Антибабальбац
Если б я могла писать так умно, красиво и много на эту тему, я бы написала именно так. Читайте и обрящете.))
Originally posted by al_zorin at Антибабальбац
Прочитал двухтомный труд А. И. Солженицына «Двести лет вместе», посвященный истории евреев в России. Если коротко, то это книга русского националиста, представляющая собой довольно взвешенный и добросовестный ответ еврейским националистам, часто несправедливо и однобоко интерпретирующим историю евреев в России и нередко высказывающим обидные для русских мнения об истории нашей страны. В книге представлено много интересных фактов, многие стереотипы подвергнуты пересмотру. Главный недостаток, на мой взгляд, состоит в том, что, опровергая многочисленные несправедливые высказывания с еврейской стороны, автор мало приводит положительных примеров, явленных русскими евреями. Упоминаемые часто мимоходом, они меркнут перед лицом множества других примеров, фокусировка на которых требуется Солженицыну для того, чтобы показать однобокость критических оценок российской истории. Получается игра в сам-дурак: да, есть антисемитизм, но не стоит ли вам подумать о его причинах? И доказывает: еще как стоит. Это не значит, что сам труд Солженицына можно назвать антисемитским, как это иногда делается. Нет, ни в коем случае, поскольку он не устает подчеркивать древность еврейской истории и культуры, он признает огромный вклад евреев в общечеловеческую историю; и твердо при том заявляет, что фундаментально в бедах русского народа повинен сам русский народ, кто бы ни принимал участия в его судьбах. Мне кажется, это самое большее, что можно вообще ждать от любого националиста, рассуждающего об отношениях своего народа с другим народом, да еще и в рамках полемики.
В нашей стране национальный вопрос всегда стоял довольно остро, и каждому из нас так или иначе приходится отвечать на него самому себе. Я лично прошел через разные этапы самоидентификации: вплоть до распада СССР я был советским мальчиком, не осознававшим себя как русского, в подростковом возрасте, возможно в связи с распадом моей страны, я резко националистически ощутил свою связь с русскими и, шире, славянскими корнями моих предков, в студенческие годы и вплоть до недавнего времени яркое самоощущение себя как русского постепенно тускнело вследствие изучения чужих языков и культур, а также развития более адекватного восприятия места русской культуры в мире и себя самого в мире. Вместе с тем во мне тогда развилась боль за «потерянную Россию» первой четверти XX в. Отношение это было очень личностным и предельно серьезным и в какой-то момент, три года назад, стало одним из факторов интеллектуального и психологического коллапса. Выход из этого коллапса сопровождался настоящим «взрывом сознания», который коренным образом изменил все мое мировоззрение. Я отказался от любых догматов и схем, противоречащих жизни и разуму как высшему проявлению жизни. Таковым, например, оказался вопрос высшей истины (религии). Он оказался лишним. Его место заняла выработка стратегий правильного (то есть приносящего удовлетворение как противоядие от страха, нашего главного врага) поведения здесь и сейчас. Я использую множественное число, поскольку одной стратегии, одинаково верной для всех случаев жизни, у меня нет, это очень изменчивый процесс.
Постепенно мое мировоззрение приобретает некий определенный вид, почему я и осмеливаюсь писать об этих вопросах открыто. Так, в области национального я лишь недавно нашел для себя эффективно работающую концепцию, о которой прочитал в статье Эмиля Паина и которая носит название индивидуального мультикультурализма. По-моему, это в высшей степени плодотворная концепция для современного развитого и желающего дальше развиваться человека. Будучи в большей степени русским, я могу быть и кубинцем, и тибетцем, и англичанином, и кем угодно еще. Госпелы американских негров и небесная легкость цыган, Дживз-и-Вустер и сады камней в дзен, индо-тибетская орнаментальная поэзия и индейская флейта не менее важны для меня, чем хор русских кузнечиков во главе с Велимиром. И, где бы я ни лежал: на вятском ли лужку, у журчащего ли ручейка на Тибетском плато, в апельсиновом ли саду в Риме, в императорском ли парке Токио - везде это одна и та же земля с простыней из курчавой травы и одно и то же небо с одеялом из облаков, меж которых нарисованы птицы и звезды.
Национальность - ускользающее понятие, его почти невозможно уловить. Наверное, это даже пустой термин, в смысле буддийской пустоты: и есть, и нет, и ни есть, и ни нет, и ни не-есть, и ни не-нет. Поэтому методологически национализм опирается не понятно на что. Любую нацию при желании можно обвинить во всех смертных грехах. Аргументов и контраргументов хватит на всех. Почему-то, однако, у меня не возникает проблем с образованными или просто человечными людьми в других странах, а вот с русскими гопниками мы враги: я жизнью научен их ненавидеть и быть готовым на всё при контакте с ними. И вместе с тем у всех нас, даже у гопников, в действительности одно имя - Человек , одна фамилия - Разумный. Нет пределов развития жизни и разума как высшего проявления жизни даже в их случае.
Полагаю, того, что я сказал, достаточно, чтобы объяснить мое отношение к нацизму и национализму. Нацисты - враги, но я могу их терпеть, пока они не берут в руки биты (в этом случае, если что, я - Жыд Медведь). Националисты - просто идеологические противники. Если человек вступает в националистическую организацию, я сохраню к нему доброе расположение, но между нами незримо и неизбежно пройдет грань непонимания.
