любовь на дне стакана
Это была самая яркая пара по всём отеле. Я сначала осторожничала с фантазиями и думала, что это отец и дочь (как уже однажды со мной было, молодой отец это круто): как он показывает как надо нырять, как заботится, оберегает, подкладывает мяса в тарелку и постоянно чему-то учит, слов не разобрать, чисто интуиция. А потом когда на их столике появилась порция узо, потом ещё и ещё, сомнения отпали - любовники.
Он выглядел примерно как смесь Павла Деревянко с Ромой Зверем - что-то дикое в лице, подвижная мимика, огонь в глазах. Прямо сразу видно - творческая личность. Одет как шобан, ужасно старомодно: сандалии на носок, оранжевые бриджи, ковбойская рубашка, на плавки стыдно смотреть, конец 80-хх, основная достопримечательность - огромный фотоаппарат на шее, тоже устаревший, профессиональный. Она вдвое моложе и такая тургеневская девушка, ничего особенного - русоволосая, светлоглазая, милая, но не более; ни разу не красавица, смазанные черты. Что-то типа молоденькой Изабель Юппер из фильма «Вальсирующие».
И эти два голубка воркуют и воркуют, сколько нежности!! С каким обожанием он смотрит на неё - муза, ты моя муза! - а она в ответ с упоением ему в рот - говори, говори, о боже какой ты у меня умный! И вокруг, конечно же, ничего не замечают. А у меня прямо локаторы самопроизвольно настраивались на их волну, стоило им только появиться в поле зрения.
Всё бы хорошо и только радоваться, но у меня глаз намётан - тут всё плохо, он алкаш. Причём такой настоящий, как Михаил Ефремов, например, профессионал то есть. Пьёт как воду и хоть бы хны, меры нет. А она всё же девушка, женский организм по-другому устроен и за год-два такой тесной жизни с алкашом она сопьётся безвозвратно. Причём ему ничего, а она - всё, дно. Такие случаи сплошь и рядом (караван историй за май, откровения б.жены Гребенщикова хоть в пример). И я исподволь начала с тревогой следить за их стаканами.
Утром и днём их не видно - отсыпаются после бурной ночи. Ближе к обеду выползают со своим фотоаппаратом в столовую - у неё опухшее личико, он преувеличенно энергичен, даже взвинчен. В столовой крепких напитков нет, поэтому пиво и вино, вино и пиво. Далее, когда солнце клонится к закату, они набирают себе этого кошмарного узо, по вкусу как одеколон, но на любителя, и уж тем более на профессионала. Он учит её пить, залпом, не закусывая. Она запрокидывает голову и давится, ничего-ничего - следующая пойдёт легче.
Так как мы сами были постоянно немного навеселе, мне иногда казалось, что я сказала это вслух, что вертелось в голове - перестань спаивать девку, что ты творишь, посмотри - она же совсем молоденькая. Но я это, конечно, не проговаривала, хотя судя по всему Деревянко улавливал мои импульсы и иногда наши зрачки случайно пересекались и в его читался немой вопрос по типу «хуле». Я сразу тупила взор - «сам понимаешь, не маленький» - и только вздыхала в свой стакан.
Мысли перехватить эту ундину где-нибудь в туалете и жарко дыша ей в лицо своим опытом и возрастом убеждать не пить столько или хотя бы имитировать, как все разведчики - как будто запиваешь соком, а сама выплёвываешь туда этот яд! Но это было ещё более утопической идеей, нежели контакт с Деревянко. Я пялилась на людей молча и нагло, и воображение яростно дорисовывало то, что было скрыто от посторонних глаз. В этом месте приходилось краснеть.
Всё перевернулось с головы на ноги во время шоу представления бродячего цирка. Как всегда они пришли на ужин прямо из бассейна, он в своих оранжевых штанах, она в мокром купальнике и поверх только юбка. Опять двойное узо, хотя она, судя по блуждающей улыбке, уже ничего не соображает и по большому счету ей бы два пальца в рот. Но нет - праздник продолжается и он суетится вокруг, пододвигает стул, подает тарелки, наливает и целует в щечку, ротик, шейку. Завораживающее зрелище.
Потом он занял лучшие места и нетерпеливо ерзал на стуле. А она куда-то пропала. Пошла блевать - справедливо думала я. Он принципиально грел узо, не пил - ждал её, и забил косячок. Она вернулась чуть ли не через час, умытая, свежая, переоделась, вымыла волосы и вообще - привела себя в порядок. Встретились как век не виделись. Тут же приняли за встречу. В этом месте я немного отвлеклась, т.к. начался реальный цирк. А потом клоун вытащил её на арену, и она сыграла сценку, показав всему миру как умеет двигать бёдрами (не очень). Деревянко в полном восторге чуть не двинул своим фотоаппаратом впередисидящего. Она охотно позировала, смущаясь так натурально, как умеют лишь самые отъявленные бляди. После её триумфа опять объятия, косячок, узо, слюнявые поцелуи, мимими. И тут мне вдруг пришло в голову, может это не он её спаивает, а она его? Бывает же и такое. Она настолько невыносимо прекрасна, что требует постоянного экстаза? А он уже не молод, требуется допинг и как ни алкоголь верный друг в таких вот делах, как любовь к женщине? Мне стало страшно от догадки, а на следующее утро я столкнулась с ней у кофе-машины. У неё оказались такие прозрачные, почти что стеклянные глаза очень трезвого и себе на уме человека, такая лебединая сталь, и при всем этом остальное лицо очень детское, пухлое, наивное, с застывшей полуулыбкой на розовых свежих губах. Этот контраст выдал её с головой, все её пороки и тайные желания, и сразу стало жалко бедного Деревянко, которого она привязала себе крепчайшими узами взаимных страстей, каких-то ужасных тайн и простых человеческих слабостей. Такая погубит и не подавится, опасная девушка, спасайся - вот что надо было срочно телеграфировать Деревянко, но они как-то незаметно и стремительно исчезли.
