ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ С КНИЖКОЙ, ДЕДУШКОЙ, ЖУРАВЛЯМИ И КРЫСОЙ
За прошедший год я написала несколько важных для меня статей о детской литературе. Одна из них - о детких книгах 19 века, открывавших юным читателям Россию, как многонациональной государство, вышла в 7 номере журнала "Библиотека в школе". Вообще там в этом году было очень много важных и интересных статей о детской книгее, так что советую вам подписаться на журнал и их прочитать. У БШ есть и недорогая электронная подписка.
А вторая моя статья на эту же тему выйдет в Польше. Мало кто сможет достать тот университетский сборник, поэтому я решила объядинить две сатьи и выложить расширенный текст тут.
Тема очень важная, интересная и, увы, актуальная.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ С КНИЖКОЙ, ДЕДУШКОЙ, ЖУРАВЛЯМИ И КРЫСОЙ
Ольга Мяэотс
Однажды мне посчастливилось встретиться с австрийской писательницей Кэте Рехайс. В разговоре речь зашла о проблемах современной европейской миграции и об отношении к мигрантам в Австрии. «Понимаете, - сказала вдруг моя собеседница, - нам легче, мы ведь бывшая империя».
Эта фраза поначалу меня удивила: Россия тоже бывшая империя, но в мое пионерское детство нам было твердо вбито в головы, что это была «тюрьмой народов», а все свободное и счастливое началось только после революции. Так ли это было на самом деле? Отмотав в голове назад известные мне факты, я поняла, что моя австрийская собеседница была права: никакой империи невозможно продержаться долго только на остриях штыков. Нужно искать пути мирного сосуществования. Так ли это было в России?
В поисках ответа на этот вопрос я обратилась ... к детским книгам конца 19 века - начала 20. Что знали о своей стране и народах ее населявших дети Российской империи? Чем ближе я подходила к ответу на свой вопрос, тем явственнее ощущала, как актуально то, что я читаю для современной российской жизни. Какие важные уроки были забыты! И как необходимо их вспомнить: не только, чтобы узнать «свои исторические корни», но и чтобы вернуть нравственный императив, определяющий «национальную идею», которую, мы взрослые так судорожно сейчас ищем, и которую должны передать своим детям.
Кто мы? Этим вопросом русские люди задаются уже не одно столетие. В 18 - 19 веках Россия расширяется на восток, на запад, на юг - на Кавказ и к Черному морю. Очень часто это была кровавая колонизация, не будем этого скрывать. Но присоединение новых земель сопровождалось и изучением присоединимого. Вызывало интерес в обществе к теме географических открытий, жизни разных народов.
Во второй половине 19 века появляются книги, рассказывавшие детям о национальном многообразии родного отечества, а также о зарубежных странах. Авторы лучших из этих книг не ограничиваются лишь передачей фактов, но стремятся определить нравственную позицию юного гражданина, воспитать уважительное отношение к разным культурам, основанное на знании и ответственности. Отметим, что многие книги включались в рекомендательное чтение по школьной программе. Названия этих книг говорят сами за себя: «Амур и Уссурийский край. (Как русские завладели новым краем. - Земля и жители. - Охота и другие промыслы. - Города и порты. - Русские переселенцы». «Мерзлая пустыня или повесть о диких народах, кочующих с полуночной стороны России».
Примечательно название книги В. Ряднова «Уроки родиноведения» (1875). Автор вводит термин «родиноведение», который в отличие от краеведения предполагает изучение не «малой родины, родного края», а создание представления о родине, как объединении различных территорий и народов.
Именно с этих позиций написаны книги замечательного путешественника и исследователя Сергея Васильевича Максимова. Он много путешествовал по России: на Крайний Север и Дальний Восток, в Поволжье. Результатом стали увлекательнейшие литературно-познавательные отчеты. В детское чтение вошли его популярные очерки.
О том, что интерес современников вызывали не только географические описания, но, в первую очередь - жизнь разных народов, быт и традиции, и что записки путешественника воспринимались как материал для национального самоосознания, свидетельствует отзыв Салтыкова-Щедрина.«Драгоценнейшее свойство г. Максимова заключается в его близком знакомстве с народом и его материальною и духовною обстановкою. В этом смысле рассказы его должны быть настольною книгой для всех исследователей русской народности… »
Неразрывную связь познавательности и нравственности в детской литературе отстаивала и литературно-педагогическая критика: «Знания дети получают главным образом в школах, и детская литература научного и делового содержания только дополняет эти сведения, - знакомство же с жизнью и с миром нравственных идей дети, так же как и взрослые, получают главным образом из художественной литературы, доступной их возрасту. Влияние художественных произведений на детей гораздо сильнее, хотя, может быть, и не так продолжительно, и потому стремление их именно к сочинениям этого рода больше, чем у взрослых».
