Прокурор по «делу Ходорковского» любит Ю.Латынину, уважает «Новую газету» и учит ее журналиста этике
На днях с прокурором по делу Ходорковского-Лебедева Гюльчахрой Ибрагимовой у меня состоялся откровенный разговор. Она и прокурор Лахтин поймали меня, когда я в одиночестве пила чай в комнате для прессы (той, где по просьбе прокуроров была вырублена трансляция). Назвав мое имя и фамилию и удостоверившись, что я это я, она начала вести со мной педагогические беседы. Тема: ей не понравился мой последний репортаж с процесса. Нужно переучиваться. Что это за необъективность такая, говорила она, показана только одна точка зрения - адвокатов, «которых вы поддерживаете».
- Если бы Вы поддерживали нас, у адвокатов были бы аналогичные претензии к Вам, - сообщила она.
Прокурор недоумевала, почему она так представлена в репортаже. «Я там у Вас и такая, и сякая…», - все повторяла Ибрагимова.
Далее мне был задан вопрос, знаю ли я Закон о журналисткой этике. Ей очевидно, что не знаю. «У меня много порядочных знакомых журналистов (фамилий, правда, не назвала - В.Ч.), - рассказывала она, - которые имеют представление о журналисткой этике, знают, что это такое… Вы, по-моему, нет».
Я не стала ничего отвечать на это. Когда попадаю в абсурдные ситуации, всегда жду, чем все закончится. Это же самое интересное! Но до конца еще было далеко.
Далее мне несколько раз было сказано, что я даже не пытаюсь разобраться в ситуации, не стремлюсь к этому, а иду легкими путями - освещаю только одну позицию.
- Но вы же сами отказываетесь давать комментарии…,- говорю.
Гюльчахра Бахадыровна сделала удивленные глаза:
- Как отказываемся?! Я об этом не знаю ничего...
То есть выходило, что все мои коллеги и я просто дурака валяем: прокуратура предлагает нам поговорить, а мы отказываемся и бежим за комментариями к адвокатам.
До тех пор молчавший прокурор Лахтин при словах своей коллеги молниеносно произнес:
- Как же! Так бы я и дал им комментарий…
Ибрагимова на Лахтина внимания не обращала и снова возвратилась к моим профессиональным качествам.
Оказывается, она, Ибрагимова, очень любит и уважает «Новую газету», достойную газету. Именно так сказала она. У меня чуть не упала чашка из рук. Более того - внимание! - она очень любит Юлию Латынину...
- Вот это профессионал с большой буквы! Вы чувствуете, что Вы до нее не достаете?
От таких откровений я опешила и сказала первое, что пришло мне на ум:
- Конечно, чувствую.
- Вот, вот, - оживилась она и снова про мою необъективность. Было выражено глубокое сожаление, что «в такой газете» такие журналисты, как я. В общем, мне дали понять, что я позор семьи.
Но мудрая Гюльчахра Бахадыровна нашла способ, как исправить ситуацию:
- Подходите ко мне, если что-то непонятно. Я буду объяснять…
Слушая все это, я мысленно представляла, как беру интервью у прокуроров, задаю им неудобные вопросы и они отвечают, отвечают, отвечают… чтобы «все было понятно»…
Но на землю пришлось опуститься.
- Вашу статью мы разберем отдельно. Я принесу ее и покажу, где и что неправильно, - сказала Ибрагимова тоном учительницы, которая заставляет ученика переделать домашнее задание.
Идея мне показалась заманчивой. Ну, когда еще прокуроры, специализирующиеся на деле «ЮКОСа», объяснят, как надо освещать процесс…
В общем, на этом мы и договорились. Дата наших посиделок пока не назначена.
Что касается прокурора Лахтина, то ему не понравился его собственный портрет, выполненный художником Павлом Шевелевым и опубликованный вместе с моим «необъективным» репортажем. Лахтин подробно интересовался, что еще рисует Павел и где вывешивает свои работы, не в Манеже случайно?… Других жалоб у Лахтина не было, из чего я могу сделать вывод, что к самому репортажу у него претензий нет.
