"Война, беда, мечта и юность"
Не удалось записать по горячим следам (Эл что-то делал с компьютером), а теперь, наверное, ничего не получится.
В прошлую субботу пришли, наконец, эти загадочные Майкл и Рут, о которых я слышала уже месяца два, и пришли, похоже, "на меня". Гости оказались исключительно либеральной внешности, Майкл похож на юзерпик gera, а Рут - на ella_p... Начался вечер с неполиткорректного комплимента моему английскому, что мол, впервые видят русского, говорящего по-английски без ошибок и акцента, и сказано это было так, что напомнило анекдот ("Обезьян! Ой! Разговаривает!"), стало неловко, но пора было укладывать Тими, и я тянула время, рассуждая с малышом на его любимые темы - кто сильнее: Илья Муромец, Сигурд, Самсон или Арджуна. Бет тем временем накрыла на стол, и когда я вышла, у них заканчивался разговор, какой костюм и сюрприз они преподнесут своим детям на Хеллувин, потому что где-то открылся потрясающий хеллувинский супермаркет под названием ... "Spirit". Гости выставили на стол какую-то дорогущую бутылку "Каберне" из рочестеровских виноделен, мы выпили за знакомство, и начался разговор о терроризме и предстоящих президентских выборах.
Рут, мне показалось, старалась меня поддеть (хотя всё выглядело очень корректно, по-американски), и вскоре я поняла причину: она всё время косилась то на мой красный уголок, состоящий из двух икон, который мои добрые хозяева, посещающие несколько раз в году синагогу, разрешили мне устроить в столовой на полочке у окна (отчасти из врождённой терпимости, отчасти же - из абстрактной любви к родине предков), то на Майкла, косившегося в свою очередь на меня и оказывавшего мне знаки внимания в виде наставлений, что мне необходимо научиться водить машину, что он, когда у него кончатся лекции, готов сам давать мне уроки; или - ещё удивительней - что я похожа на (имя какой-то голливудской дивы), только мне надо подогнать зубы под американский стандарт, и у него есть отличный дантист, как ты думаешь, Рут?.. Рут, очевидно, думала только о будущем президенте-демократе... К несчастью, я вместе с Элом и Бет смотрела небольшой кусок президентских дебатов, и уходить от ответов не могла. Наконец Рут прорвало и она ("с нехорошим смайликом", как сказал бы avva) сказала, что мне, как человеку, рассчитывающему получить гринкарту, не следовало бы ссылаться на своё непонимание американских реалий, а прямо сказать, кого из кандитатов я предпочитаю. И когда я ответила, что всё же не разобралась ещё в ситуации, но чисто физиономически предпочитаю Буша (хотя до дебатов едва ли могла указать физиономию неприятней), Рут торжествующе посмотрела на Эла и Бет, но, к счастью, не нашла поддержки, потому что Эл поспешно предложил перейти к "главной части нашей программы" - посмотреть "Сказку Сказок" (с моими комментариями), которую Майкл и Рут специально принесли с собой, и о которой все слышали, что это - "Cartoon of cartoons".
Господи! зачем они сделали это! Про волчка и бычка я ещё что-то могла объяснить, но когда помчался поезд, увлекая за собою листок, я сказала, что тут сейчас начинается война, смотрите внимательнее, мои комментарии будут только мешать... Я выдавила из себя ещё несколько объяснений, но, недопереведя слово "мужество" на треугольном извещении под качающимся фонарём, выбежала из комнаты, извинившись. Минут пять мне понадобилось, чтобы привести себя в порядок и с извинениями вернуться к телевизору. Я говорила что-то не очень, видимо, внятное про типичный зимний бульвар с мальчиком, кормящим яблоком птиц, бедное военное детство моих родителей, одиноких женщин... И на одноногом баянисте и салюте Победы разрыдалась в голос, убежала, не извинившись, легла, потушила свет и больше не возвращалась.
...Я думала о том, что, наверное, самым счастливым днём был день Победы, когда, часть своего победившего народа, ты мог обниматься и плакать со всеми, и это, наверное, самая большая радость и любовь, потому что чему большему, чем свой народ, может принадлежать человек? Я думала о том, что этого счастья нам не выпадет (и, наверное, слава Богу), но то маленькое счастье обнять родных "в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете" - возможно, только надо ещё немного подождать. Я думала, что обязательно достану и прочитаю маленькому дорогому Тими "Чука и Гека", что (тут, наверное, я стала засыпать) постараюсь уговорить его родителей не праздновать Хеллувин... Потом вспомнился Беслан, потом - что я скажу завтра Элу и Бет, потом снова о Победе и соборности (я не успела додумать), потом стали крутится спасительные рифмы, и я заснула...
Утром Эл и Бет были приветливы, как обычно, ни слова о вчерашнем, мы ездили в какой-то парк, затронутый уже слегка потрясающей новоанглийской осенью, чудеса которой мне ещё предстояло увидеть, а в понедельник перед уходом на работу Бет дала мне привезённый для меня Майклом и Рут в подарок диск Башлачёва, про который им кто-то сказал, что это "real russian stuff". Я много слышала о Башлачёве, но его песен не слышала никогда. Диск оказался прекрасным местным наркозом от ностальгии - знаменательно, что он пришёл ко мне от Майкла и Рут, спасибо им!