В 1893 г. в Спб вышла автобиографическая повесть Веры Петровны Желиховской «Мое отрочество», многие страницы которой посвящены путешествиям юной героини по России - Поволжью и Кавказу. Ранее была опубликована повесть «Как я была маленькой» (1891), обе книги вызвали интерес и восторг читателей. И не мудрено: история семьи писательницей и впрямь похожа на удивительный роман. Мать Желиховской была одной из первых романтических писательниц, а старшая сестра Е. П. Блаватская известна своей литературной и теософической деятельностью.
Девочка рано лишилась матери. Детство и юность ее прошли в семье деда, Андрея Михайловича Фадеева, губернатора Саратова, где всегда ценили искусство, литературу и науку.
Удивительной личностью была и бабушка, Елена Павловна Фадеева. Ее интересы далеко выходили за круг домашних забот. Она «была крупным зоологом, орнитологом, ее огромный кабинет представлял настоящий зоологический музей, содержавший к тому же редкую коллекцию минералов. Ее уникальная переписка с учеными разных стран, несколько томов ее записей, ее рисунков саратовской, астраханской, крымской и кавказской флоры перешли после ее смерти в ведение Санкт-Петербургского университета.» (с.286, Путилова)
Когда дедушка в 40-е годы получил высокий пост на Кавказе, вслед за ним отправилась в Тифлис вся семья.
Детские воспоминания о путешествиях по России и легли в основу книги «Мое отрочество», где мы находим немало удивительных зарисовок тех мест, которые писательнице посчастливилось открыть для себя в детстве. Маленькая Вера детским взглядом зорко подмечает то, что, возможно, осталось бы незамеченным взрослыми. Чего стоят ее описания посещения поселений калмыков! Пожалуй, более живой и точной картины мы не найдем ни в одной детской книге.
Верочке, попавшей вместе с бабушкой и дедушкой в гости к «калмыцкому князю», все любопытно и все удивительно, и ее чувства передаются и нам, читателям.
«Послушайте, шептала я ей: - отчего у этих людей нет ни столов, ни стульев?… Как они могут так жить?… А еще такие богатые! Посмотрите, какие у них ковры, шали, серебро!… Зачем они на полу обедают? […] Как им не стыдно? Отчего они себе домов не построят? - негодовала я».
«Бабушка по обыкновению все объясняла мне терпеливо, - пишет Желиховская. - Я узнала, что калмыки, киргизы и все кочевые народы оттого не имеют мебели, что постоянно переходят с места на место, со своими стадами и табунами лошадей и верблюдов, ища для них свежей травы, хороших пастбищ; а сами привыкли так жить, не нуждаясь в удобствах, сидя и отдыхая прямо на земле».
Читая эти объяснения нельзя не восхититься мудрости верочкиной бабушки и ее таланту объяснять самые сложные вещи простым доступным языком.
Но знакомство с чужим народом не ограничивается простым описанием быта и традиций. Ведь в основе их - жизнь духовная.
«-А какому богу они веруют? - допрашивала я.
-Бог у всех народов - один!… Калмыки - выходцы из Азии; там многие народы монгольского племени, - все китайцы, японцы, жители Кореи и острова Цейлона - буддисты: почитают пророком Будду, своего учителя, который жил гораздо ранее, чем Иисус Христос родился на земле. Он был очень умный и добродетельный человек и проповедовал очень чистое, - нравственное ученье…
-Так зачем же калмыки поклоняются каким‑то куклам из глины? - прервала я.
- Буддисты, как и мы, признают невидимого, всемогущего Бога, Создателя и Творца всего. А пророку своему - Будде, выдумали очень некрасивую наружность, как и другим еще, своим вымышленным божкам. Им молятся, кланяясь их изображениям и принося им дары, как мы молимся иконам».
Бабушка Веры не противопоставляет различные верования и культуры, а стремится в первую очередь показать внучке то, что людей объединяет. Настойчиво учит внуков понимать, а не судить свысока.Верочка подмечает странный предмет, оказавшийся буддистским молитвенным бочонком.
-...Вот, когда им лень в определенное время молиться или некогда, (объясняет бабушка) они подойдут и скоро-скоро завертят ручку: развернут внутри и снова навернут молитвенный лист. И считают, что помолились!
-Дураки! - заявила я.