Будучи этническим русским, я считаю для себя позволительным бездоказательно-насмешливое отношение к организациям русских националистов. Поэтому, зайдя на сайт Конгресса русских общин, констатирую: текст «Русской доктрины» велеречив и скучен, а его автор (или, по крайней мере, ярый пропагандист) Д. О. Рогозин мне лично очень напоминает вудхаузовского Спода:
Originally posted by al_zorin at Антибабальбац
Прочитал двухтомный труд А. И. Солженицына «Двести лет вместе», посвященный истории евреев в России. Если коротко, то это книга русского националиста, представляющая собой довольно взвешенный и добросовестный ответ еврейским националистам, часто несправедливо и однобоко интерпретирующим историю евреев в России и нередко высказывающим обидные для русских мнения об истории нашей страны. В книге представлено много интересных фактов, многие стереотипы подвергнуты пересмотру. Главный недостаток, на мой взгляд, состоит в том, что, опровергая многочисленные несправедливые высказывания с еврейской стороны, автор мало приводит положительных примеров, явленных русскими евреями. Упоминаемые часто мимоходом, они меркнут перед лицом множества других примеров, фокусировка на которых требуется Солженицыну для того, чтобы показать однобокость критических оценок российской истории. Получается игра в сам-дурак: да, есть антисемитизм, но не стоит ли вам подумать о его причинах? И доказывает: еще как стоит. Это не значит, что сам труд Солженицына можно назвать антисемитским, как это иногда делается. Нет, ни в коем случае, поскольку он не устает подчеркивать древность еврейской истории и культуры, он признает огромный вклад евреев в общечеловеческую историю; и твердо при том заявляет, что фундаментально в бедах русского народа повинен сам русский народ, кто бы ни принимал участия в его судьбах. Мне кажется, это самое большее, что можно вообще ждать от любого националиста, рассуждающего об отношениях своего народа с другим народом, да еще и в рамках полемики.
В нашей стране национальный вопрос всегда стоял довольно остро, и каждому из нас так или иначе приходится отвечать на него самому себе. Я лично прошел через разные этапы самоидентификации: вплоть до распада СССР я был советским мальчиком, не осознававшим себя как русского, в подростковом возрасте, возможно в связи с распадом моей страны, я резко националистически ощутил свою связь с русскими и, шире, славянскими корнями моих предков, в студенческие годы и вплоть до недавнего времени яркое самоощущение себя как русского постепенно тускнело вследствие изучения чужих языков и культур, а также развития более адекватного восприятия места русской культуры в мире и себя самого в мире. Вместе с тем во мне тогда развилась боль за «потерянную Россию» первой четверти XX в. Отношение это было очень личностным и предельно серьезным и в какой-то момент, три года назад, стало одним из факторов интеллектуального и психологического коллапса. Выход из этого коллапса сопровождался настоящим «взрывом сознания», который коренным образом изменил все мое мировоззрение. Я отказался от любых догматов и схем, противоречащих жизни и разуму как высшему проявлению жизни. Таковым, например, оказался вопрос высшей истины (религии). Он оказался лишним. Его место заняла выработка стратегий правильного (то есть приносящего удовлетворение как противоядие от страха, нашего главного врага) поведения здесь и сейчас. Я использую множественное число, поскольку одной стратегии, одинаково верной для всех случаев жизни, у меня нет, это очень изменчивый процесс.
Постепенно мое мировоззрение приобретает некий определенный вид, почему я и осмеливаюсь писать об этих вопросах открыто. Так, в области национального я лишь недавно нашел для себя эффективно работающую концепцию, о которой прочитал в статье Эмиля Паина и которая носит название индивидуального мультикультурализма. По-моему, это в высшей степени плодотворная концепция для современного развитого и желающего дальше развиваться человека. Будучи в большей степени русским, я могу быть и кубинцем, и тибетцем, и англичанином, и кем угодно еще. Госпелы американских негров и небесная легкость цыган, Дживз-и-Вустер и сады камней в дзен, индо-тибетская орнаментальная поэзия и индейская флейта не менее важны для меня, чем хор русских кузнечиков во главе с Велимиром. И, где бы я ни лежал: на вятском ли лужку, у журчащего ли ручейка на Тибетском плато, в апельсиновом ли саду в Риме, в императорском ли парке Токио - везде это одна и та же земля с простыней из курчавой травы и одно и то же небо с одеялом из облаков, меж которых нарисованы птицы и звезды.
Национальность - ускользающее понятие, его почти невозможно уловить. Наверное, это даже пустой термин, в смысле буддийской пустоты: и есть, и нет, и ни есть, и ни нет, и ни не-есть, и ни не-нет. Поэтому методологически национализм опирается не понятно на что. Любую нацию при желании можно обвинить во всех смертных грехах. Аргументов и контраргументов хватит на всех. Почему-то, однако, у меня не возникает проблем с образованными или просто человечными людьми в других странах, а вот с русскими гопниками мы враги: я жизнью научен их ненавидеть и быть готовым на всё при контакте с ними. И вместе с тем у всех нас, даже у гопников, в действительности одно имя - Человек , одна фамилия - Разумный. Нет пределов развития жизни и разума как высшего проявления жизни даже в их случае.
Полагаю, того, что я сказал, достаточно, чтобы объяснить мое отношение к нацизму и национализму. Нацисты - враги, но я могу их терпеть, пока они не берут в руки биты (в этом случае, если что, я - Жыд Медведь). Националисты - просто идеологические противники. Если человек вступает в националистическую организацию, я сохраню к нему доброе расположение, но между нами незримо и неизбежно пройдет грань непонимания.
Будучи этническим русским, я считаю для себя позволительным бездоказательно-насмешливое отношение к организациям русских националистов. Поэтому, зайдя на сайт Конгресса русских общин, констатирую: текст «Русской доктрины» велеречив и скучен, а его автор (или, по крайней мере, ярый пропагандист) Д. О. Рогозин мне лично очень напоминает вудхаузовского Спода: