Илья Калинников. Памяти неучтённого гения
Хорошо было поэтам Серебряного века. Каждое событие их жизни становилось эпицентром пристального внимания поклонников. Можно было даже заявить: "Я - гений Игорь Северянин!" - и не сомневаться в том, что множество доверчивых и восторженных сбегутся на поклонение. Когда хоронили действительно гениального Маяковского, бабушкин курс (Педтехникум им. Профинтерна) в полном составе сбежал с уроков и по крышам добирался от Лялина переулка (это рядом с Хитровым рынком) до Лубянки.
Хорошо было киноартистам советского времени. Открытки с их портретами продавались в каждом газетном киоске, и три четверти школьниц имели альбомы, делились новинками, азартно обменивали "Лемешева с папиросой" на "Лемешева в шляпе". Можно сколько угодно морщить нос от этой пошлости, но, когда кончается фильм и по экрану со скоростью 100 фамилий в минуту пробегают титры, мне хочется орать: "Дайте фамилии, не заставляйте меня ползать по Интернету!!!" И - да, я не понимаю, почему в газетном киоске есть "СПИД-инфо" и нет Владимира Машкова, Глафиры Тархановой, Чулпан Хаматовой, Евгения Дятлова, незабвенного Дмитрия Хворостовского... Впрочем, может, так и надо: где "СПИД-инфо", там нету НАСТОЯЩИХ...
Хорошо было расти до 91-го года. Нам пели Майя Кристалинская и Эдита Пьеха, Владимир Высоцкий и Булат Окуджава, Иосиф Кобзон и Валерий Ободзинский, Тамара Миансарова и Муслим Магомаев. Полный, короче говоря, плюрализм.
90-е постсоветские начались для меня со страшного. Я схлопотала жёсткую простуду, лежала, пила таблетки, в телевизор пялилась. На экране группа юношей с печатью истощения всеми пороками на лице что-то камлала про петуха, который топчет кур. После этого я лет на 10 разлюбила телевизор от слова "вообще".
В начале нулевых обнаружилось: всё то, что поют в эфире, не годится ни к чорту. Всё те же масляные рожи, всё те же рыла на лице. Примадонна, когда-то купившая меня на "Журавлика", рекомендовала, если в доме нет еды, открыть холодильник и распечатать ананасы. В рот ей шпротпаштет... Расплодились "голубые", активно пропагандировавшие себя как таковых и как примету нового мышления. Моя любимая авторская песня присутствовала в паре авторских программ, и там, простите, тоже было мало чего слушать. В маршрутках царил "русский шансон", в подземных переходах продавали кассеты... И из них доносился голос человека, который даже имени своего помнить не требовал. Теперь его нет...
"Так вот теперь сиди и слушай..." Спасибо нелюбимому сайту "Медуза" за подробный некролог: https://meduza.io/feature/2019/06/27/avtor-luchshey-pesni-o-lyubvi.
А вот теперь сидите, слушайте (если что с плейером, идите в статью, там всё играет):
Click to view"Он приносил по выходным ей сладости, Читал в её ладонях линии... И он не знал на свете большей радости, Чем называть её по имени". Мне одной тут слышатся отголоски немецкого романтизма? "Они любили друг друга так долго и нежно..."
Немыслимо рано. 46.
Немыслимо небрежно (что сказал бы Гумилёв-старший об его рифмах?).
Единственно адекватно.
Николай Николаевич, а Вы об наших руинах чего слыхали-то?.. Если что - живу недалеко от Ховринской больницы.