-И у нас есть такие же дураки! - вскричала /сестра/. - Разве не всё равно, что эту ручку вертеть, что безсмысленно бормотать себе под нос молитвы, и вместе ссорится с горничными, бросаться на девчонок, чтобы им уши надрать или подзатыльник дать, как делает наша «баба Капка»?... Такая /наша/ молитва хуже калмыцкого верчения! (11)
Заключительные главы «Моего отрочества» посвящены впечатлением Верочки от жизни на Кавказе, высокое художественное мастерство этих описаний не потускнело за давностью лет. А по увлекательности они могут соперничать с приключенческими романами
«Кроме общего впечатления невиданной сказочной природы и новизны обстановки, людей и нравов, было множество отдельных картинок, которые навсегда запечатлелись в воспоминании, нераздельно с жутким, порою подавляющим чувством опасности, не покидавшем нас во все время пути. Всюду, на всех станциях, только и говору было о несчастных случаях с путешественниками: там ограбили почту; тут убили конвойных и ямщика, а полумертвых пассажиров оставили, обобрав их и уведя лошадей, на дороге; здесь только что застрелили полковника, ехавшего на службу, а семью его увели в горы, в плен.»(235)
Верочка не скрывает противостояния между русскими войсками и местными племенами, и вполне точно передает особенности царской политики в регионе: попытки умиротворения национальной элиты, колонизация с помощью немцев-переселенцев, борьба с «туземными разбойниками».
Противостояние «колонистов» и «туземцев» скорее удручает, чем возмущает писательницу (и читателя), поскольку явно вредит красоте края, которая так поражает Верочку
«Господи! Что это было за величие и краса - эти горы! Это дикое ущелье, полное шума воды и аромата цветов и ягод; эти леса, заросшие сплошь жасмином... Все это приводило меня в какое-то восторженное изступление!... Да и не я одна, - все любовались и наслаждались великой красой окружавшей нас природы» (245)
И читатель, видя все глазами героини, тоже подпадает под очарование этих мест. Книга Желиховской заражает читателей авторской любовью и не только будит любознательность, но и воспитывает уважительное отношение к иным культурам - непонятным и даже враждебным.
Открывая для себя Россию, Верочка, как и все члены ее большой семьи, в первую очередь обращают внимание на своеобразие жизни в каждом краю, на особенности, различий, непохожести, пренебрежение которыми неизбежно приведет к непониманию и конфликту. Именно таковой была позиция прогрессивной российской интеллигенции, которую литература стремились передать новым поколениям.
Эта традиция оборвалась после Октябрьской революции, когда в основу официальной национальной политики было положено стремление к слиянию всех наций в общую единую «советскую», предполагавшее нивелировку различий во имя всеобщей похожести
Гуманистические взгляды Желиховской вызывали осуждение советских критиков:
«Ж. всецело разделяет империалистические тенденции русского царизма. Русские изображаются цивилизаторами и благодетелями кавказских народов, кавказские горцы и грузины у Ж. - по преимуществу романтические, коварные злодеи.»
Однако несправедливо забытая, изгнанная на многие годы книга, не устарела за десятилетия забвения. А страницы, посвященные русско-кавказским взаимоотношениям, думаю, могли бы помочь разобраться в современной российской политике на Кавказе. Но - до сего дня никто из издателей не взялся, увы, вернуть книгу читателям.
Стремление одушевить «родиноведение», превратить учебный процесс в увлекательнейшее первооткрывательство, привел к созданию особого вида учебников, где художественная манера изложения выступала как катализатор для усвоения познавательного содержания.
По принципу «увлекая, поучай» построен всемирно известная книга шведской писательницы Сельмы Лагерлёф «Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями», изначально задуманная как учебник. Увы, мало кто знает, что за шестнадцать лет до появления «Путешествия» Лагерлёф, в России появилась книга, предвосхитившая по замыслу и по сюжету шведскую сказку, - «С севера на юг. Путевые заметки старого журавля»(1890). Автор книги - замечательный художник и писатель Николай Николаевич Каразин, отставной капитан русской армии, участник среднеазиатских и балканских походов русской армии, первый в России военный корреспондент-иллюстратор. А еще - исследователь Семиречья, Амударьи и Иссык-Куля, академик Академии художеств, автор приключенческих романов.
В книге «С севера на юг» повествование ведется от лица молодого журавля, в основе сюжета - путешествие большой стаи на зимовку в Египет и долгожданное возвращение в родные края. Герои книги, журавли Верхогляд, Горлан Трубач, дедушка Долгонос, прелестная Черношейка и Крыломах Премудрый, направляясь на юг летят над горами и морями, над Москвой, Киевом, Константинополем, Дамаском, Иерусалимом.
Автор подробно и красочно описывает их полет и края, которые они оставляют «под крылом». Но книга - не просто путевой журнал. Всякое путешествие - суть испытание, преображающее тех, кто его совершает. Вот и журавли меняются по ходу книги: легкомысленный-бахвал Верхогляд, проявляет мудрость и отвагу, молодые журавли многому учатся у старших - и не только практическим знаниям необходимым в долгом перелете.
С каждым взмахом крыла молодой журавль взрослеет, но только в дали от родины понимает, что отчий дом не просто "кочка, где появился на свет", а нечто большее...
