Высоковск-Чисмена
Начиналось все с приколов про холодную ночевку, тропежки коньком по полям и сожалений о том, что маршрут получается коротковат. После обеда вроде как оставалось 32 км по накатанной встречной группой лыжне и шесть часов до последней электрички - можно расслабиться и наслаждаться жизнью! Однако наслаждения закончились километров через 13, где я обнаружил пригорюнившегося Виктора, колдующего над своим фонариком. Отдав бедолаге свои батарейки я полетел по коньковой трассе догонять Сашу. Поворот где он с нее свернул я конечно просвистел, хоть и таращил глаза на лоб, безуспешно пытаясь превратить их в прибор ночного виденья. Пришлось вернуться к Виктору, который препроводил меня к поджидающему в лесу Саше. Саша сообщил, что наш четвертый спутник Леня как настоящий альпинист почувствовал жопу и слинял на автобусе (как оказалось впоследствии, в этом автобусе он встретил другого Леню из встречной группы, уехавшего из Теряево после осмотра достопримечательностей).
Тут-то и началась основная колбасня. Лес был не простой, а суперрельефный, овраг за оврагом и коряга за корягой. Темно, хоть глаз выколи, и злоебучие ветки постоянно пытаются претворить это в жизнь. Вниз я ехал сомкнув руки с палками перед физиономией, закрывая её как боксер, прижатый к канатам ринга. Вверх я не ехал, а карабкался, ибо мазь держания с лыж слезла полностью. В середине последнего (как оказалось) подъема я в ярости намазал под колодку плюсовую мазь, сделав из "лыж на которых Чепалова выигрывала олимпиаду" (как сказал мне чувак, отдавший их за полцены прошлой весной) двухметровые снегоступы. Стоит ли говорить, что скорость наша на этом отрезке пути была далека от крейсерской. Саша правда мог прибавить, однако терпеливо ждал, пока я вытащу лыжу из под очередной коряги или вылезу из очередного сугроба.
Поплутав еще некоторое время мы начали осозновать, что холодная ночевка вполне может стать реальностью, на ум приходили стишки типа
"Не пишите пИсьма нам -
мы замерзли в ЧИсмене"
или
"Не пиши ты письма мнЕ -
Я остался в ЧисменЕ".
Последние 5 км бежали на зубах, вроде бы держа ту скорость, которая позволяла нам попасть на электричку. Однако за 200 метров до финиша пришлось послать ей воздушный поцелуй и смириться с тем, что приключения только начинаются.
Было решено отправиться на задворки Волоколамска, где нам предстояла ночь на вокзале или в ночном клубе.
Все очень устали, промокли и продрогли, а на улице было за минус десять, поэтому ночевать в лесу у костра было неохота, хотя, наверное, стоило сделать именно так. Ночного клуба в наличии не оказалось, зато в нашем распоряжении был вокзал с кровавыми пятнами, ведущими к двери с надписью "Посторонним В" и аккуратным бомжом, сидящим в углу. Несмотря на коньяк и прочие вкусности, наши мокрые усталые тела, одетые явно не по погоде, никак не могли справиться с одолевавшим их холодом. Не помог даже эпизод с хмырем, наезжавшим на бороду бомжа и обвинявшим его в том что тот изрешетил пулями спину хмыря когда тот был в Чечне. Не согласившись с моими доводами о том, что у Льва Толстого тоже борода, а он уж наверняка в этого хмыря не стрелял, хмырь было полез драться, однако вскоре сообщил о том, что нас сейчас заберут его знакомые менты, позвонил куда-то по мобильному и ретировался. Менты вскоре действительно пришли и разрешили нам ждать утреннюю электричку на вокзале несмотря на то, что он закрывается на ночь. Поспать однако нам было не суждено. Одной из причин явилось постоянные мощнейшие удары в металлическую дверь вокзала, которые сыпались с улицы. Позже выяснилось, что наносил их парень, который только что вернуля из тюрьмы и, напившись, проспал свою остановку. Сидел он за убийство в пьяном виде, правда, почему-то, всего полтора года. Надо сказать, что этот парень вел себя гораздо более мирно и адекватно, чем упомянутый выше хмырь, и даже угостил бомжа колбасой.
Тут-то и началась основная колбасня. Лес был не простой, а суперрельефный, овраг за оврагом и коряга за корягой. Темно, хоть глаз выколи, и злоебучие ветки постоянно пытаются претворить это в жизнь. Вниз я ехал сомкнув руки с палками перед физиономией, закрывая её как боксер, прижатый к канатам ринга. Вверх я не ехал, а карабкался, ибо мазь держания с лыж слезла полностью. В середине последнего (как оказалось) подъема я в ярости намазал под колодку плюсовую мазь, сделав из "лыж на которых Чепалова выигрывала олимпиаду" (как сказал мне чувак, отдавший их за полцены прошлой весной) двухметровые снегоступы. Стоит ли говорить, что скорость наша на этом отрезке пути была далека от крейсерской. Саша правда мог прибавить, однако терпеливо ждал, пока я вытащу лыжу из под очередной коряги или вылезу из очередного сугроба.
Поплутав еще некоторое время мы начали осозновать, что холодная ночевка вполне может стать реальностью, на ум приходили стишки типа
"Не пишите пИсьма нам -
мы замерзли в ЧИсмене"
или
"Не пиши ты письма мнЕ -
Я остался в ЧисменЕ".
Последние 5 км бежали на зубах, вроде бы держа ту скорость, которая позволяла нам попасть на электричку. Однако за 200 метров до финиша пришлось послать ей воздушный поцелуй и смириться с тем, что приключения только начинаются.
Было решено отправиться на задворки Волоколамска, где нам предстояла ночь на вокзале или в ночном клубе.
Все очень устали, промокли и продрогли, а на улице было за минус десять, поэтому ночевать в лесу у костра было неохота, хотя, наверное, стоило сделать именно так. Ночного клуба в наличии не оказалось, зато в нашем распоряжении был вокзал с кровавыми пятнами, ведущими к двери с надписью "Посторонним В" и аккуратным бомжом, сидящим в углу. Несмотря на коньяк и прочие вкусности, наши мокрые усталые тела, одетые явно не по погоде, никак не могли справиться с одолевавшим их холодом. Не помог даже эпизод с хмырем, наезжавшим на бороду бомжа и обвинявшим его в том что тот изрешетил пулями спину хмыря когда тот был в Чечне. Не согласившись с моими доводами о том, что у Льва Толстого тоже борода, а он уж наверняка в этого хмыря не стрелял, хмырь было полез драться, однако вскоре сообщил о том, что нас сейчас заберут его знакомые менты, позвонил куда-то по мобильному и ретировался. Менты вскоре действительно пришли и разрешили нам ждать утреннюю электричку на вокзале несмотря на то, что он закрывается на ночь. Поспать однако нам было не суждено. Одной из причин явилось постоянные мощнейшие удары в металлическую дверь вокзала, которые сыпались с улицы. Позже выяснилось, что наносил их парень, который только что вернуля из тюрьмы и, напившись, проспал свою остановку. Сидел он за убийство в пьяном виде, правда, почему-то, всего полтора года. Надо сказать, что этот парень вел себя гораздо более мирно и адекватно, чем упомянутый выше хмырь, и даже угостил бомжа колбасой.