляют для меня большой неудовлетворенный интерес. Если увидеть этот разговор впервые, то любой даст зуб, что эти двое встретились после долгой разлуки и торопятся радостно выговориться, все узнать, все рассказать друг другу. И так на протяжении тех двадцати лет, что я их встречаю на комаровских дорожках. Радостное оживление на лицах, хохот, иногда пониженные голоса - ужасно хочется их подслушать. А подслушать сложно. Говорят сестренки не очень разборчиво, особенно одна, ее понять вообще невозможно. Другая привычно переводит сестру в случае необходимости. У нее речь тоже не экскурсовода Эрмитажа, но я сосредотачиваюсь и въезжаю, а она старается артикулировать почетче. Зато когда Вишенки болтают между собой - понять предмет беседы решительно невозможно, это как расшифровывать звуки восточного базара или птичий гам.
И я бы не отказалась от такого дешифровщика - чертовски хочется узнать тайну их постоянного, нереального интереса друг к дружке. Я хочу узнать, о чем они говорят! Какими-такими впечатлениями делятся, с учетом того, что никогда не расстаются? Какие мысли и события в их головах и на их устах?
При разговорах с посторонними сестренки, которых комаровские эстеты прозвали Вишенками, принимают туповатый вид деревенских девах, хотя за их прищуром я вижу весьма твердые убеждения и четкое "мы себя в обиду не дадим". Одеваются в советское-спортивное-старое. Лузгают семечки по вечерам. Нанимаются на подсобные работы - но совершенно без перебора, накопить побольше денег точно в их цели не входит. Работают быстро и довольно халтурно. С претензиями легко соглашаются. Кивают своими нечесанными головами - тыща рублей, пятьсот - им, похоже, все равно.
Ко мне они относятся дружелюбно. Вроде бы. Наверное.Каждый раз, когда я смотрю на их удаляющиеся крепкие фигурки и слышу непрекращающийся смех и говор, я думаю, спасли бы они меня или кого другого от, скажем, фашистов? Или народного восстания? Или подняли на вилы бы? Иногда я вот прямо вижу их во главе толпы перед окнами своей веранды - и лица у них при этом жесткие как старый хлеб, а в руках - камни.
А иногда картинка другая - смотрят Вишенки со своими непробиваемыми улыбками в лицо какому-нибудь проверяльщику с погонами - и врут как дышат, что в доме никого. А в подвале у них, например, раненый партизан или я с компьютером и листовками сопротивления.И в конце своих дум я обязательно прихожу к выводу о любви к русскому народу. Потому что мне кажется, что кому неприятны эти сестры с их грубой кожей, плохой речью, грязноватой одеждой и неоднозначностью принадлежности к силам добра или зла - тому и вся Россия неприятна. Вот так, ни много, ни мало.
Я очень рада, что Вишенки есть в нашем снобском Комарово, и я рада, что они оскорбляют чей-то взгляд и режут чей-то слух. Добавляют они гармонии в здешнюю эльфийскую жизнь, уравновешивают ее. Но главная загадка - о чем они говорят, в чем состоит их неугасающий интерес друг к другу. А главная грусть - как быть таким людям, когда один из них уходит за окончательный горизонт.
[не красотки, нет]Две сестренки неявного возраста и крайне простонародного вида живут здесь круглый год, и никто еще не видел их порознь. Куда бы ты не пошел, они либо едут навстречу на старых великах, либо обгоняют тебя сзади, либо выходят с корзинками из леса, либо заседают в привокзальном шалмане с пивком-мороженым. И говорят, говорят без роздыху.
Разговоры сестренок представляют для меня большой неудовлетворенный интерес. Если увидеть этот разговор впервые, то любой даст зуб, что эти двое встретились после долгой разлуки и торопятся радостно выговориться, все узнать, все рассказать друг другу. И так на протяжении тех двадцати лет, что я их встречаю на комаровских дорожках. Радостное оживление на лицах, хохот, иногда пониженные голоса - ужасно хочется их подслушать. А подслушать сложно. Говорят сестренки не очень разборчиво, особенно одна, ее понять вообще невозможно. Другая привычно переводит сестру в случае необходимости. У нее речь тоже не экскурсовода Эрмитажа, но я сосредотачиваюсь и въезжаю, а она старается артикулировать почетче. Зато когда Вишенки болтают между собой - понять предмет беседы решительно невозможно, это как расшифровывать звуки восточного базара или птичий гам.
И я бы не отказалась от такого дешифровщика - чертовски хочется узнать тайну их постоянного, нереального интереса друг к дружке. Я хочу узнать, о чем они говорят! Какими-такими впечатлениями делятся, с учетом того, что никогда не расстаются? Какие мысли и события в их головах и на их устах?
При разговорах с посторонними сестренки, которых комаровские эстеты прозвали Вишенками, принимают туповатый вид деревенских девах, хотя за их прищуром я вижу весьма твердые убеждения и четкое "мы себя в обиду не дадим". Одеваются в советское-спортивное-старое. Лузгают семечки по вечерам. Нанимаются на подсобные работы - но совершенно без перебора, накопить побольше денег точно в их цели не входит. Работают быстро и довольно халтурно. С претензиями легко соглашаются. Кивают своими нечесанными головами - тыща рублей, пятьсот - им, похоже, все равно.
Ко мне они относятся дружелюбно. Вроде бы. Наверное.Каждый раз, когда я смотрю на их удаляющиеся крепкие фигурки и слышу непрекращающийся смех и говор, я думаю, спасли бы они меня или кого другого от, скажем, фашистов? Или народного восстания? Или подняли на вилы бы? Иногда я вот прямо вижу их во главе толпы перед окнами своей веранды - и лица у них при этом жесткие как старый хлеб, а в руках - камни.
А иногда картинка другая - смотрят Вишенки со своими непробиваемыми улыбками в лицо какому-нибудь проверяльщику с погонами - и врут как дышат, что в доме никого. А в подвале у них, например, раненый партизан или я с компьютером и листовками сопротивления.И в конце своих дум я обязательно прихожу к выводу о любви к русскому народу. Потому что мне кажется, что кому неприятны эти сестры с их грубой кожей, плохой речью, грязноватой одеждой и неоднозначностью принадлежности к силам добра или зла - тому и вся Россия неприятна. Вот так, ни много, ни мало.
Я очень рада, что Вишенки есть в нашем снобском Комарово, и я рада, что они оскорбляют чей-то взгляд и режут чей-то слух. Добавляют они гармонии в здешнюю эльфийскую жизнь, уравновешивают ее. Но главная загадка - о чем они говорят, в чем состоит их неугасающий интерес друг к другу. А главная грусть - как быть таким людям, когда один из них уходит за окончательный горизонт.