Мое интервью с К. Арбениным. Ч.1. Музыка
Недавно брал интервью у Константина Арбенина для Okolo.me
http://okolo.me/2014/04/intervyu-s-konstantinom-arbeninym-vne-zhanra/ - по ссылке больше фотографий.
Получилась такая история:
"Константин Арбенин - поэт, писатель, музыкант, сказочник, драматург. Широко известен как лидер группы «Зимовье Зверей», в 2009 году прекратившей свое существование. В том же 2009 был собран первый состав нынешней группы Константина «Сердолик-бэнд». В 2013 вышел первый студийный альбом с «Сердоликом». В конце того же года несколько книг Константина были выдвинуты на различные литературные премии. Обо веем этом, а также о творческом пути Арбенина и его ближайших планах мы побеседовали с ним (К.А.) и его женой (и по совместительству директором) Александрой (А.А.).
К. А. - До недавнего времени я себя андеграундом и не ощущал. Мы были вне жанра, поэтому, со стороны, возможно, казалось, что мы в андеграунде. На самом деле с «Зимовьем Зверей» мы выступали и в Театре эстрады, и в Концертном зале у Финляндского вокзала, это довольно крупные площадки, но, при этом, мы продолжали давать квартирники. Кто-то видел нас как известную раскрученную команду, кто-то видел, как мы на квартирниках выступаем, поэтому, в андеграунде мы или нет, зависит от стороннего восприятия.
- Как вы себя сейчас ощущаете?
К. А. - Последние годы я себя ощущаю все-таки в андеграунде, поскольку изменилось общество: у музыки, которую я делаю, стало меньше слушателей. Именно в силу подготовки. Эта музыка требует внимательного восприятия и интеллектуального багажа. Его, к сожалению, становится все меньше и меньше. Но, тем не менее, зритель свой есть.
- Ваши первые альбомы продавались на кассетах. Сейчас ваши песни можно купить в айтюнсе. По сути, вы прожили почти все этапы становления музыкальной индустрии в том виде, в котором мы ее знаем. Вы можете оценить, как эти изменения влияли на ваши возможности и возможности ваших слушателей?
К. А. - Когда ты записываешь песню, ты не думаешь о том, будет она выходить на кассетах или на айтюнсе. Просто ты записываешь музыку технически в соответствии с настоящим моментом. Я знаю, что фирменные исполнители делают отдельный мастеринг для айтюнса и для cd. Нам не до таких мелочей. Но, конечно, доходила музыка всегда по-разному. И, поскольку это начиналось с кассет, то… Казалось бы, что возможностей меньше у кассеты. То есть, вот в айтюнс песня лежит. Любой может зайти в интернет, послушать и скачать, а кассеты трудней распространять: надо покупать, переписывать, передавать. Как это ни странно, тогда кассеты расходились шире. Потому что информации было меньше, и люди были в ней больше заинтересованы. Был азарт - самому получить какую-то информацию. И я сам как слушатель все время менялся с кем-то кассетами, переписывал. Сейчас это обесценилось: мне люди дают диски послушать и у меня эти диски лежат годами. Так и не доходят руки их прокрутить, я какую-то другую музыку в это время слушаю.
А.А. - Что касается кассет, я помню очень много рассказов, как люди около Московского вокзала… Во-первых, да, был Сайгон, где всегда были кассеты. Приходили, спрашивали, что у вас нового
и…
К.А. - Да, приезжие спрашивали что-нибудь нового из питерского рока. Им говорили: вот, «Зимовье Зверей». Они покупали, начинали слушать, им нравилось. И я периодически даже встречаю человека какого-нибудь из Сибири или даже из заграницы, из Германии, Израиля. И люди говорили: вот у нас кассета. И я понимаю, что эти кассеты расходились гораздо лучше, чем сейчас записи в айтюнсе. Потому что пропала заинтересованность. Сейчас если человек знает, что Арбенин что-то там делает, новую пластинку записал - найдет. А азарт найти что-то новое пропал. Доносить свою музыку до слушателя стало сложнее.