P.S. Прокурор Шохин наблюдал за нашим разговором, молча стоя у двери, ведущей в прокурорскую комнату. Другие живые души во время беседы не присутствовали.
Вера ЧЕЛИЩЕВА
- Если бы Вы поддерживали нас, у адвокатов были бы аналогичные претензии к Вам, - сообщила она.
Прокурор недоумевала, почему она так представлена в репортаже. «Я там у Вас и такая, и сякая…», - все повторяла Ибрагимова.
Далее мне был задан вопрос, знаю ли я Закон о журналисткой этике. Ей очевидно, что не знаю. «У меня много порядочных знакомых журналистов (фамилий, правда, не назвала - В.Ч.), - рассказывала она, - которые имеют представление о журналисткой этике, знают, что это такое… Вы, по-моему, нет».
Я не стала ничего отвечать на это. Когда попадаю в абсурдные ситуации, всегда жду, чем все закончится. Это же самое интересное! Но до конца еще было далеко.
Далее мне несколько раз было сказано, что я даже не пытаюсь разобраться в ситуации, не стремлюсь к этому, а иду легкими путями - освещаю только одну позицию.
- Но вы же сами отказываетесь давать комментарии…,- говорю.
Гюльчахра Бахадыровна сделала удивленные глаза:
- Как отказываемся?! Я об этом не знаю ничего...
То есть выходило, что все мои коллеги и я просто дурака валяем: прокуратура предлагает нам поговорить, а мы отказываемся и бежим за комментариями к адвокатам.
До тех пор молчавший прокурор Лахтин при словах своей коллеги молниеносно произнес:
- Как же! Так бы я и дал им комментарий…
Ибрагимова на Лахтина внимания не обращала и снова возвратилась к моим профессиональным качествам.
Оказывается, она, Ибрагимова, очень любит и уважает «Новую газету», достойную газету. Именно так сказала она. У меня чуть не упала чашка из рук. Более того - внимание! - она очень любит Юлию Латынину...
- Вот это профессионал с большой буквы! Вы чувствуете, что Вы до нее не достаете?
От таких откровений я опешила и сказала первое, что пришло мне на ум:
- Конечно, чувствую.
- Вот, вот, - оживилась она и снова про мою необъективность. Было выражено глубокое сожаление, что «в такой газете» такие журналисты, как я. В общем, мне дали понять, что я позор семьи.
Но мудрая Гюльчахра Бахадыровна нашла способ, как исправить ситуацию:
- Подходите ко мне, если что-то непонятно. Я буду объяснять…
Слушая все это, я мысленно представляла, как беру интервью у прокуроров, задаю им неудобные вопросы и они отвечают, отвечают, отвечают… чтобы «все было понятно»…
Но на землю пришлось опуститься.
- Вашу статью мы разберем отдельно. Я принесу ее и покажу, где и что неправильно, - сказала Ибрагимова тоном учительницы, которая заставляет ученика переделать домашнее задание.
Идея мне показалась заманчивой. Ну, когда еще прокуроры, специализирующиеся на деле «ЮКОСа», объяснят, как надо освещать процесс…
В общем, на этом мы и договорились. Дата наших посиделок пока не назначена.
Что касается прокурора Лахтина, то ему не понравился его собственный портрет, выполненный художником Павлом Шевелевым и опубликованный вместе с моим «необъективным» репортажем. Лахтин подробно интересовался, что еще рисует Павел и где вывешивает свои работы, не в Манеже случайно?… Других жалоб у Лахтина не было, из чего я могу сделать вывод, что к самому репортажу у него претензий нет.
P.S. Прокурор Шохин наблюдал за нашим разговором, молча стоя у двери, ведущей в прокурорскую комнату. Другие живые души во время беседы не присутствовали.
Вера ЧЕЛИЩЕВА