СВЕРХРАЗУМНОСТЬ СОВЕСТИ
Совесть представляет собой один из наиболее удивительных феноменов. Голос совести предупреждает о моральной недопустимости порой весьма соблазнительных поступков и сурово карает долгими и тяжкими мучениями за неправильно сделанный выбор. Если этика - это наука о навигации в ценностно-ориентированном мире, то совесть - это встроенный в душу человека навигационный прибор, нечто вроде морального компаса. Навигация не учит изготовлению компаса, но объясняет, как им пользоваться для ориентировки в маршруте. Аналогично этому этика не учит тому, что такое совесть, как возникает в нас и почему у того или иного человека может она отсутствовать. Этика объясняет роль совести в нравственной жизни и предупреждает о последствиях тех ситуаций, когда человек пренебрегает ее голосом.
Если справедливость низводит этические решения до уровня рассудочной логики, формулируя четкие критерии, то совесть решает этические проблемы вне разумного обоснования: интуитивно, путем озарения, внутреннего видения ситуации в целом. Критерии справедливости слишком рассудочны и потому недостаточно разумны, совесть же действует сверхразумно. В сущности, совесть - это орган моральной интуиции. Вся проблематика справедливости нацелена на то, чтобы найти и обосновать этически удовлетворительное решение, совесть же включается, чтобы удержать от дурного решения, даже если разум находит достаточные аргументы для его обоснования.
Совесть способна наложить вето на решения, принимаемые разумом как вполне удовлетворительные. Вот почему совесть вызывала негативное отношение у рационалистов-просветителей XVIII столетия. Один из видных представителей этого умонастроения - Ж. Ламетри прямо считал одной из важнейших задач человечества освободиться от власти совести. Сам он считал своей целью восстановление этики Эпикура. Думается, что причина его опасений связана с тем, что существование совести не совместимо с последовательным рационализмом, ибо ее духовная реальность ограничивает претензий разума на абсолютизм, а рационализма - на право быть исчерпывающей философской позицией. Да, конечно, разум может претендовать на обоснование справедливости, на право вырабатывать критерии справедливого социального устройства, даже на формулировку моральных норм, но не может взять на себя роль судьи над совестью. Здесь ему отводится важная, но не столь престижная роль советника, к которому вполне стоит прислушаться.
В сфере ценностей роль совести по отношению к справедливости аналогична той роли, которую интуиция играет относительно разума в сфере познания истины. Аналогия эта проходит достаточно далеко. Подобно тому, как существуют исследователи с особо развитой интуицией, есть нравственно одаренные люди с очень чувствительной совестью. Равно можно говорить о тупицах с очень слабой интуицией и о практически бессовестных людях, бесчувственных к безнравственным деяниям людей и царящему в обществе злу. Совесть позволяет ощутить фальшь и нравственную злокачественность того, что порой выдается обществом за справедливость. Аналогично этому интуиция помогает распознать ошибку в научном рассуждении, т. е. почувствовать недостаточность аргументации. И в то же время опыт честных научных исследований развивает интуицию ученого, а поступки, противостоящие злу, обостряют чувствительность совести к соблазнам. В обществе, где право разрушено, a справедливость попирается, спасти положение могут только люди с особо чувствительной совестью. Таковы библейские пророки, обличавшие неправедность царей и царящих нравов. Только благодаря им сохранился закон в Израиле. Противостояние неправедности и беззаконию тоталитаризма в нашей стране было прежде всего делом людей, в которых громко говорил голос совести.
Таким образом, само существование справедливости в любом обществе нуждается в совести, в людях, способных говорить и действовать по совести.