Когда мы выпустили первый альбом, мы отнесли кассету на Радио 1, существовавшее тогда в Петрограде. Песни попали в эфир и люди звонили и спрашивали, когда же состоится концерт этой группы, которую еще никто не видел. Мы год репетировали новые песни и когда мы организовали первый концерт (в ноябре 96 года), то уже пришел полный зал зрителей. То есть они слушали песни по радио, переписывали друг у друга кассеты и уже знали о группе. Мы, по сути, успели на последнюю подножку уходящего поезда. Мы застали свободные радиостанции, где диджеи ставили в эфир то, что им нравилось. И таким образом мы пробились. У нас не было никакого продюсера, никаких спонсоров, мы просто отдали кассету и ее стали крутить по радио. Эта история закончилась года через три. Мы приходим на радиостанцию, там говорят: днем у нас только по ротации, мы можем поставить вас ночью, когда свободный эфир. А потом и ночью все это дело перекрыли.
А.А. -Не говоря о том, что люди, от которых зависела ротация, говорили: вот это у нас ни в коем случае звучать не будет. И если слушатели звонили и просили поставить «Зимовье», диджеев вызывали на ковер и говорили - нет.
К.А. - Это отдельная история про радиостанцию «Наше Радио», на которой «Зимовье Зверей» была официально запрещена. Произошло недопонимание между Михаилом Козыревым и нашим директором Сашей Петерсоном… Неизвестно, в этом ли была причина, но факт в том, что песню «Ночи без мягких знаков» прокрутили в передаче... Там была такая передача, где слушатели решали, пойдет песня в ротацию или нет, не помню как она называлась. Слушатели однозначно проголосовали за песню. Но она в ротацию не пошла. Потом диджей один рассказывал, что по просьбе слушателей поставил нашу песню, а его вызвали на ковер и сказали, что по решению руководства песни «Зимовья Зверей» ставить запрещено. Я до сих пор не знаю истинных причин...
- Раз мы начали говорить про «Наше», давайте скажем пару слов про Чайку и «Живых».
К.А. - Чайка совершил прорыв. Это (приглашение Арбенина и Сердолика в передачу «Живые» ) было первое появление моих песен на «Нашем радио» (далее «Н.Р.») спустя много-много лет.
- Ходят слухи, что передача закрывается, а Чайку прогоняют с места программного директора.
К.А. - Когда мы там были, настроения чемоданные уже чувствовались, это витало в воздухе. Он уже говорил, что не продлят с ним контракт. Чайка хочет расширить бедную и скудную палитру звучащего на «Н.Р.», но у него это не получается, начальство «Н.Р.» настроено на сужение репертуара, а никак не на расширение. Очень жаль, что мы не можем ему помочь, тут, скорее, Чайка помогает музыкантам, которые не могут попасть на радио, за что ему огромное спасибо.
- Как вам кажется, формат такой передачи: два часа музыки без перерыва для современных слушателей, которые привыкли воспринимать все маленькими дозами, не слишком тяжело?
К.А. - Во-первых, там не только песни, но и разговоры между песнями, а, во-вторых это оптимальный вариант для меня как слушателя. Час - это всегда мало. За час не успеваешь толком поговорить ни о чем, спеть еще можно успеть, а поговорить - нет. Нужно не идти на поводу у слушателя, а диктовать слушателю формат и формы восприятия. Постепенно это станет популярным, и все это будут слушать, потому что поговорка «пипл хавает» - самый дьявольский лозунг, из-за него весь негатив происходит в жизни. Надо воспитывать культурного слушателя, даже на такой малокультурной радиостанции как «Н.Р.». Понятно, что не все слушают эту передачу. Что для кого-то два часа - просто невероятно. Я знаю, что современные слушатели многие и песни до конца не прослушивают. Полторы минуты одной песни, потом уже на другую переключить хочется. Не надо спешить, должно быть созерцание, глубокое погружение в материал, тогда что-то изменится.
- Учитывая, что передача оказалась вне привычного формата восприятия, стоило ожидать, что она недолго сможет прожить.
