Шрейдер Ю.А. Этика.
ЦЕЛЬ И СРЕДСТВА (3)
В секуляризованной (безрелигиозной) этике вряд ли можно сформулировать абсолютную ценность, исключающую использование дурных средств для ее достижения. Для такой гарантии и
пришлось вводить категорический императив. В религиозной этике в качестве абсолюта выступает Бог, с которым у .человека предполагаются персональные отношения, а в качестве абсолютной ценности - возможность личного общения с Богом, воссоединение с Богом. Непосредственное созерцание Бога, единение с Богом и, в конечном счете, обретение вечной жизни рассматриваются религиозным человеком, находящимся в рамках своей конфессии или обладающим достаточной религиозной интуицией, как высшее благо. При этом любое ущемление интересов другого уменьшает возможности субъекта достигнуть вечной жизни как единения с Богом.
Связь между достижением вечной жизни как абсолютной ценности в христианской системе этики и исполнением моральных законов очень ясно выражена в известном евангельском рассказе о богатом юноше (Мф. 19: 16-22). Этот юноша был воспитан в религиозной системе и полагал вечную жизнь высшей, или абсолютной, ценностью. Поэтому он обратился к Иисусу с вопросом: «Учитель Благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» На что Иисус дал прямой и простой ответ: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». На последующий вопрос юноши Иисус перечислил эти заповеди: «...не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя». Все эти заповеди имеются в Ветхом Завете. В словах Иисуса есть даже прямая цитата из Ветхозаветной книги Левит (19: 18) о любви к ближнему.
Итак, исполнение морального закона есть необходимое условие обретения жизни вечной. На этом зиждется христианская этика: она выдвигает как стоящую выше всех остальных ценностей ценность жизни вечной, но ее обретение невозможно без соблюдения морального закона в его общечеловеческой формулировке со специальным акцентом на любви к ближнему. При этом в Новозаветной формулировке этой заповеди мерой любви к ближнему оказывается любовь к самому себе: «...возлюби ближнего твоего, как самого себя...» (Мф. 22: 39).
Человеку отнюдь,не вменяется в обязанность подавлять в себе стремление к счастью, целиком подчиняясь суровому долгу. Ему следует любить себя настолько, чтобы стремиться обрести для себя абсолютную ценность, и это стремление должно стать мерой любви, к ближнему.
Таким образом, в религиозной этике (в христианстве это наиболее ярко выражено) достижение абсолютной ценности неразрывно связано с полным отказом от дурных действий в отношении других людей.