Каразин, сам прошедший через многие войны, проповедует миролюбие и христианскую любовь. Вот в шторм, герои книги попадают на корабль богомольцев, плывущих в Яффу, и люди отпускают птиц обратно на волю со словами: «Бог их спас и сохранил, и мы не посягнём на волю Господнюю…».
Или другой пример: молодой журавль радуется, что вся стая -«наши» - уцелели, избежав выстрелов охотников. Но его отец осуждает эту радость - только за «своих»:
«- Наши, - передразнил папа, рассердившись совершенно неожиданно, - что такое «наши»? Все «наши», все одинаково должны быть «нашими» - это люди только выдумали, будто есть чужие и наши… есть разные породы, это правда; есть и разные интересы у пород, сообразно их свойств и привычек, а когда дело касается жизни и смерти, - это для всех одинаково…»
Подобное «примиренческое» мировоззрение оказалось ненужным после революции, так же как многие христианские принципы и наставления, встречающиеся в сказке.
Но, хотя книга Казарина в Советской России была обречена на изгнание, сохранившиеся чудесным образом экземпляры передавались по наследству от одного читательского поколения к следующему, чтобы вернуться к детям спустя более ста лет.
Похожее чудесное возвращение пережила и другая книга, замысел которой схож с «путешествием журавлей» - Ященко Александр Леонидович «Хруп. Воспоминание крысы-натуралиста»,(1903).
А. Л. Ященко, ученый-естествоиспытатель, географ-путешественник и педагог - личность необыкновенно интересная. Еще студентом он принимал участие в экспедициях и прошел школу полевых исследований в Закаспийском крае и Бухарских владениях, а потом путешествовал в Лапландии, по странам Западной Европы и даже побывал в Австралии. На протяжении многих лет Александр Леонидович преподавал естествознание и географию в гимназиях и педагогических институтах, составил учебник, опубликовал ряд научных работ и популярных статей для юношества.
Книга о Хрупе - необычный дневник, который ведет... крыса. Любознательность заставила Хрупа - крысу-философа и путешественника, забыв осторожность, пуститься в дальние края. Автор провел своего героя с востока на запад: сквозь дебри лесов, города и степи, штормы, пыльные вьюги, через множество опасностей и приключений. Написанная просто, в расчете на читателей 10-12 лет, превосходно иллюстрированная, тщательно отредактированная многими учителями и известным зоологом А. М. Никольским, эта книга стала достоянием всех школьных библиотек, и, как официально рекомендовалось, она выдавалась учащимся младшего возраста в награду.
Наблюдения за животными толкает Хрупа на философские размышления. «Очевидно, всюду живут враги и друзья. Это закон природы, не постигаемый простым умом. […] Всюду - убийство, грабеж, воровство по мнению жертв; всюду - простое удовлетворение потребностей жизни, по мнению победителей. Мыслитель, кто бы он ни был, человек или крыса, должен спокойнее разбираться в этом хаосе ужасов и радостей жизни».
Хотя Хруп и называет туркменов «туземцами», «черномазыми», но не старается очернить их, не критикует, а лишь фиксирует особенности их поведения - «повадки», почти как естествоиспытатель, описывающий повадки животных.
«… Поезд зачем‑то остановился среди дороги, и на мою платформу взгромоздились три странных человека в длинных одеждах, напоминавших халат моего первого хозяина. […] люди меня не заметили и, забравшись на площадку, уселись чинно рядком, поджав под себя ноги. Это были такие же смуглые люди, как и встреченные мною на пути у песков, только вместо круглых высоких и гладких шапок на головах двух были надеты огромные шапки из овечьей шкуры, а у одного намотано какое‑то пестрое полотенце.[…] Если бы не величавое спокойствие лиц моих троих спутников, я бы умерла от страху, имея таких соседей, но, понимая уже выражения лиц, я прочла в них одно только успокоительное».
Сам выбор жанра - увлекательный приключенческий роман-путешествие свидетельствует о позитивной позиции автора, цель которого не только передать факты, но и вызвать любовь к предмету рассказа, в данном случае - к природе родного края, и восхищение его многообразием.
Авторы всех трех книг стремятся не просто представить ребенку полезные знания и факты в наиболее увлекательной форме, но и очевидно ставят себе целью нравственное гуманистическое воспитание юного поколения. Очевидно, что такая позиция не была исключением в российском обществе того времени.
Известный русский ученый В. М. Бехтерев писал о значении нравственного воспитания и определял его как «развитие чувства социальной любви и сострадания, и развитие чувства правды и уважения ко всему общественно-ценному, хорошему, и развитие чувства долга или обязанности». - Вспомним, что и Нильс в шведской сказке, лишь научившись любить и понимать животных, начинает любить и людей. Так и русские писатели, пробуждая в детях интерес к открытиям и познанию, прививая любовь к природе, учили не только жить в гармонии с окружающим миром, но и воспитывали чувство ответственности за него.