Он выглядел примерно как смесь Павла Деревянко с Ромой Зверем - что-то дикое в лице, подвижная мимика, огонь в глазах. Прямо сразу видно - творческая личность. Одет как шобан, ужасно старомодно: сандалии на носок, оранжевые бриджи, ковбойская рубашка, на плавки стыдно смотреть, конец 80-хх, основная достопримечательность - огромный фотоаппарат на шее, тоже устаревший, профессиональный. Она вдвое моложе и такая тургеневская девушка, ничего особенного - русоволосая, светлоглазая, милая, но не более; ни разу не красавица, смазанные черты. Что-то типа молоденькой Изабель Юппер из фильма «Вальсирующие».
И эти два голубка воркуют и воркуют, сколько нежности!! С каким обожанием он смотрит на неё - муза, ты моя муза! - а она в ответ с упоением ему в рот - говори, говори, о боже какой ты у меня умный! И вокруг, конечно же, ничего не замечают. А у меня прямо локаторы самопроизвольно настраивались на их волну, стоило им только появиться в поле зрения.
Всё бы хорошо и только радоваться, но у меня глаз намётан - тут всё плохо, он алкаш. Причём такой настоящий, как Михаил Ефремов, например, профессионал то есть. Пьёт как воду и хоть бы хны, меры нет. А она всё же девушка, женский организм по-другому устроен и за год-два такой тесной жизни с алкашом она сопьётся безвозвратно. Причём ему ничего, а она - всё, дно. Такие случаи сплошь и рядом (караван историй за май, откровения б.жены Гребенщикова хоть в пример). И я исподволь начала с тревогой следить за их стаканами.
Утром и днём их не видно - отсыпаются после бурной ночи. Ближе к обеду выползают со своим фотоаппаратом в столовую - у неё опухшее личико, он преувеличенно энергичен, даже взвинчен. В столовой крепких напитков нет, поэтому пиво и вино, вино и пиво. Далее, когда солнце клонится к закату, они набирают себе этого кошмарного узо, по вкусу как одеколон, но на любителя, и уж тем более на профессионала. Он учит её пить, залпом, не закусывая. Она запрокидывает голову и давится, ничего-ничего - следующая пойдёт легче.
Так как мы сами были постоянно немного навеселе, мне иногда казалось, что я сказала это вслух, что вертелось в голове - перестань спаивать девку, что ты творишь, посмотри - она же совсем молоденькая. Но я это, конечно, не проговаривала, хотя судя по всему Деревянко улавливал мои импульсы и иногда наши зрачки случайно пересекались и в его читался немой вопрос по типу «хуле». Я сразу тупила взор - «сам понимаешь, не маленький» - и только вздыхала в свой стакан.
Мысли перехватить эту ундину где-нибудь в туалете и жарко дыша ей в лицо своим опытом и возрастом убеждать не пить столько или хотя бы имитировать, как все разведчики - как будто запиваешь соком, а сама выплёвываешь туда этот яд! Но это было ещё более утопической идеей, нежели контакт с Деревянко. Я пялилась на людей молча и нагло, и воображение яростно дорисовывало то, что было скрыто от посторонних глаз. В этом месте приходилось краснеть.
Всё перевернулось с головы на ноги во время шоу представления бродячего цирка. Как всегда они пришли на ужин прямо из бассейна, он в своих оранжевых штанах, она в мокром купальнике и поверх только юбка. Опять двойное узо, хотя она, судя по блуждающей улыбке, уже ничего не соображает и по большому счету ей бы два пальца в рот. Но нет - праздник продолжается и он суетится вокруг, пододвигает стул, подает тарелки, наливает и целует в щечку, ротик, шейку. Завораживающее зрелище.
Потом он занял лучшие места и нетерпеливо ерзал на стуле. А она куда-то пропала. Пошла блевать - справедливо думала я. Он принципиально грел узо, не пил - ждал её, и забил косячок. Она вернулась чуть ли не через час, умытая, свежая, переоделась, вымыла волосы и вообще - привела себя в порядок. Встретились как век не виделись. Тут же приняли за встречу. В этом месте я немного отвлеклась, т.к. начался реальный цирк. А потом клоун вытащил её на арену, и она сыграла сценку, показав всему миру как умеет двигать бёдрами (не очень). Деревянко в полном восторге чуть не двинул своим фотоаппаратом впередисидящего. Она охотно позировала, смущаясь так натурально, как умеют лишь самые отъявленные бляди. После её триумфа опять объятия, косячок, узо, слюнявые поцелуи, мимими. И тут мне вдруг пришло в голову, может это не он её спаивает, а она его? Бывает же и такое. Она настолько невыносимо прекрасна, что требует постоянного экстаза? А он уже не молод, требуется допинг и как ни алкоголь верный друг в таких вот делах, как любовь к женщине? Мне стало страшно от догадки, а на следующее утро я столкнулась с ней у кофе-машины. У неё оказались такие прозрачные, почти что стеклянные глаза очень трезвого и себе на уме человека, такая лебединая сталь, и при всем этом остальное лицо очень детское, пухлое, наивное, с застывшей полуулыбкой на розовых свежих губах. Этот контраст выдал её с головой, все её пороки и тайные желания, и сразу стало жалко бедного Деревянко, которого она привязала себе крепчайшими узами взаимных страстей, каких-то ужасных тайн и простых человеческих слабостей. Такая погубит и не подавится, опасная девушка, спасайся - вот что надо было срочно телеграфировать Деревянко, но они как-то незаметно и стремительно исчезли.