К.А. - В наше время это всегда стоит ожидать. Но есть надежда, что если передача перестанет выходить на «Н.Р.», она продолжит свою жизнь на другой радиостанции. До этого она существовала на радиостанции «Маяк». Не смотря на то, что ситуация в культуре становится все хуже и хуже и музыкантам нашего цеха становится все труднее и труднее... Исчезают и концертные площадки, выступать негде. И на радио, и на телевидении все это сливается. Но я заметил, что всегда существует одна отдушина, где можно появиться людям нашего цеха. Например, одно время на канале 100тв существовала передача «Стопроцентный звук», там выступали люди, которых не приглашали на радио, которых не показывали по телевидению. Потом эту передачу прикрыли, и, казалось, что уже все, исчезло последнее, что могло быть, тут же открывается в Москве на канале «Радость моя» передача «Выше крыши». И там начинается та же история, туда начинают приглашать тех же музыкантов, те же группы, появляется новая отдушина. Закрылась эта передача - появились «Живые». Как бы нас не пытались зажать и уничтожить - оставить без информационного выхода к людям, находится кто-то, кто эту историю подхватывает и продолжает.
- В ноябре минувшего года вышел альбом «Неспокойная красота жизни». Это первый студийный альбом «Сердолика», не считая сингла. Расскажите про него?
К.А. - Я не люблю говорить про вышедшие альбомы. Все есть в названии. Все есть в песнях. Разве что могу рассказать про историю возникновения... Когда появился «Сердолик», сразу возникла потребность записать этот материал в студийном виде. Мы пытались записать его еще с первым составом, но дело не шло. Я думаю, что этот альбом сам себя создавал, ему нужно было быть чуд-чуть другим, и, как только песен стало не девять, а двенадцать, альбом сложился. К тому времени изменился состав группы. Видимо, альбом ждал, когда соберется такой состав, когда будет эти двенадцать песен готовы и тогда он сам сложил вокруг себя обстоятельства, записался и вышел. Я всегда смотрю на это так, что и группа собирает себя сама, собирает под себя людей, а не люди решают создать группу. И альбомы точно так же создаются. Все произведения искусств находят возможность воплотиться в этом мире, а мы являемся проводниками этого воплощения. Поэтому как я могу говорить об альбоме? Конечно, я какие-то вещи туда закладывал, но на подсознательном уровне. Мне хотелось добиться, чтобы это был цельный альбом, а не какой-то сборник песен и, мне кажется, это удалось. Слушатели воспринимают его целиком. Ведь жанр альбома вообще отходит в небытие. Неважно уже, как его издавать, когда песни можно купить отдельно. Получается, жанр уже не востребован. Но, с другой стороны, как раз жанр альбома продолжает воспитывать интеллектуального слушателя. Слушателя, который никуда не спешит. Слушает от начала до конца, понимает, вникает и воспринимает песни в контексте целого альбома. Там своя драматургия: одна песня подчиняет другую, продолжает какую-то тему. В общем, для меня жанр альбома по-прежнему интересен и пытаюсь его как-то держать на плаву. Мне кажется, все люди моего цеха пытаются это делать. Кирилл Комаров всегда на это обращает внимания, для него альбом - это альбом. Наверное, это особенность людей нашего поколения, мы выросли именно на альбомах и есть привычка, что музыкальное произведение должно быть продолжительным и требующим глубокого погружения и как раз от долготы ты получаешь наслаждение. И когда сочиняется новая песня, сразу думаешь, как она может вписаться в новый альбом. А не просто так - появилась песня, выложил ее и забыл.
- Раз мы ничего про содержание не скажем, давайте поговорим про кухню. Сейчас среди молодежи каждый второй - музыкант, опыта работы с индустрией никакого. Порекомендуете молодым артистам, что нужно, чтобы записать альбом?
К.А. - Для альбома всегда нужно одно: нужны песни, материал. Техническая база сейчас гораздо доступней, чем раньше. В смысле, если ты умеешь играть на инструментах, то можешь пойти на студию записаться или дома у себя на компьютере все сделать. Собственно, мы записываем сейчас таким образом: Сергей Арзуманов делает дома у себя черновые наработки в домашней студии, потом уже подключаемся мы с Мишей Ивановым. Миша дописывает бас. Мы, естественно, все это обсуждаем, корректируем. Голос и акустическую гитару мы уже писали на профессиональной студии, «Акустик Лайн», потому что Сережа Арзуманов как звукорежиссер и саундпродюссер на этом настоял. Хотя, если бы слово звукорежиссера для меня не было главным, я бы и дома записался, меня не смущает, когда в записях присутствую шероховатости. Возможностей много, каждый может решать творческую задачу по-своему.
А.А. - Еще единомышленники нужны.
К.А. - Да, это главное.