Заветом всем читателям звучат прощальные слова умираю старого журавля: «Живите мирно, живите, не желая никому зла, а если вам кто сделает зло, не мстите. Помните, что всякая месть бессильна и не приносит утешения. Держитесь всегда в крепком союзе. Любите, любовь - всё…»
А вторая моя статья на эту же тему выйдет в Польше. Мало кто сможет достать тот университетский сборник, поэтому я решила объядинить две сатьи и выложить расширенный текст тут.
Тема очень важная, интересная и, увы, актуальная.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ С КНИЖКОЙ, ДЕДУШКОЙ, ЖУРАВЛЯМИ И КРЫСОЙ
Ольга Мяэотс
Однажды мне посчастливилось встретиться с австрийской писательницей Кэте Рехайс. В разговоре речь зашла о проблемах современной европейской миграции и об отношении к мигрантам в Австрии. «Понимаете, - сказала вдруг моя собеседница, - нам легче, мы ведь бывшая империя».
Эта фраза поначалу меня удивила: Россия тоже бывшая империя, но в мое пионерское детство нам было твердо вбито в головы, что это была «тюрьмой народов», а все свободное и счастливое началось только после революции. Так ли это было на самом деле? Отмотав в голове назад известные мне факты, я поняла, что моя австрийская собеседница была права: никакой империи невозможно продержаться долго только на остриях штыков. Нужно искать пути мирного сосуществования. Так ли это было в России?
В поисках ответа на этот вопрос я обратилась ... к детским книгам конца 19 века - начала 20. Что знали о своей стране и народах ее населявших дети Российской империи? Чем ближе я подходила к ответу на свой вопрос, тем явственнее ощущала, как актуально то, что я читаю для современной российской жизни. Какие важные уроки были забыты! И как необходимо их вспомнить: не только, чтобы узнать «свои исторические корни», но и чтобы вернуть нравственный императив, определяющий «национальную идею», которую, мы взрослые так судорожно сейчас ищем, и которую должны передать своим детям.
Кто мы? Этим вопросом русские люди задаются уже не одно столетие. В 18 - 19 веках Россия расширяется на восток, на запад, на юг - на Кавказ и к Черному морю. Очень часто это была кровавая колонизация, не будем этого скрывать. Но присоединение новых земель сопровождалось и изучением присоединимого. Вызывало интерес в обществе к теме географических открытий, жизни разных народов.
Во второй половине 19 века появляются книги, рассказывавшие детям о национальном многообразии родного отечества, а также о зарубежных странах. Авторы лучших из этих книг не ограничиваются лишь передачей фактов, но стремятся определить нравственную позицию юного гражданина, воспитать уважительное отношение к разным культурам, основанное на знании и ответственности. Отметим, что многие книги включались в рекомендательное чтение по школьной программе. Названия этих книг говорят сами за себя: «Амур и Уссурийский край. (Как русские завладели новым краем. - Земля и жители. - Охота и другие промыслы. - Города и порты. - Русские переселенцы». «Мерзлая пустыня или повесть о диких народах, кочующих с полуночной стороны России».
Примечательно название книги В. Ряднова «Уроки родиноведения» (1875). Автор вводит термин «родиноведение», который в отличие от краеведения предполагает изучение не «малой родины, родного края», а создание представления о родине, как объединении различных территорий и народов.
Именно с этих позиций написаны книги замечательного путешественника и исследователя Сергея Васильевича Максимова. Он много путешествовал по России: на Крайний Север и Дальний Восток, в Поволжье. Результатом стали увлекательнейшие литературно-познавательные отчеты. В детское чтение вошли его популярные очерки.
О том, что интерес современников вызывали не только географические описания, но, в первую очередь - жизнь разных народов, быт и традиции, и что записки путешественника воспринимались как материал для национального самоосознания, свидетельствует отзыв Салтыкова-Щедрина.«Драгоценнейшее свойство г. Максимова заключается в его близком знакомстве с народом и его материальною и духовною обстановкою. В этом смысле рассказы его должны быть настольною книгой для всех исследователей русской народности… »
Неразрывную связь познавательности и нравственности в детской литературе отстаивала и литературно-педагогическая критика: «Знания дети получают главным образом в школах, и детская литература научного и делового содержания только дополняет эти сведения, - знакомство же с жизнью и с миром нравственных идей дети, так же как и взрослые, получают главным образом из художественной литературы, доступной их возрасту. Влияние художественных произведений на детей гораздо сильнее, хотя, может быть, и не так продолжительно, и потому стремление их именно к сочинениям этого рода больше, чем у взрослых».
В 1893 г. в Спб вышла автобиографическая повесть Веры Петровны Желиховской «Мое отрочество», многие страницы которой посвящены путешествиям юной героини по России - Поволжью и Кавказу. Ранее была опубликована повесть «Как я была маленькой» (1891), обе книги вызвали интерес и восторг читателей. И не мудрено: история семьи писательницей и впрямь похожа на удивительный роман. Мать Желиховской была одной из первых романтических писательниц, а старшая сестра Е. П. Блаватская известна своей литературной и теософической деятельностью.
