Мое интервью с К. Арбениным. Ч.2. Литература и все остальное.
- Тогда будем считать что с музыкой мы разобрались. Поговорим о менее главном - о литературе. Все говорят, что Константин Арбенин - сказочник. Это и детская литература, и спектакли, и песни. Вы согласны с тем, что вы - сказочник? И если да, то что такое сказка? Почему - сказка?
К.А. - Я согласен, потому что это даже не литературное, это для меня жизненное определение. Я живу так, что для меня все является сказкой. Поэтому сказки чаще всего выходят из меня в виде литературных или музыкальных произведений. Я старюсь сохранить в себе сказочный взгляд на вещи. Если говорить другим языком - мистическое сознание. Это когда ты видишь человека и понимаешь, что он не сам по себе такой плохой, а в нем что-то живет злое, какие-то демоны завелись. Или что деревья - живые существа, с которыми можно общаться. На все, что вокруг можно смотреть с такой сказочно-мистической точки зрения. И я до сих пор в это верю и считаю, что это действительно все так устроено, просто не все люди в это верят и не смотрят под таким углом. Иногда с этим очень трудно жить, а иногда это очень помогает.
- Ваша книга «Иван, Кощеев Сын» вошла в лонг-лист премии национальный бестселлер. Издательство «Геликон-плю»с выдвинуло этот же роман на премию «Большая книга». Что это значит для вас?
К.А. - Это такое интересное приключение, потому что я не знаю, чем это может кончиться. «Геликон-плюс», когда решил издавать эту книгу сразу сказал, что мы будем ее выдвигать на всякие литпремии. Я даже стараюсь об этом не думать, чтобы не волноваться. Я уже пережил несколько литконкурсов в своей жизни и понял, что дальше лонг-листа мои книги не идут. Не потому что они плохие, а в силу их индивидуальности: они, как и песни, воспринимаются не всеми, для своего читателя. Поэтому «Национальный бестселлер»… Мне кажется, вся нация к этому еще не готова.
- Честно говоря, я боюсь, что нация в большинстве своем даже не в курсе, что есть такая премия. Поскольку даже для меня, как для активного читателя, мир литературных премий это тоже что-то из разряда мифа.
К.А. - Для меня тоже.
- Как это соотносится с реальность? Где-то есть премия, а где-то есть книжки, продажи и все остальное.
К.А. - Я не знаю. Издатели говорят, что участие в конкурсах, победы влияют на продажи. Но о качестве произведения это никак не говорит. Литература и искусство в целом - это не то, что можно алгеброй проверить, рейтингами. Кроме того, я изучил список жюри и их имена мне ничего не говорят. Я не думаю, что их мнение о моей или о других книгах особо весомо. Если бы я увидел, что эту книгу оценивают кто-то из ныне здравствующих замечательных писателей - я бы волновался. А так - я не волнуюсь. Как сложится, так сложится. Участие моей книжки в литконкурсах - это приключение самой книжки. Это продолжение. Иван с Горшеней продолжают экспериментировать. Вообще герои ведут себя иногда очень интересно, особенно после того как книга закончена. Сами находят себе издателей, сами участвуют в премиях.
- Хорошо. Давайте еще про стихи вспомним. Мало того, что вас выдвинули на две литпремии, «Новая газета» включила ваш поэтический сборник в список 50 книг ушедшего года и в топ-5 лучших стихотворных сборников. Расскажете о нем? Как он формировался?
К.А. - Издательство «Время», которое издало мою книжку «Заявка на подвиг», хотело издать и книжку стихов. Я подготовил довольно объемную книжку, куда уложил все, за что мне сейчас не стыдно. Но она зависла в издательстве, у них были тяжелые времена, они много сейчас хорошей поэзии издают. Все это тянулось на протяжении трех лет, а люди на концертах просили сборник стихов. И мы решили не ждать, и тут нас московские знакомые познакомили с петербургским издательством «Красный матрос». Тогда я подготовил не такой объемный, а текущий сборничек, в котором собраны самые горячие новые и старые стихи. «Красный матрос» очень реактивно среагировал, я думаю, книжка, опять-таки, сама продиктовала условия своего выхода. Она назвалась «Второе января» и издатель решил, что ее нужно издавать так, чтобы ко второму января уже можно было провести презентацию. В ноябре вся эта история началась, а к новому году мы получили тираж книжки. Это тоже из области сказок и чудес, чтобы так - раз и книжка вышла.
