"Да разве людей казнят за то, что они смешны?"
- Карамазов, скажите, я очень теперь смешон?
- Да не думайте же про это, не думайте об этом совсем! - воскликнул
Алеша. - Да и что такое смешон? Мало ли сколько раз бывает или
кажется смешным человек? Притом же нынче почти все люди со
способностями ужасно боятся быть смешными и тем несчастны.Правда ли, что сейчас люди гораздо меньше боятся ( Read more... )
Most Westerners today believe in individualism. They believe that every human is an individual, whose worth does not depend on what other people think of him or her. Each of us has within ourselves a brilliant ray of light that gives value and meaning to our lives. In modern Western schools teachers and parents tell children that if their classmates make fun of them, they should ignore it. Only they themselves, not others, know their true worth.
In modern architecture, this myth leaps out of the imagination to take shape in stone and mortar. The ideal modern house is divided into many small rooms so that each child can have a private space, hidden from view, providing for maximum autonomy. This private room almost invariably has a door, and in many households it is accepted practice for the child to close, and perhaps lock, the door. Even parents are forbidden to enter without knocking and asking permission. The room is decorated as the child sees fit, with rock-star posters on the wall and dirty socks on the floor. Somebody growing up in such a space cannot help but imagine himself ‘an individual’, his true worth emanating from within rather than from without.
Medieval noblemen did not believe in individualism. Someone’s worth was determined by their place in the social hierarchy, and by what other people said about them. Being laughed at was a horrible indignity. Noblemen taught their children to protect their good name whatever the cost. Like modern individualism, the medieval value system left the imagination and was manifested in the stone of medieval castles. The castle rarely contained private rooms for children (or anyone else, for that matter). The teenage son of a medieval baron did not have a private room on the castle’s second floor, with posters of Richard the Lionheart and King Arthur on the walls and a locked door that his parents were not allowed to open. He slept alongside many other youths in a large hall. He was always on display and always had to take into account what others saw and said. Someone growing up in such conditions naturally concluded that a man’s true worth was determined by his place in the social hierarchy and by what other people said of him.
Reply
Отдельно про архитектуру - Фрэнк Ллойд Райт (помнишь, нам рассказывали в Орегоне) в таком случае совершил обратный переход. Викторианской идее дома, "состоящего из многих маленьких коробочек" он противопоставил гордую американскую Usonian - объединения с природой и друг другом, общего пространства, не разделенного никакими перегородками и как можно меньшим количеством стен; это ему принадлежит идея заменять стены окнами, "вся жизни нараспашку". Но на американский индивидуализм это вроде не повлияло:)
Reply
Это зависит от степени индивидуализма. Если человек осознает свою самодостаточность, то он понимает, что хорошо смеется смеющийся последним. Скажем, мнение о себе монопольного предоставителя какой-нибудь услуги в населенном пункте совершенно не зависит от того, кажется ли он смешным остальным жителям - всё равно, когда им эта услуга понадобится, никуда они не денутся, придут на поклон.
Reply
Reply
Reply
Reply
Строго говоря, раз сейчас люди гораздо соматически здоровее, чем раньше (хотя бы от иммунизаций), то есть основания предполагать, что они и психически здоровее (хотя бы от других условий детства).
Reply
Ещё, я думаю, реакция. Маятник качнулся, и вместо безупречных красавчиков-героев привлекательными стали казаться нелепые и не подчиняющиеся общепринятым нормам люди; странность стала цениться выше и асссоциироваться с умом и индивидуальностью. Шреки там всякие vs Prince Charming, Сирано против Кристиана.
Reply
Reply
Я не очень понимаю, как можно быть смешным перед собой. Утром перед зеркалом показывать пальцем на собственное отражение и хохотать над своей нелепой причёской? Нет, это скорее как криво усмехнуться, меланхолично так, если заметить, например, что сам делаешь глупость, о которой только недавно кого-то предупреждал. Типа "ах я дурак". Так вот, разве этого вообще можно бояться? И разве люди стали бояться этого меньше, чем раньше? И, если да, то как бы мы об этом узнали, ведь всё, что мы знаем - это "перед окружающими".
Reply
Да, я не тычу в себя пальцем перед зеркалом, потому что у меня хорошее воображение, и я не очень склонна к жестикуляции. Но я часто еду, например, в машине, и переживаю, проматывая про себя как-нибудь происшествие или свои действия - иногда такие, о которых никто не знает; и испытываю я по этому поводу иногда неловкость, иногда смех, а иногда что-нибудь другое. Как мы можем про такое знать? - ну, про себя человек иногда знает, и другие изредка рассказывают, а про книжных героев известно точно - знаешь, писатели специально пишут: "Герой подумал..." :)
Возможно, такая дурацкая рефлексия - следствие психического нездоровья, о котором писал spamsink . Что ж, некоторые из нас все еще окончательно не излечились.
Reply
Reply
Leave a comment