Девочка рано лишилась матери. Детство и юность ее прошли в семье деда, Андрея Михайловича Фадеева, губернатора Саратова, где всегда ценили искусство, литературу и науку.
Удивительной личностью была и бабушка, Елена Павловна Фадеева. Ее интересы далеко выходили за круг домашних забот. Она «была крупным зоологом, орнитологом, ее огромный кабинет представлял настоящий зоологический музей, содержавший к тому же редкую коллекцию минералов. Ее уникальная переписка с учеными разных стран, несколько томов ее записей, ее рисунков саратовской, астраханской, крымской и кавказской флоры перешли после ее смерти в ведение Санкт-Петербургского университета.» (с.286, Путилова)
Когда дедушка в 40-е годы получил высокий пост на Кавказе, вслед за ним отправилась в Тифлис вся семья.
Детские воспоминания о путешествиях по России и легли в основу книги «Мое отрочество», где мы находим немало удивительных зарисовок тех мест, которые писательнице посчастливилось открыть для себя в детстве. Маленькая Вера детским взглядом зорко подмечает то, что, возможно, осталось бы незамеченным взрослыми. Чего стоят ее описания посещения поселений калмыков! Пожалуй, более живой и точной картины мы не найдем ни в одной детской книге.
Верочке, попавшей вместе с бабушкой и дедушкой в гости к «калмыцкому князю», все любопытно и все удивительно, и ее чувства передаются и нам, читателям.
«Послушайте, шептала я ей: - отчего у этих людей нет ни столов, ни стульев?… Как они могут так жить?… А еще такие богатые! Посмотрите, какие у них ковры, шали, серебро!… Зачем они на полу обедают? […] Как им не стыдно? Отчего они себе домов не построят? - негодовала я».
«Бабушка по обыкновению все объясняла мне терпеливо, - пишет Желиховская. - Я узнала, что калмыки, киргизы и все кочевые народы оттого не имеют мебели, что постоянно переходят с места на место, со своими стадами и табунами лошадей и верблюдов, ища для них свежей травы, хороших пастбищ; а сами привыкли так жить, не нуждаясь в удобствах, сидя и отдыхая прямо на земле».
Читая эти объяснения нельзя не восхититься мудрости верочкиной бабушки и ее таланту объяснять самые сложные вещи простым доступным языком.
Но знакомство с чужим народом не ограничивается простым описанием быта и традиций. Ведь в основе их - жизнь духовная.
«-А какому богу они веруют? - допрашивала я.
-Бог у всех народов - один!… Калмыки - выходцы из Азии; там многие народы монгольского племени, - все китайцы, японцы, жители Кореи и острова Цейлона - буддисты: почитают пророком Будду, своего учителя, который жил гораздо ранее, чем Иисус Христос родился на земле. Он был очень умный и добродетельный человек и проповедовал очень чистое, - нравственное ученье…
-Так зачем же калмыки поклоняются каким‑то куклам из глины? - прервала я.
- Буддисты, как и мы, признают невидимого, всемогущего Бога, Создателя и Творца всего. А пророку своему - Будде, выдумали очень некрасивую наружность, как и другим еще, своим вымышленным божкам. Им молятся, кланяясь их изображениям и принося им дары, как мы молимся иконам».
Бабушка Веры не противопоставляет различные верования и культуры, а стремится в первую очередь показать внучке то, что людей объединяет. Настойчиво учит внуков понимать, а не судить свысока.Верочка подмечает странный предмет, оказавшийся буддистским молитвенным бочонком.
-...Вот, когда им лень в определенное время молиться или некогда, (объясняет бабушка) они подойдут и скоро-скоро завертят ручку: развернут внутри и снова навернут молитвенный лист. И считают, что помолились!
-Дураки! - заявила я.
-И у нас есть такие же дураки! - вскричала /сестра/. - Разве не всё равно, что эту ручку вертеть, что безсмысленно бормотать себе под нос молитвы, и вместе ссорится с горничными, бросаться на девчонок, чтобы им уши надрать или подзатыльник дать, как делает наша «баба Капка»?... Такая /наша/ молитва хуже калмыцкого верчения! (11)
Заключительные главы «Моего отрочества» посвящены впечатлением Верочки от жизни на Кавказе, высокое художественное мастерство этих описаний не потускнело за давностью лет. А по увлекательности они могут соперничать с приключенческими романами
«Кроме общего впечатления невиданной сказочной природы и новизны обстановки, людей и нравов, было множество отдельных картинок, которые навсегда запечатлелись в воспоминании, нераздельно с жутким, порою подавляющим чувством опасности, не покидавшем нас во все время пути. Всюду, на всех станциях, только и говору было о несчастных случаях с путешественниками: там ограбили почту; тут убили конвойных и ямщика, а полумертвых пассажиров оставили, обобрав их и уведя лошадей, на дороге; здесь только что застрелили полковника, ехавшего на службу, а семью его увели в горы, в плен.»(235)
Верочка не скрывает противостояния между русскими войсками и местными племенами, и вполне точно передает особенности царской политики в регионе: попытки умиротворения национальной элиты, колонизация с помощью немцев-переселенцев, борьба с «туземными разбойниками».