- Ваш предыдущий сборник, «Комнатные побеги», запомнился мне авторскими иллюстрациями. В этом сборнике они есть?
К.А. -Многие иллюстрации повторяются, кое-что я нарисовал специально для сборника, две-три картинки.
- В 2006 году в интервью для журнала «ПроСвет» вы очень интересно сказали об отечественной литературе: «отечественная литература, - она сейчас как богатырь на распутье. Влево пойдёшь - ничего хорошего, ничего по-настоящему интересного в современной прозе и поэзии не найдёшь, одни голые заигрывания с формой и с сиюминутностью. Но если пойти вправо, то обнаруживается огромный массив интереснейших мемуарных и литературоведческих книг». За восемь лет что-то изменилось в литературном мире или в вашем к нему отношении? С распутья мы ушли? Налево? Направо?
К.А. - Наверное, да. Может, я просто больше стал читать: начал книги встречать интересные и из немемуарной области. Правда, писателей не назовешь новыми и молодыми. Вот, например, у Юны Мориц вышла совершенно поразившая меня книга «Рассказы о чудесном» несколько лет назад. Я даже не ожидал, что мне так понравится ее проза, оказалось очень интересно и неожиданно. Всей семьей читали сказки Евгения Клюева, тоже издательство «Время». Настоящая литература, может быть, не гениальная, но доказывающая, что хорошая литература сегодня существует. Потом книжка Чудакова, которая получила Букер десятилетия: «Ложится мгла на старые ступени».
- Но все эти авторы и восемь лет назад существовали?
К.А. - Да, да, но книжки вышли позже... Как я уже сказал, возможно, я просто стал больше читать. Больше обращать внимание на какие-то современные вещи. Стал более открытым.
- То есть теперь вы ощущаете, что есть что-то интересное во всех жанрах, не только по биографической и литературоведческой части?
К.А. - Я даже понимаю, что то, что я тогда говорил - это от моей закрытости и мне кажется, что везде существует много хорошего, но об этом не рассказывается широко. Вот, например, недавно я прочитал книжку композитора Владимира Сергеевича Дашкевича «Великое культурное одичание». Это книга вышла в конце 2013 года, она не художественная, скорее, философский трактат. Проблема в том, что многие действительно хорошие книги так просто не найти. Я книгу Дашкевича Мите Максимачёву порекомендовал, он не смог найти ее ни в интернете, ни в библиотеках. А мне ее подарил мой московский знакомый, киновед Жора Бородин, который ее купил непосредственно у Дашкевича.
- То есть - тоже андеграунд. У нас есть книжный магазин на каждом углу, интернет, но ничего нет. То же самое с клубами. Клубы есть - играть негде. Кафе тоже не найти (мы искали место для интервью около получаса, так и не нашли ни одного заведения, где не курили бы и было бы не шумно и просторно).
К.А. - Есть маленькие интересные магазины, как «Порядок слов», как «Книги и Кофе», где можно найти что-то стоящее.
А.А. - Я думаю. Это просто общая тенденция в культуре. Если раньше тираж хорошей книги был сто тысяч, то сейчас тысяча. У того же Дашкевича тираж - тысяча.
К.А. - Тысяча. И издал ее Русский шахматный клуб. Поскольку Дашкевич имеет отношение к шахматам…
А.А. - Даже те, про которых ты говоришь, про Клюева и прочих, это издательство «Время», где тираж три тысячи, пять тысяч. Это слезы. Поэтому не лежат эти книги в любом Буквоеде. И это всего касается. Одно время после «Зимовья» была принципиальная позиция - не играть в столовке, где пиво и прочее. Но андеграунд поставлен в такие условия, что ты можешь без «пива» обойтись, но тогда аренда будет запредельная. Сколько же после этого будут стоить билеты, если зал в шестьдесят мест предлагает аренду в пятьдесят тысяч? Вот например замечательный поэт Тимофеевский. Взрослый поэт, который известен широкой публике только как автор песни «Пусть бегут неуклюжи…». Его книжки издаются в том же издательстве «Время», те же три тысячи экземпляров. Мы его знаем, еще некоторые ценители. Но дальше это не идет.
К.А. - Как раз книжка Дашкевича «Великое культурное одичание» она во многом об этом.
- Может, расскажете об Александре? О ее роли, ведь на ней организация концертов, как минимум, верстка книжек.