- Вы упомянули, кипы дисков, которые вам дают, но до которых руки не доходят. Но, возможно, вы следите за какими-то исполнителями? Диски покупаете?
К.А. - Дисков давно не покупаю. Я бы с удовольствием покупал, но то, что я ищу, не найти в обычных магазинах. Например, последние диски с киномузыкой Геннадия Гладкова я купил непосредственно на его концерте в капелле. А диски с музыкой из спектаклей я нигде найти не могу. Тоже андеграунд - Геннадий Гладков. То, что лежит в обычных магазинах меня не очень интересует. Слежу ли я за молодыми? Разве что в интернете что-то попадается…
- А как попадается?
А.А. - А что-то попадется?
К.А. - Современное, последнее время, ничего не попадается. Заграничное я слушаю. И я специально выискиваю на каких-то сайтах, если песня понравилась, соответствующий альбом. А что касается отечественных исполнителей - даже не вспомню. То, что я нашел и начал слушать... Это уже лет семь - десять прошло. Я имею в виду такие вещи как «НазарБэнд», «Тайна» - московская группа была такая. Кстати, и «Назарбэнд», и «Тайна» - мне казалось, что это такие проекты, которые через год-два станут известными исполнителями в рок-тусовке. Но пошло уже лет десять и их по-прежнему никто не знает. Назара я узнал, когда мы проводили конкурс песни в «МуМу», до «Могучей кучки» (фестиваль, организовывавшийся группой «Зимовье Зверей»). Слушал поток песен, который присылали на фестиваль, зацепился за текст. Он потом приехал на «Кучку», подарил диск. Так завязалось наше знакомство. Я периодически спрашивал, есть ли что-то новое, он кидал ссылки, я слушал.
А.А. - По сути, мы сами - типичные слушатели. Тоже ничего не ищем. Эта история была в связи с проведением фестиваля. А так - тоже слушаем, что попадется. По большому счету.
К. А. - Ну, да.
А.А. - К тому же мы не являемся слушателями радио, телевидения - поэтому круг того, что попадает к нам еще уже, чем у большинства. Но зато, если что-то попадает, то это что-то классное.
- Сейчас много говорят о том, что для развития музыкальной индустрии не хватает хороших тематических СМИ, но мне кажется, это что-то из зоны мифа. Все слушают ту музыку, которую рекомендуют друзья.
К.А. - Да, верно. Я стал слушать больше западную музыку именно потому, что в российской ничего цепляющего не нахожу.
- Западную тоже друзья рекомендуют?
К.А. - Нет. Как-то оно само приходит. Раньше приходила сама русская музыка, а сейчас - западная.
А.А. - Это, наверное, тоже связано с потоком информации. Западная же мало освещается.
К.А. - Как-то попался мне альбом одной канадской исполнительницы. Мне понравилось, я стал искать, скачал все, что можно и сейчас одна из любимых исполнительниц. Дальше, следя за ее творчеством, открыл группу «Декабристы» - «The Decemberists».
А.А. - Просто Костя, он же слово воспринимает, английского он не знает, поэтому обращает внимание на музыку, исполнение, а наше как раз поэтому невозможно слушать.
К.А. - Да, может, там такие же глупые слова как у наших нынешних, но я воспринимаю с музыкальной точки зрения..
- А «наших» с музыкальной точки зрения не получается воспринимать?
К.А. - Не получается. Разве что инструментальную музыку, без слов. Того же Гладкова, группу «Горн» из Краснодара. Что я слышал последнего из российского? Уриевского я слышал, например. Потому что он перед нами на Грушинском фестивале выступал. Я стоял за сценой и слышал. Наверное, это неплохо по текстам. Но меня это совсем не цепляет, потому что душе моей ничего не дает. Это то, что называют словом прикольно.
Я хожу по зарубежным сайтам. Если обложка цепляет - слушаю. Если оказывается, что это техно - выключаю. Хочется всегда послушать что-то новое, чтобы обновлялась информация в голове, в душе. Я понимаю, что Маккартни никуда не убежит, можно его слушать и переслушивать, и этого хватит на годы вперед. Или, скажем, Берковского и Окуджаву. Но, с другой стороны, хочется знать, что же происходит и сейчас, и сейчас же есть что-то хорошее. И когда натыкаешься на что-то нынешнее хорошее, это всегда очень радует. Думаешь, что оно не прервалось. Что идет с неба музыка к нам. Музыка - это ведь главное, что у нас есть.
http://okolo.me/2014/04/intervyu-s-konstantinom-arbeninym-vne-zhanra/ - по ссылке больше фотографий.
