Карл у ярла угнал драккары
К чему равнодушен, так это к сериалам. А, ещё к компьютерным играм. По-моему, это такие забавы, которые два-три дня могут увлекать своей оригинальностью, а потом - ну какая ж это оригинальность-то, через два-три дня?
Но вот заставил себя начать смотреть сериал «Викинги». Наверное, по той же причине, по какой старый, пенсионного возраста ебака, сидя в парке на скамейке и щурясь на солнышко, прислушивается к тому, как робеющий за кустом подросток разводит свою подругу на потрогать сиси. Какое-то такое бесцельное любопытство, в общем.
Короче говоря, посмотрел несколько серий и бросил. Бесцельное любопытство утолено полностью. Всё понятно, спасибо, можете идти.
В случае с данным сериалом, мы, конечно же, имеем дело с одной из разновидностей проклятия «Тема викингов в кинематографе». Это проклятие обожаемо всякими там реконструкторами-ранятниками, людьми до зевоты занудливыми. Они любят придираться к «историчности», что нелепо само по себе. Я этим отстрадал в детстве и теперь наблюдаю такие срывания покровов с умилением.
- Фууу, - морщит попу критик, - смотрите-смотрите - у этого чувака пряжка ремня в Усебергском стиле, а охвостье - в Боре! Так не могло быыыыть!
- Гобулятина, - обличает другой, - на нём же шлем из Саттон-Ху, но без личины! Нипрааавда, буэ-буэ!
А самая ебланская придирка: «Викинги не носили меховых трусов». Дружище. Если в фильме про викингов викинги облачены в меховые трусы, то ты со своими Боре и Саттон-Ху идёшь на хуй кувырками, неужели не ясно? Сына ещё Стеблином-Каменским назови, мямля.
Фильмы про викингов снимаются не для кучки специалистов (которые, между прочим, сами до сих пор не могут разобраться: использовали ли древние скандинавы в качестве поддоспешника надувной матрац, ха-ха) а для простого обывателя. Который про викингов знает ровно три вещи. 1) Они были бородаты; 2) асоциальны; 3) жили вроде в Скандинавии…
[Her er kaker med kattunger]
В данном сериале, кстати, удивительный подход к локациям. Например, вполне конкретно указываются такие географические прыщи как Нортумбрия и даже прости-господи Линдисфарн. Но как только действие переносится на родину бородатых асоциалов, внизу экрана появляется гордое «Скандинавия». Это как в голливудских фильмах про шпионов: рано или поздно появляется кадр «Где-то в России». Причём этим «где-то» всегда оказывается город Надым в январе месяце.
… Да, так вот. Именно в соответствии с этим нехитрым шаблоном киношные викинги всегда бородаты, асоциальны и живут в опять-таки шаблонной Скандинавии - то есть, на берегу фьорда, окруженного живописными возвышенностями. Я не знаю, за каким йенгом главным героям сериала «Викинги» его авторы сделали датского конунга Рагнара Лодброка, но точно знаю, почему его вселили именно в такой пейзаж: да потому что ландшафты родной ему Дании любому наблюдателю очень скоро начинают внушать мысль съебаться оттуда куда-нибудь в более пересечённую местность. Это я как очевидец утверждаю. Снимать брутальное кино в декорациях Ютландии - значит харкать в зрителя с издевательским хихиканьем. А норвежские фьорды всегда мимими.
Собственно по деталям и реалиям у меня претензия только одна: почему в Голливуде перестали контролировать качество кокаина? Периодически по ходу действия проступают контуры феерии, должной поразить воображение зрителя - но очень быстро они блекнут до натужной бредятины. То есть, вот авторы сериала всосали по две ноздри, заказали шлюх и начали придумывать Ну-Нихуя-Себе-Сцену - но вдруг тыцк! - и попустило. Кокс был щедро разбодяжен зубным порошком. И начинанья взнёсшиеся мощно, свернули в сторону свой ход, теряя имя действия, как сказал бы один принц - кстати, датский…
Сценаристам «Викингов» следовало брать пример со своих коллег по фильму «Беовульф» (с Кристофером Ламбертом в главной роли). Вот тех тащило и пёрло так, что не придерёшься! Не фильм получился, а посвящение колумбийским картелям. Его энергетика была столь заразительна, что в одном из российских вариантов дубляжа умудрились перевести даже название этого полотна: «Био-волк». Я не шучу сейчас. Можно только догадываться, как должно было штырить авторов кинокартины «Беовульф», чтобы «где-то в России» переводчик, изучавший, наверное, английский язык в каком-нибудь профильном вузе, и хотя бы в общих чертах ознакомленный с древнеанглийской литературой, интерпретировал бы имя собственное «Беовульф» как «Био-волк», ёбаный же ты три раза стыд.
Но это тоже придирки к деталям, чего там.