К.А. - Ее роль гораздо больше, она вдохновительница и помощница, и союзник во всем. Обстоятельства сложились так, что ей пришлось освоить профессии текущие: директора, организаторы и так далее. Но ее роль не сводится только к административной деятельности. Если говорить о нашем спектакле «Два клоуна», наверное, впервые мы что-то публичное творческое вместе делали. Этот спектакль, наверное, самое большое событие, которое произошло за постзимовские годы. У меня - главная роль на сцене, а у нее - главная роль в создании спектакля, потому что это она натолкнула меня на эту мысль - сделать спектакль именно по «Двум клоунам». Три года мы его показывали, объявили в ноябре прошлого года, что будут последние спектакли в Москве и Петербурге. А потом мне стало так тоскливо, подумал, что значительная часть жизни вдруг ушла куда-то, и что я не могу без этих спектаклей. Стал Сашу дергать и говорить, что давай сделаем еще.
А.А. - И я согласилась, потому что я плохой директор, я ведь жена. Косте в какой-то момент стало тяжело, и я согласилась показы прекратить, хотя спектакли имели успех.
К.А. - Я действительно устал: эмоционально очень сильно приходится выкладываться.
А.А. - Он впервые узнал, что такое труд актера. Что они не кокетничают, когда говорят: мы своим детям не пожелаем такой профессии.
К.А. - Да, я устал и начал ныть. Но когда мы сыграли последний спектакль, я понял, почувствовал, что вот только что начал понимать его, вошел во вкус. И вот мы сыграли еще один в «Книгах и Кофе», собираемся ехать в Германию, нас туда пригласили с концертами и спектаклями. Так что он не отложен на архивную полку и продолжает существовать. Еще я, как обычно, абстрактно мечтаю о новом спектакле.
- О моноспектакле?
К.А. - О моно!
А.А. - Может, и не моно.
К.А. - Может, и не моно. Но это уже сложнее.
А.А. - Нет.
К.А. - Нет? В общем, мы думаем в эту сторону, и пока не приходит тот материал, который хотелось бы сделать. Мне на этот раз хочется поработать с чужим произведением. Андрей Усачев, который посмотрел наш спектакль, сказал, что нам не хватает сопротивления материалу.
А.А. - Он вообще сказал, что надо быть Могучим, чтобы ставить такие спектакли. Я вот эти слова запомнила.
К.А. - Ну, нет, я запомнил конструктивную критику. Я подумал, что, действительно, когда ты работаешь со своим произведением, ты можешь, что хочешь, изменить. А если ты берешь текст Пушкина, ты навряд ли будешь менять текст Пушкина.
А.А. - А если берешь не Пушкина, то…
К.А. - То можно. Во всяком случае, если ты берешь чужое произведение, ты, как минимум, не все понимаешь. И если ты хочешь что-то поменять, ты должен для себя понять, что автор имел в виду и как это поменять, чтобы не исказить изначальный замысел. А в своем произведении ты все знаешь, за тобой стоят реальные события, сцены, образы.
- То есть вы согласны не быть автором материала, который вы воспроизводите. Тогда, что вам интересно? Играть или быть режиссером? Выстраивать концепцию, картинку, закономерности, логику происходящего?
К.А. - Наверное, все. В любом случае, мы будем делать следующий спектакль совместно с Сашей, мне понравилось так работать. Саша придумывает то, что я не могу придумать, а я придумываю то, что Саше в голову никогда не придет. «Два клоуна» именно так и рождался. А потом мы старались вспомнить: вот это ты придумала или я? Я не помню. Как-то все рождается само собой. И вдвоем ставить моноспектакль очень интересно, потому что я что-то играю, а Саша говорит: вот это плохо. А я не могу понять. И потом Саша говорит: садись, я тебе покажу. Я сажусь, и Саша мне показывает, я вижу, как со стороны это выглядит, и тогда действительно понимаю, что же там не так.
- Как вы к этому пришли? Просто захотели и начали делать или общались с актерами, читали литературу?
К.А. - Нет, не общались. Мне кажется, сила нашего спектакля в том, что мы многого не знали и до сих пор не знаем. Мы бесстрашно рванулись в этот бой и сделали все по-своему. Подошли к этому с дилетантской стороны.
А.А. - В спектаклях мы тоже андеграунд. Мы везде андеграунд. Наш спектакль участвовал в международном фестивале моноспектаклей «Монокль» и его отметили дипломом «За циркизацию театра». Мы сперва думали, что над нами пошутили, а потом выяснили, что есть такой термин, но у него нет определения. Это делали в двадцатые года Мейерхольд, Эйзенштейн. Недавно мы посмотрели спектакль Владимирова 73-его года, «Укрощение строптивой», с Фрейндлих, и подумали - вот же она, циркизация.