Получилась такая история:
"Константин Арбенин - поэт, писатель, музыкант, сказочник, драматург. Широко известен как лидер группы «Зимовье Зверей», в 2009 году прекратившей свое существование. В том же 2009 был собран первый состав нынешней группы Константина «Сердолик-бэнд». В 2013 вышел первый студийный альбом с «Сердоликом». В конце того же года несколько книг Константина были выдвинуты на различные литературные премии. Обо веем этом, а также о творческом пути Арбенина и его ближайших планах мы побеседовали с ним (К.А.) и его женой (и по совместительству директором) Александрой (А.А.).
К. А. - До недавнего времени я себя андеграундом и не ощущал. Мы были вне жанра, поэтому, со стороны, возможно, казалось, что мы в андеграунде. На самом деле с «Зимовьем Зверей» мы выступали и в Театре эстрады, и в Концертном зале у Финляндского вокзала, это довольно крупные площадки, но, при этом, мы продолжали давать квартирники. Кто-то видел нас как известную раскрученную команду, кто-то видел, как мы на квартирниках выступаем, поэтому, в андеграунде мы или нет, зависит от стороннего восприятия.
- Как вы себя сейчас ощущаете?
К. А. - Последние годы я себя ощущаю все-таки в андеграунде, поскольку изменилось общество: у музыки, которую я делаю, стало меньше слушателей. Именно в силу подготовки. Эта музыка требует внимательного восприятия и интеллектуального багажа. Его, к сожалению, становится все меньше и меньше. Но, тем не менее, зритель свой есть.
- Ваши первые альбомы продавались на кассетах. Сейчас ваши песни можно купить в айтюнсе. По сути, вы прожили почти все этапы становления музыкальной индустрии в том виде, в котором мы ее знаем. Вы можете оценить, как эти изменения влияли на ваши возможности и возможности ваших слушателей?
К. А. - Когда ты записываешь песню, ты не думаешь о том, будет она выходить на кассетах или на айтюнсе. Просто ты записываешь музыку технически в соответствии с настоящим моментом. Я знаю, что фирменные исполнители делают отдельный мастеринг для айтюнса и для cd. Нам не до таких мелочей. Но, конечно, доходила музыка всегда по-разному. И, поскольку это начиналось с кассет, то… Казалось бы, что возможностей меньше у кассеты. То есть, вот в айтюнс песня лежит. Любой может зайти в интернет, послушать и скачать, а кассеты трудней распространять: надо покупать, переписывать, передавать. Как это ни странно, тогда кассеты расходились шире. Потому что информации было меньше, и люди были в ней больше заинтересованы. Был азарт - самому получить какую-то информацию. И я сам как слушатель все время менялся с кем-то кассетами, переписывал. Сейчас это обесценилось: мне люди дают диски послушать и у меня эти диски лежат годами. Так и не доходят руки их прокрутить, я какую-то другую музыку в это время слушаю.
А.А. - Что касается кассет, я помню очень много рассказов, как люди около Московского вокзала… Во-первых, да, был Сайгон, где всегда были кассеты. Приходили, спрашивали, что у вас нового
и…
К.А. - Да, приезжие спрашивали что-нибудь нового из питерского рока. Им говорили: вот, «Зимовье Зверей». Они покупали, начинали слушать, им нравилось. И я периодически даже встречаю человека какого-нибудь из Сибири или даже из заграницы, из Германии, Израиля. И люди говорили: вот у нас кассета. И я понимаю, что эти кассеты расходились гораздо лучше, чем сейчас записи в айтюнсе. Потому что пропала заинтересованность. Сейчас если человек знает, что Арбенин что-то там делает, новую пластинку записал - найдет. А азарт найти что-то новое пропал. Доносить свою музыку до слушателя стало сложнее.