… В общем, есть сериал про усреднённых древних скандинавов и рассматривать его с точки зрения какой-либо достоверности бессмысленно. Усреднённые древние скандинавы там одеты в штаны, более или менее похожие на штаны, а не в меховые труселя? - Ну и хорошо… Не носят круглосуточно кольчуги и сверкающие панцири на голое тело? - Да вообще отлично! Не используют в качестве головных уборов рогатые шлемы? - Мечтать о большем - только Бога гневить!
Удручает сюжетная составляющая полотна. Вот в чём беда-то. Общая беда большинства фильмов про древних скандинавов, к месту и не к месту называемых викингами. Сценаристы почему-то натужно выдумывают трэш, угар и содомию, не обращая внимания на то, что история Древней Скандинавии - это, вообще-то, история трэша, угара и содомии. Вот какая, к примеру, интрига в сериале «Викинги», м? Такая, резюмирую: в конце VIII века нашей эры (дата была указана в первой же сцене эпопеи) скандинавы всё ещё сомневаются - существуют ли чуть западнее от них Британские острова? И вот викинг Рагнар Лодброк решается проверить эту, до разрыва яиц смелую, гипотезу. Параллельно брат Рагнара вожделеет его жену, но трахает вдову ярла, умерщвлённого Рагнаром. Интрига, хуле. Этот сюжет-ублюдок - всё, что смогла родить целая команда сценаристов и режиссёров.
В рот тебе ноги, буржуйский креатифщик. Да возьми ж ты любой первоисточник, любую блеать сагу, любую мать её песнь, ткни своим кривеньким пальцем, растущим прямо из жопы минуя локти, в первый попавшийся эпизод - и хоть закреатиффься, маленький ты бездарный ебанашечка. Что ж ты тужишься и кряхтишь, беспокоишь сонных соседей своих, изобретая хуёвых героев, вялый экшн и неубедительные козни? В самой незамысловатой саге присутствуют такие козни блеать, что если адвокат Генри Резник попробует в них разрулить, то уже очень скоро превратится в гугукающего идиотика с леденцовым петушком в обслюнявленной ладошке.
Если же человек прочитал «Круг земной» и не сошёл с ума, то у него в принципе не может возникать вопросов по поводу того, что можно рассказать о древних скандинавах широкой общественности. Не важно, какими изобразительными средствами, в каких жанрах, посредством какого искусства.
Там, в сагах, песнях и прочих речах, есть всё: характеры, интриги, хитросплетения и пиздострадания. Кровь, кишки, распидорасило - в любых количествах. Какие угодно ландшафты. Политическая коньюктура. Там всегда есть отдельная История, которую стоит помнить просто потому, что выдумать такую же - нельзя.
Про конунга Хрёрека
Хрёрек, сын Дага, был вполне себе конунгом и вполне себе инглингом, и в тандеме с братом Хрингом правил землёй под названием Хейдмёрк. Чтобы представить, где находился этот самый Хейдмёрк, нужно отмерить примерно треть расстояния от нынешнего Осло до Тронхейма - на восточном берегу озера Мьёса и находился этот медвежий угол, крошечная территория, которую с натяжкой можно назвать королевством.
От Хринга и прочих коллег и родственников Хрёрек отличался удивительной рациональностью мышления. В частности, когда эта гоп-компания решила выступить против датского оккупанта Свейна, он единственный заметил, что тот, кого изберут предводителем восстания, в итоге натянет на кукан всех своих сподвижников. Предводителем избрали конунга Олава Толстого, он же «Второй», он же «Харальдсон», он же «Святой».
Когда предположение Конунга Очевидности начало стремительно сбываться и легитимизированный самодержец начал устанавливать на местах прогрессивные феодальные отношения (натягивать на кукан бывших сподвижников), гоп-компания собралась снова, дабы обсудить нюансы нового бунта.
И в этот раз Хрёрек единственный проявил адекватность, указав собеседникам, что войско, управляемое одним руководителем, гораздо эффективнее такого же количества людей, которыми командует кучка родовитых балаболов. Естественно, его и в этот раз никто не послушал.
Однажды ночью озеро Мьёса переплыли лодки конунга Олава и все заговорщики были взяты тёпленькими прямо в кроватках.
Одному из болтунов Олав приказал вырезать язык, прочих выгнал из Норвегии.
Хрёреку выкололи глаза и назначили пансион.
Здравомыслие сыграло с ним злую шутку. Он лишился всего: своей земли, своей семьи, свободы - но не жизни. Олав в полной мере оценил его умственные способности, однако оказался в странной ситуации. С одной стороны Хрёрек был единственным малым конунгом, выступившим против бунта, а с другой стороны - он являлся единственным, способным такой бунт организовать. Так что отныне обобранный и искалеченный Хрёрек восседал на почётном месте, рядом с Олавом, и содержался в отличном состоянии.
