(no subject)
Яков Фрицевич КРЕЙЦБЕРГ
(1877-1938)
Происходит из семьи батрака, латыш, уроженец Лифляндской губернии (село Лакменит Шлокской волости), служил в царской армии рядовым, образование среднетехническое. В СССР прибыл в 1927 г. как политэмигрант. Устроился на комбинат «Всекохудожник», где работал мастером бронзо-литейного цеха, изготавливал люстры для гостиницы «Москва». Проживал в Москве по адресу: 1-я Останкинская ул., д. 10, кв. 2. Был женат на Эмилии Яковлевне Крейцберг, с которой у них было трое детей: две дочери - Марта и Роза - и сын Ян, они к этому времени были уже взрослыми людьми и проживали самостоятельно в г. Риге.
Пожилого Якова Крейцберга арестовали 18 февраля 1938 г., допросили четыре раза (19 февраля, 23 февраля, 24 февраля, 3 марта 1938 г.). На первом допросе на вопрос о принадлежности к Латышскому клубу (националистической контрреволюционной фашистской организации) Яков Крейцберг отвечал отрицательно. На втором допросе на тот же вопрос дает положительный ответ: завербован. Его вынуждают подписать признательные показания. Из протокола допроса Я.Ф. Крейцберга: «Я был завербован в 1927 году во время переезда в СССР помощником Латвийской полит. охранки Штиглицем… <…> При переезде в СССР Штиглиц предлагал мне здесь же приступить к сбору шпионских сведений и конкретно указал, чтобы я систематически информировал его о развитии и росте промышленности в СССР во всех направлениях…»1.
Из обвинительного заключения: «Проживал в Латвии, имея собственное производство по выработке сельскохозяйственных машин с применением наемной рабочей силы от 40 до 85 чел. <…> Обвиняется… в том, что является латвийским шпионом и имел задание от помощника начальника латвийской политической охранки Штиглица заниматься шпионажем в пользу Латвии»2.
19 мая 1938 г. приговорен к расстрелу (по ст. 58 п. 6). Приговор приведен в исполнение 29 мая 1938 г. Процесс реабилитации длился с 9 июня 1956 г. по 25 октября 1957 г.
Из заявления дочери Я.Ф. Крейцберга, Марты Яковлевны Некрасовой, в Прокуратуру СССР (23 апреля 1956 г.):
«В 1940 г. мать подала заявление в Прокуратуру СССР, от которой получила ответ, что заявление направлено на рассмотрение прокурору Москвы 4 апреля 1940 г. за № 9/р. Из спецсектора прокуратуры Москвы 11 апреля 1940 г. сообщили, что жалоба направлена прокурору Московского военного округа (подписал помощник прокурора Нилов). После этого сообщения мать вызывали в Военную прокуратуру, где сообщили, что он жив, но должен якобы сам ходатайствовать о расследовании дела. Тем все и закончилось. В последующие годы так ничего больше и не узнали. Тех сведений, о которых я пишу, нелегко было добиться. Но не буду об этом описывать, а также о тех переживаниях и унижениях, которые мы пережили, будучи уверенными в невиновности человека, который никогда не участвовал ни в каких партиях, ни группировках. Был лоялен к советской власти, коммунистической партии, вел спокойный образ семейной жизни, не дружил ни с кем, не имел пьяных компаний и сам не пил. Все окружающие отзывались о нем как о хорошем специалисте, спокойном, тихом, вежливом человеке. Кроме того, он страдал атеросклерозом и ревматизмом и, когда его арестовали, он лежал болен и его в кровати подняли больного и, как преступника, увезли.
Очень прошу от имени моей матери, которой сейчас пошел 80-й год, которая очень больна и перед смертью хочет узнать о человеке, с которым прожила всю свою жизнь, 1) сообщить место нахождения его; 2) ввиду нашей полной уверенности в его невиновности, пересмотреть его дело; 3) если он погиб, сообщите место его захоронения и в результате рассмотрения его дела - его посмертно реабилитировать. О результатах прошу сообщить по моему адресу. М. Некрасова»3.
Текст составлен Э.Ф. Шафранской
1. ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-44960. Л. 14.
2. Там же. Л. 19.