Когда мы выпустили первый альбом, мы отнесли кассету на Радио 1, существовавшее тогда в Петрограде. Песни попали в эфир и люди звонили и спрашивали, когда же состоится концерт этой группы, которую еще никто не видел. Мы год репетировали новые песни и когда мы организовали первый концерт (в ноябре 96 года), то уже пришел полный зал зрителей. То есть они слушали песни по радио, переписывали друг у друга кассеты и уже знали о группе. Мы, по сути, успели на последнюю подножку уходящего поезда. Мы застали свободные радиостанции, где диджеи ставили в эфир то, что им нравилось. И таким образом мы пробились. У нас не было никакого продюсера, никаких спонсоров, мы просто отдали кассету и ее стали крутить по радио. Эта история закончилась года через три. Мы приходим на радиостанцию, там говорят: днем у нас только по ротации, мы можем поставить вас ночью, когда свободный эфир. А потом и ночью все это дело перекрыли.
А.А. -Не говоря о том, что люди, от которых зависела ротация, говорили: вот это у нас ни в коем случае звучать не будет. И если слушатели звонили и просили поставить «Зимовье», диджеев вызывали на ковер и говорили - нет.
К.А. - Это отдельная история про радиостанцию «Наше Радио», на которой «Зимовье Зверей» была официально запрещена. Произошло недопонимание между Михаилом Козыревым и нашим директором Сашей Петерсоном… Неизвестно, в этом ли была причина, но факт в том, что песню «Ночи без мягких знаков» прокрутили в передаче... Там была такая передача, где слушатели решали, пойдет песня в ротацию или нет, не помню как она называлась. Слушатели однозначно проголосовали за песню. Но она в ротацию не пошла. Потом диджей один рассказывал, что по просьбе слушателей поставил нашу песню, а его вызвали на ковер и сказали, что по решению руководства песни «Зимовья Зверей» ставить запрещено. Я до сих пор не знаю истинных причин...
- Раз мы начали говорить про «Наше», давайте скажем пару слов про Чайку и «Живых».
К.А. - Чайка совершил прорыв. Это (приглашение Арбенина и Сердолика в передачу «Живые» ) было первое появление моих песен на «Нашем радио» (далее «Н.Р.») спустя много-много лет.
- Ходят слухи, что передача закрывается, а Чайку прогоняют с места программного директора.
К.А. - Когда мы там были, настроения чемоданные уже чувствовались, это витало в воздухе. Он уже говорил, что не продлят с ним контракт. Чайка хочет расширить бедную и скудную палитру звучащего на «Н.Р.», но у него это не получается, начальство «Н.Р.» настроено на сужение репертуара, а никак не на расширение. Очень жаль, что мы не можем ему помочь, тут, скорее, Чайка помогает музыкантам, которые не могут попасть на радио, за что ему огромное спасибо.
- Как вам кажется, формат такой передачи: два часа музыки без перерыва для современных слушателей, которые привыкли воспринимать все маленькими дозами, не слишком тяжело?
К.А. - Во-первых, там не только песни, но и разговоры между песнями, а, во-вторых это оптимальный вариант для меня как слушателя. Час - это всегда мало. За час не успеваешь толком поговорить ни о чем, спеть еще можно успеть, а поговорить - нет. Нужно не идти на поводу у слушателя, а диктовать слушателю формат и формы восприятия. Постепенно это станет популярным, и все это будут слушать, потому что поговорка «пипл хавает» - самый дьявольский лозунг, из-за него весь негатив происходит в жизни. Надо воспитывать культурного слушателя, даже на такой малокультурной радиостанции как «Н.Р.». Понятно, что не все слушают эту передачу. Что для кого-то два часа - просто невероятно. Я знаю, что современные слушатели многие и песни до конца не прослушивают. Полторы минуты одной песни, потом уже на другую переключить хочется. Не надо спешить, должно быть созерцание, глубокое погружение в материал, тогда что-то изменится.
- Учитывая, что передача оказалась вне привычного формата восприятия, стоило ожидать, что она недолго сможет прожить.
К.А. - В наше время это всегда стоит ожидать. Но есть надежда, что если передача перестанет выходить на «Н.Р.», она продолжит свою жизнь на другой радиостанции. До этого она существовала на радиостанции «Маяк». Не смотря на то, что ситуация в культуре становится все хуже и хуже и музыкантам нашего цеха становится все труднее и труднее... Исчезают и концертные площадки, выступать негде. И на радио, и на телевидении все это сливается. Но я заметил, что всегда существует одна отдушина, где можно появиться людям нашего цеха. Например, одно время на канале 100тв существовала передача «Стопроцентный звук», там выступали люди, которых не приглашали на радио, которых не показывали по телевидению. Потом эту передачу прикрыли, и, казалось, что уже все, исчезло последнее, что могло быть, тут же открывается в Москве на канале «Радость моя» передача «Выше крыши». И там начинается та же история, туда начинают приглашать тех же музыкантов, те же группы, появляется новая отдушина. Закрылась эта передача - появились «Живые». Как бы нас не пытались зажать и уничтожить - оставить без информационного выхода к людям, находится кто-то, кто эту историю подхватывает и продолжает.