- Это не то же самое, что буффонада?
К.А. - Нет, но у них есть нечто сходное.
А.А. - Там три определяющих фактора циркизации: либо спектакль проходит на сцене цирка, либо в нем цирковые элементы и еще… то, что у нас. Его можно играть где угодно. Мы его играли на Буфесте. Там все отказывались выступать. Потому что это был шатер, большая палатка белого цвета в солнечный летний день. А спектакль же подразумевает работу со светом. Затемнение. У нас эти моменты важны.
К.А. - Тогда мы некоторые моменты решили по-другому режиссерски. У нас были сутки на размышления. Мы быстро спектакль переделали, показали балаганную версию.
- Вы упомянули про гастроли в Германии. Вообще, какая география ваших концертов?
К.А. - Андеграундная: куда пригласят, туда едем.
- А куда приглашают обычно? Питер, Москва, само собой.
К.А. - Позвали в Саратов. До этого мы с Сердоликом выступали в Рязани. Что еще?
А.А. - Байкал, Краснодар. Мы безпродюссерные и нас никто не финансирует, если у приглашающей стороны есть возможность оплатить дорогу, мы едем.
К.А. - Все зависит от активности и возможностей людей на местах. Если есть возможность оплатить дорогу и гонорар, организовать проживание..
А.А. - Как правило, во всех городках есть какой-то процент, который слушает.
- Во всех городках?
К.А. - Да.
А.А. - Да, наверняка, я просто уверена. В Крыму как-то встретили людей из Волгограда, которые нас знают и слушают. При этом, конечно, есть площадки, с которыми я договариваюсь.
- То есть, системы никакой нет. Кто-то один раз позвал, вы поехали. А чтобы тур составить…
А.А. - Почему, бывает. Тур мы сами не составляем, но если откуда-то поступает запрос... Вот как было: из Ростова с нами связались, договорились, что будем делать. И чтобы это было удобно всем, мы сделали мини-тур: Ростов и Краснодар.
К.А. - То есть серьезных туров нет. Максимум города два было, а чтобы три - навряд ли.
- Почему вы не пытаетесь организовать гастроли по нескольким городам? Это и по деньгам эффективней, и людям проще.
А.А. - Наверное, это такая городская позиция: я знаю здесь структуру, я могу пойти, договориться, а в том-то городе я не знаю структуру. Мы же не стадионная группа, нас интересуют какие-то маленькие площадки, желательно, чтобы не кабак. А такие места найти сложнее, не будучи в этом городе. Через интернет все с точностью не выяснить.
К.А. - Да и потом, мне хватает. Я не очень мобильный человек. Я не люблю все время ездить, путешествовать. Для меня этих поездок вполне достаточно. К тому же, мне было бы интересней куда-то поехать с группой, а у организаторов из небольших городов нет денег, чтобы обеспечить наш проезд. Все это упирается опять-таки в андеграунд и самодеятельность, потому что мы не шоу-бизнесс, люди, которые нас приглашают - не шоу-бизнесс, поэтому возможности очень ограниченные. Пока приходится ездить мне одному с гитарой туда, куда пригласят. Очень надеюсь, что ситуация изменится, и мы с группой поездим по другим городам.
- Что ж, давайте поговорим про ближайшие планы. Каких спектаклей, книг, концертов ждать?
К.А. - Самое ближайшее -большой квартирник «Сердолика» с подзвучкой в хостеле «Луна» на Белинского 9, 27 апреля в 19.00, приходите. Будет два отделения, можно будет все внимательно послушать. Главное, что песни будут и старые, «зимовских» времени, и новые, «Сердоликовские», и даже пара песен, которые в альбом не вошли.
А.А. - Все в лучших традициях рок-н-ролла и андеграунда, без пива и столовки.
К.А. - И зрители классные. На квартирники приходят самые заинтересованные. Кроме того, на квартирнике можно будет купить книги и последний альбом.
После этого мы уезжаем в Германию, будем там с 16 по 25 мая, посетим шесть городов. Все подробности есть на сайте. На июнь уже запланировано два выступления в Петербурге и Москве.
http://okolo.me/2014/04/intervyu-s-konstantinom-arbeninym-vne-zhanra/