В прошлую субботу пришли, наконец, эти загадочные Майкл и Рут, о которых я слышала уже месяца два, и пришли, похоже, "на меня". Гости оказались исключительно либеральной внешности, Майкл похож на юзерпик gera, а Рут - на ella_p... Начался вечер с неполиткорректного комплимента моему английскому, что мол, впервые видят русского, говорящего по-английски без ошибок и акцента, и сказано это было так, что напомнило анекдот ("Обезьян! Ой! Разговаривает!"), стало неловко, но пора было укладывать Тими, и я тянула время, рассуждая с малышом на его любимые темы - кто сильнее: Илья Муромец, Сигурд, Самсон или Арджуна. Бет тем временем накрыла на стол, и когда я вышла, у них заканчивался разговор, какой костюм и сюрприз они преподнесут своим детям на Хеллувин, потому что где-то открылся потрясающий хеллувинский супермаркет под названием ... "Spirit". Гости выставили на стол какую-то дорогущую бутылку "Каберне" из рочестеровских виноделен, мы выпили за знакомство, и начался разговор о терроризме и предстоящих президентских выборах.
Рут, мне показалось, старалась меня поддеть (хотя всё выглядело очень корректно, по-американски), и вскоре я поняла причину: она всё время косилась то на мой красный уголок, состоящий из двух икон, который мои добрые хозяева, посещающие несколько раз в году синагогу, разрешили мне устроить в столовой на полочке у окна (отчасти из врождённой терпимости, отчасти же - из абстрактной любви к родине предков), то на Майкла, косившегося в свою очередь на меня и оказывавшего мне знаки внимания в виде наставлений, что мне необходимо научиться водить машину, что он, когда у него кончатся лекции, готов сам давать мне уроки; или - ещё удивительней - что я похожа на (имя какой-то голливудской дивы), только мне надо подогнать зубы под американский стандарт, и у него есть отличный дантист, как ты думаешь, Рут?.. Рут, очевидно, думала только о будущем президенте-демократе... К несчастью, я вместе с Элом и Бет смотрела небольшой кусок президентских дебатов, и уходить от ответов не могла. Наконец Рут прорвало и она ("с нехорошим смайликом", как сказал бы avva) сказала, что мне, как человеку, рассчитывающему получить гринкарту, не следовало бы ссылаться на своё непонимание американских реалий, а прямо сказать, кого из кандитатов я предпочитаю. И когда я ответила, что всё же не разобралась ещё в ситуации, но чисто физиономически предпочитаю Буша (хотя до дебатов едва ли могла указать физиономию неприятней), Рут торжествующе посмотрела на Эла и Бет, но, к счастью, не нашла поддержки, потому что Эл поспешно предложил перейти к "главной части нашей программы" - посмотреть "Сказку Сказок" (с моими комментариями), которую Майкл и Рут специально принесли с собой, и о которой все слышали, что это - "Cartoon of cartoons".
Господи! зачем они сделали это! Про волчка и бычка я ещё что-то могла объяснить, но когда помчался поезд, увлекая за собою листок, я сказала, что тут сейчас начинается война, смотрите внимательнее, мои комментарии будут только мешать... Я выдавила из себя ещё несколько объяснений, но, недопереведя слово "мужество" на треугольном извещении под качающимся фонарём, выбежала из комнаты, извинившись. Минут пять мне понадобилось, чтобы привести себя в порядок и с извинениями вернуться к телевизору. Я говорила что-то не очень, видимо, внятное про типичный зимний бульвар с мальчиком, кормящим яблоком птиц, бедное военное детство моих родителей, одиноких женщин... И на одноногом баянисте и салюте Победы разрыдалась в голос, убежала, не извинившись, легла, потушила свет и больше не возвращалась.
...Я думала о том, что, наверное, самым счастливым днём был день Победы, когда, часть своего победившего народа, ты мог обниматься и плакать со всеми, и это, наверное, самая большая радость и любовь, потому что чему большему, чем свой народ, может принадлежать человек? Я думала о том, что этого счастья нам не выпадет (и, наверное, слава Богу), но то маленькое счастье обнять родных "в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете" - возможно, только надо ещё немного подождать. Я думала, что обязательно достану и прочитаю маленькому дорогому Тими "Чука и Гека", что (тут, наверное, я стала засыпать) постараюсь уговорить его родителей не праздновать Хеллувин... Потом вспомнился Беслан, потом - что я скажу завтра Элу и Бет, потом снова о Победе и соборности (я не успела додумать), потом стали крутится спасительные рифмы, и я заснула...
Утром Эл и Бет были приветливы, как обычно, ни слова о вчерашнем, мы ездили в какой-то парк, затронутый уже слегка потрясающей новоанглийской осенью, чудеса которой мне ещё предстояло увидеть, а в понедельник перед уходом на работу Бет дала мне привезённый для меня Майклом и Рут в подарок диск Башлачёва, про который им кто-то сказал, что это "real russian stuff". Я много слышала о Башлачёве, но его песен не слышала никогда. Диск оказался прекрасным местным наркозом от ностальгии - знаменательно, что он пришёл ко мне от Майкла и Рут, спасибо им!