- В ноябре минувшего года вышел альбом «Неспокойная красота жизни». Это первый студийный альбом «Сердолика», не считая сингла. Расскажите про него?
К.А. - Я не люблю говорить про вышедшие альбомы. Все есть в названии. Все есть в песнях. Разве что могу рассказать про историю возникновения... Когда появился «Сердолик», сразу возникла потребность записать этот материал в студийном виде. Мы пытались записать его еще с первым составом, но дело не шло. Я думаю, что этот альбом сам себя создавал, ему нужно было быть чуд-чуть другим, и, как только песен стало не девять, а двенадцать, альбом сложился. К тому времени изменился состав группы. Видимо, альбом ждал, когда соберется такой состав, когда будет эти двенадцать песен готовы и тогда он сам сложил вокруг себя обстоятельства, записался и вышел. Я всегда смотрю на это так, что и группа собирает себя сама, собирает под себя людей, а не люди решают создать группу. И альбомы точно так же создаются. Все произведения искусств находят возможность воплотиться в этом мире, а мы являемся проводниками этого воплощения. Поэтому как я могу говорить об альбоме? Конечно, я какие-то вещи туда закладывал, но на подсознательном уровне. Мне хотелось добиться, чтобы это был цельный альбом, а не какой-то сборник песен и, мне кажется, это удалось. Слушатели воспринимают его целиком. Ведь жанр альбома вообще отходит в небытие. Неважно уже, как его издавать, когда песни можно купить отдельно. Получается, жанр уже не востребован. Но, с другой стороны, как раз жанр альбома продолжает воспитывать интеллектуального слушателя. Слушателя, который никуда не спешит. Слушает от начала до конца, понимает, вникает и воспринимает песни в контексте целого альбома. Там своя драматургия: одна песня подчиняет другую, продолжает какую-то тему. В общем, для меня жанр альбома по-прежнему интересен и пытаюсь его как-то держать на плаву. Мне кажется, все люди моего цеха пытаются это делать. Кирилл Комаров всегда на это обращает внимания, для него альбом - это альбом. Наверное, это особенность людей нашего поколения, мы выросли именно на альбомах и есть привычка, что музыкальное произведение должно быть продолжительным и требующим глубокого погружения и как раз от долготы ты получаешь наслаждение. И когда сочиняется новая песня, сразу думаешь, как она может вписаться в новый альбом. А не просто так - появилась песня, выложил ее и забыл.
- Раз мы ничего про содержание не скажем, давайте поговорим про кухню. Сейчас среди молодежи каждый второй - музыкант, опыта работы с индустрией никакого. Порекомендуете молодым артистам, что нужно, чтобы записать альбом?
К.А. - Для альбома всегда нужно одно: нужны песни, материал. Техническая база сейчас гораздо доступней, чем раньше. В смысле, если ты умеешь играть на инструментах, то можешь пойти на студию записаться или дома у себя на компьютере все сделать. Собственно, мы записываем сейчас таким образом: Сергей Арзуманов делает дома у себя черновые наработки в домашней студии, потом уже подключаемся мы с Мишей Ивановым. Миша дописывает бас. Мы, естественно, все это обсуждаем, корректируем. Голос и акустическую гитару мы уже писали на профессиональной студии, «Акустик Лайн», потому что Сережа Арзуманов как звукорежиссер и саундпродюссер на этом настоял. Хотя, если бы слово звукорежиссера для меня не было главным, я бы и дома записался, меня не смущает, когда в записях присутствую шероховатости. Возможностей много, каждый может решать творческую задачу по-своему.
А.А. - Еще единомышленники нужны.
К.А. - Да, это главное.
- Вы упомянули, кипы дисков, которые вам дают, но до которых руки не доходят. Но, возможно, вы следите за какими-то исполнителями? Диски покупаете?