3. Там же. Л. 22.
(1877-1938)
Происходит из семьи батрака, латыш, уроженец Лифляндской губернии (село Лакменит Шлокской волости), служил в царской армии рядовым, образование среднетехническое. В СССР прибыл в 1927 г. как политэмигрант. Устроился на комбинат «Всекохудожник», где работал мастером бронзо-литейного цеха, изготавливал люстры для гостиницы «Москва». Проживал в Москве по адресу: 1-я Останкинская ул., д. 10, кв. 2. Был женат на Эмилии Яковлевне Крейцберг, с которой у них было трое детей: две дочери - Марта и Роза - и сын Ян, они к этому времени были уже взрослыми людьми и проживали самостоятельно в г. Риге.
Пожилого Якова Крейцберга арестовали 18 февраля 1938 г., допросили четыре раза (19 февраля, 23 февраля, 24 февраля, 3 марта 1938 г.). На первом допросе на вопрос о принадлежности к Латышскому клубу (националистической контрреволюционной фашистской организации) Яков Крейцберг отвечал отрицательно. На втором допросе на тот же вопрос дает положительный ответ: завербован. Его вынуждают подписать признательные показания. Из протокола допроса Я.Ф. Крейцберга: «Я был завербован в 1927 году во время переезда в СССР помощником Латвийской полит. охранки Штиглицем… <…> При переезде в СССР Штиглиц предлагал мне здесь же приступить к сбору шпионских сведений и конкретно указал, чтобы я систематически информировал его о развитии и росте промышленности в СССР во всех направлениях…»1.
Из обвинительного заключения: «Проживал в Латвии, имея собственное производство по выработке сельскохозяйственных машин с применением наемной рабочей силы от 40 до 85 чел. <…> Обвиняется… в том, что является латвийским шпионом и имел задание от помощника начальника латвийской политической охранки Штиглица заниматься шпионажем в пользу Латвии»2.
19 мая 1938 г. приговорен к расстрелу (по ст. 58 п. 6). Приговор приведен в исполнение 29 мая 1938 г. Процесс реабилитации длился с 9 июня 1956 г. по 25 октября 1957 г.
Из заявления дочери Я.Ф. Крейцберга, Марты Яковлевны Некрасовой, в Прокуратуру СССР (23 апреля 1956 г.):
«В 1940 г. мать подала заявление в Прокуратуру СССР, от которой получила ответ, что заявление направлено на рассмотрение прокурору Москвы 4 апреля 1940 г. за № 9/р. Из спецсектора прокуратуры Москвы 11 апреля 1940 г. сообщили, что жалоба направлена прокурору Московского военного округа (подписал помощник прокурора Нилов). После этого сообщения мать вызывали в Военную прокуратуру, где сообщили, что он жив, но должен якобы сам ходатайствовать о расследовании дела. Тем все и закончилось. В последующие годы так ничего больше и не узнали. Тех сведений, о которых я пишу, нелегко было добиться. Но не буду об этом описывать, а также о тех переживаниях и унижениях, которые мы пережили, будучи уверенными в невиновности человека, который никогда не участвовал ни в каких партиях, ни группировках. Был лоялен к советской власти, коммунистической партии, вел спокойный образ семейной жизни, не дружил ни с кем, не имел пьяных компаний и сам не пил. Все окружающие отзывались о нем как о хорошем специалисте, спокойном, тихом, вежливом человеке. Кроме того, он страдал атеросклерозом и ревматизмом и, когда его арестовали, он лежал болен и его в кровати подняли больного и, как преступника, увезли.
Очень прошу от имени моей матери, которой сейчас пошел 80-й год, которая очень больна и перед смертью хочет узнать о человеке, с которым прожила всю свою жизнь, 1) сообщить место нахождения его; 2) ввиду нашей полной уверенности в его невиновности, пересмотреть его дело; 3) если он погиб, сообщите место его захоронения и в результате рассмотрения его дела - его посмертно реабилитировать. О результатах прошу сообщить по моему адресу. М. Некрасова»3.
Текст составлен Э.Ф. Шафранской
1. ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-44960. Л. 14.
2. Там же. Л. 19.
3. Там же. Л. 22.