Слепой чудил. Ему полагался штат из двух слуг, а он бил холопов нещадно, пока те не сбегали. Нанимали новых, история повторялась. В конце концов слугой к Хрёреку приставили одного из его бывших людей, некоего Свейна. Его Хрёрек размазал морально. В ту эпоху понятие стыда было несколько иным, нежели сейчас, и по всем параметрам выходило, что Свейн не совершил ничего предосудительного, перейдя на службу к более удачливому конунгу - то есть к Олаву. Тем более, что тот отжал земли прежнего хозяина бескровно и с внушающим уважение изяществом. Однако Хрёрек прополоскал Свейна до состояния зомби и тот записался в бомбисты.
Бомбист из этого Свейна получился неважный. Во время акции по устранению Олава он промедлил и, как сказал бы нынешний уголовный элемент, «мурлом распрялся». Со Свейном пришлось расстаться.
После этого Олав конунг пришёл к несколько запоздалому выводу, что за Хрёреком лучше присматривать не одному, и не двум, а сразу нескольким, а лучше - многим людям одновременно. И слепого переселили в один из дружинных домов.
Он чудил и там.
Хрёреку Олав выписывал изрядные средства на культурное развитие и личностный рост - эти деньги Хрёрек беспардонно пропивал. Причём на правах инглинга он требовал, чтобы присутствующие употребляли вместе с ним. По этой причине половина дружинников избегала общества высокородного алкоголика, а другая половина укалдыривалась с ним до зелёных соплей.
Как-то ночью Хрёрек устремился из сотрясаемой храпом казармы вовне - по надобности, которую испытывают даже потомки Фрейра. С ним, согласно уставу, отправились двое конвоиров. Спустя какое-то время ещё один хирдман конунга также вышел в сортир и там поскользнулся в луже крови. Хрёрековых компаньонов по малой нужде обнаружили неподалёку, они были совсем мёртвые.
Срочно собранная следственная комиссия выяснила, что Хрёрек в компании верных ему людей отправился несколькими лодками на другой берег озера - с очевидною целью попартизанить. Погоня настигла карбонариев в тот момент, когда они уже сходили на сушу. Хрёрек, дабы не служить обузой, велел друзьям убираться в горы, а сам остался сидеть на корме. Он был очень доволен собой и, наверное, даже подмигнул бы Олаву, будь у него глаза.
Режим был ужесточён, передачи запрещены, на свиданки введён карантин. Олав взялся присматривать за слепым лично и бесперечь таскал его, язычника, в церковь. Там, во время одной из служб, Хрёрек нащупал конунга, похлопал по плечу (убеждаясь в отсутствии кольчуги), на всякий случай похвалил сукнецо, а потом достал нож и ткнул Олава в бок. Но попал в сукнецо.
Олав отпрыгнул.
- Ну что же ты, толстяк, бегаешь от слепого? - веселился Хрёрек, уродуя воздух лезвием.
После этого инцидента дружинники попросили у Олава разрешения убить Хрёрека каким-нибудь вычурным способом. Но он не мог им (и себе) такого позволить. Дело в том, что в натуре правителя тех времён до абсурда доводилась не только жестокость, но и благородство. Отпрыски короля в борьбе за трон выпускали друг другу кишки без какого бы то ни было стеснения, однако в данном случае торжествовали гуманистические ценности - как их тогда понимали. Родственника можно было изуродовать, сделать калекой, ограбить до нитки, превратить в домашнее животное - это сколько угодно. Однако убивать его, когда всё вышеперечисленное уже проделано - сууударь, вас могут услышать дети!
Олав сослал Хрёрека в Гренландию. Дальше было некуда, так как Сибирь ещё не изобрели. Однако корабль отнесло к Исландии и Хрёрека оставили там.
В Исландии слепой тоже чудил.
Его определили на пожизненное содержание в самый знатный двор острова, но ему там не понравилось. Переселили в другой, потом в третий - но он всюду выедал жильцам мозг чайной ложечкой. В конце концов Хрёрек осел на затрапезном хуторе, носившем романтическое название Телячья Кожа, и был удовлетворён.
- Здесь я почувствовал себя лучше всего, - передавал он с оказией Олаву конунгу, - потому что оказался тут самым уважаемым человеком.
Была ли это горькая ирония, или же Хрёрека накрыло дзенским откровением - неизвестно. Тою же зимой он заболел и умер. И стал единственной по сей день особой королевских кровей, похороненной в Исландии.
В сущности, какая ему была разница - где быть похороненным и где умирать? Последнее, что он видел в своей жизни - лесистые склоны родного Хейдмёрка, упирающиеся прямо в тучи. Всё, что случилось после, являлось набором несуразных ощущений разной степени остроты. Не более того.