К.А. - Дисков давно не покупаю. Я бы с удовольствием покупал, но то, что я ищу, не найти в обычных магазинах. Например, последние диски с киномузыкой Геннадия Гладкова я купил непосредственно на его концерте в капелле. А диски с музыкой из спектаклей я нигде найти не могу. Тоже андеграунд - Геннадий Гладков. То, что лежит в обычных магазинах меня не очень интересует. Слежу ли я за молодыми? Разве что в интернете что-то попадается…
- А как попадается?
А.А. - А что-то попадется?
К.А. - Современное, последнее время, ничего не попадается. Заграничное я слушаю. И я специально выискиваю на каких-то сайтах, если песня понравилась, соответствующий альбом. А что касается отечественных исполнителей - даже не вспомню. То, что я нашел и начал слушать... Это уже лет семь - десять прошло. Я имею в виду такие вещи как «НазарБэнд», «Тайна» - московская группа была такая. Кстати, и «Назарбэнд», и «Тайна» - мне казалось, что это такие проекты, которые через год-два станут известными исполнителями в рок-тусовке. Но пошло уже лет десять и их по-прежнему никто не знает. Назара я узнал, когда мы проводили конкурс песни в «МуМу», до «Могучей кучки» (фестиваль, организовывавшийся группой «Зимовье Зверей»). Слушал поток песен, который присылали на фестиваль, зацепился за текст. Он потом приехал на «Кучку», подарил диск. Так завязалось наше знакомство. Я периодически спрашивал, есть ли что-то новое, он кидал ссылки, я слушал.
А.А. - По сути, мы сами - типичные слушатели. Тоже ничего не ищем. Эта история была в связи с проведением фестиваля. А так - тоже слушаем, что попадется. По большому счету.
К. А. - Ну, да.
А.А. - К тому же мы не являемся слушателями радио, телевидения - поэтому круг того, что попадает к нам еще уже, чем у большинства. Но зато, если что-то попадает, то это что-то классное.
- Сейчас много говорят о том, что для развития музыкальной индустрии не хватает хороших тематических СМИ, но мне кажется, это что-то из зоны мифа. Все слушают ту музыку, которую рекомендуют друзья.
К.А. - Да, верно. Я стал слушать больше западную музыку именно потому, что в российской ничего цепляющего не нахожу.
- Западную тоже друзья рекомендуют?
К.А. - Нет. Как-то оно само приходит. Раньше приходила сама русская музыка, а сейчас - западная.
А.А. - Это, наверное, тоже связано с потоком информации. Западная же мало освещается.
К.А. - Как-то попался мне альбом одной канадской исполнительницы. Мне понравилось, я стал искать, скачал все, что можно и сейчас одна из любимых исполнительниц. Дальше, следя за ее творчеством, открыл группу «Декабристы» - «The Decemberists».
А.А. - Просто Костя, он же слово воспринимает, английского он не знает, поэтому обращает внимание на музыку, исполнение, а наше как раз поэтому невозможно слушать.
К.А. - Да, может, там такие же глупые слова как у наших нынешних, но я воспринимаю с музыкальной точки зрения..
- А «наших» с музыкальной точки зрения не получается воспринимать?
К.А. - Не получается. Разве что инструментальную музыку, без слов. Того же Гладкова, группу «Горн» из Краснодара. Что я слышал последнего из российского? Уриевского я слышал, например. Потому что он перед нами на Грушинском фестивале выступал. Я стоял за сценой и слышал. Наверное, это неплохо по текстам. Но меня это совсем не цепляет, потому что душе моей ничего не дает. Это то, что называют словом прикольно.
Я хожу по зарубежным сайтам. Если обложка цепляет - слушаю. Если оказывается, что это техно - выключаю. Хочется всегда послушать что-то новое, чтобы обновлялась информация в голове, в душе. Я понимаю, что Маккартни никуда не убежит, можно его слушать и переслушивать, и этого хватит на годы вперед. Или, скажем, Берковского и Окуджаву. Но, с другой стороны, хочется знать, что же происходит и сейчас, и сейчас же есть что-то хорошее. И когда натыкаешься на что-то нынешнее хорошее, это всегда очень радует. Думаешь, что оно не прервалось. Что идет с неба музыка к нам. Музыка - это ведь главное, что у нас есть.