Противостояние «колонистов» и «туземцев» скорее удручает, чем возмущает писательницу (и читателя), поскольку явно вредит красоте края, которая так поражает Верочку
«Господи! Что это было за величие и краса - эти горы! Это дикое ущелье, полное шума воды и аромата цветов и ягод; эти леса, заросшие сплошь жасмином... Все это приводило меня в какое-то восторженное изступление!... Да и не я одна, - все любовались и наслаждались великой красой окружавшей нас природы» (245)
И читатель, видя все глазами героини, тоже подпадает под очарование этих мест. Книга Желиховской заражает читателей авторской любовью и не только будит любознательность, но и воспитывает уважительное отношение к иным культурам - непонятным и даже враждебным.
Открывая для себя Россию, Верочка, как и все члены ее большой семьи, в первую очередь обращают внимание на своеобразие жизни в каждом краю, на особенности, различий, непохожести, пренебрежение которыми неизбежно приведет к непониманию и конфликту. Именно таковой была позиция прогрессивной российской интеллигенции, которую литература стремились передать новым поколениям.
Эта традиция оборвалась после Октябрьской революции, когда в основу официальной национальной политики было положено стремление к слиянию всех наций в общую единую «советскую», предполагавшее нивелировку различий во имя всеобщей похожести
Гуманистические взгляды Желиховской вызывали осуждение советских критиков:
«Ж. всецело разделяет империалистические тенденции русского царизма. Русские изображаются цивилизаторами и благодетелями кавказских народов, кавказские горцы и грузины у Ж. - по преимуществу романтические, коварные злодеи.»
Однако несправедливо забытая, изгнанная на многие годы книга, не устарела за десятилетия забвения. А страницы, посвященные русско-кавказским взаимоотношениям, думаю, могли бы помочь разобраться в современной российской политике на Кавказе. Но - до сего дня никто из издателей не взялся, увы, вернуть книгу читателям.
Стремление одушевить «родиноведение», превратить учебный процесс в увлекательнейшее первооткрывательство, привел к созданию особого вида учебников, где художественная манера изложения выступала как катализатор для усвоения познавательного содержания.
По принципу «увлекая, поучай» построен всемирно известная книга шведской писательницы Сельмы Лагерлёф «Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями», изначально задуманная как учебник. Увы, мало кто знает, что за шестнадцать лет до появления «Путешествия» Лагерлёф, в России появилась книга, предвосхитившая по замыслу и по сюжету шведскую сказку, - «С севера на юг. Путевые заметки старого журавля»(1890). Автор книги - замечательный художник и писатель Николай Николаевич Каразин, отставной капитан русской армии, участник среднеазиатских и балканских походов русской армии, первый в России военный корреспондент-иллюстратор. А еще - исследователь Семиречья, Амударьи и Иссык-Куля, академик Академии художеств, автор приключенческих романов.
В книге «С севера на юг» повествование ведется от лица молодого журавля, в основе сюжета - путешествие большой стаи на зимовку в Египет и долгожданное возвращение в родные края. Герои книги, журавли Верхогляд, Горлан Трубач, дедушка Долгонос, прелестная Черношейка и Крыломах Премудрый, направляясь на юг летят над горами и морями, над Москвой, Киевом, Константинополем, Дамаском, Иерусалимом.
Автор подробно и красочно описывает их полет и края, которые они оставляют «под крылом». Но книга - не просто путевой журнал. Всякое путешествие - суть испытание, преображающее тех, кто его совершает. Вот и журавли меняются по ходу книги: легкомысленный-бахвал Верхогляд, проявляет мудрость и отвагу, молодые журавли многому учатся у старших - и не только практическим знаниям необходимым в долгом перелете.
С каждым взмахом крыла молодой журавль взрослеет, но только в дали от родины понимает, что отчий дом не просто "кочка, где появился на свет", а нечто большее...
Каразин, сам прошедший через многие войны, проповедует миролюбие и христианскую любовь. Вот в шторм, герои книги попадают на корабль богомольцев, плывущих в Яффу, и люди отпускают птиц обратно на волю со словами: «Бог их спас и сохранил, и мы не посягнём на волю Господнюю…».
Или другой пример: молодой журавль радуется, что вся стая -«наши» - уцелели, избежав выстрелов охотников. Но его отец осуждает эту радость - только за «своих»:
«- Наши, - передразнил папа, рассердившись совершенно неожиданно, - что такое «наши»? Все «наши», все одинаково должны быть «нашими» - это люди только выдумали, будто есть чужие и наши… есть разные породы, это правда; есть и разные интересы у пород, сообразно их свойств и привычек, а когда дело касается жизни и смерти, - это для всех одинаково…»
Подобное «примиренческое» мировоззрение оказалось ненужным после революции, так же как многие христианские принципы и наставления, встречающиеся в сказке.
Но, хотя книга Казарина в Советской России была обречена на изгнание, сохранившиеся чудесным образом экземпляры передавались по наследству от одного читательского поколения к следующему, чтобы вернуться к детям спустя более ста лет.
Похожее чудесное возвращение пережила и другая книга, замысел которой схож с «путешествием журавлей» - Ященко Александр Леонидович «Хруп. Воспоминание крысы-натуралиста»,(1903).
А. Л. Ященко, ученый-естествоиспытатель, географ-путешественник и педагог - личность необыкновенно интересная. Еще студентом он принимал участие в экспедициях и прошел школу полевых исследований в Закаспийском крае и Бухарских владениях, а потом путешествовал в Лапландии, по странам Западной Европы и даже побывал в Австралии. На протяжении многих лет Александр Леонидович преподавал естествознание и географию в гимназиях и педагогических институтах, составил учебник, опубликовал ряд научных работ и популярных статей для юношества.
Книга о Хрупе - необычный дневник, который ведет... крыса. Любознательность заставила Хрупа - крысу-философа и путешественника, забыв осторожность, пуститься в дальние края. Автор провел своего героя с востока на запад: сквозь дебри лесов, города и степи, штормы, пыльные вьюги, через множество опасностей и приключений. Написанная просто, в расчете на читателей 10-12 лет, превосходно иллюстрированная, тщательно отредактированная многими учителями и известным зоологом А. М. Никольским, эта книга стала достоянием всех школьных библиотек, и, как официально рекомендовалось, она выдавалась учащимся младшего возраста в награду.
Наблюдения за животными толкает Хрупа на философские размышления. «Очевидно, всюду живут враги и друзья. Это закон природы, не постигаемый простым умом. […] Всюду - убийство, грабеж, воровство по мнению жертв; всюду - простое удовлетворение потребностей жизни, по мнению победителей. Мыслитель, кто бы он ни был, человек или крыса, должен спокойнее разбираться в этом хаосе ужасов и радостей жизни».
Хотя Хруп и называет туркменов «туземцами», «черномазыми», но не старается очернить их, не критикует, а лишь фиксирует особенности их поведения - «повадки», почти как естествоиспытатель, описывающий повадки животных.
«… Поезд зачем‑то остановился среди дороги, и на мою платформу взгромоздились три странных человека в длинных одеждах, напоминавших халат моего первого хозяина. […] люди меня не заметили и, забравшись на площадку, уселись чинно рядком, поджав под себя ноги. Это были такие же смуглые люди, как и встреченные мною на пути у песков, только вместо круглых высоких и гладких шапок на головах двух были надеты огромные шапки из овечьей шкуры, а у одного намотано какое‑то пестрое полотенце.[…] Если бы не величавое спокойствие лиц моих троих спутников, я бы умерла от страху, имея таких соседей, но, понимая уже выражения лиц, я прочла в них одно только успокоительное».
Сам выбор жанра - увлекательный приключенческий роман-путешествие свидетельствует о позитивной позиции автора, цель которого не только передать факты, но и вызвать любовь к предмету рассказа, в данном случае - к природе родного края, и восхищение его многообразием.
Авторы всех трех книг стремятся не просто представить ребенку полезные знания и факты в наиболее увлекательной форме, но и очевидно ставят себе целью нравственное гуманистическое воспитание юного поколения. Очевидно, что такая позиция не была исключением в российском обществе того времени.
Известный русский ученый В. М. Бехтерев писал о значении нравственного воспитания и определял его как «развитие чувства социальной любви и сострадания, и развитие чувства правды и уважения ко всему общественно-ценному, хорошему, и развитие чувства долга или обязанности». - Вспомним, что и Нильс в шведской сказке, лишь научившись любить и понимать животных, начинает любить и людей. Так и русские писатели, пробуждая в детях интерес к открытиям и познанию, прививая любовь к природе, учили не только жить в гармонии с окружающим миром, но и воспитывали чувство ответственности за него.
Заветом всем читателям звучат прощальные слова умираю старого журавля: «Живите мирно, живите, не желая никому зла, а если вам кто сделает зло, не мстите. Помните, что всякая месть бессильна и не приносит утешения. Держитесь всегда в крепком союзе. Любите, любовь - всё…»